- 100319 Просмотров
- Обсудить
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ:
АДЛЕР, ФРОММ, ХОРНИ, САЛЛИВАН
Исследования в области шизофрении
Основной вклад Салливана в психопатологические исследования отражен в серии статей, посвященных этиологии, динамике и лечению шизофрении. По большей части эти исследования были осуществлены в период сотрудничества с больницей Шеппарда и Эноха Пратт в Мэриленде и материалы их были опубликованы в психиатрических журналах с 1924 по 1931 г. В этих исследованиях проявился великий талант Салливана в плане установления контакта и понимания мышления психотика. Салливан как личность обладал высоко развитой эмпатийностью, и замечательно использовал это в лечении шизофреников. Салливан не рассматривал этих больных как безнадежных, место которым – в дальних палатах психиатрических учреждений; больные могут быть излечены, если психиатр готов быть терпеливым, понимающим, наблюдательным.
Работая в больнице Шеппарда и Эноха Пратт, он организовал для пациентов специальную палату. Она была рассчитана на шестерых мужчин, страдающих шизофренией, и состояла из двух спален и гостиной. Палата была изолирована от остальной части больницы и обслуживалась шестью мужчинами, специально подобранными Салливаном и подготовленными им. Он ввел в обычай присутствие в комнате служителя во время интервьюирования пациента – оказалось, что это производит на последнего успокаивающее действие. В палату не допускались сиделки и вообще женщины. Салливан верил в эффективность гомогенной палаты, где живут пациенты одного пола, одной возрастной группы и с одной психиатрической проблемой.
Кроме того, Салливан вдохновлял психиатров и специалистов в области социальных наук на осуществления исследований, соотносимых с межличностной теорией. Многие из них отражены в журнале "Psychiatry" , который создавался в основном для распространения идей Салливана. Можно назвать три книги, во многом обязанные Салливану. В книге "Communication, the social matrix of psychiatry" (1951) Рюч (Ruesch, J.) и Бейтсон (Bateson, G.) применяют представления Салливана к проблемам человеческих отношений и взаимодействия между культурой и личностью. Фрида Фромм-Райхман (Fromm-Reichmann, F.) в известной книге "Principles of intensive psychotherapy" (1950) развила многие идеи Салливана относительно терапевтического процесса. Исследование Стентона и Шварца (Stanton, А. Н. & Schwartz, М. S., 1954), посвященное психиатрической клинике, четко описывает типы межличностных ситуаций в учреждении и влияние этих ситуаций на пациентов и персонал.
Некоторые исследования Салливана – свидетельство его активности как "политического психиатра". Он полагал, что нужно "служить, чтобы учиться". Им было осуществлено исследование чернокожего населения Юга совместно с Чарльзом С. Джонсоном (Johnson, С.S.) и чернокожего населения Вашингтона совместно с Э. Френклином Фрэзером (Frazier, Е.F.) (Sullivan, 1964). Во время войны он разрабатывал процедуры отбора, укрепления морали и эффективного лидерства. И мы уже отмечали его огромную работу по освобождению мира от напряжения и конфликтов.
Из четырех теорий личности, представленных в этой главе, наибольший стимул для исследований явила, по-видимому, теория Салливана. Одна из причин этого – в том, что Салливан при построении своей теории использовал язык, позволяющий преодолеть разрыв между теорией и наблюдением. Понятийные конструкции Салливана тесно связаны с эмпирическими наблюдениями, вследствие чего кажется, что он описывает поведение реальных людей, живущих по соседству. Абстрактность мысли не настолько затруднила понимание, чтобы была утеряна связь с конкретикой, можно сказать – с повседневным поведением людей. Межличностная теория обращена к земному, она приглашает к эмпирической проверке и вдохновляет на нее.
Статус в настоящее время. Общая оценка
Четыре представленные в этой главе теории сведены вместе, поскольку все они подчеркивают влияние социальных переменных на формирование личности. Все они так или иначе представляют реакцию на инстинктивистский позитивизм психоанализа Фрейда, хотя каждый из этих теоретиков признает, что многим обязан плодотворной мысли Фрейда. Все они стояли на плечах Фрейда и добавили сантиметры к его неимоверной высоте. Они придали личности социальное измерение, равное – если не более важное – измерению биологическому, предложенному Фрейдом и Юнгом. Кроме того, эти теории помогли психологии войти в сферу социальных наук.
Несмотря на общее "пространство обитания", каждая теория по-своему подходит к сочетанию социальных переменных. Эрих Фромм наибольшее внимание уделяет тому, как структура и динамика конкретного общества формируют социальный характер человека в соответствии с общими потребностями и ценностями этого общества. Карен Хорни, признавая влияние социального контекста, в котором обитает человек, больше обращается к формирующим личность семейным факторам. В этом отношении межличностная теория Салливана больше походит на взгляды Хорни, а не Фромма. Для Салливана первостепенное значение имеют взаимоотношения в младенчестве, детстве, отрочестве, и более всего он красноречив и убедителен, когда описывает связь между матерью и ребенком. Адлер же в поисках релевантных факторов странствует по всему общественному пространству – и везде их находит.
Хотя все четыре теории энергично протестуют против фрейдовой доктрины инстинктов и идеи неизменности человеческой натуры, ни одна из четырех не занимает радикальной позиции обусловленности средой, заключающейся в том, что личность порождается исключительно условиями общества, в котором рожден человек. Каждая теория по-своему согласна с тем, что есть такая вещь, как человеческая природа, приходящая в мир вместе с ребенком в основном в форме общих задатков и возможностей, а не в форме специфических потребностей и черт. Эти общие возможности, примером которых является социальный интерес по Адлеру или потребность в трансцендировании по Фромму, актуализируются и конкретизируются под воздействием формальных и неформальных воспитательных сил общества. В идеальных условиях – и в этом согласны данные теории – индивид и общество взаимозависимы: человек работает, служа обществу; общество, в свою очередь, помогает человеку достичь своих целей. Короче говоря, эти четыре теории не являются ни чисто социальными или социоцентристскими, ни исключительно психологическими или психоцентристскими: они действительно социально-психологические.
Далее, каждая теория не только допускает пластичность и гибкость человеческой природы, но допускает и такую же пластичность и гибкость общества. Если конкретное общество не соответствует человеческой природе, люди могут изменить его. Иначе говоря, люди создают тот тип общества, который, по их мнению, является наилучшим. Очевидно, что на пути развития общества возникают ошибки и, закрепившись в форме социальных институтов и обычаев, они с трудом поддаются исправлениям. Тем не менее, каждый теоретик оптимистически смотрит на возможности изменений, и каждый по-своему пытается осуществить изменения в структуре общества. Адлер поддерживал социал-демократическое движение, настаивал на необходимости совершенствования школ, основал детские воспитательные центры, требовал реформ в обращении с преступниками, выступал с лекциями по социальным проблемам. Фромм и Хорни в своих трудах и устных выступлениях указывали дорогу к лучшему обществу. Фромм, в частности, высказывался по поводу главных реформ, которые необходимо осуществить для оздоровления общества. Салливан до своей кончины пытался улучшить общество через международное сотрудничество. Все четверо как профессиональные терапевты часто сталкивались с тяжелыми последствиями несовершенства общественного устройства; как критики и реформаторы они выступали с позиций профессиональных знаний и практического опыта.
Другое общее для четырех теорий допущение заключается в том, что тревога – социально порождаемое явление. Люди от природы не являются "тревожными животными". Тревожными их делают условия жизни – призрак безработицы, нетерпимость и несправедливость, угроза войны, враждебность родителей. Измените эти условия, говорят наши теоретики и иссякнут источники тревоги. Люди по породе и не деструктивны – вопреки мнению Фрейда. Они могут стать деструктивными при фрустрации базовых потребностей, но и в этой ситуации фрустрации можно пойти другим путем – путем смирения или ухода.
Во всех теориях – за исключением теории Салливана – развиваются представления об уникальной индивидуальности и творческом Я. Несмотря на попытки общества вести людей строем, каждый человек до некоторой степени ухитряется сохранить творческую индивидуальность. Именно благодаря врожденным творческим силам человек может вносить изменения в общество. Отчасти в силу того, что люди различны, они создали общества различного типа – на разных этапах истории и в разных частях земного шара. Люди обладают не только творчеством, но и самосознанием. Они знают, чего хотят, и сознательно движутся к своим целям. Идея бессознательной мотивации не пользуется значительным вниманием теоретиков социально-психологической ориентации.
В целом, теории, разработанные Адлером, Фроммом, Хорни и Салливаном, существенно раздвинули горизонт фрейдистской психологии, открыв пространство социальных детерминант личности. Тем не менее, ряд критиков принижают оригинальность этих социально-психологических теорий. Они утверждают, что в теориях этих попросту разрабатывается один из аспектов клинического психоанализа, а именно, проблема Я и его защит. Фрейд ясно видел, что личностные черты часто представляют привычные защиты человека или стратегии противостояния внутренним и внешним угрозам в отношении Я. Потребности, склонности, стили, ориентации, персонификации, динамизмы и пр., обсуждаемые в представленных в этой главе теориях, включены в теорию Фрейда под названием "защит Я". Таким образом, заключают критики, ничего нового к Фрейду не добавлено – зато многое утеряно. Ограничив личность только системой Я, теоретики социально-психологической ориентации отрывают личность от витальных родников человеческого поведения, эволюции человека как вида. Преувеличив социальность человеческой личности, они лишили человека его великого биологического наследства.
Критика, иногда звучащая в адрес концепций человека, созданных Адлером, Фроммом и Карен Хорни (это не относится к Салливану), обвиняют их в "розовости" и идеалистичности. В мире, потрясенном двумя мировыми войнами и над которым нависла угроза третьей, не считая других многочисленных форм насилия и иррациональности людей, – образ разумного, сознательного, социализированного индивида удивляет странным несоответствием и недостоверностью. В этом плачевном положении вещей можно, конечно, обвинить не людей, а общество – именно так и поступают эти теоретики. Но ведь они утверждают или хотя бы подразумевают, что именно разумные человеческие существа создали тот тип социальной организации, который ответственен за то, что человек неразумен и несчастен. Таков великий парадокс этих теорий. Если люди столь сознательны, столь разумны, столь социальны, то почему они создали столько несовершенных социальных систем?
Философ Исаак Франк (Franck, I., 1966) отметил, что концепция человека, представленная Фроммом и другими гуманистическими и социальными психологами, в меньшей степени проистекают из исследований, а в большей выступают следствием их нормативных представлений. Они – не ученые, а моралисты. Франк утверждает, что человеческие склонности и черты этически нейтральны, и потому этические предписания нельзя выводить из того, что касается человеческой реальности. Однако трудно найти теоретика личности – от Фрейда до Фромма – кто не высказывал бы – явно или скрыто – моральных суждений относительно вредного влияния на человека со стороны социального окружения. Многие из них выписывают рецепты. Соучаствующие наблюдатели, сколь бы учены они ни были, вряд ли останутся нейтральными.
Иная, не столь резкая критика, имеющая, однако, больший вес среди психоаналитиков, связана с тем, что эти теории не могут точно определить средства, при помощи которых общество влияет на человека. Как человек обретает социальный характер? Как человек учится быть членом общества? Очевидное пренебрежение процессом научения в теориях, столь серьезно зависящих от представлений о научении в плане описания путей формирования личности, считается главным упущением. Достаточно ли просто быть причастным состоянию общества, чтобы это состояние влияло на личность? Механически ли штампуются социально одобряемые формы поведения и подавляются социально отвергаемые? Или же человек реагирует на социальные взаимодействия посредством инсайта и предвидения, "отбирая" те черты, которые, как он полагает, создадут лучшую организацию личности, и отвергая те, что представляются бессмысленными в плане самоорганизации? По большей части эти теории хранят молчание по поводу процессов научения, несмотря на то, что научение долгие годы было центральной проблемой американской психологии.
Хотя по сравнению с другими теориями эти социально-психологические теории не стимулировали многочисленных исследований, они благоприятно повлияли на интеллектуальный климат, в котором могли расцвести социально-психологические исследования – что и произошло. Социальная психология более не падчерица психологии. Она большая и чрезвычайно активная часть психологической науки. Адлер, Фромм, Карен Хорни и Салливан не единственные в ответе за взлет социальной психологии, но влияние их было значительно. Каждый из них внес немалый вклад в развитие представлений о человеке как социальном существе. Этим определяется их огромное значение для современности.
Похожие материалы
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.