Психология человека в современном мире Том 2 (18)

Подходы к пониманию целей деятельности А. В. Литвинова (Москва) В трудах современных философов, социологов и психологов, изучаю- щих эволюцию человеческого общества, выделяется две основные  цивилизации: традиционное общество и техногенная цивилизация.  Традиционное общество характеризуется семейно-родовым типом  производства, консерватизмом в воспроизводстве социальных от- ношений, соответствующего образа жизни. От поколения к поколе- нию передаются определенные виды деятельности, цели и средства,  существующие в качестве устойчивых стереотипов (Шабельников  и др., 2007, с. 43). Основная ценность заключается в сохранении и поддержании  регламентированных способов деятельности. Личность реализу- ется только через принадлежность к определенной группе, много- уровневые иерархии которых задают схемы и содержание действий.  Целеполагание в традиционном обществе носит внешний характер,  поскольку роль организатора деятельности выполняет социальная  группа, к которой принадлежит индивид, действие выстраивается 116 «не волей и замыслами индивида, а традицией и распределением  функций субъекта на всю группу». Контроль возможен на основе  жестких подсознательных связей. В отличие от традиционного общества, техногенная цивилизация  представляет собой особый тип социального развития, для которого  характерен быстрый темп социальных изменений за счет перестройки  прежних способов жизнедеятельности и формирования способностей  человека к управлению собственными действиями. Основное заво- евание техногенной цивилизации состоит в возникновении новой  системы ценностей, в которой ведущее место занимает автономия  и свобода личности. Стремление стать субъектом – организатором  деятельности приводит индивида к принятию и реализации функ- ции изменения природной среды и предметного мира, в отличие  от традиционной цивилизации, направленной на интроспекцию,  самосозерцание и самоконтроль (Шабельников 2004, с. 512). Поэто- му для типа деятельности техногенной цивилизации характерна  самостоятельная постановка целей, обеспечивающая динамичность  действий человека, направленных на изменение не только природной,  но и социальной среды. Начав свое развитие в XVII в., техногенная цивилизация опреде- ляется как общество, в котором ценится генерирование новых идей  и целей. Преобразования в материальном производстве, появление  новых производительных сил, дальнейшее развитие науки приводит  к отказу от конечных причин и замене их механистическим детер- минизмом. Так, Бэкон (1977, с. 198) утверждает научный характер  применения категории «цель» в исследовании человеческой деятель- ности: «…понятие цели извращает науку только там, где речь идет  не о действиях человека». Дальнейшее игнорирование этой идеи связано с резким отрица- нием конечных причин в философии Декарта, Спинозы и их после- дователей. Развитие категории «цель» характеризуется изгнанием  категории целевой причины из научного мышления. Это объясняется  особенностями механистического естествознания, рассматривающего  психику как сознание, мышление, как все то, что «происходит в нас  таким образом, что мы воспринимаем его непосредственно сами  собой» (Декарт, 1989, с. 429). Кант, Фихте, Гегель, заложив деятельностное понимание психики,  сформулировали основные идеи, связанные с методологией полагания  целей. Кант раскрывает принципиальное отличие между эвристи- ческим понятием цели природы и метафизическим – цели действия  человека. Человек, согласно кантовской телеологии, может условно  мыслиться «последней целью» природы. Понятие же «конечная цель» 117 как система всех целей, служащая условием всех остальных целей,  относится только к человеку как к моральному существу. Цель чело- века составляет материю его доброй воли, она – цель свободы. «Цель  есть произвол (разумного существа), посредством представления,  о котором произвол определяется к действию для создания этого  предмета» (Кант, 1994, с. 314). Цель (субъективная) может основы- ваться на мотивах, но принятие ее есть всегда недетерминированный,  абсолютно свободный акт. Действия человека можно, конечно, вызвать  принуждением, но такие действия не будут его целью (Кант, 1994,  с. 315). Высказанные идеи показывают, что человек как субъект це- леполагания является субъектом объективного причинения и само- детерминации. Идеи Канта оказали огромное влияние на развитие  научной и философской мысли, поскольку философ выступил против  истолкования человека как пассивного создания природы или об- щества и обосновал человеческую способность определять свою волю  в процессе полагания целей. В субъективно-идеалистической философии Фихте (1993) понятие  «цель» отражает точку перехода и взаимодействия практического  и теоретического разума. У Фихте разум носит лишь технически  практический характер, так как в сферу его деятельности входят  только средства, цель же выступает как то, что находится вне разума,  навязанное ему естественной потребностью и обладает рациональной  природой. Достижение Фихте состоит в понимании того, что катего- рия «цель» связывается с активностью сознания и производительной  деятельностью человека. Цель, по Фихте, – закономерность познава- тельной и практической активности. В своих трудах Гегель (1986) обосновывает диалектическую про- блему соотношения субъективной цели и объективной реальности  и их взаимопереходов, раскрывает соотношения цели и средств, ин- дивидуальных целей и исторической необходимости. В рассмотрении  целеполагающей деятельности как «умозаключения», становления  предметного мира как последовательного воплощения категории  мышления, Гегель подошел к постановке проблемы генезиса кате- гориального строя логического мышления. Философ раскрывает  соответствие категориальных структур мышления и структур целе- полагающей деятельности. В философской системе этот факт получил  идеалистическое объяснение: мышление определяет деятельность  и преобразования объектов. В каждом акте целеполагания так и про- исходит, но для того чтобы понять детерминирующую роль сознания  в актуальной деятельности, необходимо первоначально раскрыть его  детерминированность общественно-исторической практикой и через  нее – всем природным и социальным бытием.118 Современные философы, признавая приоритетность общественно- исторической практики, раскрывают цель как основание для деятель- ности. В данном аспекте они рассматривают деятельность как фор- му реализации объективного процесса, а в аспекте деятельности  объективные условия – как поле реализации жизненных смыслов,  ценностей, целей. Целесообразную деятельность человека понимают  как репродуктивную, целедостигающую, безличную, замкнутую  рамками социальных программ и контекстов, ей противопоставля- ется целеполагающая – продуктивная, личностно сфокусированная  деятельность. Подчинение окружающего мира конкретным целям человека при- водит к глобальным проблемам выживания. Человечество не может  продолжать свое развитие на прежних путях, заложенных в схемах  деятельности техногенной цивилизации. В условиях обострения  глобальных проблем современности философы стремятся найти  подходы в объяснении роли и ответственности человека, которому  угрожает уничтожение его человеческой сущности. Они связывают  возникновение глобальных проблем с ошибками человечества в вы- боре ценностных ориентиров и отступлением от общечеловеческих  ценностей, заданных культурой и существующих в психологических  архетипах. Первейшей обязанностью человека, считает Р. Хиггинс (Глобаль- ные проблемы…, 1990, с. 52), является знание того, что он делает,  поскольку ему присущ страх понимать. Он раскрывает, что «инди- видуальную слепоту» питают три источника: неспособность к по- ниманию фактов, неспособность к соответствующим моральным  оценкам, неспособность к симпатии, как силе, придающей энергию  всем действиям во спасение, поэтому ее результатом являются узкие  или пагубные цели. Философ призывает не гордиться своей рацио- нальностью, а искать полноту сознания, опирающегося на трансцен- дентный, надчеловеческий источник в процессе возрождения старых  ценностей: благоразумия, справедливости, стойкости и умеренности. Э. Фромм (там же, с. 153) раскрывает, что сущностью человека  являются не ответы, а вопросы и разрешение дихотомии. Варианты  разрешения противоречий зависят от социоэкономических, куль- турных и психологических факторов, однако человеческая интуиция  и воля могут прилагать усилия в принятии лучшего решения. Именно  способность осознавать себя, свою экзистенциальную ситуацию  является природой человека, поскольку «он единственное творение,  в котором жизнь осознает сама себя, которое постоянно углубляет  знание о себе и окружающем мире и которое может развивать новые  способности, материальные и духовные».119 Для понимания видов целей и механизмов их формирования,  с позиций функционально-системного подхода, для нас важны пред- ставления Аристотеля о «материи» и «форме», составляющие два  исходных априорных начала в любом предмете. «Форма» как активное  формообразующее начало предметов не существует и не проявля- ется вне «материи», она образ и принцип предмета, причина его  существования (формальная причина). Поскольку «форма» сущест- вует в процессе становления предмета, то она выступает в качестве  телоса, цели, к которой этот процесс стремится как целевая причина.  Философ определяет целесообразность собственным устройством  предметов и организмов, которая задается формой их движения и свя- зывает с энтелехией. Научная материалистическая интерпретация  функционального принципа Аристотелем, позволяет использовать  его в исследовании закономерностей саморазвития целостной сис- темы целей. У Фомы Аквинского рассмотрение целевых отношений  в природе совпадает с рассмотрением целенаправленной деятель- ности человека (Макаров, 1974, с. 43). Отличие целенаправленной  деятельности от целесообразных процессов в природе состоит в том,  что человек сознательно осуществляет свое стремление. Диалектические законы Гегеля получили свое развитие в иссле- дованиях проблемы отношения целей и средств. Так, Д. Дьюи (1992,  с. 245) считает, что цель, рассматриваемая в смысле последствий,  обеспечивает единственное основание для используемых средств.  Термин «цель» используется им для обозначения конечной, все обосно- вывающей цели, и целей, которые сами выступают в качестве средств  по отношению к этой конечной цели. Ж.-П. Сартр (1992, с. 251), обосновывая отношения целей и средств,  используя диалектическую терминологию, утверждает, что абсолют- ная цель конкретизируется по мере того, как через отрицание и сози- дание последовательно реализуются средства, находящиеся в глубине  цели. Существование ценностей и свободы, по Сартру, утверждается  отрицанием человеком некоторых средств, неадекватных для решения  проблемы. Развитие Ж.-П. Сартром представлений о проявлениях  Закона отрицания помогает понять диалектические отношения целей  и средств, принципы самодвижения функциональных систем. В философских исследованиях категория «цель» рассматривается  как идеальный и желаемый образ будущего результата деятельнос- ти, который порождается разумом и детерминирует сам процесс.  Выделяются следующие направления развития от понимания цели  как материальной «мишени» до всесторонне разработанного понятия:  взаимопротивопоставление понятий цели и действующей причины;  различение значения цели и сливающихся с ним значений поряд-120 ка, целого, формы; выделение стадий движения цели в сознании  и действии (телос и скопос, цель жизни и цель действия, абсолютная,  конечная и субъективная, осуществленная цель), уточнение понятий,  входящих в смысловое поле категории (результат, средство, целесо- образность, целенаправленность), материалистическое объяснение  творческой активности сознания субъекта, разрешающего через цели  противоречие между сущностью человека и его существованием.  Философский анализ рассматривает общие основания становления  категории «цель», но не раскрывает все аспекты ее формирования.  Нераскрытыми являются аспекты психологической природы цели,  закономерности ее детерминации, проблемы интериоризации, со- отношения внешней и внутренней деятельности. Психологи Вюрцбургской школы (Н. Ах, А. Майер, К. Марбе,  А. Мессер, И. Орт и др.) вносят представление образа цели, от которого  исходят детерминирующие тенденции, направляющие движение мыс- ли для решения возникшей задачи. Впервые мотивационно-целевая  направленность субъекта начинает раскрывать функциональную,  а не механическую детерминированность мышления. Однако образ  цели и детерминирующие тенденции Вюрцбуржцев представляют  собой идеальные образования, заключенные внутри замкнутого  сознания. Разочарование в методе интроспекции, для которого недоступно  изучение неосознаваемых психических процессов, приводит к разви- тию бихевиоризма. Бихевиоризм (Д. Уотсон, Э. Торндайк, Б. Скиннер),  описывающий поведение человека в терминах «стимул – реакция –  подкрепление», объявляет понятие «цель» ненаучным, не признает  целей, игнорирует социальную природу и активность субъекта. Гештальтпсихологи (М. Вертгеймер, В. Келер, К. Кофка) так- же считают, что для возникновения в психике целостных образов,  определяющих свойства и функции образующих ее частей, не нужна  активная деятельность субъекта. Позитивизм гештальтпсихологов  проявляется в положении, что психические структуры способны  автоматически перестраиваться на основе механистического пред- ставления о пассивном отражении. Однако разработка понятий  целостности, самоуравновешивания системы и функционального  включения компонентов в систему позволяет использовать их в раз- рабатываемой проблеме. В отечественной психологии существующие направления и шко- лы (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, В. В. Давыдов,  Д. Б. Эльконин, П. Я. Гальперин, В. К. Шабельников и др.) традиционно  не включают цель в категорию психических процессов. Ученые в раз- ных аспектах рассматривают взаимосвязь социальной детерминации 121 и деятельности, по-разному понимают соотношение компонентов  деятельности и механизмов полагания целей. Для объективного рассмотрения механизмов перехода от внешних  целей к внутренним индивидуальным, является важным матери- алистический характер концепции Гальперина (2006, с. 16) о при- роде психики «как ориентировочной деятельности». По отношению  к реальным связям организма со средой психика рассматривается  им как вторичное явление, как следствие рассогласования физио- логических процессов. Нарушение равновесия в целостной системе  «организм–среда» приводит к развертыванию уравновешивающих  систему психических процессов. Восстановление же равновесия  в системе «организм–среда» приводит к свертыванию психических  процессов, обеспечивающих согласование схем, к автоматизации  рефлекторного действия, переводу его регуляции вновь на уровень  физиологических схем. Признавая важность теории интериоризации, С. Л. Рубинштейн  высказывает критические возражения по вопросу соотношения пси- хической и теоретической деятельности субъекта (1973, с. 253–254)  и по проблеме творческой природы мышления. По его мнению, «умст- венная деятельность сводится сторонниками этой точки зрения,  в конечном счете, к функционированию операций, включаемых  по заранее заданным признакам» (1973, с. 222). Теория интериоризации раскрывает, что психическое порождает- ся внешней, практической деятельностью по мере перехода внешних  действий во внутренний план. Так, по А. Н. Леонтьеву, «само психи- ческое отражение, сознание, порождается предметной деятельностью  субъекта» (2005, с. 100). П. Я. Гальперин считает, что психические  процессы «суть не что иное, как перенесенные в идеальный план  и здесь преобразованные внешние, материальные действия субъекта»  (2006, с. 7). Однако С. Л. Рубинштейн не соглашается с теорией инте- риоризации и считает, что общепризнанный факт интериоризации  выражает собой не возникновение, а одну из ступеней дальнейшего  развития психики. А. Н. Леонтьеву принадлежит тезис о принципиальном сходстве  структур внешней и внутренней деятельности, поскольку он не иссле- дует внутреннюю деятельность в качестве функционального органа  внешней, а обосновывает их в качестве двух равнозначных процессов,  взаимодействующих между собой и имеющих сходную структуру.  В. К. Шабельников, в отличие от А. Н. Леонтьева, обосновавшего  принципиальное сходство структур внешней и внутренней деятель- ности, анализирует внутреннюю деятельность как функциональный  компонент внешней деятельности, как ее новый функциональный 122 орган. В системе деятельности процесс полагания целей выступает  как процесс развертывания действий, являющихся устойчивыми  круговыми органами этой системы (Шабельников, 2004, с. 184–185). Таким образом, теоретические исследования раскрывают много- образие подходов к пониманию взаимосвязи социальной детермина- ции и целей деятельности, личностных и процессуальных аспектов  психической деятельности. Рассмотренные философские и психологи- ческие исследования позволяют проследить логику развития системы  общественной деятельности, в которой происходит становление  содержания и характеристик понятия «цель». Литература Бэкон Ф. Сочинения: В 2 т. М., 1977. Гальперин П. Я. Введение в психологию. М., 2006. Гегель Г. Собр. соч. В 2 т. М., 1986. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности / Пер. с англ. и франц. /  Сост. Л. И. Василенко и В. Е. Ермолаева. М., 1990. Декарт Р. Сочинения: В 2 т. М., 1989. Кант И. Сочинения: В 6 т. М., 1994. Т. 4. Ч. 2. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 2005. Макаров М. Г. Категория «цель» в домарксистской философии. Л., 1974. Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1973. Фихте И. Г. Сочинения: В 2 т. М., 1993. Шабельников В. К. Психология души. М., 2003. Шабельников В. К. Функциональная психология. М., 2004. Шабельников В. К., Литвинова А. В. Развитие психологических качеств лич- ности в условиях разных типов жизнедеятельности семьи // Семья  в России. М., 2007. № 4. С. 41–49. Этическая мысль / Под общ ред. А. А. Гусейнова. М., 1992