Меню
Назад » »

Николай Николаевич Асеев (3)

ОТВЕТ

На мирно голубевший рейд
был, как перчатка, кинут крейсер,
от утомительного рейса
спешивший отдохнуть скорей...

Но не кичитесь, моряки,
своею силою тройною:
тайфун взметает здесь пески -
поэт идет на вас войною!

Пусть взор, склоняющийся ниц
покорный силе, вас встречает,
но с опозоренных границ
вам стих свободный отвечает.

Твоей красе никто не рад,
ты гость, который не был прошен,
о серый, сумрачный пират,
твой вызов - будущему брошен.

Ты, седовласый капитан,
куда завел своих матросов?
Не замечал ли ты вопросов
в очах холодных, как туман?

Пусть твой хозяин злобно туп,
но ты, свободный англичанин,
ужель не понял ты молчаний,
струящихся со стольких губ?

И разве там, средь бурь и бед,
и черных брызг, и злого свиста,
не улыбалося тебе
виденье Оливера Твиста?

И разве там, средь бурь и бед,
и клочьев мчащегося шторма,
не понял ты, что лишь судьбе
подвластна жизнь и жизни форма?

Возьмешь ли на себя вину
направить яростные ядра
в разоруженную страну,
хранимую лишь песней барда?

Матрос! Ты житель всех широт!..
Приказу ж: «Волю в море бросьте» -
Ответствуй: «С ней и за народ!» -
И - стань на капитанский мостик!
1918 (?)

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.


* * *

Еще и осени не близко,
еще и свет гореть - не связан,
а я прочел тоски записку,
потерянную желтым вязом.

Не уроню такого взора,
который - прах, который - шорох.
Я не хочу земного сора,
я никогда не встречу сорок.

Когда ж зевнет над нами осень,
я подожгу над миром косы,
я посажу в твои зеницы
такие синие синицы!
1919

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.


* * *

Мы пили песни, ели зори
и мясо будущих времен. А вы -
с ненужной хитростью во взоре
сплошные темные Семеновы.

Пусть краб - летописец поэм,
пусть ветер - вишневый и вешний.
«А я его смачно поем,
пурпурные выломав клешни!»

Привязанные к колесу
влачащихся дней и событий,
чем бить вас больней по лицу,
привыкших ко всякой обиде?

О, если бы ветер Венеции,
в сплошной превратившийся вихрь,
сорвав человечий венец их,
унес бы и головы их!

О, если б немая кета
(не так же народ этот нем ли?)
с лотков, превратившись в кита,
плечом покачнула бы землю!

Окончатся праздные дни...
И там, где титаны и хаос,
смеясь, ради дальней родни,
прощу и помилую я вас.

Привязанных же к колесу,
прильнувших к легенде о Хаме,-
чем бить вас больней по лицу,
как только не злыми стихами?!
1919

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.


ЗАРЖАВЛЕННАЯ ЛИРА

 1

Осень семенами мыла мили,
облако лукавое блукало,
рощи черноручье заломили,
вдалеке заслушавшись звукала.

Солнце шлялось целый день без дела.
Было ль солнца что светлей и краше?
А теперь - скулой едва прордело,
и - закат покрылся в красный кашель.

Синий глаз бессонного залива
впился в небо полумертвым взглядом.
Сивый берег, усмехнувшись криво,
с ним улегся неподвижно рядом...

Исхудавший, тонкий облик мира!
Ты, как тень, безмочен и беззвучен,
ты, как та заржавленная лира,
что гремит в руках морских излучин.

И вот -
завод
стальных гибчайших песен,
и вот -
зевот
осенних мир так пресен,
и вот -
ревет
ветров крепчайших рев...
И вот -
гавот
на струнах всех дерев!

 2

Не верю ни тленью, ни старости,
ни воплю, ни стону, ни плену:
вон - ветер запутался в парусе,
вон - волны закутались в пену.

Пусть валится чаек отчаянье,
пусть хлюпает хлябями холод -
в седое пучины качанье
бросаю тяжелый стихов лот.

А мы на волне покачаемся,
посмотрим, что будет, что станет.
Ведь мы никогда не кончаемся,
мы - воль напряженных блистанья!..

А если минутною робостью
скуют нас сердца с берегами -
вскипим! И над синею пропастью
запляшем сухими ногами.

 3

И, в жизнь окунувшийся разом,
во тьму жемчуговых глубин,
под шлемом стальным водолаза
дыши, и ищи, и люби.

Оксана! Жемчужина мира!
Я, воздух на волны дробя,
на дне Малороссии вырыл
и в песню оправил тебя.

Пусть по дну походка с развальцем,
пусть сумрак подводный так сыр,
но солнце опалом на пальце
сияет на синий мир.

А если не солнцем - медузой
ты станешь во тьме голубой,-
я все корабли поведу
за бледным сияньем - тобой.

 4

Тысячи верст и тысячи дней
становятся всё видней...
Тысячи душ и тысячи тел...
Рой за роем героев взлетел.

В голубенький небесный чепчик
с прошивкой облачного кружевца
одевшись,
малый мир
всё крепче
зажать в ручонки землю тужится.

А -
старый мир
сквозь мертвый жемчуг
угасших звезд, что страшно кружатся,
на малыша глядит и шепчет
слова проклятия и ужаса.
1920

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.


РОССИЯ ИЗДАЛИ

Три года гневалась весна,
три года грохотали пушки,
и вот - в России не узнать
пера и голоса кукушки.

Заводы весен, песен, дней,
отрите каменные слезы:
в России - вора голодней
земные груди гложет озимь.

Россия - лен, Россия - синь,
Россия - брошенный ребенок,
Россию, сердце, возноси
руками песен забубенных.

Теперь там зори поднял май,
теперь там груды черных пашен,
теперь там - голос подымай,
и мир другой тебе не страшен.

Теперь там мчатся ковыли,
и говор голубей развешан,
и ветер пену шевелит
восторгом взмыленных черешен.

Заводы, слушайте меня -
готовьте пламенные косы:
в России всходят зеленя
и бредят бременем покоса!
1920, Владивосток

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.


ПЕРВОМАЙСКИЙ ГИМН

Была пора глухая,
была пора немая,
но цвел, благоухая,
рабочий праздник мая.

Осыпаны снегами,
окутаны ночами,
встречались мы с врагами
грозящими очами.

Но встал свободы вестник,
подобный вешним водам,
винтами мрачных лестниц
взлетевший по заводам.

От слов его синели
и плавились металлы,
и ало пламенели
рабочие кварталы.

Его напевы проще,
чем капли снеготая,
но он запел - и площадь
замолкла, как пустая.

Рабочие России,
мы жизнь свою сломаем,
но будет мир красивей
цветущий Первым маем!

Не серый мрамор крылец,
не желтый жир паркета -
для нас теперь раскрылись
все пять объятий света.

Разрушим смерть и казни,
сорвем клыки рогаток,-
мы правим правды праздник
над праздностью богатых.

Не загремит «ура» у них,
когда идет свобода.
Он вырван, черный браунинг,
из рук врагов народа.

И выбит в небе дней шаг,
и нас сдержать не могут:
везде сердца беднейших
ударили тревогу.

Над гулом трудных будней
железное терпенье
полней и многотрудней
машин шипящих пенья.

Греми ж, земля глухая,
заводов дым вздымая,
цвети, благоухая,
рабочий праздник мая!
1920

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.


СЕГОДНЯ

Сегодня - не гиль позабытую разную
о том, как кончался какой-то угодник,
нет! Новое чудо встречают и празднуют -
румяного века живое «сегодня».

Грузчик, поднявший смерти куль,
взбежавший по неба дрожащему трапу,
стоит в ореоле порхающих пуль,
святым протянув заскорузлую лапу.

Но мне ли томленьем ангельских скрипок
завешивать уши шумящего города?-
Сегодня раскрашенных ярко криков
сплошная сквозь толпы идет когорта.

Товарищ - Солнце! Выведи день,
играющий всеми мускулами,
чтоб в зеркале памяти - прежних дребедень
распалась осколками тусклыми.

Товарищ - Солнце! Высуши слез влагу,
чьей луже душа жадна.
Виват! огромному красному флагу,
которым небо машет нам!
1921

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.


СТИХИ СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ

 1

Выстрелом дважды и трижды
воздух разорван на клочья...
Пули ответной не выждав,
скрылся стрелявший за ночью.

И, опираясь об угол,
раны темнея обновкой,
жалко смеясь от испуга,
падал убитый неловко.

Он опускался, опускался,
и небо хлынуло в зрачки.
Чего он, глупый, испугался?
Вон звезд веселые значки,

А вот земля совсем сырая...
Чуть-чуть покалывает бок.
Но землю с небом, умирая,
он всё никак связать не мог!

 2

Ах, еще, и еще, и еще нам
надо видеть, как камни красны,
чтобы взорам, тоской не крещенным,
переснились бы страшные сны,

Чтобы губы, не знавшие крика,
превратились бы в гулкую медь,
чтоб от мала бы всем до велика
ни о чем не осталось жалеть.

Этот клич - не упрек, не обида!
Это - волк завывает во тьме,
под кошмою кошмара завидя
по снегам зашагавшую смерть.

Он, всю жизнь по безлюдью кочуя,
изучал издалека врагов
и опять из-под ветра почуял
приближенье беззвучных шагов.

Смерть несет через локоть двустволку,
немы сосны, и звезды молчат.
Как же мне, одинокому волку,
не окликнуть далеких волчат!

 2

Тебя расстреляли - меня расстреляли,
и выстрелов трели ударились в дали,
даль растерялась - расстрелилась даль,
но даже и дали живому не жаль.

Тебя расстреляли - меня расстреляли,
мы вместе любили, мы вместе дышали,
в одном наши щеки горели бреду.
Уходишь? И я за тобою иду!

На пасмурном небе затихнувший вечер,
как мертвое тело, висит, изувечен,
и голубь, летящий изломом, как кречет,
и зверь, изрыгающий скверные речи.

Тебя расстреляли - меня расстреляли,
мы сердце о сердце, как время, сверяли,
и как же я встану с тобою, расстрелян,
пред будущим звонким и свежим апрелем?!

 4

Если мир еще нами не занят
(нас судьба не случайно свела) -
ведь у самых сердец партизанят
наши песни и наши дела!

Если кровь напоенной рубахи
заскорузла в заржавленный лед -
верь, восставший! Размерены взмахи,
продолжается ярый полет!

Пусть таежные тропы кривые
накаляются нашим огнем...
Верь! Бычачью вселенскую выю
на колене своем перегнем!

Верь! Поэтово слово не сгинет.
Он с тобой - тот же загнанный зверь.
Той же служит единой богине
бесконечных побед и потерь!
1921

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar