- 967 Просмотров
- Обсудить
ЧРЕВОУГОДИЕ
(Баллада)
Однажды, однажды
Я вас увидал.
Увидевши дважды,
Я вас обнимал.
А в сотую встречу
Утратил я пыл.
Тогда откровенно
Я вам заявил:
- Без хлеба и масла
Любить я не мог.
Чтоб страсть не погасла,
Пеките пирог!
Смотрите, как вяну
Я день ото дня.
Татьяна, Татьяна,
Кормите меня.
Поите, кормите
Отборной едой,
Пельмени варите,
Горох с ветчиной.
От мяса и кваса
Исполнен огня,
Любить буду нежно,
Красиво, прилежно...
Кормите меня!
Татьяна выходит,
На кухню идет,
Котлету находит
И мне подает.
...Исполнилось тело
Желаний и сил,
И черное дело
Я вновь совершил.
И снова котлета.
Я снова любил.
И так до рассвета
Себя я губил.
Заря занималась,
Когда я уснул.
Под окнами пьяный
Кричал: караул!
Лежал я в постели
Три ночи, три дня,
И кости хрустели
Во сне у меня.
Но вот я проснулся,
Слегка застонал.
И вдруг ужаснулся,
И вдруг задрожал.
Я ногу хватаю -
Нога не бежит,
Я сердце сжимаю -
Оно не стучит.
...Тут я помираю.
Зарытый, забытый
В земле я лежу,
Попоной покрытый,
От страха дрожу.
Дрожу от того я,
Что начал я гнить,
Но хочется вдвое
Мне кушать и пить.
Я пищи желаю,
Желаю котлет.
Красивого чаю,
Красивых котлет.
Любви мне не надо,
Не надо страстей,
Хочу лимонаду,
Хочу овощей!
Но нет мне ответа -
Скрипит лишь доска,
И в сердце поэта
Вползает тоска.
Но сердце застынет,
Увы, навсегда,
И желтая хлынет
Оттуда вода,
И мир повернется
Другой стороной,
И в тело вопьется
Червяк гробовой.
Октябрь 1932
Николай Олейников. Пучина страстей.
Ленинград: Советский писатель, 1991.
НЕБЛАГОДАРНЫЙ ПАЙЩИК
Когда ему выдали сахар и мыло,
Он стал домогаться селедок с крупой.
...Типичная пошлость царила
В его голове небольшой.
1932
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
СУПРУГЕ НАЧАЛЬНИКА
(на рождение девочки)
На хорошенький букетик
Ваша девочка похожа.
Зашнурована в пакетик
Ее маленькая кожа.
В этой крохотной канашке
С восхищеньем замечаю
Благородные замашки
Ее папы-негодяя.
Негодяя в лучшем смысле,
Негодяя в смысле - гений,
Потому что много мысли
Он вложил в одно из самых
Лучших своих произведений.
<1934>
Примечания
Написано в связи с рождением дочери Г. 3. Левина (Левин Генрих Зиновьевич
(1903—1971), художник-график), который в это время занимал в журналах
«Еж» и «Чиж» должность заведующего художественной частью.
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
ЧАРЛЬЗ ДАРВИН
Чарльз Дарвин, известный ученый,
Однажды синичку поймал.
Ее красотой увлеченный,
Он зорко за ней наблюдал.
Он видел головку змеиную
И рыбий раздвоенный хвост,
В движениях - что-то мышиное
И в лапах - подобие звезд.
"Однако,- подумал Чарльз Дарвин,-
Однако, синичка сложна.
С ней рядом я просто бездарен.
Пичужка, а как сложена!
Зачем же меня обделила
Природа своим пирогом?
Зачем безобразные щеки всучила,
И пошлые пятки, и грудь колесом?"
...Тут горько заплакал старик омраченный.
Он даже стреляться хотел!
Был Дарвин известный ученый,
Но он красоты не имел.
1933
Примечания
Вариант 1-й строфы:
Чарльз Дарвин, великий ученый,
Однажды синичку поймал.
Ее красотой потрясенный,
Он долго ее наблюдал.
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
НАДКЛАССОВОЕ ПОСЛАНИЕ (ВЛЮБЛЕННОМУ В ШУРОЧКУ)
Генриху Левину1 по поводу влюбления
его в Шурочку Любарскую2
Неприятно в океане
Почему-либо тонуть.
Рыбки плавают в кармане,
Впереди - неясен путь.
Так зачем же ты, несчастный,
В океан страстей попал,
Из-за Шурочки прекрасной
Быть собою перестал?!
Все равно надежды нету
На ответную струю,
Лучше сразу к пистолету
Устремить мечту свою.
Есть печальные примеры -
Ты про них не забывай! -
Как любовные химеры
Привели в загробный край.
Если ты посмотришь в сад,
Там почти на каждой ветке
Невеселые сидят,
Будто запертые в клетки,
Наши старые знакомые
Небольшие насекомые:
То есть пчелы, то есть мухи,
То есть те, кто в нашем ухе
Букву Ж изготовляли,
Кто летали и кусали
И тебя, и твою Шуру
За роскошную фигуру.
И бледна и нездорова,
Там одна блоха сидит,
По фамилии Петрова,
Некрасивая на вид.
Она бешенно влюбилась
В кавалера одного!
Помню, как она резвилась
В предвкушении его.
И глаза ее блестели,
И рука ее звала,
И близка к заветной цели
Эта дамочка была.
Она юбки надевала
Из тончайшего пике,
И стихи она писала
На блошином языке:
И про ножки, и про ручки,
И про всякие там штучки
Насчет похоти и брака...
Оказалося, однако,
Что прославленный милашка
Не котеночек, а хам!
В его органах кондрашка,
А в головке тарарам.
Он ее сменил на деву -
Обольстительную мразь -
И в ответ на все напевы
Затоптал ногами в грязь.
И теперь ей все постыло -
И наряды, и белье,
И под лозунгом "могила"
Догорает жизнь ее.
...Страшно жить на этом свете,
В нем отсутствует уют, -
Ветер воет на рассвете,
Волки зайчика грызут,
Улетает птица с дуба,
Ищет мяса для детей,
Провидение же грубо
Преподносит ей червей.
Плачет маленький теленок
Под кинжалом мясника,
Рыба бедная спросонок
Лезет в сети рыбака.
Лев рычит во мраке ночи,
Кошка стонет на трубе,
Жук-буржуй и жук-рабочий
Гибнут в классовой борьбе.
Все погибнет, все исчезнет
От бациллы до слона -
И любовь твоя, и песни,
И планеты, и луна.
И блоха, мадам Петрова,
Что сидит к тебе анфас, -
Умереть она готова,
И умрет она сейчас.
Дико прыгает букашка
С бесконечной высоты,
Разбивает лоб бедняжка...
Разобьешь его и ты!
1932
Примечания
Во время Великой Отечественной войны первые две строки этого
стихотворения стали поговоркой подводников Северного флота.
1. Адресат стихотворения — Левин Генрих Зиновьевич (1903—1971),
художник-график, сотрудник и художественный редактор журналов
«Еж» и «Чиж»; в послевоенные годы преподавал в Академии художеств.
2. Шурочка — Любарская Александра Иосифовна (род. в 1908 г.),
литератор; в 1930—1937 гг. работала редактором Детского отдела
Госиздата в Ленинграде. В 1937 г. была арестована.
После освобождения — редактор детского радиовещания
(1939—1942). В ее обработке и пересказах опубликованы произведения фольклора многих народов.
Николай Олейников. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
ПОСЛАНИЕ
Ольге Михайловне1
Блестит вода холодная в бутылке,
Во мне поползновения блестят.
И если я - судак, то ты подобна вилке,
При помощи которой судака едят.
Я страстию опутан, как катушка,
Я быстро вяну, сам не свой,
При появлении твоем дрожу, как стружка...
Но ты отрицательно качаешь головой.
Смешна тебе любви и страсти позолота -
Тебя влечет научная работа.
Я вижу, как глаза твои над книгами нависли.
Я слышу шум. То знания твои шумят!
В хорошенькой головке шевелятся мысли,
Под волосами пышными они кишмя кишат.
Так в роще куст стоит, наполненный движеньем.
В нем чижик водку пьет, забывши стыд.
В нем бабочка, закрыв глаза, поет в самозабвеньи,
И все стремится и летит.
И я хотел бы стать таким навек,
Но я не куст, а человек.
На голове моей орлы гнезда не вили,
Кукушка не предсказывала лет...
Люби меня, как все любили,
За то, что гений я, а не клеврет!
Я верю: к шалостям твой организм вернется.
Бери меня, красавица, я - твой!
В груди твоей пусть сердце повернется
Ко мне своею лучшей стороной.
1932
Примечания
1. Ольга Михайловна — О. М. Фрейденберг (1890—1958),
филолог-классик; кузина Б. Л. Пастернака. В 1932 г.
возглавила кафедру классической филологии ЛИФЛИ
(Ленинградский институт философии, литературы и истории).
Николай Олейников. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
ЛИДИИ
Потерял я сон,
Прекратил питание,-
Очень я влюблен
В нежное создание.
То создание сидит
На окне горячем1.
Для него мой страстный вид
Ничего не значит.
Этого создания
Нет милей и краше,
Нету многограннее
Милой Лиды2 нашей.
Первый раз, когда я Вас
Только лишь увидел,
Всех красавиц в тот же час
Я возненавидел...
Кроме Вас.
Мною было жжение
У себя в груди замечено,
И с тех пор у гения
Сердце искалечено.
Что-то в сердце лопнуло,
Что-то оборвалось,
Пробкой винной хлопнуло,
В ухе отозвалось.
И с тех пор я мучаюсь,
Вспоминая Вас,
Красоту могучую,
Силу Ваших глаз.
Ваши брови черные,
Хмурые, как тучки,
Родинки - смородинки,
Ручки - поцелуйчики.
В диком вожделении
Провожу я ночь -
Проводить в терпении
Больше мне невмочь.
Пожалейте, Лидия,
Нового Овидия3.
На мое предсердие
Капни милосердия!
Чтоб твое сознание
Вдруг бы прояснилося,
Чтоб мое питание
Вновь восстановилося.
1931?
Примечания
1. На окне горячем. — Имеется в виду подоконник в Доме книги, под которым проходило паровое отопление.
2. Лидия — Чуковская Лидия Корнеевна (1907—1996); литератор,
в 1930-х гг. сотрудник Детского отдела Госиздата в Ленинграде.
3. Овидий Публий Назон (43 до н. э — 17 н. э.) — римский поэт;
в его творчестве преобладают эротические темы; для произведений
Овидия характерны остроумная игра традиционными литературными мотивами и иронические перепевы различных авторов.
Николай Олейников. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
(Баллада)
Однажды, однажды
Я вас увидал.
Увидевши дважды,
Я вас обнимал.
А в сотую встречу
Утратил я пыл.
Тогда откровенно
Я вам заявил:
- Без хлеба и масла
Любить я не мог.
Чтоб страсть не погасла,
Пеките пирог!
Смотрите, как вяну
Я день ото дня.
Татьяна, Татьяна,
Кормите меня.
Поите, кормите
Отборной едой,
Пельмени варите,
Горох с ветчиной.
От мяса и кваса
Исполнен огня,
Любить буду нежно,
Красиво, прилежно...
Кормите меня!
Татьяна выходит,
На кухню идет,
Котлету находит
И мне подает.
...Исполнилось тело
Желаний и сил,
И черное дело
Я вновь совершил.
И снова котлета.
Я снова любил.
И так до рассвета
Себя я губил.
Заря занималась,
Когда я уснул.
Под окнами пьяный
Кричал: караул!
Лежал я в постели
Три ночи, три дня,
И кости хрустели
Во сне у меня.
Но вот я проснулся,
Слегка застонал.
И вдруг ужаснулся,
И вдруг задрожал.
Я ногу хватаю -
Нога не бежит,
Я сердце сжимаю -
Оно не стучит.
...Тут я помираю.
Зарытый, забытый
В земле я лежу,
Попоной покрытый,
От страха дрожу.
Дрожу от того я,
Что начал я гнить,
Но хочется вдвое
Мне кушать и пить.
Я пищи желаю,
Желаю котлет.
Красивого чаю,
Красивых котлет.
Любви мне не надо,
Не надо страстей,
Хочу лимонаду,
Хочу овощей!
Но нет мне ответа -
Скрипит лишь доска,
И в сердце поэта
Вползает тоска.
Но сердце застынет,
Увы, навсегда,
И желтая хлынет
Оттуда вода,
И мир повернется
Другой стороной,
И в тело вопьется
Червяк гробовой.
Октябрь 1932
Николай Олейников. Пучина страстей.
Ленинград: Советский писатель, 1991.
НЕБЛАГОДАРНЫЙ ПАЙЩИК
Когда ему выдали сахар и мыло,
Он стал домогаться селедок с крупой.
...Типичная пошлость царила
В его голове небольшой.
1932
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
СУПРУГЕ НАЧАЛЬНИКА
(на рождение девочки)
На хорошенький букетик
Ваша девочка похожа.
Зашнурована в пакетик
Ее маленькая кожа.
В этой крохотной канашке
С восхищеньем замечаю
Благородные замашки
Ее папы-негодяя.
Негодяя в лучшем смысле,
Негодяя в смысле - гений,
Потому что много мысли
Он вложил в одно из самых
Лучших своих произведений.
<1934>
Примечания
Написано в связи с рождением дочери Г. 3. Левина (Левин Генрих Зиновьевич
(1903—1971), художник-график), который в это время занимал в журналах
«Еж» и «Чиж» должность заведующего художественной частью.
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
ЧАРЛЬЗ ДАРВИН
Чарльз Дарвин, известный ученый,
Однажды синичку поймал.
Ее красотой увлеченный,
Он зорко за ней наблюдал.
Он видел головку змеиную
И рыбий раздвоенный хвост,
В движениях - что-то мышиное
И в лапах - подобие звезд.
"Однако,- подумал Чарльз Дарвин,-
Однако, синичка сложна.
С ней рядом я просто бездарен.
Пичужка, а как сложена!
Зачем же меня обделила
Природа своим пирогом?
Зачем безобразные щеки всучила,
И пошлые пятки, и грудь колесом?"
...Тут горько заплакал старик омраченный.
Он даже стреляться хотел!
Был Дарвин известный ученый,
Но он красоты не имел.
1933
Примечания
Вариант 1-й строфы:
Чарльз Дарвин, великий ученый,
Однажды синичку поймал.
Ее красотой потрясенный,
Он долго ее наблюдал.
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
НАДКЛАССОВОЕ ПОСЛАНИЕ (ВЛЮБЛЕННОМУ В ШУРОЧКУ)
Генриху Левину1 по поводу влюбления
его в Шурочку Любарскую2
Неприятно в океане
Почему-либо тонуть.
Рыбки плавают в кармане,
Впереди - неясен путь.
Так зачем же ты, несчастный,
В океан страстей попал,
Из-за Шурочки прекрасной
Быть собою перестал?!
Все равно надежды нету
На ответную струю,
Лучше сразу к пистолету
Устремить мечту свою.
Есть печальные примеры -
Ты про них не забывай! -
Как любовные химеры
Привели в загробный край.
Если ты посмотришь в сад,
Там почти на каждой ветке
Невеселые сидят,
Будто запертые в клетки,
Наши старые знакомые
Небольшие насекомые:
То есть пчелы, то есть мухи,
То есть те, кто в нашем ухе
Букву Ж изготовляли,
Кто летали и кусали
И тебя, и твою Шуру
За роскошную фигуру.
И бледна и нездорова,
Там одна блоха сидит,
По фамилии Петрова,
Некрасивая на вид.
Она бешенно влюбилась
В кавалера одного!
Помню, как она резвилась
В предвкушении его.
И глаза ее блестели,
И рука ее звала,
И близка к заветной цели
Эта дамочка была.
Она юбки надевала
Из тончайшего пике,
И стихи она писала
На блошином языке:
И про ножки, и про ручки,
И про всякие там штучки
Насчет похоти и брака...
Оказалося, однако,
Что прославленный милашка
Не котеночек, а хам!
В его органах кондрашка,
А в головке тарарам.
Он ее сменил на деву -
Обольстительную мразь -
И в ответ на все напевы
Затоптал ногами в грязь.
И теперь ей все постыло -
И наряды, и белье,
И под лозунгом "могила"
Догорает жизнь ее.
...Страшно жить на этом свете,
В нем отсутствует уют, -
Ветер воет на рассвете,
Волки зайчика грызут,
Улетает птица с дуба,
Ищет мяса для детей,
Провидение же грубо
Преподносит ей червей.
Плачет маленький теленок
Под кинжалом мясника,
Рыба бедная спросонок
Лезет в сети рыбака.
Лев рычит во мраке ночи,
Кошка стонет на трубе,
Жук-буржуй и жук-рабочий
Гибнут в классовой борьбе.
Все погибнет, все исчезнет
От бациллы до слона -
И любовь твоя, и песни,
И планеты, и луна.
И блоха, мадам Петрова,
Что сидит к тебе анфас, -
Умереть она готова,
И умрет она сейчас.
Дико прыгает букашка
С бесконечной высоты,
Разбивает лоб бедняжка...
Разобьешь его и ты!
1932
Примечания
Во время Великой Отечественной войны первые две строки этого
стихотворения стали поговоркой подводников Северного флота.
1. Адресат стихотворения — Левин Генрих Зиновьевич (1903—1971),
художник-график, сотрудник и художественный редактор журналов
«Еж» и «Чиж»; в послевоенные годы преподавал в Академии художеств.
2. Шурочка — Любарская Александра Иосифовна (род. в 1908 г.),
литератор; в 1930—1937 гг. работала редактором Детского отдела
Госиздата в Ленинграде. В 1937 г. была арестована.
После освобождения — редактор детского радиовещания
(1939—1942). В ее обработке и пересказах опубликованы произведения фольклора многих народов.
Николай Олейников. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
ПОСЛАНИЕ
Ольге Михайловне1
Блестит вода холодная в бутылке,
Во мне поползновения блестят.
И если я - судак, то ты подобна вилке,
При помощи которой судака едят.
Я страстию опутан, как катушка,
Я быстро вяну, сам не свой,
При появлении твоем дрожу, как стружка...
Но ты отрицательно качаешь головой.
Смешна тебе любви и страсти позолота -
Тебя влечет научная работа.
Я вижу, как глаза твои над книгами нависли.
Я слышу шум. То знания твои шумят!
В хорошенькой головке шевелятся мысли,
Под волосами пышными они кишмя кишат.
Так в роще куст стоит, наполненный движеньем.
В нем чижик водку пьет, забывши стыд.
В нем бабочка, закрыв глаза, поет в самозабвеньи,
И все стремится и летит.
И я хотел бы стать таким навек,
Но я не куст, а человек.
На голове моей орлы гнезда не вили,
Кукушка не предсказывала лет...
Люби меня, как все любили,
За то, что гений я, а не клеврет!
Я верю: к шалостям твой организм вернется.
Бери меня, красавица, я - твой!
В груди твоей пусть сердце повернется
Ко мне своею лучшей стороной.
1932
Примечания
1. Ольга Михайловна — О. М. Фрейденберг (1890—1958),
филолог-классик; кузина Б. Л. Пастернака. В 1932 г.
возглавила кафедру классической филологии ЛИФЛИ
(Ленинградский институт философии, литературы и истории).
Николай Олейников. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
ЛИДИИ
Потерял я сон,
Прекратил питание,-
Очень я влюблен
В нежное создание.
То создание сидит
На окне горячем1.
Для него мой страстный вид
Ничего не значит.
Этого создания
Нет милей и краше,
Нету многограннее
Милой Лиды2 нашей.
Первый раз, когда я Вас
Только лишь увидел,
Всех красавиц в тот же час
Я возненавидел...
Кроме Вас.
Мною было жжение
У себя в груди замечено,
И с тех пор у гения
Сердце искалечено.
Что-то в сердце лопнуло,
Что-то оборвалось,
Пробкой винной хлопнуло,
В ухе отозвалось.
И с тех пор я мучаюсь,
Вспоминая Вас,
Красоту могучую,
Силу Ваших глаз.
Ваши брови черные,
Хмурые, как тучки,
Родинки - смородинки,
Ручки - поцелуйчики.
В диком вожделении
Провожу я ночь -
Проводить в терпении
Больше мне невмочь.
Пожалейте, Лидия,
Нового Овидия3.
На мое предсердие
Капни милосердия!
Чтоб твое сознание
Вдруг бы прояснилося,
Чтоб мое питание
Вновь восстановилося.
1931?
Примечания
1. На окне горячем. — Имеется в виду подоконник в Доме книги, под которым проходило паровое отопление.
2. Лидия — Чуковская Лидия Корнеевна (1907—1996); литератор,
в 1930-х гг. сотрудник Детского отдела Госиздата в Ленинграде.
3. Овидий Публий Назон (43 до н. э — 17 н. э.) — римский поэт;
в его творчестве преобладают эротические темы; для произведений
Овидия характерны остроумная игра традиционными литературными мотивами и иронические перепевы различных авторов.
Николай Олейников. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.