- 1173 Просмотра
- Обсудить
Илья Львович Сельвинский (в 1920-е годы пользовался псевдонимами Эллий-Карл и Илья-Карл Сельвинский, в документах военного времени — Илья-Карл Львович; 1899—1968) — русский советский поэт крымчакского происхождения. Прозаик и драматург. Основатель и председатель Литературного центра конструктивистов.
Илья Львович Сельвинский
Годами голодаю по тебе.
С мольбой о недоступном засыпаю, Проснусь - и в затухающей мольбе Прислушиваюсь к петухам и к лаю. А в этих звуках столько безразличья, Такая трезвость мира за окном, Что кажется - немыслимо разлиться Моей тоске со всем ее огнем. А ты мелькаешь в этом трезвом мире, Ты счастлива среди простых забот, Встаешь к семи, обедаешь в четыре - Олений зов тебя не позовет. Но иногда, самой иконы строже, Ты взглянешь исподлобья в стороне - И на секунду жутко мне до дрожи: Не ты ль сама тоскуешь обо мне?1959
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
ШИПОВНИК
Среди цветов малокровных, Теряющих к осени краски, Пылает поздний шиповник, Шипящий, закатно-красный. Годные только в силос, Качаясь, как богдыханы, Цветы стоят "безуханны", Как в старину говорилось. А этот в зеленой куще, Лицом отражая запад, Еще излучает ликующий Высокомерный запах. Как будто, ничуть не жалея Тебя со всей твоей братией, Сейчас прошла по аллее Женщина в шумном платье. Запах... Вдыхаю невольно Это холодное пламя... Оно омывает память, Как музыкальные волны. Давно уже спит в могиле Та женщина в каплях коралла, Что раз назвала меня: "милый" - И больше не повторяла. Было ли это когда-то? Прошли океаны да рельсы... Но вот шиповник зарделся, Полный ее аромата, И, алой этой волною Рванувшись ко мне отчаянно, Женщина снова со мною С лаской своей случайной.1959
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
* * *
Трижды женщина его бросала, Трижды возвращалась. На четвертый Он сказал ей грубо: "Нету сала, Кошка съела. Убирайся к черту!" Женщина ушла. Совсем. Исчезла. Поглотила женщину дорога. Одинокий - он уселся в кресло. Но остался призрак у порога: Будто слеплена из пятен крови, Милым, незабвенным силуэтом Женщина стоит у изголовья... Человек помчался за советом! Вот он предо мной. Слуга покорный - Что могу сказать ему на это? Женщина ушла дорогой черной, Стала тесной женщине планета. Поддаваясь горькому порыву, Вижу: с белым шарфиком на шее Женщина проносится к обрыву... Надо удержать ее! Скорее! Надо тут же дать мужчине крылья! И сказал я с видом безучастным: "Что важнее: быть счастливым или Просто-напросто не быть несчастным?" он Не улавливаю вашей нити... Быть счастливым - это ведь и значит Не бывать несчастным. Но поймите: Женщина вернется и заплачет! я Но она вернется? Будет с вами? Ну, а слезы не всегда ненастье: Слезы милой осушать губами - Это самое большое счастье.1959
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
ТИГР
Обдымленный, но избежавший казни, Дыша боками, вышел из тайги. Зеленой гривой* он повел шаги, Заиндевевший. Жесткий. Медно-красный. Угрюмо горбясь, огибает падь, Всем телом западая меж лопаток, Взлетает без разбега на распадок И в чащу возвращается опять. Он забирает запахи до плеч. Рычит - не отзывается тигрица... И снова в путь. Быть может, под картечь. Теперь уж незачем ему таиться. Вокруг поблескивание слюды, Пунцовой клюквы жуткие накрапы... И вдруг - следы! Тигриные следы! Такие дорогие сердцу лапы... Они вдоль гривы огибают падь, И, словно здесь для всех один порядок, Взлетают без разбега на распадок И в чащу возвращаются опять. А он - по ним! Гигантскими прыжками! Веселый, молодой не по летам! Но невдомек летящему, как пламя, Что он несется по своим следам. * Опушка тайги.1960
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
АКУЛА
У акулы плечи, словно струи, Светятся в голубоватой глуби; У акулы маленькие губы, Сложенные будто в поцелуе; У акулы женственная прелесть В плеске хвостового оперенья... Не страшись! Я сам сжимаю челюсть, Опасаясь нового сравненья.1960
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
ЛЕСНАЯ БЫЛЬ
В роще убили белку, Была эта белка - мать. Остались бельчата мелкие, Что могут они понимать? Сели в кружок и заплакали. Но старшая, векша лесная, Сказала мудро, как мать: "Знаете что? Я знаю: Давайте будем линять! Мама всегда так делала".1960
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
ГЕТЕ И МАРГАРИТА
О, этот мир, где лучшие предметы Осуждены на худшую судьбу... Шекспир Пролетели золотые годы, Серебрятся новые года... "Фауста" закончив, едет Гете Сквозь леса неведомо куда. По дороге завернул в корчму, Хорошо в углу на табуретке... Только вдруг пригрезилась ему В кельнерше голубоглазой - Гретхен. И застрял он, как медведь в берлоге, Никуда он больше не пойдет! Гете ей читает монологи, Гете мадригалы ей поет. Вот уж этот неказистый дом Песней на вселенную помножен! Но великий позабыл о том, Что не он ведь чертом омоложен; А Марго об этом не забыла, Хоть и знает пиво лишь да квас: "Раз уж я капрала полюбила, Не размениваться же на вас". См. Гете.1960, Барвиха
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
* * *
Б. Я. С. Мечта моей ты юности, Легенда моей старости! Но как не пригорюниться В извечной думе-наросте О том, что юность временна, А старость долго тянется, И, кажется, совсем она При мне теперь останется... Но ты со мной, любимая, И, как судьба ни взбесится, Опять, опять из дыма я Прорежусь новым месяцем. И стану плыть в безлунности Сиянием для паруса! Мечта моей ты юности, Легенда моей старости...1960
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
ДУЭЛЬ
Дуэль... Какая к черту здесь дуэль? На поединке я по крайней мере Увидел бы перед собою цель И, глубину презрения измерив, Как Лермонтов бы мог ударить вверх Или пальнуть в кольчужницу, как Пушкин... Но что за вздор сходиться на опушке И рисковать в наш просвещенный век! Врагу сподручней просто кинуть лассо, Желательно тайком, из-за стены, От имени рабочего-де класса, А то и православной старины. Отрадно видеть, как он захлебнется, Вот этот ваш прославленный поэт, И как с лихой осанкой броненосца Красиво тонет на закате лет. Бушприт его уходит под волну, Вокруг всплывают крысы и бочонки. Но, подорвавшись, он ведет войну, С кормы гремя последнею пушчонкой. Кругом толпа. И видят все одно: Старик могуч. Не думает сдаваться. И потому-то я иду на дно При грохоте восторженных оваций. Дуэль? Какая к черту здесь дуэль! * См. Лермонтов и Пушкин.1960, Загородная больница
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
ВЕСЕННЕЕ
Весною телеграфные столбы Припоминают, что они - деревья. Весною даже общества столпы Низринулись бы в скифские кочевья. Скворечница пока еще пуста, Но воробьишки спорят о продаже, Дома чего-то ждут, как поезда, А женщины похожи на пейзажи. И ветерок, томительно знобя, Несет тебе надежды ниоткуда. Весенним днем от самого себя Ты, сам не зная, ожидаешь чуда.1961
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
* * *
Я мог бы вот так: усесться против И всё глядеть на тебя и глядеть, Всё бытовое откинув, бросив, Забыв о тревожных криках газет. Как нежно до слез поставлена шея, Как вся ты извечной сквозишь новизной. Я только глядел бы, душой хорошея, Как хорошеют у моря весной, Когда на ракушках соль, будто иней, Когда тишина еще кажется синей, А там, вдали, где скалистый проход,- Огнями очерченный пароход... Зачем я подумал о пароходе? Шезлонг на палубе... Дамский плед... Ведь счастье всё равно не приходит К тому, кто за ним не стремится вслед.1961
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
* * *
Каждому мужчине столько лет, Сколько женщине, какой он близок. Человек устал. Он полусед. Лоб его в предательских зализах. А девчонка встретила его, Обвевая предрассветным бризом. Он готов поверить в колдовство, Покоряясь всем ее капризам. Знает он, что дорог этот сон, Но оплатит и не поскупится: Старость навек сбрасывает он, Мудрый. Молодой. Самоубийца.1961
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
ГИМН ЖЕНЩИНЕ
Каждый день как с бою добыт. Кто из нас не рыдал в ладони? И кого не гонял следопыт В тюрьме ли, в быту, фельетоне? Но ни хищность, ни зависть, ни месть Не сумели мне петлю сплесть, Оттого что на свете есть Женщина. У мужчины рука - рычаг, Жернова, а не зубы в мужчинах, Коромысло в его плечах, Чудо-мысли в его морщинах. А у женщины плечи - женщина, А у женщины локоть - женщина, А у женщины речи - женщина, А у женщины хохот - женщина... И, томясь о венерах Буше, О пленительных ведьмах Ропса, То по звездам гадал я в душе, То под дверью бесенком скребся. На метле или в пене морей, Всех чудес на свете милей Ты - убежище муки моей, Женщина!1961
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
ЕВПАТОРИЙСКИЙ ПЛЯЖ
Женщины коричневого глянца, Словно котики на Командорах, Бережно детенышей пасут. Я лежу один в спортивной яхте Против элегантного «Дюльбера», Вижу осыпающиеся дюны, Золотой песок, переходящий К отмели в лилово-бурый занд, А на дне у самого прилива — Легкие песчаные полоски, Словно нёбо. Я лежу в дремоте. Глауберова поверхность, Светлая у пляжа, а вдали Испаряющаяся, как дыханье, Дремлет, как и я. Чем пахнет море? Бунин пишет где-то, что арбузом. Да, но ведь арбузом также пахнет И белье сырое на веревке, Если иней прихватил его. В чем же разница? Нет, море пахнет Юностью! Недаром над водою, Словно звуковая атмосфера, Мечутся, вибрируют, взлетают Только молодые голоса. Кстати: стая девушек несется С дюны к самой отмели. Одна Поднимает платье до корсажа, А потом, когда, скрестивши руки, Стала через голову тянуть, Зацепилась за косу крючочком. Распустивши волосы небрежно И небрежно шпильку закусив, Девушка завязывает в узел Белорусое свое богатство И в трусах и лифчике бежит В воду. О! Я тут же крикнул: «Сольвейг!» Но она не слышит. А быть может, Ей почудилось, что я зову Не ее, конечно, а кого-то Из бесчисленных девиц. Она На меня и не взглянула даже. Как это понять? Высокомерность? Ладно! Это так ей не пройдет. Подплыву и, шлепнув по воде, Оболью девчонку рикошетом. Вот она стоит среди подруг По пояс в воде. А под водою Ноги словно зыблются, трепещут, Преломленные морским теченьем, И становятся похожи на Хвост какой-то небывалой рыбы. Я тихонько опускаюсь в море, Чтобы не привлечь ее вниманья, И бесшумно под водой плыву К ней. Кто видел девушек сквозь призму Голубой волны, тот видел призрак Женственности, о какой мечтали Самые изящные поэты. Подплываю сзади. Как тут мелко! Вижу собственную тень на дне, Словно чудище какое. Вдруг, Сам того, ей-ей, не ожидая, Принимаю девушку на шею И взмываю из воды на воздух. Девушка испуганно кричит, А подруги замерли от страха И глядят во все глаза. «Подруги! Вы, конечно, поняли, что я — Бог морской и что вот эту деву Я сейчас же увлеку с собой, Словно Зевс Европу». «Что за шутки?!— Закричала на меня Европа.— Если вы сейчас же... Если вы... Если вы сию минуту не...» Тут я сделал вид, что пошатнулся. Девушка от страха ухватилась За мои вихры... Ее колени Судорожно сжали мои скулы. Никогда не знал я до сих пор Большего блаженства... Но подруги Подняли отчаянный крик!! Я глядел и вдруг как бы очнулся. И вот тут мне стало стыдно так, Что сгорали уши. Наважденье... Почему я? Что со мною было? Я ведь... Никогда я не был хамом. Два-три взмаха. Я вернулся к яхте И опять лежу на прове.* Сольвейг, Негодуя, двигается к пляжу, Чуть взлетая на воде, как если б Двигалась бы на Луне. У дюны К ней подходит старичок. Она Что-то говорит ему и гневно Пальчиком показывает яхту. А за яхтой море. А за морем Тающий лазурный Чатыр-Даг Чуть светлее моря. А над ним Небо чуть светлее Чатыр-Дага. Девушка натягивает платье, Девушка, пока еще босая, Об руку со старичком уходит, А на тротуаре надевает Босоножки и, стряхнувши с юбки Мелкие ракушки да песок, Удаляется навеки. Сольвейг! Погоди... Останься... Может быть, Я и есть тот самый, о котором Ты мечтала в девичьих виденьях! Нет. Ушла. Но ты не позабудешь Этого события, о Сольвейг, Сольвейг белорусая! Пройдут Годы. Будет у тебя супруг, Но не позабудешь ты о том, Как сидела, девственница, в страхе На крутых плечах морского бога У подножья Чатыр-Дага. Сольвейг! Ты меня не позабудешь, правда? Я ведь не забуду о тебе... А женюсь, так только на такой, Чтобы, как близнец, была похожа На тебя, любимая. * Прова — носовая палубка.1922
Илья Сельвинский. Избранные произведения.
Библиотека поэта (Большая серия).
Ленинград: Советский писатель, 1972.
Психология (5)\Психология (3)\Психология (2)\Психология (1)\Психология (4)
Психология (6)\Психология (7)\Психология (8)\Психология (9)\Психология (10)
МИФОЛОГИЯ
СИЛА И МУДРОСТЬ СЛОВА
ФИЛОСОФИЯ | ЭТИКА | ЭСТЕТИКА | ПСИХОЛОГИЯ | РИТОРИКА
ЛЮБОВЬ | ВЛАСТЬ | ВЕРА | ОБЛАДАНИЕ И БЫТИЕ | НИЦШЕ \ ЛОСЕВ \ СОЛОВЬЕВ \ ШЕКСПИР \ ГЕТЕ
РЕКЛАМИРУЙ СЕБЯ В КОММЕНТАРИЯХ
ADVERTISE YOURSELF COMMENT
ПОДАТЬ ОБЪЯВЛЕНИЕ БЕСПЛАТНО
( POST FREE ADS WITHOUT REGISTRATION AND FREE )
ДОБАВИТЬ САЙТ (БЛОГ, СТРАНИЦУ) В КАТАЛОГ
( ADD YOUR WEBSITE WITHOUT REGISTRATION AND FREE )
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.