Глава 4
Методологические принципы
исследования человеческих отношений

Принципы детерминизма, единства
сознания и деятельности

 

Основными методологическими принципами, заложенные в основание исследования, были принципы, проверенные всем опытом отечественной социальной психологии. Это, в первую очередь, принцип единства сознания и деятельности, большой вклад в разработку которого внесли А.Н. Леонтьев и С.Л. Рубинштейн. «Взаимосвязь психики и поведения, сознания и деятельности в ее конкретных, от ступени к ступени и от момента к моменту изменяющихся формах является не только объектом, но и средством психологического исследования, опорной базой всей методики» [222, с. 46]. Отношения людей формируются в ходе их реального взаимодействия, в ходе реальной практики осуществления ими своей жизнедеятельности.
Этот принцип берет свое начало от идей С.Л. Рубинштейна о действии как единице анализа психики, высказанной в 1922 г. Затем он был развит в Харьковской школе Леонтьева. Но, если Рубинштейн включал в предмет психологии только психологическое содержание, то в дальнейшем и объективная сторона деятельности была интегрирована в этот предмет. Жизнь человека была представлена как совокупность сменяющих друг друга деятельностей.
Сейчас, когда гипнотическое влияние деятельностного подхода ослабло и начал развиваться плюрализм концептуальных взглядов, становится более очевидным, что общение людей не является специфическим видом деятельности. Оно как специфически человеческая активность преследует иные цели в сравнении с преобразованием объектов окружающего мира. И в становлении личности играет ведущую роль. Недаром Б.Г. Ананьев отмечал, что наиболее общие и первичные черты характера — это коммуникативные черты. Они являются внутренним основанием для образования других характерологических свойств.
Поэтому под данным методологическим принципом мы подразумеваем единство сознания, общения и деятельности личности.
Вторым, столь же важным принципом является принцип детерминизма, сформулированный С.Л. Рубинштейном. Перефразируя его слова, можно сказать, что человеческие отношения, будучи предпосылкой взаимодействия людей, в то же время являются и его результатом.
Поскольку эти принципы были совершенно очевидны и не вызвали никаких противоречий в ходе работы, мы не будем останавливаться на них подробно. Специально выделим лишь те принципы, которые потребовали более детального рассмотрения.
Принцип развития
Основным методологическим принципом, необходимым для построения психологической модели формирования и реализации взаимоотношений, является принцип развития. «Закономерности всех явлений, и психических в том числе, познаются лишь в их развитии, в процессе их движения и изменения, возникновения и отмирания» [222, т. 1, с. 108].
Эволюционное развитие каждого уровня организации универсума происходит на основе свойств, реализованных предыдущими уровнями. Общественный уровень при этом «выступает как способ развития природного в человеке, а не как противостоящее природному (даже доминирующее) качество» [37, с. 120]. Биологический уровень «определяется физическими свойствами и «законами», которые регулируют эти (биологические) функции: тело является субъектом гравитационных сил; животному требуется пища для энергии и т.д.» [412, с. 72].
Таким образом, развитие человеческих отношений подразумевает смену принципа организации материи и реинтеграцию предшествующих механизмов ее осуществления на новом основании, вызванном появлением свойства социальности. В этом заключен путь постепенного разворачивания потенциала Природы, в котором Homo sapiens представляет собой закономерное и необходимое явление.
Самым важным для нас является социальный уровень организации взаимодействия людей. Он стал возможен с появлением сферы межсубъективного, в которой происходит не только индивидуальное психическое отражение объективных связей, но и отражение субъективного мира другого участника взаимодействия, в качестве которого в первую очередь выступают социальные группы. Познание закономерностей формирования и развития человеческих отношений в этом случае должно опираться на психосоциальный анализ взаимодействия.
В практике применения разноуровневого анализа часто возникает проблема корректности выделения соответствующих уровней организации взаимодействия. Их взаимопроникновение делает эту проблему чрезвычайно трудной. Тем не менее изучение диалектики отношений должно проводиться с учетом того уровня, на котором они реализуются, и проверяться на адекватность этому уровню, чтобы не допустить неправомерных аналогий и гипотез.
В основе механизмов достижения системной цели на любом уровне организации системы лежат процессы интеграции и дифференциации, иными словами, «притяжения и отталкивания» (Ф. Энгельс). Эти процессы составляют суть становления материи [157], становления психического [16] и должны составлять суть становления социального.
Процессы интеграции и дифференциации должны играть разную роль в формировании социальной системы и развитии отношений между ее элементами. Дифференцирующие процессы позволяют социальному субъекту стать видимым самому себе в своих свойствах. А интегрирующие процессы делают эти свойства устойчивыми во времени и превращают изменение социальной системы в ее развитие. В связи с этим нельзя не согласиться с заключением В.П. Кузьмина о том, что «...структурные законы целого суть законы интеграции, а его системные качества — феномены интеграции...» [116, с. 8].
Дифференцирующие процессы становятся ведущими и на этапах связанных с изменением межсубъектных отношений. На этапе же относительно устойчивого функционирования системы доминируют процессы поддержания сложившейся структуры отношений между элементами, которые проявляются в ходе непосредственного или опосредованного взаимодействия субъектов. Но на каком бы этапе они ни возникали, суть дифференциально-интегральных процессов — реализация свойства социальности, непосредственно проявляющегося в динамике человеческих отношений.

( Термин «психосоциальный» указывает на изучение роли психики в регулировании социальных процессов, в то время как термин «социально-психологический» указывает на анализ закономерностей изменения психики под влиянием социальных явлений. )

Социальные системы — системы саморегулирующиеся и самопреобразующиеся, и поэтому понятие развития имманентно присутствует в определении объекта исследования в виде его характеристик целостности и целенаправленности. А развитие, в свою очередь, может быть раскрыто наиболее полно только как «системно-целостный процесс» [16, с.22].
Итак, процесс формирования человеческих отношений проходит ряд качественно различных этапов. Поэтому анализ этих этапов и их взаимообусловленность составляют одну из задач данной работы.
Любое новое качество субъекта зарождается в процессе его взаимодействия с другими элементами социума как следствие перестройки внутренней структуры субъекта, вызванное требованиями взаимодействия. Качество появляется как продукт обмена, происходящего в процессе функционирования компонентов взаимодействия — элементов системы, в которую они включены. Перестройка внутренней структуры субъекта расширяет возможности взаимодействия и ведет к трансформации его цели. Так, обмен психологическими отношениями людей приводит к возникновению свойства социальности и создает потенциал для развития личности.
«Реально взаимодействие и развитие составляют неразрывное единство: развитие во всех случаях опосредствуется взаимодействием, поскольку продукт развития всегда является продуктом взаимодействия; однако и само взаимодействие находится в тесной зависимости от развития; если развитие нельзя понять, не зная законов взаимодействия, то и взаимодействие вне развития остается непонятным...» [200, с.22].

Принцип системности
в социально-психологических исследованиях.

Как принцип исследования системный подход впервые убедительно был реализован в политэкономии, философии и биологии.
В политической экономии К. Маркс сформулировал законы производства, распределения и обмена материальных благ в общественно-экономической системе. Оригинальные системные концепции при анализе общества можно найти в работах Спенсера, Дюркгейма, Вебера, Ясперса. Философскому анализу глобальных систем Природа — Человек посвящены работы Тейяра де Шардена, Вернадского, Опарина, Чижевского, Шмальгаузена.
В биологии Ч. Дарвин строил теорию отбора и приспособления, исходя из единства организации и развития биосистем. Затем идеи системного подхода в биологии развивали Геккель, Сеченов, Павлов, Бернштейн. Этому посвящены труды П.К. Анохина, Б. Малиновского, М.И. Сетрова, Ю.А. Урманцева, многочисленные работы по проблемам экологии.
Нельзя не отметить решающего значения системного принципа в становлении структуральной лингвистики Ф. де Соссюра, Хомского, К. Леви-Стросса.
Первая общесистемная концепция была сформулирована в 1930-е годы Людвигом фон Берталанфи и затем развита в общую теорию систем У. Росс Эшби, А. Рапопортом, Р. Акофом, К. Боулдингом, А. Холлом. В нашей стране теории систем посвящены работы А. Уемова, В. Садовского, Э. Юдина, И. Блауберга, Ю. Урманцева.
В психологии условия плодотворности системного подхода заложены в ряде концепций: в идее И.П. Павлова о системном характере поведения на основе саморегуляции [182]; в учении Н.А. Бернштейна о построении движений [31]; в теории функциональных систем П.К. Анохина [12]; в положении о преобразовании интерпсихического в интрапсихическое и концепции исторического развития высших психических функций Л.С. Выготского [54]; в идее А.Р. Лурии о функции, первоначально разделенной между двумя людьми, но впоследствии ставшей способом организации психической жизни индивида [147].
В социальной психологии предпосылки для использования системного анализа можно встретить, например, в исследованиях феномена установки, которые показали, что разрыв социальных связей, систем кооперирования ведет к катастрофическому нарушению интраиндивидуальной структуры личности [205]. Б.Г. Ананьев связывал феномен индивидуальности «с образованием синтеза свойств как замкнутой саморегулирующейся системы» [7, с. 50]. В психологии общения заявлен перспективный подход, выраженный поиском диалогических структур «в сознании в целом, между двумя его элементами и внутри каждого элемента» [214, с. 24].
Необходимость широкого использования системного подхода в психологических исследованиях была декларирована в середине 70-х годов такими замечательными психологами, как А.Н. Леонтьев [96], Б.Ф. Ломов [141, 142, 143], К.К. Платонов [190]. Естественнонаучная ветвь психологических исследований обогащалась за счет развития идей Павлова, Анохина, Бернштейна. В социальной психологии философские основы для успешной реализации системного подхода были заложены работами В.Н. Сагатовского [227], В.И. Свидерского [229], В.П. Кузьмина [116].
Однако выбор социальной системы в качестве объекта исследования еще не страхует нас от ошибок на пути его изучения. Если мы еще раз обратимся к обозрению тенденций развития психологических исследований, то увидим, что основные ошибки социально-психологических исследований нередко повторяют ошибки науки в целом. Они, в частности, связаны с неадекватностью применения атрибутивно-описательного, механистического, организмического (холистского) и структурного подходов к анализу систем, в том числе и социальных [215].

Атрибутивно-описательный подход 

придает психическим явлениям, личностям и коллективным субъектам вещный характер, позволяя познавать их через уникальность и отличие от других вещей. Как правило, мы помещаем объекты исследования в центр своего внимания и начинаем рассматривать их с разных сторон, замечая все новые и новые поверхностные свойства явления, отличающие его от других. Такой подход характерен для первого этапа развития науки или первого знакомства с явлением.
Взгляд на человека и на его отношения как на вещи, самодостаточные, выделяет их из окружающего социального контекста и одновременно как бы лишает связи с другими. Подчеркивание границ психологического явления в сфере анализа при таком подходе акцентирует упорядоченность и интегрированность процессов внутри явления, оставляя окружение более или менее аморфным и игнорируя межобъектные и межсубъектные связи.
Актуализация вещности психологических явлений — это мезоуровень познания объективной психологической и социальной реальности, который выделяет «предметы, явления, словом, ординарные объекты и индивидуумы природы и общества» [6, с. 8]. Мир становится вместилищем вещей, хотя и связанных друг с другом, но лишенных жизнетворной динамики, непрерывного взаимообмена на всех уровнях своей организации.
Такой подход, продуктивный в первые моменты исследования, в дальнейшем становится препятствием на пути решения методологических проблем. Это препятствие заключено в традиционной ориентации на исследование теоретически изолированного субъекта активности — будь то личность, группа или общество. Такой субъект нередко доминирует и в структуре современных исследований. Социальное и биологическое окружение, безусловно, признаются и учитываются в виде норм, мотивов, установок, образов и пр., но выступают скорее фоном, на котором развертывается индивидуальная жизнь субъекта, нежели рядоположенными и взаимообусловленными элементами универсума.
В основе данного подхода лежат предметоцентрические представления. И хотя В.П. Кузьмин ограничивает пределы его господства во взглядах на мир серединой XIX в. [117], его глубокое влияние на стратегию психологических исследований сохраняется до сих пор. Утверждения целостности, сложности психических явлений и необходимости их многостороннего и междисциплинарного изучения превращаются скорее в шаги по расширению предмета, нежели в смену соотношения «объект — исследователь».
Предметоцентрическая точка зрения характерна для человека, утверждающего, что мир существует для него. Результатом попыток выхода за границы объекта в этом случае становятся несколько дуалистические заключения, такие, как, например, вывод о личности как о вещи, которая «социальна по своей сущности, но индивидуальна по способу своего существования» [216, с. 33].
На определенных стадиях психологического знания необходимо суметь отказаться от рассмотрения предмета «самого по себе» и взглянуть на него как на «часть видо-родовой системы».
Если бы нам, например, требовалось исследовать ролевое поведение людей, то мы вынуждены были бы проникнуть сквозь границы сообщества как вещи, сохраняя его целостность — отправную точку анализа, и начать изучать его изнутри. Таким образом, мы попали бы на микроуровень организации группы, когда индивиды становятся элементами сообщества-вещи, реализующими определенные функциональные обязанности.
Механистический, или элементаристский, анализ как раз и соответствует подобному взгляду. Он стремится сложить целое из совокупности исследованных частей. Этот подход, пожалуй, доминирует в психологической науке, особенно в области экспериментальных исследований. Типичная экспериментальная ситуация включает одного или двух непосредственно противопоставленных друг другу участников, воспроизводящих линейную причинную связь между рядами явлений. Найденные таким образом зависимости не совсем корректно включаются в модель таких сложных интегральных образований, как личность, группа, общество. Другая некорректность, порожденная этим подходом, связана с экстраполяцией выводов, полученных при изучении неорганизованной сложности (статистической совокупности), относительно тех же интегральных образований.
Тем не менее такой подход оставляет в тени законы развития самого сообщества, поскольку его сущность как целостности не может быть познана путем сложения отдельных ее частей.
Данный подход хотя и предполагает связи между элементами, но ограничивается тем, что берет эти связи как связи между отдельными элементами, совокупностями, наполняющими сообщество. Попытки объяснить общественные образования с помощью микроуровневого анализа нередко заканчивались традиционным взглядом на общественное устройство как на результат договора или стихийного скрещения индивидуальных воль людей. Личность же в этом случае представлена совокупностью взаимосвязанных свойств, процессов и состояний.
Чтобы понять целостность, надо подняться над границами вещи, т.е. на макроуровень. Это позволяет осуществить следующий подход.
Организмический или холистский подход. Организмический анализ, противоположный механистическому, ориентируется на «целое» и законы функционирования этого «целого». Общество рассматривается как социальный организм, свойства которого непосредственно транспонируются на входящих в него индивидов.
Подход представляет человека социальным организмом, адаптирующимся к социальной среде, наполненной другими соответствующими личностями, сообществами и социальными условиями. Это позволяет находить различные корреляционные зависимости между объектом исследования и влияющими на него факторами. Такие, по сути, прикладные задачи хорошо раскрывают специфику конкретной социальной ситуации и намекают на возможные пути ее изменения. При данном подходе социальная система упрощается до простого множества (профессионального, семейного, национального, территориального, политического). И, будучи лишенными вещной основы, подобные абстракции, отражают нередко лишь поверхностные, ситуативные изменения состояния объектов, не затрагивая «ядерных» процессов формирования и функционирования личности.
Элементаристский и холистский подходы ведут к методологическому кризису всякий раз, когда в целях научной абстракции из сферы внимания упускается тот совершенно очевидный факт, что человек содержит в себе психологические механизмы и свойства, реализующие все возможные формы и уровни организации жизни. Итог в обоих случаях получается примерно одинаковый: искусственное сочленение вещей различной психологической природы. Практическая психология, пытаясь объединить оба подхода, усиливает несоответствие получаемых знаний и делает кризисное состояние социальной психологии еще более очевидным.
Но мы можем реализовать и другой подход, возвращающий нас к истинному понятию вещи как сложно организованной целостности.
Структурный подход. Для его реализации мы должны привлечь структурные методы анализа, которые превращают личности и группы в элементы взаимодействия не множеств, а вещей.
Рассматривая вещи — личность, сообщество — внутри других вещей более высокого уровня организации, мы возвращаем им мотивирующую силу индивидуального участия. Мы получаем новые знания законов их формирования и делаем явными изменения конкретных, индивидуальных или групповых субъектов. Таким путем мы приходим к анализу, который стремится замкнуть границы поля взаимодействия вещей в новую целостность, вещь (личность, группу, социальную организацию). В результате становится очевидной та иерархическая структура, которая характерна для развитого человеческого общества.
При структурном подходе мы получаем картину взаимосвязей элементов личности, группы или социальной организации, как бы срез «живых тканей социального организма», делающих очевидными границы соответствующего объекта исследования.
Целостности, сосуществующие в условиях другой целостности, составными частями которой они являются, становятся более точным отражением реальности.
Это более глубокий уровень познания по сравнению с полученным с помощью предыдущих подходов пересечением различных множеств или представлением о самодостаточных вещах, не обусловленных иным, общим для них единством.
Итак, если перед нами в качестве объекта исследования представлена конкретная личность, то мы можем с помощью атрибутивно-описательного подхода оценить ее некоторые внешние свойства, такие, как динамика реакций, отдельные привычки, предпочтения. С помощью элементаристского подхода мы в состоянии исследовать свойства психических процессов и состояний. Холистский подход дает, например, возможность изучить стратегии поведения. Структурный подход может лечь в основу разработки новой структуры личности.
Но современные знания и методологические принципы позволяют перейти от понятия вещи к более плодотворному понятию, понятию системы.
Отношения человека, если исходить из сути наших базовых категорий, непосредственно затрагивают динамику социальных субъектов и своей динамичностью воспроизводят общественную жизнь людей как сложную систему человеческих взаимодействий.
Системная функция конкретной личности или группы, как мы предполагаем, заключается в реализации ими свойства социальности. Это свойство создает целостность социальной системы и определяет, в конечном счете, жизнь нашего общества.
Если изучать свойство социальности непосредственно, как это делают, например, применяя атрибутивно-субстанциональный подход, его смысл будет незаметно ускользать, сколько бы мы в него ни вглядывались. Как секрет жизни делается неуловимым, когда мы начинаем изучать устройство отдельных частей организма, так и исследование отдельных групповых или личностных свойств и описание отдельных феноменов не даст ответа о природе и проявлениях социального.
Исследование структурных связей участников взаимодействия может дать полезную информацию, но не может сделать понятным свойство социальности, так как не открывает его интегративную природу и мотивирующую силу. Социальность как переживание общности психологических отношений неразложима на составные части и не может быть познана через исследование каких-либо ее компонентов. Именно поэтому она и является принципиально новым свойством организованной материи, обладающей сознанием.
Познать проявления этого свойства можно и следует, в первую очередь, через общий процесс разворачивания отношений между социальными группами и личностями, так как это свойство, по сути, является интегрированным итогом этих отношений и, соответственно, имеет одну с ними феноменологическую природу.
Неизбежно возникает и встречное движение мысли. Изучение отношений между людьми требует, в свою очередь, постоянного сохранения социальности в сфере внимания. Мы должны оперировать взаимодействующими субъектами, каждый раз соотнося это взаимодействие с задачей сохранения целостности и единства (материального воплощения социальности), целям которого оно подчинено.
Этот замкнутый цикл познания отражает процесс функционирования социальной системы, основная функция которой определяется стремлением социума к эффективному осуществлению жизнедеятельности человека.
Иными словами, взаимодействие людей детерминируется и контролируется внутрисубъектным миром участников. Оно как внешнее, динамическое проявление объективных связей между ними является лишь формой, в пределах которой разворачиваются содержательные процессы.
Содержание взаимодействия открывается через анализ межсубъектных отношений, в соотнесении с диалектикой общих интегративно-дифференцирующих процессов, обеспечивающих целенаправленное движение социальной системы, в которую участники взаимодействия включены.
Суть системного подхода не в том, чтобы мысленно поставить явление в центр системы и заставить последнюю вращаться вокруг него, обеспечивая, таким образом, комплексное, многостороннее, междисциплинарное изучение объекта. Даже если мы берем в качестве цели системного анализа отдельную вещь, хотя и взаимодействующую с другими, такую, как организм, личность, группа, мы должны изучать не столько свойства вещи, с точки зрения ее целостности, и не столько структуру этой вещи, сколько то, как эти свойства делают вещь системой, которая, в свою очередь, превращается в элемент системы более высокого порядка.
В ходе анализа социальные субъекты должны быть представлены равнозначными элементами в структуре системы в акте их взаимодействия (системного взаимодействия), вызванного требованием целостности (целенаправленности). Иными словами, задача сводится не к постоянному подчеркиванию целостности явления (как основного признака системы) и ответу на вопрос «Что делает эта целостность?», а к выявлению того, как образуется эта целостность.

Человек как субъект своей жизнедеятельности.

В последнее десятилетие одной из самых актуальных тем, разрабатываемы Институтом психологии РАН, стала проблема подхода к человеку как к субъекту своей жизнедеятельности. В условиях некоторой методологической неопределенности современной отечественной социальной психологии эта дискуссия, на наш взгляд, является крайне важной. Речь идет не о простом уточнении научных понятий, а о развитии взглядов на сущность и смысл социального существования человека.
Одним из первых проблему человека как субъекта отмечал в своих трудах С.Л. Рубинштейн. Он подчеркивал, что самостоятельность человека как субъекта «… никак не исчерпывается способностью выполнять те или иные задания. Она включает более существенную способность самостоятельно, сознательно ставить перед собой те или иные задачи, цели, определять направление своей деятельности» [222, т. 2, с. 240]. Для этого человек должен присвоить свое тело, свой характер, темперамент, свои способности.
Б.Г.Ананьев отмечал, что человек становится субъектом отношений по мере того, как он развивается во множестве жизненных ситуаций в качестве объекта отношений, по мере того как он испытывает формирующие влияния со стороны других людей, коллектива и руководителей, людей, находившихся в различных социальных позициях и играющих различные роли в истории его развития.
Очень важно различать в социально-психологических исследованиях личность как объект общественного воздействия и личность как субъект своей сознательной активности, т.е. личность, взаимодействующую с другими наперекор природной безальтернативности и преобразующую этих других в соответствии со своим духовным миром.
Эти идеи классиков отечественной психологии стали по-настоящему востребованы после развития системного подхода к психологическим явлениям и после актуализации в сознании научного сообщества сформулированной Б.Ф. Ломовым [2] задачи исследований субъект-субъектных отношений «как раскрывающих специфику общения, в отличие от деятельности».
По нашему мнению, эта проблема и разграничивает предметы двух научных дисциплин: общей психологии, которая рассматривает личность в качестве субъекта деятельности, и социальной психологии, в центре которой стоит личность как субъект социально-психологических отношений. А главной целью реализации человеческих взаимоотношений служит формирование субъектов социальной системы, которое происходит в процессе общения людей и социального обмена, совершающегося между ними.
А.В. Брушлинский в своей монографии «Проблемы психологии субъекта», изданной в 1994 г. впервые отразил проблему человека как субъекта в виде развернутой системы ключевых моментов, задающих методологию ее исследования. В дальнейшем он отмечал: «Субъект — это всеохватывающее, наиболее широкое понятие человека, обобщенно раскрывающее неразрывно развивающееся единство всех его качеств: природных, социальных, общественных, индивидуальных и т.д. Личность, — напротив, менее широкое определение человеческого индивида. Оно обычно на передний план выдвигает ее социальные, а не природные свойства» [44, с. 9]. «Именно субъект становится системообразующим фактором на каждом этапе своего развития, созидая свою сложную многоуровневую систему психической организации». «Субъект — качественно определенный способ самоорганизации…» [43]. Именно благодаря своей способности к самоорганизации субъект, становясь элементом социальной системы, преобразует ее, чем отличает от всех прочих систем и задает импульс не только ее сохранения, но и дальнейшего развития.
Очень важна, на наш взгляд, проблема не только индивидуального, но и коллективного субъекта, поднятая А.Л. Журавлевым. Он выразил ключевую для нас мысль, на которой держатся все наши дальнейшие рассуждения: «…Основной «единицей» анализа коллективного субъекта являются деятельностно опосредованные межличностные отношения (курсив мой.—И.Р.), описание которых фактически есть описание коллективного субъекта (коллектива)» [82, с. 73]. С этих позиций, любая социальная группа в центре внимания исследователя социальных процессов выступает, прежде всего, как «коллективный субъект отношений» [там же, с. 79].
В русле размышлений К.А. Абульхановой-Славской [2] мы можем заключить, что субъектность как социальной группы, так и личности заключена в том, что они не просто подчиняются требованиям внешнего мира, они своим индивидуальным способом решают противоречие, возникающее между сообществом, личностью и действительностью.