- 1008 Просмотров
- Обсудить
РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \
МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\
120 Силою тут не возьмешь. Одно лишь спасение в бегстве.
Если там промедлишь, на бой снаряжаясь со Сциллой,
Я боюсь, что снова она, на корабль ваш напавши,
Выхватит каждой своей головою по новому мужу.
Сколько есть силы гони, и притом воззови к Кратеиде,
125 Матери Сциллы, ее породившей на пагубу смертным:
Сциллу удержит она, чтоб вторично на вас не напала.
После увидишь ты остров Тринакрию. Много пасется
Там Гелиосовых жирных овец и коров тихоходных, -
Семь овечьих прекраснейших стад и столько ж коровьих.
130 По пятьдесят в каждом стаде голов. Они не плодятся,
Не вымирают. Пасут их прекрасноволосые нимфы.
Имя одной Фаэтуса, другой же Лампетия имя.
Их Гелиос Гиперион с божественной прижил Неэрой.
Выкормив их и родивши, почтенная мать их послала
135 Жить на Тринакрию остров, в большом от нее отдаленьи,
Чтоб стерегли там отцовских овец и коров тихоходных.
Если, о родине помня, ты рук на стада не наложишь,
Все вы в Итаку вернетесь, хоть бедствий претерпите много.
Если же тронешь стада, - - и тебе предвещаю я гибель
140 И кораблям и товарищам всем. Ты хоть смерти избегнешь,
Поздно вернешься домой, товарищей всех потерявши. -
Так говорила. Пришла между тем златотронная Эос.
Встала богиня богинь и в жилище свое удалилась.
Быстро взойдя на корабль, товарищам всем приказал я,
145 Следом взошедши за мной, развязать судовые причалы.
Тотчас они на корабль поднялись, и к уключинам сели
Следом один за другим, и ударили веслами море.
Был вослед кораблю черноносому ветер попутный,
Парус вздувающий, добрый товарищ, нам послан Цирцеей
150 В косах прекрасных, богиней ужасною с речью людскою.
Мачту поставив и снасти наладивши все, в корабле мы
Сели. Его направлял только ветер попутный да кормчий.
Сердцем сильно крушась, к товарищам я обратился:
- Не одному, не двоим только нужно, товарищи, знать нам,
155 Что предсказала мне ночью Цирцея, богиня в богинях.
Всем вам все расскажу я, чтоб знали вы, ждет ли нас гибель
Или возможно еще ускользнуть нам от смерти и Керы.
Прежде всего убеждала она, чтобы мы избегали
Пенья чудесноголосых сирен и цветочного луга.
160 Мне одному разрешила послушать. Однако должны вы
Крепко меня перед этим связать, чтоб стоял я на месте
Возле подножия мачты, концы ж прикрепите к подножью.
Если я стану просить и меня развязать прикажу вам,
Больше тотчас же еще ремней на меня намотайте.
165 Так, говоря по порядку, товарищам все рассказал я.
Быстро несся наш прочный корабль, и вскоре пред нами
Остров сирен показался - при ветре попутном мы плыли.
Тут неожиданно ветер утих, неподвижною гладью
Море простерлось вокруг: божество успокоило волны.
170 Встали товарищи с мест, паруса корабля закатали,
Бросили в трюм их, а сами, к уключинам сев на скамейки,
Веслами стали взбивать на водной поверхности пену.
Круг большой я достал пчелиного воска, на части
Мелко нарезал и сильными стал разминать их руками.
175 Быстро воск размягчился от силы, с какой его мял я,
И от лучей Гелиоса владыки Гиперионида.
Воском я всем по порядку товарищам уши замазал,
Те же, скрутивши меня по рукам и ногам, привязали
Стоя к подножию мачты концами ременной веревки,
180 Сами же, севши, седое ударили веслами море.
На расстояньи, с какого уж крик человеческий слышен,
Мчавшийся быстро корабль, возникший вблизи, не укрылся
От поджидавших сирен. И громко запели сирены:
- К нам, Одиссей многославный, великая гордость ахейцев!
185 Останови свой корабль, чтоб пение наше послушать.
Ибо никто в корабле своем нас без того не минует,
Чтоб не послушать из уст наших льющихся сладостных песен
И не вернуться домой восхищенным и много узнавшим.
Знаем все мы труды, которые в Трое пространной
190 Волей богов понесли аргивяне, равно как троянцы.
Знаем и то, что на всей происходит земле жизнедарной, -
Так голосами они прекрасными пели. И жадно
Мне захотелось их слушать. Себя развязать приказал я,
Спутникам бровью мигнув. Но они гребли, наклонившись.
195 А Перимед с Еврилохом немедленно с мест поднялися,
Больше ремней на меня навязали и крепче скрутили.
После того как сирены осталися сзади и больше
Не было слышно ни голоса их, ни прекрасного пенья,
Тотчас вынули воск товарищи, мне дорогие,
200 Вмазанный мною им в уши, меня ж отпустили на волю.
Только, однакоже, остров сирен мы покинули, тотчас
Пар и большую волну я увидел и грохот услышал.
Спутники в ужас пришли, из рук их попадали весла.
Весла, шипя, по теченью забились. На месте корабль наш
205 Стал: уж не гнали его с краев заостренные весла.
Я же пошел чрез корабль и товарищей, в ужас пришедших,
Мягко стал ободрять, становясь возле каждого мужа:
- Мы ли, друзья, не успели ко всяческим бедам привыкнуть!
Право же, эта беда, что пред нами, нисколько не больше
210 Той, когда нас циклоп в пещере насильственно запер,
Но и оттуда искусство мое, мой разум и доблесть
Вывели вас. Так и эту беду вы потом вспомянете.
Нынче ж давайте исполнимте дружно все то, что скажу я.
Вы, при уключинах сидя, чрез волны глубокие моря
215 Веслами дружно гребите. Быть может, Кронид-промыслитель
Даст нам уйти и спастись от опасности, нам здесь грозящей.
Кормчий! Тебе же даю приказанье: все время, как будешь
Править рулем корабля, держи в уме своем вот что:
Дальше корабль направляй от этой волны и от пара,
220 Правь его к той вон высокой скале, чтоб сюда незаметно
Наш не втянуло корабль и нас бы не вверг ты в несчастье. -
Так говорил я. Послушались слов моих спутники тотчас.
Им не сказал я о Сцилле, о бедствии неотвратимом:
Весла они бы из рук упустили и, гресть переставши,
225 Все бы внутри корабля чернобокого спрятались в страхе.
О приказании тягостном том, что дала мне Цирцея, -
Не облекаться в доспехи для боя, - совсем позабыл я.
Славные быстро надевши доспехи и два длинноострых
Взявши копья, устремился на палубу я носовую.
230 Ждал я, - оттуда должна появиться сначала пред нами
Горная Сцилла, неся для товарищей наших несчастье.
Но ничего я увидеть не мог, и глаза утомились,
Пристально глядя все время на гору, покрытую мраком.
Узким проливом мы плыли, и в сердце теснились стенанья;
235 Сцилла с этого боку была, с другого Харибда,
Страх наводя, поглощала соленую воду морскую.
Воду когда извергала она, то вода клокотала,
Словно в котле на огромном огне. И обильная пена
Кверху взлетала, к вершинам обоих утесов. Когда же
240 Снова глотала Харибда соленую воду морскую,
Вся открывалась пред нами кипящая внутренность. Скалы
Страшно звучали вокруг, внутри же земля открывалась
С черным песком. И товарищей бледный охватывал ужас.
Все мы, погибели близкой страшась, на Харибду глядели.
245 В это-то время как раз в корабле моем выгнутом Сцилла
Шесть схватила гребцов, наилучших руками и силой.
Я, оглянувшись на быстрый корабль и товарищей милых,
Только увидеть успел, как у поднятых в воздух мелькали
Ноги и руки. Меня они с воплем ужасным на помощь
250 Звали, в последний уж раз называя по имени скорбно.
Так же, как если рыбак на удочке длинной с уступа
В море с привязанным рогом быка лугового бросает
Корм, чтобы мелкую рыбу коварно поймать на приманку,
И, извиваясь, она на крючке вылетает на сушу, -
255 Так они бились, когда на скалу поднимала их Сцилла.
Там же при входе в пещеру она начала пожирать их.
С воплями в смертной тоске простирали ко мне они руки.
Многое я претерпел, пути испытуя морские,
Но никогда ничего не случалось мне видеть ужасней!
260 После того как утесов и страшной Харибды и Сциллы
Мы избежали, тотчас же за этим на остров прекрасный
Бога мы прибыли. Много там было коров превосходных,
Широколобых, и тучных овец Гелиоса-владыки.
Издалека с корабля чернобокого в море открытом
265 Я уж услышал мычанье коров и овечье блеянье,
Шедшее к нам из загонов. И пало внезапно мне в сердце
Слово слепого провидца Тиресия, фивского старца,
Как и Цирцеи ээйской, которая строго велела
Острова нам избегать Гелиоса, отрады для смертных.
270 Сердцем сильно крушась, к товарищам я обратился:
- Слушайте то, что скажу, хоть и так вы страдаете много.
Я сообщить вам хочу приказанья Тиресия старца,
Как и Цирцеи ээйской, которая строго велела
Острова нам избегать Гелиоса, отрады для смертных.
275 Там, говорили они, нас ужасное зло ожидает.
Мимо поэтому черный корабль наш, друзья, направляйте! -
Так я сказал. И разбилось у спутников милое сердце.
Тотчас мне Еврилох ответил погибельной речью:
- Крепок же ты, Одиссей! Велика твоя сила! Не знают
280 Члены усталости. Право, как будто ты весь из железа!
Нам, истомленным трудом и бессонницей, ты запрещаешь
Выйти на сушу, чтоб там, на острове, морем объятом,
Вкусный ужин себе наконец мы могли приготовить.
Нет, ты на остров пустить нас не хочешь, а хочешь заставить
285 Быстро пришедшею ночью блуждать по туманному морю.
Ведь из ночей-то всегда и родятся опасные ветры,
Гибель судов. Ну, избегнет ли кто-либо смерти грозящей,
Если на нас в темноте неожиданно вихрем ударит
Нот или буйный Зефир, которые всех наиболе
290 Быстрые губят суда даже против желанья бессмертных?
Лучше теперь покоримся велению сумрачной ночи,
На берег выйдем и ужин вблизи корабля приготовим.
Завтра же снова с зарею в широкое пустимся море. -
Так сказал Еврилох. И с ним согласились другие.
295 Стало мне ясно тогда, что беду божество нам готовит.
Голос повысив, ему я слова окрыленные молвил:
- Я, Еврилох, здесь один. Вы меня принуждаете силой!
Вот что, однако: великой мне клятвою все поклянитесь,
Что, если стадо коров иль большую овечью отару
300 Мы повстречаем, никто святотатной рукой не посмеет
Хоть бы единой коснуться овцы иль коровы: спокойно
Пищу вы можете есть, какой нас Цирцея снабдила. -
Так я сказал. И тотчас же они поклялись, как велел я.
После того как они поклялись и окончили клятву,
305 Прочный корабль свой ввели мы в залив, окруженный скалами,
Около сладкой воды. С корабля мы спустились на берег.
Спутники начали ужин со знанием дела готовить.
После того как желанье питья и еды утолили,
Вспомнив, оплакивать стали товарищей милых, которых
310 Вдруг сорвала с корабля и съела свирепая Сцилла.
Вскоре на плакавших спутников сон ниспустился глубокий.
Ночи была уж последняя треть, и созвездья склонились.
Тучи сбирающий Зевс неожиданно ветер свирепый
С вихрем неслыханным поднял и скрыл под густейшим туманом
315 Сушу и море. И ночь ниспустилася с неба на землю.
Рано рожденная вышла из тьмы розоперстая Эос.
Судно извлекши, его мы втащили под своды пещеры,
Где собирались для плясок прекрасных бессмертные нимфы.
Всех я тогда на собранье созвал и вот что сказал им:
320 - Есть, друзья, и еда и питье в корабле нашем быстром.
Трогать не станем же этих коров, чтоб беды не случилось,
Ибо все эти коровы и овцы - стада Гелиоса,
Страшного бога, который все видит на свете, все слышит. -
Так говорил я. И духом отважным они подчинились.
325 Целый месяц свирепствовал Нот, непрерывно бушуя.
Не было ветров в тот месяц других, кроме Евра и Нота.
Спутники в хлебе и в красном вине не нуждались вначале
И не касались коров, хоть и очень их к мясу тянуло.
Вскоре, однакоже, все в корабле истощились запасы.
330 Стали товарищи волей-неволей ходить на охоту.
Начали птицу ловить и все, что до рук доходило;
Рыбу ловили крючками: терзал жесточайший их голод.
Как-то пошел я от моря на остров богам помолиться,
Чтобы из них кто-нибудь явил нам дорогу к возврату.
335 После того как порядком от спутников я удалился,
Вымывши руки и место, от ветров закрытое, выбрав,
Всем я молитву вознес бессмертным богам олимпийским.
После того они сладостный сон мне излили на веки.
Злое тогда Еврилох предложенье товарищам сделал:
340 - Слушайте, что я скажу, хоть и так вы страдаете много,
Всякие смерти, конечно, ужасны для смертных бессчастных,
Все же печальней всего - голодною смертью погибнуть.
Выберем лучших коров в Гелиосовом стаде и в жертву
Здесь принесем их бессмертным, владеющим небом широким.
345 Если ж обратно вернемся в Итаку, в родимую землю,
Гипериону мы там Гелиосу немедля воздвигнем
Храм богатейший и много в него драгоценностей вложим.
Если ж, на нас рассердясь за коров пряморогих, корабль наш
Он погубить пожелает с согласия прочих бессмертных, -
350 Лучше согласен я сразу погибнуть, волны наглотавшись,
Нежели мучиться долго на острове этом пустынном. -
Так сказал Еврилох. И товарищи с ним согласились.
Выбрав коров наилучших, они их пригнали из стада.
Было оно недалеко. Паслось возле самого судна
355 Широколобых коров тихоходных прекрасное стадо.
Их обступили они и стали бессмертным молиться,
Гладких листьев нарвавши на дубе высоковершинном:
Белого в судне у них ячменя не имелось уж больше.
После, когда помолились, - зарезали, кожу содрали,
360 Бедра немедля отсекли, обрезанным жиром в два слоя
Их обернули и мясо сложили на них остальное.
Но, не имея вина. чтоб полить им горящие жертвы,
Просто водой окропили и начали потрохи жарить.
После, как бедра сожгли и отведали потрохов жертвы;
365 Прочее все, разделив на куски, наткнули на прутья.
В это-то время от век моих сладостный сон удалился.
Быстро направился я к кораблю и к шумящему морю.
От корабля двоехвостого был я совсем уже близко.
Вдруг я почувствовал запах горячий шипящего жира.
370 Вырвался стон у меня, и громко воззвал я к бессмертным:
- Зевс, наш родитель, и все вы, блаженные, вечные боги!
В гибельный сон вы меня для огромной беды погрузили!
Спутники страшное дело надумали, здесь оставаясь! -
Длинноодеждная дева Лампетия вмиг к Гелиосу
375 С вестью пришла, что коровы его перерезаны нами.
Сердцем разгневался он и так обратился к бессмертным:
- Зевс, наш родитель, и все вы, блаженные, вечные боги!
Кары прошу для людей Одиссея, Лаэртова сына!
Дерзко они умертвили коров, на которых с такою
380 Радостью я любовался, - вступал ли на звездное небо
Или спускался с него, к земле направляясь обратно.
Если же им за коров соответственной кары не будет,
В царство Аида сойду я и буду светить для умерших! -
Зевс, собирающий тучи, ему отвечая, промолвил:
385 - Нет, Гелиос, продолжай освещать для богов всеблаженных,
Как и для смертнорожденных людей, жизнедарную землю.
Быстрый корабль Одиссея слепящею молнией скоро
Вдребезги я разобью посреди винно-чермного моря. -
Это я все от Калипсо прекрасноволосой услышал,
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.