Меню
Назад » »

ФРИДРИХ НИЦШЕ. ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА (12)


НИЦШЕ \ НИЦШЕ (10)\НИЦШЕ (9)\НИЦШЕ (8)\НИЦШЕ (7)\НИЦШЕ (6)
НИЦШЕ (5)\НИЦШЕ (4)\НИЦШЕ (3)\НИЦШЕ (2)\НИЦШЕ
Воля к власти (0) Воля к власти (2) Воля к власти (3) Воля к власти (4) Воля к власти (5)
Воля к власти (6) Воля к власти (7) Воля к власти (8) Воля к власти (9) Воля к власти (10)
ФИЛОСОФИЯ \ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА \ ПСИХОЛОГИЯ


ГНОСЕОЛОГИЯ ( 1 ) ( 2 ) ( 3 ) ( 4 ) / ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ
ГРУППА / ГРУППОВОЕ / КОЛЛЕКТИВ / КОЛЛЕКТИВНОЕ / СОЦИАЛЬНЫЙ / СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ
ПСИХИКА / ПСИХИЧЕСКИЙ / ПСИХОЛОГИЯ / ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ / ПСИХОАНАЛИЗ
ФИЛОСОФИЯ / ЭТИКА / ЭСТЕТИКА / ФИЛОСОФ / ПСИХОЛОГ / ПОЭТ / ПИСАТЕЛЬ
РИТОРИКА \ КРАСНОРЕЧИЕ \ РИТОРИЧЕСКИЙ \ ОРАТОР \ ОРАТОРСКИЙ


FRIEDRICH WILHELM NIETZSCHE / ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ НИЦШЕ

НИЦШЕ / NIETZSCHE / ЕССЕ HOMO / ВОЛЯ К ВЛАСТИ / К ГЕНЕАЛОГИИ МОРАЛИ / СУМЕРКИ ИДОЛОВ /
ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА / ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА / ЗЛАЯ МУДРОСТЬ / УТРЕННЯЯ ЗАРЯ /
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ / СТИХИ НИЦШЕ / РОЖДЕНИЕ ТРАГЕДИИ



   











 
   Фридрих Вильгельм Ницше
 


ФРИДРИХ НИЦШЕ
ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА​
"Also Sprach Zarathustra"




 
Танцевальная песнь

Однажды вечером проходил Заратустра со своими учениками по лесу; и вот: отыскивая источник, вышел он на нелепый луг, окаймленный молчаливыми деревьями и кустарником, -- на нем танцевали девушки. Узнав Заратустру, девушки бросили свой танец; но Заратустра подошел к ним с приветливым видом и говорил эти слова: "Не бросайте пляски, вы, милые девушки! К вам подошел не зануда со злым взглядом, не враг девушек. Ходатай Бога я перед дьяволом, а он -- дух тяжести. Как бы мог я, вы, быстроногие, быть врагом божественных танцев? Или женских ножек с красивыми сгибами? Правда, я -- лес, полный мрака от темных деревьев, -- но кто не испугается моего мрака, найдет и кущи роз под сенью моих кипарисов. И маленького бога найдет он, любезного девушкам: у колодца лежит он тихо, с закрытыми глазами. Поистине, среди бела дня уснул он, ленивец! Не гонялся ли он слишком много за бабочками? Не сердитесь на меня, прекрасные плясуньи, если я слегка накажу маленького бога! Быть может, кричать будет он и плакать -- но он готов смеяться, даже когда плачет! И со слезами на глазах пусть просит он у вас о пляске; а я спою песнь к его пляске: Песнь пляски и насмешки над духом тяжести, моим величайшим и самым могучим демоном, о котором говорят, что он "владыка мира" ". -- И вот песня, которую пел Заратустра, в то время как Купидон и девушки вместе плясали: В твои глаза заглянул я недавно, о жизнь! И мне показалось, что я погружаюсь в непостижимое. Но ты вытащила меня золотою удочкой; насмешливо смеялась ты, когда я тебя называл непостижимой. "Так говорят все рыбы, -- отвечала ты, -- чего не постигают они, то и непостижимо. Но я только изменчива и дика, и во всем я женщина, и притом недобродетельная: Хотя я называюсь у вас, мужчин, "глубиною" или "верностью", "вечностью", "тайною". Но вы, мужчины, одаряете нас всегда собственными добродетелями -- ах, вы, добродетельные!" Так смеялась она, невероятная; но никогда не верю я ей и смеху ее, когда она дурно говорит о себе самой. И когда я с глазу на глаз говорил со своей дикой мудростью, она сказала мне с гневом: "Ты желаешь, ты жаждешь, ты любишь, потому только ты и хвалишь жизнь!" Чуть было зло не ответил я ей и не сказал правды ей, рассерженной; и нельзя злее ответить, как "сказав правду" своей мудрости. Так обстоит дело между нами тремя. От всего сердца люблю я только жизнь -- и поистине, всего больше тогда, когда я ненавижу ее! Но если я люблю мудрость и часто слишком люблю ее, то потому, что она очень напоминает мне жизнь! У ней ее глаза, ее смех и даже ее золотая удочка -- чем же я виноват, что они так похожи одна на другую? И когда однажды жизнь спросила меня: что такое мудрость? -- я с жаром ответил: "О, да! мудрость! Ее алчут и не насыщаются, смотрят сквозь покровы и ловят сетью. Красива ли она? Почем я знаю! Но и самые старые карпы еще идут на приманки ее. Изменчива она и упряма; часто я видел, как кусала она себе губы и путала гребнем свои волосы. Быть может, она зла и лукава, и во всем она женщина; но когда она дурно говорит о себе самой, тогда именно увлекает она всего больше". И когда я сказал это жизни, она зло улыбнулась и закрыла глаза. "О ком же говоришь ты? -- спросила она. -- Не обо мне ли? И если даже ты прав, можно ли говорить это мне прямо в лицо! Но теперь скажи мне о своей мудрости!" Ах, ты опять раскрыла глаза свои, о жизнь возлюбленная! И мне показалось, что я опять погружаюсь в непостижимое. -- Так пел Заратустра. Но когда пляска кончилась и девушки ушли, он сделался печален. "Солнце давно уже село, -- сказал он наконец, -- луг стал сырым, от лесов веет прохладой. Что-то неведомое окружает меня и задумчиво смотрит. Как! Ты жив еще, Заратустра? Почему? Зачем? Для чего? Куда? Где? Как? Разве не безумие -- жить еще? -- Ах, друзья мои, это вечер вопрошает во мне. Простите мне мою печаль! Вечер настал: простите мне, что вечер настал!" Так говорил Заратустра.
 
Надгробная песнь
"Там остров могил, молчаливый; там также могилы моей юности. Туда отнесу я вечно зеленый венок жизни". Так решив в сердце, ехал я по морю. -- О вы, лики и видения моей юности! О блики любви, божественные миги! Как быстро исчезли вы! Я вспоминаю о вас сегодня как об умерших для меня. От вас, мои дорогие мертвецы, нисходит на меня сладкое благоухание, облегчающее мое сердце слезами. Поистине, оно глубоко трогает и облегчает сердце одинокому пловцу. И все-таки я самый богатый и самый завидуемый -- я самый одинокий! Ибо вы были у меня, а я и до сих пор у вас; скажите, кому падали такие розовые яблоки с дерева, как мне? Я все еще наследие и земля любви вашей, цветущий, в память о вас, пестрыми, дико растущими добродетелями, о вы, возлюбленные мои! Ах, мы были созданы оставаться вблизи друг друга, вы, милые, нездешние чудеса; и не как боязливые птицы приблизились вы ко мне и к желанию моему -- нет, как доверчивые к доверчивому! Да, вы были созданы для верности, подобно мне, и для нежных вечностей; должен ли я теперь называть вас именем вашей неверности, вы, божественные блики и миги: иному имени не научился я еще. Поистине, слишком быстро умерли вы для меня, вы, беглецы. Но не бежали вы от меня, не бежал и я от вас: не виновны мы друг перед другом в нашей неверности. Чтобы меня убить, душили вас, вы, певчие птицы моих надежд! Да, в нас, вы, возлюбленные мои, пускала всегда злоба свои стрелы -- чтобы попасть в мое сердце! И она попала! Ибо вы были всегда самыми близкими моему сердцу, вы были все, чем я владел и что владело мною, -- и потому вы должны были умереть молодыми и слишком рано! В самое уязвимое, чем я владел, пустили они стрелу: то были вы, чья кожа походит на нежный пух, и еще больше на улыбку, умирающую от одного взгляда на нее! Но так скажу я своим врагам: что значит всякое человекоубийство в сравнении с тем, что вы мне сделали! Больше зла сделали вы мне, чем всякое человекоубийство: невозвратное взяли вы у меня -- так говорю я вам, мои враги. Разве вы не убивали ликов и самых дорогих чудес моей юности! Товарищей моих игр отнимали вы у меня, блаженных духов! Памяти их возлагаю я этот венок и это проклятие. Это проклятие вам, мои враги! Не вы ли укоротили мою вечность, подобно звуку, разбивающемуся в холодную ночь! Одним лишь взглядом божественного ока промелькнула она для меня, -- одним бликом! Так говорила в добрый час когда-то моя чистота: "божественными должны быть для меня все существа". Тогда напали вы на меня с грязными призраками; ах, куда же девался теперь тот добрый час! "Все дни должны быть для меня священны" -- так говорила когда-то мудрость моей юности; поистине, веселой мудрости речь! Но тогда украли вы, враги, у меня мои ночи и продали их за бессонную муку; ах, куда же девалась теперь та веселая мудрость? Когда-то искал я по птицам счастливых примет; тогда пустили вы мне на дорогу противное чудовище -- сову. Ах, куда же девалось тогда мое нежное стремление? Когда-то дал я обет отрешиться от всякого отвращения -- тогда превратили вы моих близких и ближних в гнойные язвы. Ах, куда же девался тогда мой самый благородный обет? Как слепец, шел я когда-то блаженными путями -- тогда набросали вы грязи на дорогу слепца; и теперь чувствует он отвращение к старой тропинке слепца. И когда я совершал самое трудное для меня и праздновал победу своих преодолений, тогда вы заставили тех, что любили меня, кричать, что причиняю я им жестокое горе. Поистине, вы всегда поступали так: вы отравляли мне мой лучший мед и старания моих лучших пчел. К щедрости моей посылали вы всегда самых наглых нищих; вокруг моего сострадания заставляли вы всегда тесниться неисправимых бесстыдников. Так ранили вы мои добродетели в их вере. И если приносил я в жертву, что было у меня самого священного, тотчас присоединяло сюда и ваше "благочестие" свои жирные дары, так что в чаду вашего жира глохло, что было у меня самого священного. И однажды хотел я плясать, как никогда еще не плясал: выше всех небес хотел я плясать. Тогда уговорили вы моего самого любимого певца. И теперь он запел заунывную, мрачную песню; ах, он трубил мне в уши, как печальный рог! Убийственный певец, орудие злобы, ты виновен менее всех! Уже стоял я готовым к лучшему танцу -- тогда убил ты своими звуками мой восторг! Только в пляске умею я говорить символами о самых высоких вещах -- и теперь остался мой самый высокий символ неизреченным в моих телодвижениях! Неизреченной и неразрешенной осталась во мне высшая надежда! И умерли все лики и утешения моей юности! Как только перенес я это? Как избыл и превозмог я эти раны? Как воскресла моя душа из этих могил? Да, есть во мне нечто неранимое, незахоронимое, взрывающее скалы: моей волею называется оно. Молчаливо и не изменяясь проходит оно через годы. Своей поступью хочет идти моими стопами моя закадычная воля; ее чувство безжалостно и неуязвимо. Неуязвима во мне только моя пята. Ты жива еще и верна себе, самая терпеливая! Все еще прорываешься ты сквозь все могилы! В тебе живет еще все неразрешенное моей юности; и как жизнь и юность, сидишь ты здесь, надеясь, на желтых обломках могил. Да, ты еще для меня разрушительница всех могил; здравствуй же, моя воля! И только там, где есть могилы, есть и воскресение. -- Так пел Заратустра.
 
 

МИФОЛОГИЯ






ГОМЕР | ИЛИАДА | ОДИССЕЯ | ЗОЛОТОЕ РУНО | ПОЭТ | ПИСАТЕЛЬ |
БЕЛАЯ БОГИНЯ | МИФЫ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ | ЦАРЬ ИИСУС |
МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯЭТИКА \ ЭСТЕТИКАПСИХОЛОГИЯ

РОБЕРТ ГРЕЙВС. БОЖЕСТВЕННЫЙ КЛАВДИЙ И ЕГО ЖЕНА МЕССАЛИНА |














НЕДВИЖИМОСТЬ | СТРОИТЕЛЬСТВО | ЮРИДИЧЕСКИЕ | СТРОЙ-РЕМОНТ








РЕКЛАМИРУЙ СЕБЯ В КОММЕНТАРИЯХ
ADVERTISE YOURSELF COMMENT


      
     




Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar