АФОРИЗМЫ (3) НИЦШЕ ФРИДРИХ

862 Просмотра

ГНОСЕОЛОГИЯ ( 1 ) ( 2 ) ( 3 ) ( 4 ) / ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ
ГРУППА / ГРУППОВОЕ / КОЛЛЕКТИВ / КОЛЛЕКТИВНОЕ / СОЦИАЛЬНЫЙ / СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ
ПСИХИКА / ПСИХИЧЕСКИЙ / ПСИХОЛОГИЯ / ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ / ПСИХОАНАЛИЗ
ФИЛОСОФИЯ / ЭТИКА / ЭСТЕТИКА / ФИЛОСОФ / ПСИХОЛОГ / ПОЭТ / ПИСАТЕЛЬ
РИТОРИКА \ КРАСНОРЕЧИЕ \ РИТОРИЧЕСКИЙ \ ОРАТОР \ ОРАТОРСКИЙ

FRIEDRICH WILHELM NIETZSCHE / ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ НИЦШЕ

НИЦШЕ / NIETZSCHE / ЕССЕ HOMO / ВОЛЯ К ВЛАСТИ / К ГЕНЕАЛОГИИ МОРАЛИ / СУМЕРКИ ИДОЛОВ /
ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА / ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА / ЗЛАЯ МУДРОСТЬ / УТРЕННЯЯ ЗАРЯ /
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ / СТИХИ НИЦШЕ / РОЖДЕНИЕ ТРАГЕДИИ

АФОРИЗМЫ НИЦШЕ ФРИДРИХ

Вид страдания приятен, причинение страдания ещё приятнее: это положение жестоко, но оно старо. Без жестокости нет праздника - так говорит древнейшая, наиболее продолжительная история человека. Только после установления закона начинает своё существование "право" и "несправедливость". Говорить о естественном праве и справедливости бессмысленно: нанести оскорбление, насилие, ограбить, уничтожить - естественно, не может быть несправедливостью "самой-по-себе", потому что жизнь, по существу, именно в своих основных принципах, функционирует, оскорбляя, насилуя, грабя, уничтожая, и без такого характера она не мыслима. Наказание ожесточает, концентрирует чувство отчуждённости. Внутренний мир человека расширялся, разрастался, углублялся, по мере того, как инстинктам человека не давали разряжаться вовне. Человеку нужна цель,- и он скорее захочет стремиться к небытию, чем стремиться ни к чему. Нельзя представить себе женатого философа. Женатый философ принадлежит комедии: Сократ женился, кажется, нарочно для того, чтобы разъяснить это положение. Кто думает словами, тот думает как оратор, а не как мыслитель. Страх человека перед человеком заставляет сильного быть сильным, а иногда и страшным; следовательно, этот страх сохраняет удавшиеся, счастливые типы человека. Болезненные люди - вот великая опасность человека. Несчастные, сбитые с ног, раздавленные - вот те слабые, которые отравляют и подвергают сомнению наше доверие к жизни, к человеку, к самим себе. Неудачники, неустанно борющиеся против счастливых, тогда достигнут последнего, самого блестящего триумфа мести, когда им удастся втиснуть в сознание счастливых своё собственное несчастье, несчастье вообще: чтобы счастливые в один прекрасный день устыдились своего счастья. Сильный и здоровый человек переваривает всё, что случается с ним - и удачи и неудачи, как переваривает он свой обед, даже если бы он наелся тяжёлой пищи. Только тот, кто трудится для будущего, имеет право судить о прошлом. Ум историка, если он действует необузданно и поступает последовательно, с корнем уничтожает будущее, потому что он разрушает иллюзию и нарушает порядок вещей, в котором они только и могут жить. Наше назначение распоряжается нами даже и тогда, когда мы его не сознаём; наше будущее даёт предписание нашему настоящему. Если какой-нибудь образ мыслей неприятен, причиняет беспокойство, то это значит, что он заключает в себе истину. Раскаяние и угрызения совести относятся к таким вещам, от которых можно отучиться. Люди бывают способны к благодарности в такой же степени, в какой они бывают способны к лицемерию. Сострадание, которое выказывают к несчастным и страждущим людям, служит им утешением, так как они убеждаются, что, несмотря на всю свою слабость, могут причинять другим огорчения. В тех разговорах, которые ведутся в обществе, три четверти всех вопросов и ответов направлены к тому, чтобы причинить собеседнику хотя бы небольшое огорчение. Актёр не перестаёт думать о впечатлении, даже когда хоронит своего ребёнка. Лицемер, который всегда играет одну и ту же роль, перестаёт наконец быть лицемером; все в молодости бывают, сознательно или бессознательно, лицемерами, но поживши, приобретают естественность и делаются самими собою. Если ребёнок находится в запутанных семейных отношениях, то он так же естественно употребляет ложь, как и истину; у него нет понимания истины и отвращения ко лжи самой по себе, и поэтому он лжёт с полной невинностью. Если ты будешь приписывать все выходящие из ряда обыкновенных поступки тщеславию, средние - привычке, а низкие - страху, то почти никогда не ошибёшься. Люди нечестолюбивые, утратив нравственное чувство, очень скоро делаются полнейшими негодяями. Люди честолюбивые обходятся без нравственного чувства и почти нисколько от этого не теряют. Как внутренности человека бывают покрыты кожей, благодаря чему человек не имеет отвратительного вида, так побуждения и страсти души имеют свою оболочку - тщеславие: это кожа души. Люди не стыдятся думать что-нибудь грязное, но стыдятся, когда предполагают, что им приписывают эти грязные мысли. Большинство людей слишком заняты собой, чтобы быть злобными. Мы должны работать для наших ближних, но только в том случае, если увидим в этой работе свою высшую пользу, не больше и не меньше. Дело только в том, как понимать свою выгоду. Даже самый строгий образ жизни может превратиться в привычку и стать источником наслаждения. Добрые действия - это облагороженные, утончённые злые, а злые действия - это те же добрые, но только более грубые, и в них больше глупости и меньше фантазии. Тот ученик, который не видит слабых сторон известного учения, обладает большею силою, нежели сам учитель. Способствовать победе какой-нибудь новой мысли - это часто значит только соединить её с наивностью. Так как теперь недостаёт времени для размышления и нет необходимого для размышления спокойствия, то люди уже не взвешивают в уме уклоняющихся от цели взглядов: они довольствуются тем, что питают к ним отвращение. Деятельные люди движутся так, как катится камень: по силе инерции. Праздный человек лучше человека деятельного. Но неужели вы думаете, что говоря о досуге и праздности, я имею в виду вас, ленивцы? Возбуждать, оживлять во что бы то ни стало - это лозунг переутомлённой, перезрелой через меру культурной эпохи. "Туманное" необходимо в поэзии для того, чтобы лучше пояснить мысль, так же как тень необходима для того, чтобы красота выступила ещё рельефнее. Искусство, усыпая жизнь цветами нелогичного мышления, даёт нам возможность смотреть на эту жизнь и не отчаиваться. Только благодаря искусству можно сделать бедствие предметом наслаждения. Фантазия талантливого художника или мыслителя творит постоянно и хорошее, и посредственное, и дурное, но его изощрённый разум отбрасывает одно, выбирает другое и связывает между собой то, что нужно. За всяким великим явлением следует вырождение. Во всех великих талантах есть что-то роковое, они подавляют все слабейшие силы и зародыши и образуют вокруг себя как бы пустыню. Когда искусство надевает на себя самое поношенное платье, то тут-то и можно всего скорее узнать, что это - искусство. Поэт везёт свои мысли на торжественной колеснице рифмы, вероятно потому, что они нетвёрды на ногах. Когда автор отрекается от своего таланта только ради того, чтобы сравняться с читателем, то он совершает в этом случае единственный смертный грех, который читатель ему никогда не простит. Мыслители, которым удалось вместить все сокровища своего "Я" в бессмертные произведения, чувствуют какую-то злобную радость, видя, что их дух и тело мало-помалу сокрушаются и сокрушаются временем, как будто они видят, как вор взламывает шкаф, из которого всё ценное они переложили в безопасное место. Глупость следует за всеми твёрдоустановившимися обычаями, как тень.

Фридрих Ницше. «Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей».