Внутренние побуждения к проповеди

Внутренние побуждения к проповеди Бог ценит не красоту речи, а расположение проповедника... Святитель Иоанн Златоуст (37, 827). Четыре... причины приводят ум в состояние говорить: или сверхъестественная благодать и блаженство; или чистота, происходящая от подвигов во имя Божие и возвращающая душу в первоначальную красоту; или земная ученость, приобретаемая обучением человеческим и стремлением к внешней мудрости; или проклятое сатанинское обольщение, происходящее от гордости и демонского лукавства и составляющее извращение естества. Преподобный Исидор Пелусиот (51, 2). Один проповедник говорит проповеди, чтобы показать себя, получить славу и похвалу слушателей и получить высокую степень, другой проповедует, чтобы помочь людям. У этого доброе намерение, а у того злое. Святитель Тихон Задонский (104, 1329-1330). Учи, чтобы самому научиться, и доставишь пользу слушателям. Преподобный Ефрем Сирин (26, 629). Предстоятель слова не должен употреблять своей власти к оскорблению подчиненных и превозноситься перед ними, а, напротив, обязан более обращать высоту сана в повод к смирению (6, 396). Не должно проповедовать Евангелие из склонности к спорам, из зависти или соперничества. Святитель Василий Великий (6, 397). Ты-словолюб, ты исполнен ревности; для тебя непереносимо, если не польется у тебя слово! В этом случае желаю тебе не больше свойственного человеку. Говори, но со страхом, говори, но не обо всем, не всякому и не везде. Знай, кому, сколько, где и как говорить. Для всякой вещи, как говорят, есть свое время и всему своя мера. Святитель Григорий Богослов (16, 43). Проповедь... разрастается подобно горчичному дереву... Поэтому надо не только быть прилежным к проповеди, отрешившись от всего прочего,-нужно делать это с радостью. Святитель Иоанн Златоуст (41, 491). Те, кто в угождение слушающим не с дерзновением возвещают волю Божию, раболепствуя перед теми, кому хотят угодить, уже не подчиняются Господнему владычеству. Святитель Василий Великий (6, 399). Не величайся красноречием, лучше возвещай действенное учение людей простых и некнижных, чтобы стать и тебе учеником апостолов Господних, а хвалиться внешней мудростью запрещено, особенно христианам. Преподобный Ефрем Сирин (25, 520). Жаждущий похвал хотя и может вести беседы, назидательные для народа, но вместо них предлагает то, что более услаждает слух (35, 462). Принявший на себя подвиг учительства не должен внимать похвалам посторонних людей и без них ослабевать душой. Он должен поучать так, чтобы угодить Богу... Если при этом будет он хвалим людьми, пусть не отвергает похвал... Если же нет, пусть не ищет их и не сетует: достаточное и лучшее утешение в трудах-если он может сознавать, что он составлял и направлял свои поучения на угождение Богу. Подлинно, кто предается страсти к безрассудным похвалам, тот не получит никакой пользы ни от многих трудов своих, ни от силы своего слова... Потому что душа, не умеющая переносить неразумных осуждений народа, слабеет и теряет охоту к слову... Поэтому больше всего нужно приучиться презирать похвалы. Святитель Иоанн Златоуст (35, 466). Кто проповедует слово Божие, чтобы прославиться на земле,-совершает мерзкий грех (104, 1545). Божие слово дано нам ради нашего спасения и славы имени Божиего, ради этого должно быть и проповедуемо. Но когда люди ради своей похвалы и славы его проповедуют, то славу, подобающую единому Богу, присваивают себе. Поэтому бывает, что такие проповедники мало чем помогают людям, хотя их люди и хвалят. Не с такой целью, с какой дано слово Божие, проповедуют, поэтому и недейственно бывает в сердцах слышащих. Святитель Тихон Задонский (104, 1330). Преждевременное стремление учить других и признание себя способным к этому служит причиной падения для души. Руководствующиеся самомнением и желающие возводить ближнего в состояние бесстрастия-приводят свою душу в бедственное состояние... Это относится не к пастырям, которые по долгу своему наставляют ближних, и не к тем преуспевшим инокам, подвиг которых осенен божественной благодатью, которым завещается монашескими правилами давать советы новоначальным... Епископ Игнатий (Брянчанинов) (82, 138-139). Как врачи часто вынуждены огорчать больных, приготовляя им пищу и лекарства, которые не доставляют удовольствия, хотя приносят великую пользу... так и учители... Святитель Иоанн Златоуст (45, 555). "Согрешающих обличай перед всеми, чтобы и прочие страх имели" (1 Тим. 5, 20). Ничего нет предосудительного, если поучение обличительно. Ибо обличение состоит не в чем ином, как в живом и твердом объяснении человеческой развращенности и заблуждения и в увещевании, чтобы, оставив заблуждение, люди обратились на' путь истины. Что в этом предосудительного? Врач иногда прилагает пластыри легкие, иногда же болезненные и мучительные, а иногда и жестоко режет, смотря по свойству болезни, и никто его в этом не упрекает, только бы сохранил жизнь (хотя иногда лечением он и причиняет смерть). Учитель, особенно же церковный пастырь, есть врач духовный; врачевать не телесные болезни, а духовные-это его несомненный долг. По свойству душевной болезни, растворяет он слово свое иногда тишиной и кротостью, иногда строгостью и обличением... ... Лицемерие и снисходительность к страстям особенно недостойны этого священного места. Если бы истина умолкла и во всем свете, то, по крайней мере, она должна неумолчно вопиять при жертвеннике Господнем. Нет большего вреда, как если и те, кто поставлен свободно обличать наши пороки, будут только заискивающе угождать нашим страстям. "Я тебя уязвляю,- говорил Иоанн Златоуст,-и ты вопиешь; но я. не внимаю твоему воплю: я-врач, мои средства приносят исцеления". О, как нужен такой человек, особенно в те времена, в которые развращенность не уважает ничего священного, без стыда проявляет своеволие и свои прихоти ставит своим единственным законом! Как один такой мог бы подкрепить падающий дом! ... Проповедник в своем обличительном слове никого не называет. Касается всех сердец, но уязвляет только те, которые больны; и это втайне чувствует только одно уязвленное сердце и тем самым исцеляется. Поэтому видим, что и обличительное поучение для наших страстей и пороков-полезнейшее лечение. Платон, митрополит Московский (105, 456-458). Другой заботы, кроме проповеди Евангелия, у апостола Павла не было никакой. Было ли это служение слову средством к получению большого воздаяния от Бога-и это нельзя сказать. В послании к Коринфянам святой апостол упоминает о другой заботе: "дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным" (1 Кор. 9, 27); но и эта святая забота о своем спасении была для него делом как бы второстепенным в сравнении с главной и единственной его заботой. Какую значимость он придавал своему спасению по сравнению с успехом проповеди, показывают его слова, исполненные непостижимого самоотвержения: "я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих" (Рим. 9, 3). То же самое он говорит и теперь: "Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса,-проповедать Евангелие благодати Божией" (Деян. 20, 24). Только тогда, когда мы будем иметь понятие о всецелом посвящении себя делу Божию, мы в состоянии будем понять и необычайное усердие к проповеди, и высочайшее бескорыстие в деле служения, о которых говорит святой апостол: "три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас" (Деян. 20, 31), учил "всенародно и по домам" (Деян. 20, 20), чтобы, с одной стороны, не опустить чего-либо полезного и непременно сказать всю волю Божию, а с другой,-не оставить кого-либо без назидания и каждого полностью убедить в возвещаемых истинах. Нужно вспомнить еще и то, что такое многотрудное и поистине возможное только для апостола дело назидания происходило со многими слезами, среди напастей и иудейских наветов. При таком самоотвержении и ревности к делу Божию, которая нисколько не ослабляется самыми враждебными препятствиями, почти сама собою понятна ее возвышенная чистота, не только чуждая корысти, но и заботливо отклоняющая всякий повод к такому неуместному подозрению. "Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии" (Деян. 20, 33-34). Но и здесь еще не предел самоотверженности апостола. Он еще не ограничивается тем высоким бескорыстием, по которому в деле многотрудном, поглощающем все его время и все заботы, не ищет никакой корысти, он еще почитает своим правилом, что "блаженнее давать, нежели принимать" (Деян. 20, 35). Это признание человека, уже совершенно распявшегося миру, было последним словом его прощальной беседы, приложившим последнюю высокую черту к полному изображению характера его служения. Но святой апостол говорил о себе и о своем служении с такой откровенностью не для того, чтобы поразить слушателей изображением своего духовного величия. У него везде и во всем одна мысль и одна цель-проповедание Христа. И здесь он имеет целью-через изображение своей жизни перед слушателями полнее и яснее вообразить в них Христа, как бы повторяя свои слова: "будьте подражателями мне, как я Христу" (1 Кор. 11, 1). Потому, говоря о своем служении, святой Павел тут же дает и наставление. Так как перед ним были пресвитеры- наставники Церкви, то его наставление преимущественно касается обязанностей их служения. Если будете, подобно мне, внимательны к себе и ко всему стаду, то будете чисты от крови всех, то есть невиновны в гибели некоторых. Если будете бдительны, то прогоните волков, не щадящих стада, которые по отшествии моем придут к вам. Если будете бескорыстны, то получите наследие во освящении всех. Таково наставление, преподанное святым апостолом преемникам его служения. Но им легко могут воспользоваться и все христиане. Пусть для каждого будет образцом апостольская ревность к делу Божию- усердие, не помнящее о тяжести труда, не взирающее на величину препятствий и совершенно чуждое корысти,-тогда каждый явится совершенным Божиим человеком, вполне готовым на проповедь и всякое благое дело.Воскресное чтение (114, 509-510).