Владислав Цыпин / ИСТОРИЯ РУССКИЙ ЦЕРКВИ 1917-1997 (33)

Священноначалие, вынужденное перемещать о. Димитрия из прихода в приход по требованию Совета, все-таки, насколько это было возможно, пыталось защитить его и в той или иной форме выражало ему свою поддержку. Весной 1979 г. митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий "посетил храм о. Дмитрия Дудко, расположенный в 40 километрах от Москвы, сослужил с ним и в своем слове похвалил духовную атмосферу храма и пастырскую деятельность о. Дмитрия, которого он назвал святым человеком. После ареста о. Дмитрия русские иерархи заявляли за границей, что Патриархия делает запросы об участи священника и постарается ему помочь, как только будет вынесен приговор"647. В январе 1980 г. священник Димитрий Дудко был арестован. Через полгода он выступил по телевидению, осудив свою прежнюю деятельность, его заявление было опубликовано в советской печати и последовало его освобождение. Он сразу получил приход в селе Виноградове, в ближнем Подмосковье. Среди его духовных чад произошло размежевание: часть ушла, обвинив его в трусости и предательстве, другие остались с ним. После ареста и возобновления пастырского служения отец Димитрий не прекратил активной миссионерской деятельности, по-прежнему много проповедовал, проводил беседы, вновь стал издавать приходской бюллетень, но уже избегал социально-критических тем, резко осуждал диссидентство, в его проповедях и печатных выступлениях особое значение приобрела патриотическая тема, которая, впрочем, и раньше резко отличала его от таких церковных диссидентов, как Глеб Якунин. 10 лет спустя о. Димитрий Дудко так объяснял мотивы своего выступления по телевидению: "Из тех фраз, которые я говорил на допросах, и было составлено мое заявление. Если бы я составлял его сам, то я бы, конечно, по-своему выразил свою позицию, тем не менее в словах, что я буду делать дело Божие "как сын Православной Церкви и как сын своего Отечества", лежит мое сердце. Это основа моего заявления. Все остальное — шелуха. Но именно на шелуху обратили внимание мои недруги... Я никогда не ставил себе целью быть диссидентом ни в отношении своей страны, ни в отношении своей Церкви. Но я не мог не бороться с тем, что уродовало нашу жизнь, загоняло нас в тупик... Значит, вопрос встал так: страдать не за дело Христа, а за дело кесаря. За политику, а не за веру. За земное, а не за небесное. Чекисты мне предложили выбор: земную славу, венец мученика — или дело Божие... Я понимал, на какой позор я иду, как будет трудно меня понять, но я сознательно пошел на это"648. В 70-х гг. неизменным оставалось число монастырей, принадлежавших Русской Православной Церкви, но в крайне стесненном состоянии оставалась Почаевская Успенская лавра. В сентябре 1973 г. духовный собор лавры во главе с наместником обители архимандритом Самуилом вынужден был подать жалобу председателю Совета по делам религий В. В. Куроедову650. Положительной реакции на жалобу не последовало, более того, в 1980 г. у лавры конфисковали последний принадлежавший ей земельный участок. Предприняты были новые действия, которые, вероятно, опять имели целью закрытие монастыря. Вечерами, после службы, милиция стала изгонять паломников из храмов, где они оставались ночевать, поскольку монастырская гостиница была конфискована, а в местные гостиницы их не пускали. Однажды даже из храма были изгнаны 20 послушников, ожидавших пострига и перевода на святую Афонскую гору. Из лавры насильственно удалены были 30 монахов и послушников, среди них игумен Амвросий (Юрасов), которого многие богомольцы почитали, как хорошего проповедника и духовника, игумены Антоний (Темников), Апеллий (Станкевич), монах Нестор. Архимандрит Олимпий был жестоко избит милицией на Светлой седмице 1981 г. и вскоре после этого скончался от побоев. Верующий народ стал подозревать наместника лавры архимандрита Иакова (Панчука) в сотрудничестве с гонителями Церкви, и одна фанатичная женщина совершила на него покушение, ударив его топором по голове. Для того чтобы спасти Почаевскую лавру от закрытия, в "Журнале Московской Патриархии" были опубликованы статьи об истории обители, которая в прошлом служила форпостом православия против римско-католической экспансии. В "Журнале" появлялись сообщения о богослужениях, которые совершали в Почаевской лавре посещавшие ее архипастыри, в одной из статей сообщалось о постриге в лавре американского студента-богослова. Закрытие монастыря и на этот раз, на рубеже 70–80-х гг., удалось предотвратить. Вся церковная Россия знала и почитала схиигумена Савву и архимандрита Иоанна (Крестьянкина) из Псково-Печерского Успенского монастыря, архимандрита Тавриона (Батозского) из Спасо-Преображенской пустыни под Елгавой, архимандрита Кирилла (Павлова) из Троице-Сергиевой лавры. Духовничеством занимался и пребывавший на покое в Троице-Сергиевой лавре архиепископ Сергий (Голубцов), который 1968 г. до кончины написал здесь более 500 икон. Архиепископ Сергий скончался от воспаления легких в своей келье 16 июня 1982 г. Большим событием церковной жизни 70-х гг. явилась канонизация 6 октября 1977 г. просветителя Америки, Сибири и Дальнего Востока митрополита Московского Иннокентия (Вениаминова), совершенная в ответ на просьбу Священного Синода Православной Церкви в Америке. В 1979 г. по благословению Святейшего Патриарха Пимена к лику общерусских святых был причислен местночтимый Харьковский святитель Мелетий (Леонтович). В 1980 г. наша страна праздновала 600-летие победы на Куликовом поле. Самое широкое участие Церкви во всенародном торжестве многим людям открыло глаза на огромную значимость патриотического служения Русской Православной Церкви; упоминание имени преподобного Сергия рядом с именем святого князя Димитрия Донского в отдельных публикациях юбилейного года помогло духовноищущим людям обратить мысленный взор к идеалу Святой Руси и вступить на путь воцерковления. Православная Церковь праздновала память о Куликовской битве, как и подобает, в день Рождества Пресвятой Богородицы, что побудило людей нецерковных, но непредубежденных с уважением отнестись к православному юлианскому календарю. В 70-х гг. укреплялись связи Русской Церкви с Церквами-Сестрами. В апреле и мае 1972 г. Святейший Патриарх Пимен совершил паломничество в Святую землю и другие страны Ближнего Востока, встретился там с Предстоятелями Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской Церквей. В этот период продолжалась подготовка к Всеправославному Собору. В сентябре 1976 г. в Шамбези близ Женевы состоялось Первое предсоборное всеправославное совещание; в нем участвовала и делегация Русской Церкви. На совещании были уточнены темы, которые предстояло обсудить на Соборе: 1) православная диаспора; 2) автокефалия и способ ее провозглашения; 3) автономия и способ ее провозглашения; 4) Диптихи; 5) календарный вопрос; 6) препятствия к браку; 7) приведение церковных требований о посте в соответствие с требованиями современной эпохи; 8) отношение поместных православных Церквей к прочему христианскому миру; 9) православие и экуменическое движение; 10) вклад поместных православных Церквей в торжество христианских идей мира, свободы, братства и любви между народами и устранение расовой дискриминации. Упрочению всеправославного единства способствовал визит делегации Русской Церкви во главе с Патриархом Пименом в Константинополь в сентябре 1977 г. и встреча Святейшего Патриарха Пимена с Патриархом Константинопольским Димитрием. В 70-х гг. встречи предстоятеля Русской Церкви с главами других православных Церквей носили регулярный характер. Нашу Церковь неоднократно посещали Патриархи Грузии Давид V и Илия II, Патриарх Александрийский Николай VI, дважды в это десятилетие гостем нашей Церкви был Патриарх Антиохийский Илия IV; в Москву приезжали Патриархи Сербский Герман, Румынский Юстиниан, Болгарский Кирилл, архиепископы Кипрские Макарий (1971) и Хризостом (1978), архиепископ Афинский Серафим. Многократно встречались с Патриархом Пименом главы православных Церквей: Польской — митрополит Василий, Чехословацкой — митрополит Дорофей и Американской — митрополит Феодосий. Развивались отношения с Римо-католической Церковью, проводились двусторонние богословские собеседования: в Троице-Сергиевой лавре в 1973 г., в Тренто (Триденте) — в 1975 г., в Одессе — в 1980 г. Контакты с католической Церковью явились стимулом для углубления богословского изучения католической доктрины и истории католической Церкви в русских духовных школах. Русская Церковь поддерживала в этот период интенсивные отношения с нехалкидонскими Церквами, в особенности с Армянской, Эфиопской, Малабарской Церквами. Регулярный характер носили и встречи делегаций Русской Церкви с представителями англиканской, старокатолической и протестантских Церквей. Представители Русской Православной Церкви участвовали в деятельности ВСЦ. В ноябре—декабре 1975 г. в столице Кении Найроби состоялась V ассамблея ВСЦ, делегацию Русской Православной Церкви возглавил председатель ОВЦС митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. В адрес ассамблеи поступило письмо Г. Якунина и Л. Регельсона, в котором они сообщали о гонениях на Православную Церковь и другие христианские Церкви в СССР и упрекали ВСЦ за то, что он не выступил "инициатором международного движения в защиту гонимого христианства"650. В связи с этим письмом митрополит Ювеналий сделал заявление, в котором упомянул, что у о. Глеба Якунина сложные отношения со своей собственной Церковью, а Л. Регельсон враждебно относится к самой идее экуменизма. Митрополит Ювеналий не опровергал приведенные в письме факты, хотя и не комментировал их, но подтвердил, что были и есть проблемы в жизни Церкви, вызванные нарушениями законов. Священный Синод Русской Православной Церкви на своем заседании рассмотрел ход работы V ассамблеи ВСЦ и принятые ею резолюции. 3 марта 1976 г. от лица Святейшего Патриарха Пимена и Священного Синода направлено было в адрес ЦК ВСЦ, его председателя архиепископа Эдварда Скотта и генерального секретаря Филиппа Портера послание, в котором священноначалие Русской Церкви выразило поддержку стремлениям ВСЦ к преодолению разделений между Церквами и в то же время высказало ряд критических соображений; в частности, в этом послании было отмечено: "I. 1. ...Генеральная ассамблея в Найроби поставила перед Церквами вопрос об общем миссионерстве и евангелизации как важнейшую задачу на нынешней стадии экуменического развития... Но, по нашему глубокому убеждению, без достижения единства в вере и основах церковного устройства не может быть подлинного "общего христианского свидетельства", а следовательно, и достаточного успеха объединенных действий в миссии. Это, конечно, не означает, что должна отсутствовать взаимная помощь в исполнении каждой Церковью ее долга христианского свидетельства, миссии и евангелизации. 2. Другой опасностью, серьезно угрожающей христианскому единству и будущности экуменического движения после Найроби, является питаемая некоторыми участниками экуменического движения иллюзия, что Всемирный Совет Церквей будто бы может достичь такой степени экуменического сближения своих Церквей-членов, что одна из будущих его Генеральных ассамблей превратится во всехристианский Собор. Думать так — значит предполагать, что Всемирный Совет Церквей может в будущем стать некоей "сверхцерковью"... Отсюда один шаг к соблазнительной и опасной идее об основном экклезиологическом значении Всемирного Совета Церквей и его центрального аппарата в Женеве... Общеизвестно, что Всемирный Совет Церквей — это орудие в руках Церквей-членов в поисках и усилиях к достижению христианского единства. И если экуменическое движение достигнет, с помощью Божией, такой степени единства в вере и в основах церковного строя Церквей-членов, что можно будет восстановить евхаристическое общение между ними, то Всемирный Совет Церквей должен будет прекратить свою существование, как выполнивший свое служение. 4. Мы приветствуем стремление ВСЦ к дальнейшему развитию диалога с представителями нехристианских религий и секулярных идеологий, в котором находит свое выражение идея общей ответственности за судьбы того мира, в котором мы живем. Вместе с тем важно подчеркнуть, что Священное Писание и опыт Церкви исключают возможность конвергенции христианства с секулярными идеологиями. Именно поэтому диалог должен априори не допускать идеи таковой конвергенции. Что касается диалога с представителями нехристианских религий, то он на тех же основаниях ни в какой степени не должен вести к синкретизму. 5. ...Православная Церковь не может присоединиться к позиции протестантского большинства, допускающего возможность женского священства, нередко выражающего свое отношение к этой проблеме в чуждых Божественному Откровению секулярных категориях. III. 1. На ассамблее в моменты нередких богослужений и общественных молитв обнаруживалась искусственно создаваемая атмосфера экзальтированности, которую некоторые склонны были рассматривать как действие Святого Духа. С православной точки зрения, это может квалифицироваться как возвращение к нехристианскому религиозному мистицизму, который не может способствовать созиданию подлинной молитвенной настроенности, когда верующие во Христа особенно чувствуют себя братьями и сестрами. 2. ...Нас также удивляет то обстоятельство, что все основные доклады на ассамблее были представлены ее протестантскими участниками, в силу чего не был услышан голос православных в представлении и раскрытии основной темы ассамблеи "Иисус Христос освобождает и объединяет"... В то же время, сознавая количественное меньшинство православных среди своих братьев-протестантов, мы понимаем, что в дискуссии или голосовании весьма легко собрать арифметическое большинство голосов христиан протестантской традиции. Перед нами возникает вопрос, насколько это правильно в межконфессиональной семье Всемирного Совета Церквей. 3. ...Была сделана попытка, не без поощрения отдельных официальных лиц Всемирного Совета Церквей, как бы подменить голос делегации Русской Православной Церкви мнением церковных диссидентов, находящихся в напряженных отношениях с церковной властью и в отчуждении от настроения подавляющего большинства членов Церкви. Нельзя пройти в связи с этим мимо наметившейся тенденции во Всемирном Совете Церквей иметь прямые контакты с такими людьми, минуя церковное руководство, что рассматривается нами как прямое или косвенное недоверие священноначалию нашей Церкви или стремление посеять это недоверие. В свою очередь, Русская Православная Церковь, несмотря на свое несогласие с отрицательными сторонами ассамблеи, по-прежнему ценит свое участие в этом экуменическом содружестве Всемирного Совета Церквей. А потому вслед за участниками I Генеральной ассамблеи ВСЦ в Амстердаме мы хотим повторить, обращаясь к нашим сестрам и братьям во Всемирном Совете Церквей: "Мы решили оставаться вместе!" 651 Русская Православная Церковь в 70-х гг. участвовала и в деятельности региональных христианских организаций, прежде всего в КЕЦ, одним из президентов которой являлся митрополит Таллинский и Эстонский Алексий. В октябре 1979 г. представители Русской Православной Церкви участвовали в работе VIII ассамблеи КЕЦ, состоявшейся на острове Крит. В деятельности КЕЦ важнейшее место занимала миротворческая тема. В 1975 г. в немецком городе Бухове состоялась консультация КЕЦ на тему "Итоги Совещания на высшем уровне по безопасности и сотрудничеству в Европе и европейские Церкви", в марте 1977 г. в Австрии, близ города Линца, проведена была консультация КЕЦ "Европа после Хельсинки и развивающиеся районы". Представители Русской Православной Церкви участвовали в 70-х гг. в таких крупных миротворческих форумах, как Будапештская ассамблея мира 1971 г., Московский Всемирный конгресс миролюбивых сил (октябрь 1973 г.), Всемирный парламент народов за мир (София, 1980 г.). * * * 80-е гг. в истории Русской Православной Церкви прошли под знаком великого юбилея — 1000-летия Крещения Руси. За 7 лет до праздничных торжеств, в 1981 г., Священным Синодом была образована юбилейная Комиссия под председательством Святейшего Патриарха Пимена для координации церковной деятельности, связанной с подготовкой юбилея. В Совете по делам религий было заявлено синодальной Комиссии, что празднование 1000-летия Крещения Руси — это только внутренний церковный юбилей. Но чиновники Совета оказались плохими пророками. В связи с предстоящим 1000-летием Крещения Руси Патриарх и Священный Синод просили правительство передать Церкви один из монастырей Москвы для устроения в нем и на примыкающих к нему участках церковного административного центра. Решение передать Церкви Свято-Данилов монастырь было принято еще при Л. И. Брежневе, в 1982 г., но официальная передача состоялась 17 мая 1983 г. Монастырские храмы и строения находились в крайне разрушенном состоянии, до передачи их Церкви они использовались в промышленных целях, ранее в монастыре находилась детская пересыльная тюрьма. Священный Синод назначил председателем Комиссии по приему, реставрации и строительству в Свято-Даниловом монастыре митрополита Ленинградского Алексия, и его попечением монастырь восстал из руин. Средства на восстановление святой обители жертвовала вся православная Русь. Наместником обители был назначен архимандрит Евлогий (Смирнов). Монастырскую братию составили главным образом монахи, переведенные из Троице-Сергиевой лавры, из московских духовных школ. В воссозданной обители святого благоверного князя Даниила, почитание которого тогда заметно возросло в России, и особенно в Москве, развернулись реставрационные и строительные работы, средства на которые стекались из всех епархий. Восстановление православной обители в столице России рассматривалось как дело исключительной важности для Церкви, реставрационные работы контролировались высшей церковной властью; особое попечение о них нес управляющий делами Патриархии митрополит Таллинский Алексий. За пять лет воссозданы были монастырские храмы, стены обители, корпуса келий, выстроено здание официальной резиденции Патриарха Московского и всея Руси и Священного Синода. В монастырь перевели отдел внешних церковных сношений и была устроена Синодальная библиотека. 80-е гг. явились временем кризиса Советского государства и эпохой радикальных перемен в истории России. В последние годы правления Брежнева обнаружились несомненные черты разложения советского режима. Существенных перемен во взаимоотношениях Церкви и государства, несмотря на частую смену первых лиц в Кремле, в 1-й половине 80-х гг. не произошло. Передача Данилова монастыря Церкви была актом, который ввиду огромной, мировой значимости юбилея Крещения Руси, едва ли выходил за рамки политики, сложившейся уже в 60-х гг., после отставки Хрущева. В то же время при Андропове на фоне общего ужесточения репрессий против диссидентов, чаще, чем раньше, арестовывали и судили диссидентов религиозных. В апреле 1983 г. к году лишения свободы и пяти годам ссылки была приговорена за издание нескольких номеров бесцензурного религиозного журнала "Надежда" Зоя Крахмальникова, в декабре 1982 г. за нелегальное размножение религиозной литературы средствами малой типографии осудили на разные сроки лишения свободы пять диссидентов во главе с В. Бурдюгом. Общее число заключенных разных исповеданий, осужденных по религиозным делам в это время превышало 400 человек, и это самая большая цифра за два послехрущевских десятилетия. В 1984 г. власти попытались воспрепятствовать созданию монашеской общины в Свято-Даниловом монастыре, категорически настаивая на том, что передан он Церкви лишь под административные учреждения Патриархии. И только после смерти К. У. Черненко путь к созиданию в Даниловском монастыре полноценной монашеской общины был открыт. Официальные идеологические партийные документы как при Андропове, так и при Черненко ставили атеистическое воспитание в ряд важнейших задач партии и комсомола. Июньский 1983 г. Пленум ЦК КПСС потребовал "активнее вести пропаганду научно-материалистических взглядов... уделять больше внимания атеистическому воспитанию... настойчивее внедрять советскую обрядность". В постановлении ЦК о работе комсомола, принятом в июле 1984 г., партийное руководство требует "закрыть все каналы проникновения... безыдейности. Разработать и осуществить систему мер... чтобы все формы досуга способствовали выработке... атеистических вкусов". В ноябре 1984 г. В. А. Куроедов был уволен с должности председателя Совета по делам религий при Совмине СССР. Вместо него назначен был К. М. Харчев, в прошлом партийный работник и дипломат. В церковных кругах возникли опасения, что перемещение это не предвещает Церкви ничего хорошего, что Куроедова устранили из-за излишнего с точки зрения высшего руководства либерализма, который он обнаруживал в своем отношении к Церкви в последние годы пребывания во главе Совета. В марте 1985 г. произошла смена политической верхушки Советского государства. После смерти Черненко генеральным секретарем ЦК КПСС стал М. С. Горбачев, и уже в первый год его правления проявились реформистские намерения, которые, правда, очень мало еще коснулись религиозной политики. Новый политический курс, получивший название перестройка, включал в себя среди прочего либерализацию политической системы, гласность в средствах массовой информации, тотальный контроль над которыми уступал место более тонкому и сложному манипулированию со стороны политического руководства. Начиная с конца 1986 г. одной из самых популярных тем средств массовой информации становятся репрессии в годы советского режима. Среди жертв политических репрессий упоминаются и священнослужители. В первые перестроечные годы в обществе преобладали оптимистические настроения; экономические трудности и угроза распада государства обнаружились позже, в конце 80-х гг. Болезненные явления и прошлого и настоящего перестали быть запретными для освещения в средствах массовой информации; широкое звучание приобретает тема духовного выздоровления и возрождения общества, удобная в переходный период своей неопределенностью, потому что в понятие "духовности" всякий волен был вкладывать свое понимание. 17 декабря 1985 г. митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий направил М. С. Горбачеву письмо, в котором обратил его внимание на многовековое служение Русской Церкви своему народу, на заслуги Церкви перед государством и поставил вопрос о пересмотре государственного законодательства, регламентирующего статус религиозных объединений. В этом письме, в частности, говорится: "Русская Православная Церковь живет одними интересами с нашим народом... Происходящие сейчас в нашей стране изменения находят широкий отклик среди православных верующих и православного духовенства. Деловой и реалистический подход к существующим проблемам, отказ от пустой фразеологии и прожектерства — это веление времени. Если мы хотим сделать нашу Родину сильной и процветающей и таковой передать ее будущим поколениям,— мы должны действовать только таким образом. Глубоко импонируют нам и Ваши слова о том, что целью социально-экономических преобразований в нашей стране является создание не "общества потребления", а такого общества, которое обеспечило бы всестороннее духовное развитие человеческой личности — не человек ради материальных благ, а материальные блага для человека. В этих условиях перед нами, естественно, встает вопрос: что может сделать Русская Православная Церковь для того, чтобы содействовать претворению в жизнь курса, встречающего одобрение всего народа? Не вдаваясь в детали, которые требуют обдумывания, разработки, могу сказать, что основные направления нашего сотрудничества, которое, кстати, де факто уже имеет место, ясны. Русская Православная Церковь может внести существенный вклад в патриотическое и гражданское воспитание, в дальнейшее укрепление единства нашего общества, что столь необходимо в нынешней сложной международной обстановке. В церковной проповеди следует б€ольшее внимание уделять разъяснению необходимости добросовестного отношения к труду, к умножению общественного достояния, бережного отношения к хлебу насущному, деятельному участию в охране окружающей среды, в охране памятников истории и культуры,— к решению всех тех задач, которые стоят перед обществом. Церковь могла бы более активно и решительно бороться с различными пороками и "болезнями в обществе", не только с пьянством, но и с моральной распущенностью, черствостью, эгоизмом, добиваясь укрепления ... семьи, как важной ячейки общества, выступать за духовное и нравственное здоровье людей... Русская Православная Церковь всегда жила чаяниями и интересами своего народа. С ним она была и в радости, и в годину испытаний. В прошлом она содействовала становлению и единству нашего государства. Ее патриотическое служение в суровые годы Великой Отечественной войны не требует доказательств... Необходимо признать,— продолжает автор письма,— что для выполнения важных задач, о которых сказано выше, Русская Православная Церковь в полной мере еще не готова. Следует провести трудоемкую подготовительную работу, готовить соответствующие кадры. Назрел также вопрос о пересмотре существующих республиканских законодательств в отношении религиозных объединений, которые устарели и не отвечают новым реальностям, сложившимся в нашем обществе и государстве"652. В 1986 г. начался пересмотр политики советского руководства по отношению к Русской Православной Церкви и другим религиозным общинам. В печати появились и статьи, авторы которых в стремлении к духовному возрождению общества возлагали надежду на Православную Церковь. Грандиозная Чернобыльская катастрофа углубила в обществе апокалиптические и религиозные настроения, а дискредитация советского периода истории России вызывала ностальгическое отношение к дореволюционной России; обострила интерес к Православной Церкви, в которой всегда виделся островок старой России, уцелевший в коммунистической пучине. В 1987 г. официальная идеология, в том числе и в атеистической своей части, ведет уже арьергардные бои при стремительном отступлении. Благоприятные перемены в отношении политического руководства страны к Церкви стали очевидными, но до подлинной религиозной свободы было еще далеко, потому что существовала в основах своих непоколебленной старая политическая и юридическая система. Появилась возможность для открытия приходов, но возможность эта оставалась крайне ограниченной. В ноябре 1986 г. один из публицистов религиозного самиздата писал: "Где же открываются храмы? Вдоль китайской границы, где требуется сохранить русское присутствие и не озлоблять население, в бывшей Пруссии, где до сих пор — хотя немцев давно нет — не было ни одной православной церкви; в некоторых станицах и глухих селах, где после долгих хлопот отворяют изредка снова церкви, закрытые при Хрущеве. Но что значат эти новые 33 храма по сравнению с почти 10 000 закрытыми в те времена!.. Положение самой православной Церкви не столь радужно, как его порой видят заезжие гости, попавшие на благолепную службу в переполненный столичный храм. По словам самих священников, народу, по сравнению с предыдущим десятилетием, в храмах поубавилось из-за происходящей смены поколений. На место вымирающего поколения приходит сформировавшееся в 1930-е гг., когда не то что жить по-христиански, но и произносить имя Христово было крайне опасно из-за разгула самого оголтелого атеизма"653. Несмотря на ясно обозначившийся новый курс в отношениях советского руководства к Церкви, на местах в полную меру действовала инерция прежних методов запрещения. В Краснодарской епархии попытки приходских общин построить себе новые просторные храмы вместо прежних ветхих и темных молитвенных домов встретили жесткое противодействие уполномоченного Совета и местной администрации, но печать уже могла позволить себе встать на защиту верующих. Произвол краснодарских властей получил достойное освещение на страницах чрезвычайно популярного в ту пору "перестроечного" "Огонька". В большинстве случаев с 1987 г. местные власти вынуждены были идти на уступки в своей запоздалой борьбе с Церковью, потому что печать поддерживала верующих, а московские власти чаще всего отказывали местной администрации в поддержке атеистических акций. С сентября 1987 г. число приходов Русской Церкви начало расти. В 1987 г. решением правительства Церкви были переданы Оптина пустынь, знаменитая подвигами своих старцев, и древний Толгский монастырь в окрестностях Ярославля. Наместником Оптиной пустыни назначен был архимандрит Евлогий (Смирнов), много потрудившийся над восстановлением Свято-Данилова монастыря. В обеих обителях начались интенсивные строительные и реставрационные работы, начала возрождаться иноческая жизнь. Во главе Толгского монастыря со времени его возвращения Церкви поныне стоит игумения Варвара (Третьяк). В 1987 г. объявлена была широкая амнистия, коснулась она и диссидентов, в том числе и осужденных по делам, связанным с религиозной деятельностью. В 1-й половине 80-х гг. в связи с ухудшением состояния здоровья Святейшего Патриарха Пимена руководство церковной жизнью осуществлял митрополит Таллинский и Эстонский Алексий, который еще с середины 60-х гг. управлял делами Московской Патриархии и был председателем Учебного комитета. Постоянными членами Синода, помимо митрополита Алексия, оставались в 80-х гг. митрополиты Киевский Филарет, Ленинградский Антоний и Крутицкий Ювеналий. Единственным изменением в составе постоянных членов Синода стало включение в него в 1981 г. митрополита Минского Филарета (Вахромеева), по новой его должности председателя ОВЦС. 29 мая 1986 г. в возрасте 62 лет после долгой болезни отошел ко Господу митрополит Ленинградский и Новгородский Антоний (Мельников), церковное служение которого началось в 1944 г. иподиаконством у патриаршего Местоблюстителя, а впоследствии Патриарха Алексия I. В 1950 г. он окончил Московскую Духовную Академию, был пострижен и хиротонисан в иеродиакона и иеромонаха. Церковное служение будущего архипастыря до его архиерейской хиротонии связано было главным образом с руководством духовными школами и управлением монастырями. В 1964 г. архимандрит Антоний был хиротонисан во епископа Белгород-Днестровского, викария Одесской епархии; в 1965 г. он был переведен на Минскую кафедру, которую занимал до перевода на Ленинградскую в 1978 г. Как пишет о нем автор некролога, "несмотря на высоту своего иерархического положения, объем епархиальной и общественной работы, митрополит Антоний сохранял простоту в общении и доступность для всех, кто к нему обращался. Возглавляемые им богослужения отличала молитвенная сосредоточенность и праздничная приподнятость и вместе с тем сердечная простота и проникновенность. Владыка неизменно проповедовал за каждой своей службой, в простых и ясных словах донося до сознания молящихся истины веры Христовой. У многих людей, близко знавших митрополита Антония, он вызывал уважение широкой эрудицией, глубокой культурой, даром общения и доброжелательностью к людям. В последний месяц своей земной жизни, будучи тяжело больным, митрополит Антоний ежедневно причащался Святых Христовых Тайн, а за несколько дней до кончины исповедовался"654. Свою библиотеку митрополит Антоний завещал Данилову монастырю. Впоследствии она вместе с библиотекой архиепископа Тамбовского Михаила (Чуба) стала ядром Синодальной библиотеки. Погребение почившего возглавил митрополит Таллинский Алексий. 29 июля 1986 г. состоялось заседание Священного Синода, на котором на Ленинградскую кафедру был поставлен митрополит Алексий с сохранением за ним управления Таллинской епархией. В связи с переводом на Ленинградскую кафедру он был освобожден от должности управляющего делами Московской Патриархии, на которую Синод назначил митрополита Одесского и Херсонского Сергия (Петрова). С этой должностью сопряжено постоянное членство в Священном Синоде. 16 сентября 1986 г. Священный Синод по личной просьбе митрополита Ленинградского Алексия освободил его от обязанностей председателя Учебного комитета и назначил новым председателем ректора Московской Духовной Академии архиепископа Дмитровского Александра (Тимофеева). 30 декабря 1987 г. Священный Синод освободил от должности управляющего делами Московской Патриархии митрополита Одесского Сергия; новым управляющим и одновременно постоянным членом Синода был назначен митрополит Ростовский и Новочеркасский Владимир (Сабодан). Должность председателя хозяйственного управления Московской Патриархии в 80-х гг. последовательно занимали настоятель патриаршего Богоявленского собора протопресвитер Матфей (Стаднюк), архиепископ Владимирский Серапион (Фадеев), митрополит Воронежский Мефодий (Немцов) и с 1988 г. по 1990 г. епископ Зарайский Алексий (Кутепов). В хозяйственной жизни Церкви важным событием явилось создание в подмосковном Софрине церковных мастерских в 1980 г. В 80-х гг. епископат Русской Православной Церкви, помимо митрополита Ленинградского Антония, утратил таких маститых архиереев, как митрополиты Львовский Николай (Юрик; † 1983), Калининский Алексий (Коноплев; † 1988), бывший Ярославский Иоанн (Вендланд; † 1989), Одесский Сергий (Петров; † 1990), архиепископ Тамбовский Михаил (Чуб; † 1985), Брюссельский Василий (Кривошеин; † 1985), бывший Берлинский Киприан (Зернов; † 1987), Орловский Глеб (Смирнов; † 1987), бывший Волынский Дамиан (Марчук; † 1987), Костромской Кассиан (Ярославский; † 1989). До 1988 г. епископат Русской Церкви численно оставался почти неизменным. В год совершались одна, две или три хиротонии. В канун 1000-летия Крещения Руси было проведено три международных юбилейных конференции: церковно-историческая в Киеве в 1986 г., московская конференция в 1987 г., посвященная вопросам богословия и духовной жизни, ленинградская — в начале 1988 г. по проблемам литургики, богослужения, церковного искусства и церковного права. Эти конференции, во-первых, обнаружили огромный интерес отечественной и зарубежной научной общественности к предстоящему юбилею и к Русской Церкви вообще; во-вторых, они показали, что, несмотря на долгие гонения на Церковь, она сумела вырастить хотя и не сравнимые с дореволюционными, но все-таки реальные научные силы; в-третьих, конференции проложили путь к сотрудничеству церковной науки с наукой светской, среди деятелей которой оказались люди, либо сочувственно относящиеся к Церкви, либо принадлежащие к ней не только по факту крещения, но и по своему мировоззрению. Начиная с конца 70-х гг. в литургическую жизнь нашей Церкви вошло такое явление, как включение в богослужебный календарь дней памяти местных Соборов святых. Так, начиная с 1979 г. установлено было празднование Соборов святых Тверских, Новгородских, Радонежских, Владимирских, Смоленских, Белорусских, Сибирских, Костромских, Рязанских и Крымских.