Святитель Игнатий Брянчанинов (136)

Письмо 179 Добродетель нуждается в терпении Среди глубокой, мрачной ночи уныло тянутся звучные отклики часовых, прерывают её священную тишину. Ободряет, утешает часоваго голос его товарища: на душу его действует благотворно та мысль, то чувство, что есть человек в одинаковой с ним доле, в одной участи. Утешителен, отраден для христианина голос его собрата в этой тьме и сени смертой, в которой мы совершаем наше земное странствование, шествуя к небу. Что скажу Вам с отдаленной моей стражи? какую мысль утешительную понесут к Вам мои звуки? Услышьте то, что и мне доставляет особенную пользу: услышьте слова Спасителя, предложенные Им для общаго сведения, назидания, подкрепления всех странников земли: "В терпении вашем стяжите души ваши" Лук. 21, 19 . Ах! Нужно нам помнить это наставление Спасителя, нужно держаться за него непрестанно, как держится слепец за руку путеводителя; потому что скорби, то и дело, передают нас одна другой, как волна волне. - Перепродают нас одна другой, как жестокий господин продает невольника другому господину, столько-же или более жестокому. И когда уже душа и тело истончатся скорбями, соделаются слабыми, ничтожными подобно паутине, - принимает нас гроб!.. Для преодоления иной скорби нужно мужество; для изшествия из другой - мудрость; для избавления от третьей - смирение. Но во всех скорбях, при всех прочих добродетелях, непременно нужно терпение. Ни одна добродетель не может состояться без терпения; добродетель, чтоб пребыть добродетелию, нуждается в терпении. Кто поколеблется в добродетели, не претерпит в ней до конца, тот теряет свою добродетель. Господь сказал о благоугождающих Ему, что они "плод творят в терпении" Лук. 8, 15 , повелел "душу свою стяжавать в терпении" Лук. 21, 19 , возвестил, что спасется только "претерпевый до конца" (Матф. 24, 13). Вот отклик мой на Ваш призыв из моего уединения! Да проникнет он во внутреннюю храмину сердца Вашего, да раздастся в ней, да прольет в ней кроткое утешение, утешение, которое подают небесное слово и небесная надежда. Это - голос вопиющего из пустыни, молчащего в пустыне!.. И опять погружаюсь в мое молчание, в моюдаль, в мою неизвестность, темные, вдохновенные, как ночь глубокая. Так молчит часовой, вытянувший свой урочный, заунывный отклик! Христос с Вами. 11 сентября 1847 Письмо 180 Мы - странники. - Черты лица забываются, душа - нет. - О терпении Письмо Ваше мне очень понравилось; действия Ваши внушенные любовию к ближнему - очень понравились; совет Ваш - очень понравился, который и исполняю, как Вы видите по приложенному письму в Париж. Наконец - Вы мне очень понравились; в письме Вашем Вы так мирны, так спокойны. Не люблю я, чтоб странники земные были безумно веселы: это нейдет странникам, изгнанникам, которых ждет смерть, суд, двоякая вечность, блаженная или горестная. Люблю, чтоб они были спокойны, спокойствие - признак, что странник с благословенною надеждою в сердце. Я живу уединенно и лечусь; действие лекарства спасительно, но вместе сильно, от чего лежу по целым дням. Из моих окон прекрасный вид на Волгу, который я хвалю, но на который взгляну редко, редко, мимоходом. Как помню себя с детства - телесные чувства мои не были восприимчивы, слабо действовал на меня посредством их вещественный мир. Я был нелюбопытен, ко всему холоден. Но на человека никогда не мог смотреть равнодушно! Я сотворен, чтоб любить души человеческия, чтоб любоваться душами человеческими! За то и они предо мной - какими Ангелами! - предстают взорам сердца моего так пленительно, так утешительно! Вот зрелище, картина, на которую гляжу, заглядываюсь, снова гляжу, не могу наглядеться. И странно! Лицо, форму, черты, тотчас забываю, душу помню. Много душ, прекрасных душ на моей картине, которую написала любовь, которую верная память хранит в целости, в живости колорита. Этот колорит от уединения делается еще яснее, еще ярче. На моей картине и Вы с Вашим братцем. Часто смотрю на Вас! Душа моя наполнена благими желаниями для Вас. В пышном ли наряде, или в немудром платьишке, - что до того? - Совершим наше земное странствование, неся светильник веры правой, веры живой. Этот светильник введет нас в вечное Царство Божие, пред входом куда снимается одинаково и рубище и пышный наряд. И самый пышный наряд в сравнении с светлою одеждою духовною - не что иное, как презренное рубище. "В терпении вашем стяжите души ваши" , - сказано странникам земли: потому что путь наш узок и прискорбен, а мы слабы. Сила Божия в немощи совершается, опять утешительно наставляет нас Писание. Благодарю братца Вашего за приписанные строки! Если б у моего письма были глаза, то я завещал бы им взглянуть на братца Вашего пристально, продолжительно и так дружелюбно, чтоб этот безпрерывный страдалец невольно, приятно улыбнулся. Христос с Вами. Письмо 181 Бегайте греха! - О страшном суде Вы в Париже! Волны житейскаго моря разнесли нас в разные стороны. Я витаю на уединенном берегу Волги: Вы брошены в Париж, столицу моды, столицу образованности мира, и можно сказать, в столицу тьмы и греха. В столице тьмы и греха охранитесь от помрачения, охранитесь от греха. Где больше опасности, там нужно больше осторожности. Если необходимые обстоятельства заставят быть в городах, где свирепствуют чума или другая заразительная болезнь, то надо стараться кончить там дела, как можно скорее, и уехать, как можно скорее. Тем больше так должно поступить относительно города, - столицы греха. Кто знает - не нанесет-ли всезлобный грех какой раны? Кто знает - какую он нанесет рану? Он может нанести и смертельную рану, неисцельную? Приезжайте скорее назад, окончив Ваше дело. Здесь ждет Вас важное дело. Вы обязаны внимательно заняться Вашею душою. Не промотайте ее. А это можно сделать - и как многие делают! Вспомните, что и Вам надо выдти дверью гроба из этой жизни, предстать на суд пред Господа, на суд, страшный и для Святых Его, и для тех, которые провели всю жизнь в благоугождении Ему. Там будут судимы не только грехи, но и правды человеков; там многая правды их осудятся правдою Всесовершенною. Это засвидетельствовал Сам Спаситель. "Аше правда ваша" , - сказал Он, - не "избудет паче правды книжник и фарисей не внидете в Царство Небесное" . О! как бы милосердый Господь даровал мневозрадоваться о спасении Вашем и моем в этот и будущий век. Ныне день Вашего Ангела: да соблюдет Вас в совершенном благополучии Святый Ангел, хранитель Ваш. Письмо 182 Странники и пришельцы. - Духовное бдение Благополучно-ли Вы совершаете Ваше земное, странствование? Случается человеку во время этого странствования заглядеться на предметы, представляющиеся взорам; ему кажется: шествие его к вечности остановилось. Это обман очей души. Мы идем и идем, - не останавливаемся ни на минуту. Страннику земному на трудном пути его, чтоб он не заблудился, воспевается духовная песнь ея: "Воля Божия, святейшия заповеди и веления Божии". "Пета бяху мне оправдания Твоя на месте пришельствия моего"" , - сказал вдохновенный Давид. Так в здешних краях, когда кто заблудится в лесу, - в соседних селах звонят в церковный колокол, и по звуку колокола заблудившийся выходит из темнаго леса. А что? Обширный, многолюдный город имеет в некотором отношении сходство с обширным лесом: в нем, как в лесу, можно заблудиться... Пусть будет голос мой из моего уединения подобен благодетельному звону колокола церковнаго: всегда он отдавался в душе Вашей, всегда находил в ней приют. И ныне да услышит его душа Ваша! Услышав, да исполнится истиннаго утешения! Думаю, человек не может ничем истинно утешиться, как только воспоминанием о Боге. "Помянух Бога" , говорит святый Давид, - "и возвеселихся" . Как верно то, что мы все должны умереть! Что эта жизнь в сравнении с вечностью - ничего не значащее мгновение! Никто из человеков не остался бессмертным на земле. А между тем живем, как бы бессмертные; мысль о смерти и вечности ускользает от нас, делается нам совершенно чуждою. Это - ясное свидетельство, что род человеческий находится в падении; души наши связаны каким-то мраком, какими-то нерушимыми узами самообольщения, которыми мир и время держат нас в плену и порабощении. Нужно усилие, постоянное усилие, борьба с собою, чтоб выплыть из ужасной темной пропасти; нужно терпение, чтоб великодушно перенести все невидимые душевные бури. Искушение в уме и сердце страшнее всех внешних искушений. Никто так не опасен для нас, как мы сами. "Бдите и молитесь , - сказал Господь, - да не внидете в напасть" . Бдеть над собою можно только при свете Новаго Завета. Свет, при котором совершается духовное бдение, изливают из себя и писания св. Отцов. Божественное Писание и Отцы непрестанно напоминают нам Бога, Его благодеяния, наше назначение, будущность вечно блаженную и вечно несчастную, обличают коварство мира, его козни, показывают средства, как избежать этих козней и войти в пристанище спасения. Пребудьте в служении Богу краткое время земной жизни - и наследуете вечность полную радостей и непрерывнаго наслаждения духовнаго. Надо же наследовать вечность!... Не унывайте от преткновений, непогрешительность - несбыточная мечта! Преткновения свойственны всем человекам, которым, по этой самой склонности к падениям, повелено: "в "терпении вашем стяжите души ваши. Претерпевый до конца, той спасется" . Благословение Божие да почиет над Вами! 24 сентября 1847 Письмо 183 Молитва соединяет воедино. - Духовное обновление.- Пожелание встретиться в вечных селениях Прошедшаго года 14-е октября я был в Вашем доме, вместе с братиями моими служил Божественную Литургию в Вашей домовой церкви. При священнослужении присутствовали Вы с благословенными дщерями Вашими, с благословенным потомством Вашим. Молитвою мы соединялись все во-едино. Это единение превыше земных ощущений; тут что-то небесное; тут предвкушение будущей жизни, в которой человеков будет соединять Дух. Здесь, на земле, соединяет их наиболее земля. Землею называю нашу плоть и кровь. Так назвал их Бог: "земля еси, -" сказал Он падшему человеку, - "и в землю пойдеши" . После Литургии имел я истинное, сердечноеудовольствие принести Вам мое поздравление с днем Вашего Ангела, пожелать Вам всех благ, которыми милосердый Господь во времени и в вечности наделяет человека, угоднаго Ему и любимого Им. Ныне из дальней пустыни моей прихожу к Вам мыслию, воспоминанием, сердцем, наконец, - этими строками. Приветствую Вас с днем Вашего Ангела, приветствую с таким же духовным наслаждением, исполненный таких же искренних и благих желаний для Вас. Да благословит Вас Господь! "Да обновится яко орля юность твоя!" А обновляется человек, юнеет - от благочестия. Если сравнить земую жизнь человеческую с вечностию, то все мы одинаково молоды и одинаково стары. Мне представляется в цвете и красоте юности, истинно - живущим - только благочестивый. Он издает из себя духовную воню бессмертия; слышен живущий в нем и оживляющий его душу Бог. Так для всех ясно ощутительна душа в действиях тела, которое она употребляет, как свое орудие; ощутительно и отсутствие души; его все видят в бездействии, в смраде охладевшего трупа. С истинным, глубоким, духовным утешением я был свидетелем того, как сердце Ваше ожило для Бога; как был свидетелем этого приятнейшего зрелища и возблагодарил Бога. Нет на земле выше счастия, как познать Бога и прилепиться к Нему всею душою. Этот союз - отныне и до века. В этом союзе - условие истинного блаженства вечнаго, предвкушение которого уже начинается здесь на земле. Как ни вспомню о Вас, неразлучно с этим воспоминанием приходит на мысль мою стих псаломский: "Да обновится, яко орля, юность твоя" . И посылает его сердце мое к Вам на крыльях сильного желания! Письмо мое препровождаю чрез моего наместника с целию: он мне напишет, что вручил Вам письмо. Оно, как Вы видите, вовсе нецеремонное: все из сердца. Не утруждайте себя ответом на него: имею от Вас письмо, которое - читаю и перечитываю всегда с новым духовным наслаждением, с благодарением Богу. Это письмо - Ваша душа; Богу угодно, чтоб она была для меня открыта к общей пользе: моей и Вашей. Говорящий слово Божие и слушающий слово Божие пользуются вместе, а приносит пользу - Бог. Он соединяет здесь, на земле, в юдоли скорбей и плача, человеков в единомыслие Своим всесвятым, всесильным словом. Он вселяет единомысленных по окончании земнаго странствования в дом вечный, где духовный праздник никогда не умолкает. Он да дарует нам здесь благоугодное Ему единомыслие, и единодушие, как залог; а там - на небе, в вечности, да дарует неизреченное блаженство, как исполнение залога... Какая мысль сейчас пришла мне! Не скрою ее! дал бы мне милосердый Господь видеть Вас со всеми чадами и внучатами Вашими в селении вечном, полном света и радости, полном славословия Богу, как зрел я Вас всех прошлого году 14-го октября, собранных в Его святом храме. Вы устроили в доме Вашем приют для Бога, - устраивайте и в душе Вашей; - Он устроит Ваш дом, обитель великолепную в Его святом граде в Иерусалиме Небесном. Он устроит: потому что обещал воздать каждому по делам его. Письмо 184 Как каяться мирянину. - Самообольщение.- Наставление ко спасению С Божиею помощию отвечаю на письмо Ваше. Сказал Господь: "Никтоже может прийти ко Мне, аще не Отец, пославый Мя, привлечет Его" Иоан. 6, 44 . Итак - хотя орудие призвания - человек, но призвание - Божие; призывающий Бог. Ощутив это призвание, которое сделалось нам слышимым по совершении уже многаго пути в земном странствовании, не ожесточите сердца Вашего. А ожесточается оно лестию греховною, как сказал святый Апостол Павел. "Блюдите, братия" , - говорит он, - "да не будет когда в некоем от вас сердце лукаво, исполнено неверия, во еже отступити от Бога жива" Евр. 3, 12 . Не советовал бы я Вам входить в подробное и тонкое разбирательство грехов и греховных качеств Ваших. Соберите их все в один сосуд покаяния и ввергните в бездну милосердия Божия. Тонкое разбирательство грехов своих нейдет человеку, ведущему светскую жизнь: оно будет только ввергать его в уныние, недоумение, смущение. Бог знает наши грехи, и если мы будем постоянно прибегать к Нему в покаянии, то Он постепенно исцелит самую греховность нашу, то есть, греховные навыки, качества сердца. Грехи, соделанные словом, делом, сложением помышлений, должно сказать на исповеди отцу духовному; а в тонкое разбирательство духовных качеств, повторяю, не должно светскому человеку пускаться: это ловушка, ставимая ловителем душ наших. Познается же она по производству в нас смущения и уныния, хотя по наружности и облечена в благовидность добра. Нужно это черное покрывало для иноков, чтоб закрывать ими лучи благодати, сияющие из ума их и сердца; нужно это черное покрывало для иноков уже преуспевших, которых зрение греховности своей не может привести в безнадежие, приводит только в смирение. Так некогда носил покрывало на сияющем лице своем Боговидец Моисей. Надо признавать, - и это признание будет вполне справедливым; - надо признавать, что все мы, человеки, находимся больше или меньше в самообольщении, все обмануты, все носим обман в себе. Это - следствие нашего падения, совершившегося чрез принятие лжи за истину; так всегда падаем и ныне. Оттого в нас такая пременчивость! Утром я таков, к полудню иной, после полудня еще иной, и так далее. Оба мира действуют на меня, я подчинен обоим им, в плену у обоих их. Мир духов действует чрез помышления в сердечные ощущения; мир вещественный - чрез чувства телесные. Оба манят ко вкушению плода запрещеннаго. Телесным чувствам, зрению, слуху, осязанию представляется этот плод прекрасным; помысл, - слово невидимаго существа, внушает, твердит: "вкуси, узнай!". Манит любопытством, подстрекает тщеславием. Раздается в душе нашей голос обольстителя, голос, который услышали, во-первых, наши прародители в раю; раздается голос: "будете яко бози". Раздается и соблазняет; соблазняет и убивает. Потому-то дана человекам новая добродетель: "смирение", дано новое внутреннее делание: "покаяние". И делание и добродетель - подлинно странные! Они радикально противоположны тому, чрез что мы пали. Покаянием умервщляется пагубное влияние чувств телесных; а смирением унитожается высокоумие, тщеславие, гордость житейская, словом все, что человека, попросту сказать, с ума сводит. Как же быть! - Не должно смущаться бывающимипеременами, как чем-то необыкновенным; не должно пускаться в тонкое разбирательство грехов, но проводить жизнь в постоянном покаянии, признавая себя грешным во всех отношениях и веруя, что милосердый Господь всякаго, лишь признавшаго греховность свою, приемлет в объятия Своего милосердия, в недро спасения. Это разумеется не о грехах смертных, покаяние в которых принимается Богом только тогда, когда человек оставит смертный грех. Занятия по дому и хозяйству очень полезны: удаляют от праздности и облегчают уму невидимую его борьбу. Борьба при праздности возводит в сильный подвиг, позволительный только тому, кто к нему вынужден обстоятельствами, или приведен Богом. Благоразумие требует не выходить на борьбу, превышающую силы, напротив того, по возможности облегчать ее для себя. Веруйте Всемогущему Богу, надейтесь на Него, живите терпеливо и постоянно, живите в простоте, в покаянии и смирении, предавайтесь воле Божией, когда случиться сбиться с праваго пути, - снова на него направляйтесь, - и спасетесь. Письмо 185 Утешение в житейских невзгодах Живо в памяти моей Ваше последнее посещение Сергиевой пустыни. Видел я Вас в ней, когда земная слава, столько непостоянная и изменчивая, Вам улыбалась. Ныне Вы мне показались гораздо величественнее; Вы оставили во мне глубокое впечатление. Уважаю все добродетели; но ни одна из них не возбуждает во мне такого уважения, как великодушное терпение переменчивости земнаго счастья. На поле битвы человек часто бывает героем от кипения в нем крови; в переворотах жизни можно быть героем только от величия души. Муж доблестный, сошедший с поприща подвигов воинских, перековывает на плуг или соху булатный меч свой, меч - грозу врагов отечества, а всякий истинный гражданин, за ним история и потомство, с почтением взглянут на этот плуг; - он вступит в число и разряд великолепных монументов. Презрение и негодование привлекают к себе знаки отличия, которыми усеяна грудь какого-нибудь подлеца: на ней каждый знак - памятник интриги, низости, бездельничества. Скажите, что в том, что на голове Гришки Отрепьева был венец Мономаха? - Какая его слава? - Слава лихаго бесстыднаго, бессовестнаго злодея, неостанавливающегося ни перед каким беззаконием, - слава, неразлучная от проклятий. Избави Бог всякаго от этой славы. А сколько самозванцев!.. Простившись с Вами, я захворал еще более. Видя, что уже нет моих сил ни для борьбы с непомерно-усилившеюся болезнию, ни для борьбы с обстоятельствами, я захотел удалиться из Петербурга и от шумных должностей навсегда. Не всем быть листьями, цветами, плодами на древе государственном; надо же кому-нибудь, подобно корням, доставлять ему жизнь и силу занятиями неизвестными, тихими, существенно полезными, существенно необходимыми. Одним из таких занятий признаю утверждение ближних в христианской вере и нравственности. Это мирное, скромное занятие живым словом и пером всегда поглощало у меня значительную часть времени; а при болезненности моей взяло бы и все время. Не совершилось по моему желанию, не сбылось по моему предположению; а предполагал я, что, наверно, дадут увольнение, столько было содействователей к получению его! Мне дан временный отпуск в Бабаевский монастырь для отдыха и лечения. Здесь нахожусь теперь. Заключенный безвыходно в келии моей, действую против простуды, глубоко проникшей в мои члены, и произведшей в них нервное расслабление, которое держит меня по большей части в постеле. Будущее мое - неизвестно... И я махнул на него рукою! - Сказал Всесильному Богу: "Твори с созданием Твоим, что хочешь. Верю слову Твоему! что влас главы моей не падет без соизволения Твоего". "Душа моя! Плыви безтрепетно по волнам житейскагоморя, не доверяя тишине его, не страшась бурь его. Не думай о завтрашнем дне, не утомляй себя никакими предположениями, никакими мечтаниями, не истрачивай на них времени и сил твоих. ".Довлеет дневи злоба его" -" сказал Бог твой. Веруй!.. Плыви, несись по волнам!.. Жизнь земная - обман. Не увидишь, как уже пред тобою - пристанище гроба. Где вера, там нет ни печали, ни страха; там мужество и твердость, ничем неодолимая". Вот размышления разслабленнаго, размышления на одре болезненном, размышления из пустыни! Найдут они Вас в каком-нибудь мирном приюте; может быть в Вашем селе, в кругу Вашего семейства за беседою дружескою, или чтением и полезным и приятным, за занятием хозяйственным, - напомнят Вам о том, кто сердечно в Вас участвует, в ком Вы насадили много воспоминаний утешительных, впечатлений глубоких. Человек в лета юности своей занимается приобретением сведений, нужных для возможнаго расширения круга действий в вещественном мире, в который он вступает действователем. Сюда принадлежат: знание разных языков, изящных искусств, наук математических, исторических, всех, и самой философии. Когда-же человек начинает склоняться к старости, когда приближается то время, в которое должна отпасть шелуха, остаться покрываемый ею плод (шелухою называю тело, - плодом - душу), когда он приготовляется вступить в неизмеримую область вечности, область духа, тогда предметом его изследования делается уже не вещество переменчивое, обреченное концу и разрушению, но дух пребывающий, безконечный. Что до того: так или иначе звучит слово, когда все звуки должны престать! Что до того, та или другая мера, когда предстоит безмерное! Что до того: та или другая мелочная мысль, когда ум готовиться оставить многомыслие, перейти в превысшее мыслей видение и молчание, призводимое неограниченным Богом в существах ограниченных, окрестных Его. Изучение духа дает человеку характер постоянный, соответствующий вечности. Горизонт для него расширяется, взоры его досягают за пределы вещества и времени, оттуда приносят твердость неземную. Примите мой искреннейший совет: займитесь глубоко чтением всех сочинений святаго Иоанна Златоустаго; они все есть на французском языке; толкование на евангелиста Матфея, на послание к Римлянинам, еще кое-что есть и на русском. Доколе судьба не вывела Вас опять на поприще отечественной службы, займитесь на свободе определительным воспитанием Вашего духа. Предлагаю Вам того церковнаго писателя, который необыкновенною чистотою, ясностию, силою христианскаго учения возносит читателя превыше всего земнаго; на высоте заоблачной витает этот духовный орел и оттуда показывает землю питомцу своему. Думаю, величайшее приобретение для государственнаго человека - взглянуть на землю с этой высоты; - не говорю уже: какое это приобретение для христианина и человека, - наследника вечности. Определительность в религиозных и нравственных понятиях имеет необыкновенную цену; неопределительность - большой недостаток, отзывающийся во всех действиях шаткостию, непрочностию, - Судьба посетила Вас своими ударами. Она сказала: "кого люблю, - бью и наказую". Закалитесь под этими ударами в крепкую сталь; сделайтесь бесценным сокровищем для ближних, которые Вас окружают и будут окружать. Кто знает назначение человека? - Оно написано в запечатленных книгах Промысла. Цинцинаты оставляли меч для плуга, потом плуг оставляли для меча... Вам говорит это тот, кто всю жизнь провел в скорбях, кто сам весь в ранах, - и радуется им, и благодарит за них Бога. Развевается знамя креста над письмом моим: - всегда слово мое выходит под этим знаменем! - Слово мое - и возвещение мира и провозглашение войны; - призывает к храбрости, победе, завоеванию мира, таинственное воинство израильское: помышления и чувствования христианина. Нахожу излишним просить Вас о сохранении меня в памяти Вашей: Вы доказали, что я имею приют и в памяти и сердце Вашем. Призываю благословение Божие на Вас и на весь дом Ваш. Письмо 186 О самообольщении. Критика "Подражание Христу" Ф.Кемпийского Святая истина извещается сердцу тишиною, спокойствием, ясностью, миром, расположением к покаянию, к углублению в себя, к безнадежию на себя, к утешительной надежде на Бога. Ложь, хотя бы и облеклась в личину добра, познается по производимому ею смущению, мраку, неопределительности, переменчивости, развлечению, мечтательности; или же она только обольщает сердце, - льстиво приносит ему довольство, упитательство собою, какое-то неясное, мутное наслаждение. И это наслаждение обольщеннаго сердца похоже на притворную тишину, которою прикрыта поверхность глубокаго, темнаго омута, - жилища чудовищ. Между прочими обманчивыми тлетворными зефирами, навевающими на сердце эту страшную тишину, это бедственное гибельное наслаждение, навевает их на него и чтение известной книжки Фомы Кемпийскаго, западнаго монаха, находившагося в бесовской прелести, книжки: "Подражание". Обольстительное наслаждение питается самомнением, которое рождается от тонко действующаго тщеславия, ослепляющаго ум и сердце; оно любит высказать себя, оно позволяет себе отклоняться от точнаго повиновения святой Церкви, - умнее ея, оно, как и все прелести, козни диавола, как сам диавол и его чадо - грех, не терпит благоухания для них смертоноснаго, убийственнаго благоухания, которое издают из себя покаяние и его плод - смирение. Спаситель мира сказал: "блаженны нищий духом, блаженни алчущий ныне" , и - "горе вам насыщеннии ныне" . Ум человеческий не в состоянии отличитьдобра от зла; замаскированное зло легко, почти всегда, обманывает его. И это очень естественно: ум человеческий юн, а борющие его злыми помыслами имеют более, чем семитысячелетнюю опытность в борьбе, в лукавстве, в ловитве душ человеческих. Различать добро от зла принадлежит сердцу, - его дело. Но опять нужно время, нужно укоснение в заповедях евангельских, чтоб сердце стяжало тонкость вкуса к отличию вина цельнаго от вина поддельнаго. Что дело сердца отличать добро от зла и что сердце не вдруг стяжевает способность совершать принадлежащее ему дело, - то и другое засвидетельствовал Апостол: "Совершенных же есть твердая пища, - сказал он, - имущих чувствия обучена долгим учением в разсуждении добра же и зла" Евр. 5, 14 . Потому то, доколе сердце не стяжет навыка отличать добро от зла, очень полезен опытный совет ближнего - воспитанника Восточной Церкви, единой святой, единой истинной, - ищущаго и нашедшаго в повиновении ей блаженную свободу. "От послушания, - сказал св. Иоанн Лествичник, - рождается истинное смирение; от смирения - истинное духовное разсуждение, или разум". Итак, вне неуклоннаго послушания Церкви нет ни истиннаго смирения, ни истиннаго разума; там обширная область, темное царство лжи и производимаго ею самообольщения. Отличается добро от зла очень многими признаками, которые познаются по мере духовнаго преуспеяния. В начале письма моего я назвал те признаки, которые ближе к душевному состоянию Вашему. И они очень достаточные признаки! Приучайтесь мало-помалу по ним различать добро от замаскированнаго зла. Христос с Вами! Брань духовная - Письма к мирянам - Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова) Письмо 187 Брань духовная Будь храбр, сражайся мужественно, стойко, упорно. От лености не предавай победы врагу. После поражения - не унывай; - снова за меч, и - на сраженье! Язвы, полученные в бою, цели покаянием. Вот регул для невидимой душевной брани. Кому Господь захочет даровать духовное преуспеяние, - попущает брани. Душевное искушение выминает, усмиряет человека, как коня - гонка на корде. Победителю дозволяется вход на вечерю благодати. И входит он, и вкушает, и наслаждается за вечерею Господа своего, как воин на пиру у царя, воин, доказавший преданность свою царю постоянством, мужеством, самыми язвами, победою. Христос с тобою. Он да укрепит тебя. Письмо 188 "Будьте, как дети" С приятностию услышал я, что Вы посетили обитель преподобного Сергия в день его праздника. Вы взошли и в мои комнаты с другими, расположенными ко мне ради имени Христова! Примите мою искреннейшую благодарность! И я был тут сердцем моим. Что сказать Вам? - Спаситель мира повелел тем, которые хотят войти в Царство Небесное, быть, как дети, простыми, незлобивыми, нелюбопытными, верующими, научающимися, скоро раскаивающимися в проступках. Последуйте этому совету Господа: - в свое время ощутите блаженное обновление, укрепление души Вашей. Оно будет совершаться постепенно, неприметно... Внезапно человек увидит себя измененным, - и прославит Всеблагаго Всемогущаго Бога. Не посетуйте на краткость письма моего, не измеряйте его числом строк. Посмотрите на Ваше сердце: если оно утешено, удовлетворено, - мера полна. Письмо 189 О смирении Почему Вы говорите, что Вы недостойны моего расположения и даже снисхождения? Я, - ничто иное, как непотребный грешник, имеющий крайнюю нужду в милосердии Божием, без которого верный мой удел - ад. Мой Бог говорит мне: "в "нюже меру мерите, возмерится и вам, и имже судом судите, судят вам" . Нуждаясь в милости Бога моего, нуждаясь в ней в полной мере, имею для ближнего моего - одну милость. Внимая совести моей, когда она взвешивает и ценит мое достоинство, желаю, чтоб она поставляла меня ниже всех преступников. Осуждаемый совестию моею, я не могу судить ближнего, тем более осуждать кого-либо. Хорошо быть у ног ближних своих образом своих мыслей: тогда делается доступным для человека Евангелие Христово. Вот каковы мои чувства к Вам! Письмо Ваше тронуло меня, и это причина, по которой я ответом иду к Вам в чужие края, может быть уже настигаю Вас. Вы в скорби от того, что в борьбе, в борьбе оттого, что закон Христов духовен, требует распятия. Вы найдете утешение в том, что человечество никогда не приступало к распятию без борьбы. Доказательством - Сам Богочеловек. Он молился в саду Гефсиманском: "да "мимоидет от Него чаша" и пот Его падал на землю, "яко "капли крове" . Если Вы видите, что немощь побеждает Вас; то знайте, что Господь силен дать "крепость людям Своим", как говорит святой Давид. Те люди Богу свои, тем Своим людям Он дает крепость, которые сохраняют верность к Нему в произволении в то время, как немощь их производит нарушение верности в делах. Вспомните, что Христос пришел призвать грешников, а не праведников на покаяние. Встаньте в ряды грешников, припадите в смирении к стопам Христовым, предаваясь воле Его, поручая Его воле Ваше настоящее и будущее. А Он прольет мир и спокойствие в душу Вашу, тем самым покажет, что Он близ Вас, что Промысл Его бдит над Вами. Некоторый святой Отец сказал; "Блажен человек, познавший свою немощь: потому что праведник, не познавший своей немощи, находится на весьма опасном пути" . Другой говорит: "если Христос пришел не для праведников, то я отвергаю мою правду, как грех, отлучающий меня от Христа, и в том, что я грешен, нахожу мою правду, правду Небесную, доставляющую мне средство приступить ко Христу и быть с Ним". Все это пишу Вам в утешение, чтобы Вы, видя, что Вы в долгу у Христа, приходили не в безнадежие и скорбь, но в смирение, благодушествовали по причине упования на Христа, которое не посрамит. - Он всесилен. Письмо 190 О уединении и созерцании духовном С сердечною приятностию вспоминаю, что Вы в ноябре прошлаго года посетили Сергиеву пустынь. Там, в храме Божием, при молитвах и песнопениях Богослужения, Вы встретили день Вашего Ангела, благодарили Бога за прошедшее, молили Его о будущем, - благодарили Ангела хранителя Вашего за прошедшее хранение, просили его сохранить Вас на будущее время земной жизни, и до конца этой жизни, и до самаго входа в блаженство вечное, - пред лице Бога. После Божественной Литургии Вы пожаловали в мои келлии; там мы утешились взаимною любовию о Господе, беседою о Господе. Утешение на земле! - видеть человека, боящагося Бога, приносящаго Ему в жертву полученные от Него жизнь и способности. К несчастию большая часть людей поступают иначе: дары Божий приносят в жертву сатане. Благодарю милосердаго Господа, приведшаго меня отдохнуть в уединении от молв столичных. Уже не незнакомы мне чувства, посещающия человека в уединении. Потому-то так удобно и сманила меня пустыня уединения из Сергиевой пустыни, шумной. Укрепляет душу уединение, вдыхает в нее какое-то мужество, какое-то презрение к миру, чего в прикосновении с миром ощутить невозможно. Когда душа попрет тление, отречением от тления, тогда все тленное, без исключения делается тленным, а на весы сердца, которое не может довольствоваться ничем, нисходит духовное созерцание. Оно делает жителя безмолвной келии жителем, можно сказать, рая - вводит его в новый мир, пред которым здешний мир очень тесен, ничтожен. В тишине безмолвия душа плавает как бы в каком необъятном пространстве, смотрит на минувшее, на настоящее, на землю, на небо, на время, на вечность. Так в ясную погоду гуляет орел в недосягаемой высоте, в прозрачной лазуревой бездне. Чем обширнее пространство, занимаемое ландшафтом,тем великолепнее зрелище. Хороши красоты, которые человек может выразить, описать словом, но несравненно выше те, которые превышают слово, приводят сердце в восторг, а ум как бы лишают способности действовать. Говорят: в Швейцарии с одной необыкновенной, утесистой высоты представляется взорам живописнейший, восхитительнейший ландшафт; некоторые путешественники, взобравшись на эту ужасную высоту, так были поражены великолепием зрелища, что от изумления не устояли на ногах, низверглись с высоты, разбились. Точно так действует духовное созерцание! - Кто внезапно увидит его, - от изумления ввергнется в эту бездну, умирает для мира! - Не ожили вышеупомянутые путешественники: черные, деревянные кресты над прахом этих сынов Британии, стоят у подошвы швейцарскаго утеса; я сказал бы: умерщвленный видением духовным для мира не оживет уже для мира. Увы! я сказал бы несправедливо; а потому не могу сказать! Увы! оживает человек и для смерти! Ожил Соломон для смерти! Ожил для нее Иуда! Ожили для нее многие!.. Увы! Как мы слабы, как переменчивы!.. Гляжу на нашу немощь, гляжу со слезами!.. Взоры мои ищут отрады, утешения - и внезапно они обращаются к пустыне, к уединению!..Там, там всего безопаснее!... Туда стремись - душа моя!.. Беги!.. Если ноги недостаточны для быстраго течения, возьми крылья! Несись!.. лети...!!! спасайся от челюстей зверя: мира! Будь подобна блаженной жене, побежавшей, улетевшей в пустыню, - той жене, которую видел зритель духовных тайн - Иоанн. Ноги - здравый о Господе разум; крылья - вера: машет ими, могучими крыльями, переносится чрез дебри, воды, степи, горы - тот, кому их дал Христос. У Него будем просить веры; пример показали нам Апостолы; они говорили и молили: "Господи, приложи нам веру" . Да дарует нам Господь на крыльях веры перелететьчрез житейское море и влететь в блаженную пристань: Небо. Письмо 191 О уединении. - Вечность Мне?!! Ничего не нужно! - Что нужно мне, что нужно для убогой души моей, того и просил: просил об увольнении меня в уединение. И дам Вам маленький отчет о уединении. Это - тихая, мирная смерть прежде смерти, которая - неприменный удел каждаго человека, которая для грешников, для рабов мира - люта. В уединении сглаживаются постепенно с ума человеческаго впечатления, начертанные на нем предметами мира - и ум постепенно теряет свое общение с миром. Он глядит на мир как бы из страны загробной, как бы с того света. Чтоб пояснить себе это - подумайте о Китае, - потом взгляните на себя, посмотрите - какия отношения ума и сердца Вашего к этой стране. Вы увидите в душе Вашей только понятия темные, от одного сказания, - понятия, чуждые жизни, которую им дает взор на предметы, общение с ними, близкое сочувствие ко всему. Вы увидите, что сердце Ваше к этой стране - так-же мертво, как бы к стране вовсе несуществующей или существующей только в баснях. Таким кажется мир для отшельника, для жителя пустыни дальней и глубокой. Все живущие в мире представляются ему не как постоянные жители, а только как путешественники. И точно! живем: путешествуем. Одни идут скромно пешком, другие скачут на конях, иные несутся на быстрых колесницах; конец - один для всех... Но так мало житель уединения смотрит и этими взорами на мир, как мало житель Петербурга думает, заботится о Китае. Больше, существенно, единственно занимает его тот мир, куда он переселится: этот мир - вечность. Отворились широко врата его пред изумленными взорами души, и взоры души жадно устремились в эти безпредельные пространства, тонут в них, заглядываются на вновь открывшееся, доселе незнакомое, вполне неизвестное доселе зрелище, приковались к нему, не могут оторваться... Вечность!... Туда утекли все предшествовавшия нам времена; в этой пропасти скрылись все миллионы людей, сменявшиеся поочередно на лице земли; пред нею, пред ея взорами родился мир, размножилось человечество, образовались племена, народы, царства; пред её взорами уже многая цветущия царства обратились в пустыни, многие покрылись ею; пред её взорами пустыни безлюдные, леса дремучие, болота непроходимые соделались цветущими жилищами человеческаго общества, многочисленнаго, образованнаго, шумнаго... На все это смотрела, смотрит равнодушно с холодной суровостью - вечность. Ничто ее не насыщает и ничто не насытит. Все в ней должно исчезнуть: все - её жертва; на все глядит она, как жаркое вешнее солнце на хрупкий, слабый вешний снег... А на вечность смотрит, засматривается в безмолвии, в тишине своего уединения, отшельник. Наставленный этим зрелищем он признает, называет все временное, как учит называть его Св. Писание, суетою; он убеждается, что назначение человека - не для земли, а для Неба. И Небо открыло нам, в Евангелии, каковы должны быть небожители. С этим законом Бога Вышняго справляется ежечасно Его истинный служитель; - справляется не уклонились-ли ум и сердце куда в сторону, не исполняют-ли какую другую волю, волю мрачную, волю злобную, волю тленную... При такой жизни Небо нисходит на землю, а вместе с ним нисходит в эту юдоль тьмы, скорбей и плача - утешение, блаженство Небесное. Письмо 192 Предостережение от самообольщения.- О покаянии для мирянина Получил Ваше письмо - и известилось моему грешному сердцу немедленно отвечать на него. Экстраординарнаго ничего с Вами не случилось. Уж никто так не смирит наставника, как наставляемые им! Это общая участь. Следовательно Вам нечего ни удивляться тому, что было, ни смущаться им. Значит: Вы - с душевной пользой! И нынешнее письмецо Ваше, какое-то причесанное, как головка у мужичка после баньки, - такое смирненькое! Прошлаго письма Вашего я испугался! Такоеумное, многомысленное, высокое, пышное! - Как бы целый гвардейский корпус парадировал на Царицыном лугу! - Я и не смел отвечать. Как ни прочитаю, - возьмет ужас, и не отвечается. Степан принуждал, принуждал меня, как на пашне пахарь принуждает тощую клячонку тащить соху, - твердил, покою не давал: "чтож Вы Н. не отвечаете!" - Нет, как нет! Не ответилось! И у клячонок видно, свой норов бывает. О следующем тоже не хотел было я Вам писать... да уж зачал писать, так нечего делать, заодно напишу. Покаяние, которого, как Вы описывали в прошлом письме, Вы сподобились коснуться - было только самообольстительное мечтание. Думали, да думали, да наслушались, да умны, да не смиренны; в головушке-то и возмечталось, выстроился в ней волшебный замок. А всей беде я причина: читал Вам кое-что не под силу и тем сбил Вас с толку. "От "плод их познаете их"" , - сказал Господь. Какой был плод этого состояния, которое душа сочинила сама себе, которым польстила сама себе? Этот плод был напыщенность, одна пустая, во всем смысле слова пустая напыщенность, выведшая Вас из обыкновеннаго Вашего состояния! Писали Вы к великому старцу; - тот, как живущий на небеси, не разобрал, что Вы пишете про болвана, отвечал Вам про Ивана, утвердил Вас пребывать в Вашем мечтательном покаянии, полагая, что в Вас действует видение покаяния, как в нем - то видение, которое дивная благодать Божия, даруемая инокам уже преуспевшим в безмолвии. Христианам, живущим посреди мира, не должно касаться возвышенных иноческих деланий, особливо безмолвнических. И Господь заповедал: "не "вливать вина нова в мехи ветхи" . Вино новое расторгает мехи ветхие, само проливается и уничтожает мехи; делания иноческия, когда за них возьмутся миряне, сами пропадают и приносят душевную пагубу делателям своим. Слухи дошли до наших глухих, тихих мест, из шумнаго и светлаго Питера такия, какая-то преумная и презнатная дама писала прекрасноречиво письмо к какому-то монаху о зримом ею в себе необъятном числе её согрешений, и будто тот монах, как видится не академик, отвечал ей: "матушка! на грехи свои смотреть так тонко не с твоим носом"... Слух выдаю за слух; - было-ли то, или не было, о том ниже разсуждать дерзаю; и позволяются ли в Питере, столице просвещения и образованности, такия грубости, - знать не знаю. А если б меня спросили, каков совет монаха даме столичной, то я бы отвечал со всею провинциальною откровенностию: "совет грубенек, да верненек, и надо-бы этой даме такой совет на стенке зарубить и крепко-накрепко его держаться". Покаяние, приличествующее благочестивому христианину, живущему посреди мира, сосчитываться ежедневно вечером со своею совестию. И предовольно! Если христианин будет стараться жить по заповедям и ежедневно проверять себя, то мало-помалу стяжет сокрушение духа, которое еще далеко отстоит от покаяния - видения. Вам приходила (извините за деревенския выражения: хороши, метко в цель попадают!) только дурь, гордая дурь! Мне она известна, сам в ней непрестанно: а потому Вас предостерегаю. В преподавание советов не надо бы Вам очень пускаться, а со смирением от них отказываться. Когда же принудят, то сказать нечто слегка, предоставляя дело Богу. Очень Вы святы: как раз человека и на распятие! Да и распинать то не умеете: только мучите напрасно. Все Вы хотите разумом да собою взять, а надо - верою да Богом. 14 ноября 1847 Бабайки.