Святитель Игнатий Брянчанинов (112)

53. Авва Пимен сказал авве Исааку: отвергни оправдания, и будешь спокоен в краткие дни земного странствования твоего[724]. 54. Авва Пимен сказал: человек нуждается в смиренномудрии и страхе Божием всегда, как в дыхании, входящем и исходящем ноздрями его[725]. 55. Он сказал: Пребывающий с братиями своими должен быть подобным каменному истукану: подвергаясь укоризнам, он не должен гневаться; будучи прославляем, он не должен возноситься[726]. 56. Авва Пимен сказал: если человек достигнет того состояния, о котором Апостол сказал: вся чисто чистым (Тит. 1, 15), то увидит себя худшим всей твари. Брат сказал ему: как мне признавать себя худшим убийц? Старец отвечал: если человек достигнет душевного устроения, указанного Апостолом, и увидит человека, сделавшего убийство, то скажет: он сделал этот грех однажды, а я убиваю ежедневно (себя и других грехами)[727]. 57. Брат спросил о том же авву Анува, пересказав ему слова аввы Пимена. Авва Анув сказал: если человек дойдет до состояния такой чистоты и увидит грехи брата своего: то праведность его поглотит их. Брат спросил: какая праведность? старец отвечал: всегдашнее обвинение самого себя. 58. Авва Пимен сказал: Воля человека (пожелания его, самая сила желания, поврежденная падением) есть медная стена между им и Богом; она - камень, противобиющий (воле Божией). Если человек оставит волю свою, то этим он говорит деятельно: Богом моим прейду стену. Бог мой, непорочен путь Его (Пс. 17, 30-31). Но когда оправдание будет содействовать воле: тогда развращается (уклоняется с пути Божия) человек и погибает[728]. 59. Брат спросил отца Пимена: я нашел место, имеющее все удобства для монашеской жизни: благослови мне поместиться там на жительство. Старец сказал: поместись там, где ты не будешь приносить вреда брату твоему[729]. 60. Сказал авва Пимен: Учить ближнего столько же противно смиренномудрию, как и обличать его[730]. 61. Он сказал: Полезно удаляться от причин ко греху. Человек, находящийся близ повода ко греху, подобен стоящему у края глубокой ямы, и враг удобно ввергает его в нее, когда только захочет. Удаленный же от поводов ко греху подобен стоящему вдали от ямы: когда враг повлечет его к яме, то он имеет время и возможность воспротивиться, воззвать к Богу, и Бог поможет ему[731]. Причины греха или поводы ко греху, по мнению святого Исаака Сирского, суть: жены, вино, имущество, власть и тому подобное. Это, говорит святой Исаак, не суть собственно грехи, но они приводят ко грехам[732]. 62. Авва Пимен, однажды идя во Египте, увидел женщину, сидящую на гробе и горько плачущую. При этом он сказал: Если со всего мира соберутся к этой женщине утешающие, то не отвлекут ее от плача: так и монах всегда должен иметь в себе плач[733]. 63. Сказал авва Пимен: если бы не пришел Навузардан (начальник телохранителей Вавилонского царя Навуходоносора), то храм Господень не был бы сожжен. Так если не придет телесный покой: то ум не подвергнется побеждению в брани с невидимым врагом[734]. 64. Сказали авве Пимену о некотором монахе, что он не пьет вина. На это авва сказал: монаху отнюдь не должно пить вина[735]. 65. Авва Пимен сказал: если не отъято будет насыщение хлебом: то душа никаким иным средством не может быть приведена к смирению[736]. 66. Поведал авва Пимен, что брат спросил авву Памво: полезно ли хвалить ближнего? и что старец отвечал на это: полезнее ничего не говорить о нем[737]. 67. Он сказал: если человек будет помнить сказанное в Писании: от словес своих оправдишеся, и от словес своих осудишися (Мф. 12, 37), то найдет, что лучше молчать, нежели говорить[738]. 68. Сказал авва Пимен: Когда дымом прогонятся пчелы от улья: тогда обирают сладкий плод трудов их. Так и плотское успокоение изгоняет страх Божий из души и губит всякое благое делание ее[739]. 69. Брат спросил авву Пимена: если я увижу согрешение брата моего, то полезно ли скрыть это согрешение? Старец сказал ему: когда мы прикрываем согрешения братий, Бог покрывает наши согрешения; когда же мы обнаружим согрешение брата, тогда и Бог откроет согрешения наши[740]. 70. Брат сказал авве Пимену: если я увижу брата, о котором я слышал, что он находится в падении, то неохотно принимаю его в келлию свою, а брата, имеющего доброе имя, принимаю с радостию. Старец отвечал ему: если ты делаешь добро брату доброму: то для падшего сделай вдвое, потому что он немоществует. В некотором общежитии жил отшельник, по имени Тимофей. Настоятель общежития, узнав, что один из братии подвергся искушению, спросил совета у Тимофея, что делать с падшим братом? Отшельник присоветовал выгнать его из обители. Когда выгнали брата, его брань (страстное возмущение, действовавшее в нем) перешла к Тимофею, и он пришел в опасное положение. Тимофей понял причину явления брани и начал с плачем взывать к Богу: согрешил я: прости мне! И был к нему глас: Тимофей! Знай, что Я попустил тебе искушение именно за то, что ты презрел брата во время искушения его[741]. 71. В некотором общежитии один из братии подвергся греховному искушению. Жил в тех местах отшельник, не выходивший из келлии много лет. Отец общежития пришел к старцу и поведал ему о брате, подвергшемся искушению. Старец повелел изгнать его из обители. Брат, вышедши из общежития, зашел в некоторую пещеру и там предался плачу. Случилось проходить тут братиям, шедшим к отцу Пимену. Они услышали плач брата и, вошедши в пещеру, нашли его в великой скорби. Они упрашивали его, чтоб он шел с ними вместе к отцу Пимену; но он не захотел, а сказал: оставьте меня, пусть умру здесь. Братия, пришедши к отцу Пимену, сказали ему об этом. Авва упросил их сходить к брату и сказать ему: авва Пимен зовет тебя. Брат пришел к нему. Увидев его очень печальным, старец встал, заключил его в свои объятия, обошелся с ним очень приветливо и упросил его вкусить с ним пищи. Между тем авва Пимен послал одного из живших при нем братий к отшельнику с следующим приглашением: с давних лет желаю видеть тебя, слышав о тебе; но по общей лености нашей, мы доселе не виделись друг с другом. Ныне по устроению воли Божией и по встретившейся нужде придти тебе сюда, приди, и увидимся. Этот отец никогда не выходил из келлии своей. Услышав такое приглашение, он сказал сам себе: если бы Бог не возвестил старцу, то он не послал бы за мною. Он встал и пришел к авве Пимену. Они радостно приветствовали друг друга и сели. Пимен сказал старцу: на некотором месте жили два человека и оба имели по мертвецу. Один из них оставил своего мертвеца и пошел плакать над мертвецом другого. Эти слова привели старца в умиление; он вспомнил о поступке своем, а авва Пимен сказал ему: высокий, высокий! Ты на небе, а я на земле[742]. 72. Сказал авва Пимен: Многие говорят о совершенстве, но малые достигают его на самом деле. 73. Брат спросил авву Пимена: что мне делать? я безмолвствуя в келлии, не могу придти в спокойное состояние? Старец сказал ему: не укоряй, не осуждай, не злословь никого и Бог даст тебе покой: ты будешь безмолвствовать, не тревожимый смущениями[743]. 74. Сказал авва Пимен: Хранение себя, тщательное внимание к себе во всех случаях и рассуждение суть три орудия, которыми душа изработывает свое спасение[744]. 75. Сказал авва Пимен: человека согрешающего и кающегося предпочитаю человеку не согрешающему и не кающемуся. Первый имеет мысль благую, признавая себя грешным, а второй имеет мысль ложную и душепагубную, признавая себя праведным[745]. 76. Брат сказал авве Пимену: смущаюсь и хочу оставить место жительства моего. Старец спросил его: по какой причине? брат отвечал: потому что доходит до меня слух о некотором брате, наносящий вред душе моей. Старец сказал: слух, дошедший до тебя - несправедлив. Брат сказал: Отец! Будь уверен, что справедлив, потому что брат, передавший мне его, верен. Старец сказал: он неверен! Если бы был верен, то не передавал бы злого слуха. Брат отвечал: и я, собственными глазами моими, видел соблазн. Услышав это, старец посмотрел на землю и, подняв с нее небольшой сучек, спросил: это что? Брат сказал: это сучек. Потом посмотрел старец на потолок хижины и, указав на поперечное бревно, на котором держался потолок, спросил: а это что? брат отвечал: это бревно. Старец сказал ему: положи в сердце твоем, что твои грехи подобны бревну, а грехи брата твоего подобны этому малому сучку[746]. 77. Некоторый брат из тех мест, где имел жительство отец Пимен, пошел однажды на чужую сторону. Там он посетил некоторого отшельника, которого очень любили и к которому приходили многие. Брат рассказал ему об отце Пимене. Старец, услышав о образе жизни его, возжелал видеть его. Когда брат возвратился в Египет, спустя несколько времени, отшельник поднялся с своей стороны и пришел в Египет к брату, который был у него, потому что этот брат сказал ему о своем месте жительства. Брат, увидев его, очень обрадовался неожиданному пришествию его. Отшельник сказал брату: окажи любовь, отведи меня к отцу Пимену. Брат взял его с собою и пошел с ним к старцу, которого предупредил о посетителе, сказав: это великий муж, очень любимый и очень почитаемый в стране своей. Я сказал ему о тебе, и он пришел, желая видеть тебя. Старец принял его с радостию, и по взаимном приветствии они сели. Посетитель начал говорить из Писания о предметах духовных и небесных. Но авва Пимен отвратил от него лицо свое и не отвечал ему. Тот, увидев, что старец не говорит с ним, огорчился, и вышедши из келлии, сказал приведшему его брату: напрасно совершил я такой дальний путь! Я пришел к старцу, а он не хочет и говорить со мною. Брат взошел к отцу Пимену и сказал ему: авва! Ради тебя пришел этот великий муж, пользующийся такою славою в своем месте: почему же ты не говоришь с ним? Старец отвечал ему: он из высоких, и говорит о небесном, а я из нижних, и говорю о земном. Если бы он начал говорить со мною о душевных недугах, то я отвечал бы ему; но он говорит о духовном, а я этого не знаю. Брат пошел к странному отцу и сказал ему: старец не любит говорить из Писания, но кто говорит с ним о страстях, тому он отвечает. Посетитель пришел в умиление, возвратился к старцу и сказал ему: авва! Что делать мне? Меня побеждают плотские вожделения. Старец, обратясь к нему с радостным лицом, сказал: ныне благословенно твое пришествие! Отверзи уста твои об этих предметах, и исполнись благ. Отшельник, получив великое назидание, говорил: точно! Это истинный путь. - Он возвратился в страну свою, благодаря Бога за то, что сподобился видеться с таким святым[747]. 78. Сказал авва Пимен: "что пользы - созидать домы для других, а свой разорить"[748]. 79. Сказал: что пользы - предпринять изучение художества, и не научиться ему?[749] 80. Брат сказал авве Пимену: я сделал великий грех, и хочу приносить покаяние в течении трех лет. Авва Пимен сказал ему: "этого много". Брат: и так в течении одного года. Старец: "и этого много". Тогда брат сказал: отцы уставляют на покаяние сорок дней. Старец отвечал: "много и этого. Я убежден, что если согрешивший покается от всего сердца и уже не будет более впадать в тот грех: то Бог примет покаяние его в три дня"[750]. 81. Авва Исаия спросил авву Пимена о блудных помыслах, и сказал ему авва Пимен: Если сундук, наполненный платьем, будет оставлен и платье в нем не будет пересматриваемо, то оно в течении года истлеет. Тоже бывает и с помышлениями: если внушаемого ими мы не будем исполнять на самом деле, то и самые помышления в течении года истлеют и исчезнут[751]. 82. Тот же опять спросил его о том же. Отец сказал ему: Если кто, набрав змей или скорпионов, вложит их в сосуд и залепит: то они в течении года умрут. Так и злые помышления, прозябающие от демонов, уничтожаются терпением[752]. 83. Авва Иосиф спросил его: как должно поститься? Отец Пимен сказал: я предпочитаю употребляющего пищу ежедневно, но несколько не досыта. Опять спросил его авва Иосиф: когда ты был молод, то не употреблял ли пищу чрез день? Старец отвечал: употреблял однажды в три дня и в четыре, и в неделю; но старцы, как сильные, испытали все это, и, признав полезнейшим ежедневное употребление пищи, но не досыта, предали нам царский путь, как удобнейший[753]. 84. Брат вопросил авву Пимена: что делать мне со смущением, объемлющим меня? Старец отвечал: при лодках употребляется бечева (длинная веревка) с лямкой[754]. Когда не случится попутного ветра, тогда лодочники употребляют бечеву и, надевши лямки на груди свои, тянут лодку, пока Бог не пошлет попутного ветра. Если же видят, что подымается буря, тогда, вышедши из лодки на берег, вбивают в него кол, к которому привязывают лодку, чтоб она не опрокинулась. Кол означает самоукорение (осуждение, обвинение себя)[755]. 85. Сказал авва Пимен: Не избирай для жительства твоего такого места, в котором усмотришь, что некоторые будут иметь зависть к тебе; в противном случае ты лишишься преуспеяния[756]. 86. Брат вопросил его, говоря: Отец! Если человек впадет в какое-либо согрешение и потом снова обратится к добродетельной жизни, то будет ли прощено ему Богом согрешение его? Старец отвечал: Бог заповедал человекам поступать так: тем более Сам Он поступит так. Он заповедал апостолу Петру прощать брату своему седмьдесят крат седмерицею (Мф. 18, 22). 87. Брат вопросил отца Пимена: что значит гневаться на брата всуе (Мф. 5, 22)? Старец отвечал ему: суетным (неправильным и неправедным) признается гнев за всякую обиду, какою бы ни обидел тебя брат твой, даже если бы он выколол у тебя правый глаз или отсек у тебя правую руку, и ты на него прогневался, то прогневался бы всуе. На того имеешь право разгневаться, кто захочет отлучить тебя от Бога[757]. 88. Брат спросил его: отчего побеждается помыслами душа моя? Старец отвечал: по этой причине и говорит апостол, что в велицем дому не точию сосуди злати и серебряни суть, но и деревяни и глиняни. Аще убо кто очистит себе от сих, будет сосуд в честь, освящен и благопотребен Владыце, на всякое дело благое уготован (2 Тим. 2, 20-21). Брат спросил: как это объясняется? Старец сказал ему: это объясняется так: дом - весь мир, сосуды - человеки; златые сосуды суть совершенные человеки, серебряные суть преуспевшие, деревянные и глиняные суть те, которых духовное делание очень мало. Кто очистит себе от сих, то есть от осуждения, даже и самомалейшего, тот соделывается сосудом в честь, благотребным своему Владыце, уготованным на всяко дело благое (2 Тим. 2, 20-21). Такое объяснение дал великий отец монаху безмолвнику из глубокого знания деятельности безмолвника. Жизнь безмолвника, по наружности - непорочная и святая, располагает к строгому суждению о ближних человека, еще не обновленного Божественною благодатию. Представляясь такою для поверхностного и невежественного суждения, эта жизнь в сущности - иная. Она преисполнена тяжких искушений от нашествия греховных помыслов, мечтаний и ощущений; она преисполнена невидимых согрешений, уклонений и падений. - Это естественное последствие падения, объемлющего все человечество; это допускается промыслом Божиим для охранения вступивших в безмолвие и обучающихся в нем от превозношения и для научения их смирению, на котором одном зиждется и может быть воздвигнуто духовное преуспеяние[758]. Угнетаемый искушениями, бедствующий в мысленных волнах безмолвник, постоянно прибегая к милосердию Божию, стяжавает убеждение, что вся надежда спасения его заключается единственно в милосердии Божием, в Искупителе, стяжавает сердечный залог милосердия к ближним. Он познает, что долг его сострадать братии, подвергающейся разнообразным согрешениям, а не осуждать их. Для суждения грехов человеческих имеются иные служения; служение безмолвника - плач пред Богом и ходатайство о своих грехах и немощах, о грехах и немощах всего человечества. Доколе сердце безмолвника не освободится от осуждения ближних, доколе он не погрузится в благость и не облечется ею (Кол. 3, 12), дотоле оно не возможет освободиться от ожесточения и пребывать в умилении, которым побеждаются все бесовские помыслы. 89. Сказал авва Пимен: Имже образом желает елень на источники водные: сице желает душа моя к Тебе, Боже (Пс. 41, 2): потому что олени пожирают в пустыне много змей: потом, когда змеиный яд произведет в них сильный жар, они стремятся к водам и питием воды утоляют жар, произведенный ядом змей. Так и монахи, живущие в пустыне, горят от яда злых демонов и жаждут наступления субботы и недельного дня, чтоб приступить к источникам воды, то есть к телу и крови Господа, чтоб очиститься от горьких напоений врага[759]. 90. Авва Пимен сказал: Полезна опытность, потому что она делает человека искусным[760]. 91. Он сказал: "Человек - тот, кто познал себя"[761] 92. Еще сказал: Человек, учащий и не исполняющий на деле того, чему он учит, подобен колодцу, который напоявает и очищает всех, а себя не может очистить, но остается со всеми нечистотами и грязью, которые попадали в него[762]. 93. Опять сказал: Иной человек представляется молчащим, но сердце его осуждает других. Труды такового тщетны. Другой с утра до вечера говорит и вместе пребывает в молчании, потому что говорит одно полезное для души[763]. 94. Сказал: Равны следующие три: когда кто безмолвствует правильно, когда кто болен и благодарит Бога, когда кто находится в нелицемерном послушании. У этих трех - одно делание[764]. 95. Опять сказал: Злоба злобы не уничтожает. Но если кто делает тебе зло, тому ты делай добро, чтоб добрым делом уничтожить злобу[765]. 96. Он сказал: Не монах тот, кто ропщет; не монах тот, кто воздает зло за зло; не монах тот, кто гневается[766]. 97. Брат сказал авве Пимену: мне очень стужают помыслы, и я бедствую от них. Старец вывел его из келлии на воздух и сказал ему: распростри полы одежды твоей, и удержи ветры. Брат отвечал: я не могу сделать этого. И сказал ему старец: если не можешь сделать этого: то не можешь возбранить и помышлениям, чтоб они не приходили; но твое дело - противиться им[767]. 98. Спросили преподобного Пимена Великого: что есть вера? Он отвечал: вера состоит в том, чтоб жить во смирении и творить милость[768]. 99. Авва Пимен говорил: Всякое телесное упокоение (нега, наслаждение) мерзостно пред Богом[769]. 100. Авва Пимен сказал: один брат спросил авву Алония: что значит уничтожать себя? Старец сказал: вменять себя худшим бессловесных, зная, что они не подлежат осуждению[770]. 101. Брат сказал авве Пимену: дай мне наставление. Старец отвечал: у Отцов все дела сопровождались плачем[771]. 102. Он сказывал: Если какой брат приходил к авве Иоанну Колову, то авва внушал ему любовь, о которой говорит Апостол: любы долготерпит, милосердствует (1 Кор. 13, 4), и проч.[772]. 103. Авва Пимен говорил: Больши сея любве никто же имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15, 13). Если кто услышит огорчительное слово, и будучи в состоянии отвечать таким же словом, преодолеет себя и не скажет, или, если кто, будучи обманут, перенесет это и не станет мстить обманщику: тот полагает душу свою за ближнего[773]. 104. Сказал авва Пимен: Употребляй все усилия, чтоб никому не делать зла и иметь чистое сердце ко всем человекам[774]. 105. Авва Пимен говорил: Если будешь соблюдать молчание: то найдешь покой везде, где бы ты ни жил[775]. 106. Он сказал: В какое бы затруднительное положение ты ни пришел, победа в нем - молчание[776]. 107. Он сказал: Земля, на которой Господь заповедал исключительно приносить Сму жертвы, есть смиренномудрие[777]. 108. Преподобный Пимен Великий сказал: Трезвение, сердечное безмолвие и рассуждение - вот три делания души[778]. Под именем безмолвия сердечного здесь разумеется умная молитва, совершаемая с сочувствием и соучастием сердца, не нарушаемая рассеянностию и мечтательностию. 109. Брат спросил авву Пимена: каким образом должен человек проводить свое жительство? Старец отвечал: видим Даниила, на которого не нашлось другого обвинения, кроме обвинения в служении Богу[779]. 110. Авва Пимен сказал: Нестяжание, терпение и рассуждение суть три делания безмолвной жизни, как и Писание говорит: Аще будут сии трие мужи среди ея, Ное, и Даниил и Иов, тии в правде своей спасутся (Иез. 14, 14). Ной изображает собою нестяжание, Иов - терпение, Даниил - рассуждение. Если эти три делания будут в человеке, то Бог будет обитать в нем[780]. 111. Авва Пимен сказал: Если человек не возненавидит двух страстей: то не возможет быть свободным от мира. Его спросили: каких? Он отвечал: телесного упокоения и суетной славы[781]. Телесным упокоением называются аскетическими Отцами все роды телесного наслаждения и неги, а суетною славою - похвала от человеков. Авва Памво 1. Просил авва Феодор Фермейский наставление у аввы Памво. После продолжительного молчания Памво сказал Феодору: Феодор! Иди, стяжи милость и получишь дерзновение пред Богом[782]. 2. Сказал авва Памво: Если будешь иметь сердечное трезвение: то возможешь спастись[783]. 3. Однажды Архиепископ Феофил посетил Скит. Братия собрались к нему и сказали авве Памво: скажи папе назидательное слово, которое бы принесло ему пользу. Старец отвечал: если молчание мое не принесет ему пользы: то не принесет пользы и слово мое[784]. Авва Павел Скитский Сказал авва Павел Скитский: Вижу себя утопшим в грязи по выю и плачу перед Иисусом моим, говоря: помилуй меня[785]. Авва Павел Простый Блаженной памяти Павел Простый, ученик аввы Антония, поведал отцам следующее: Однажды пришел он в монастырь для посещения и наставления братий. После обычных взаимных приветствий они пошли в церковь Божию к молитвенному правилу. Блаженный Павел, остановясь у входа, смотрел на каждого входящего в церковь, внимал тому душевному расположению, с которым каждый входил: он, по особенному дару благодати Божией, видел состояние души каждого подобно тому, как мы друг у друга видим лица. Все входили с светлыми и веселыми лицами, с каждым шел Ангел, радуясь о нем; но одного из братий увидел Павел с лицом черным; все тело его было темно; с обеих сторон держали его демоны и влекли к себе, вдевая узду в его ноздри; святой Ангел, печальный и плачущий, следовал издалека. Проливая слезы и часто ударяя себя рукою в грудь, Павел сидел у дверей церковных и горько рыдал о том, кого он увидел в таком душевном состоянии. Некоторые из братий, увидев внезапную перемену в старце, его слезы и рыдание, и полагая, что он увидел что-либо достойное сожаления во всем обществе их, упрашивали его сказать им о причине плача; предлагали ему войти с ними в церковь; но Павел не принял предложения их, и, отказавшись войти в церковь, сидел у дверей и горько оплакивал виденного им. По окончании непродолжительного церковного молитвословия[786], Павел опять внимательно смотрел на выходящих, чтоб видеть, в каком душевном состоянии каждый выйдет из церкви. И вот! Видит он, что муж, у которого прежде лицо было черным и все тело темным, выходит из церкви с лицом светлым; тело его было чисто, демоны, которые прежде держали его, шли вдали: возле же него шел Ангел в веселии и радости о нем. Павел пришел в восторг от радости и, благословляя Бога, взывал: о неизреченное милосердие Божие и благость! О божественная милость и неисчислимые щедроты! Поспешно взошел он на возвышенное место и громким голосом сказал: придите, видите дела Господа, как они страшны, как они достойны всякого удивления! Придите, видите Того, Кто хочет всем человекам спастись и в познание истины придти (1 Тим. 2, 4)! Придите, поклонимся и припадем пред Ним, и скажем: Ты один можешь отпущать грехи! На голос Павла стеклось все братство монастыря, желая услышать, что он скажет. Когда пришли все, Павел поведал виденное им, когда братия входили в церковь, и после, когда выходили. И спросил он мужа сказать причину, по которой Бог даровал ему такое внезапное изменение. Обличенный Павлом, брат открыто поведал всем окружавшим его: я - грешник, и в течении продолжительного времени, доселе, жил, предаваясь любодеянию: ныне, вошедши в святую Божию церковь, услышал глас читаемого пророка Исаии, правильнее же глас Бога, говорившего чрез пророка: Измыйтеся и чисти будете: отымите лукавства от душ ваших пред очима Моима: научитеся добро творити. И аще будут греси ваши яко багряное, яко снег убелю, и аще хощете, и послушаете Мене, благая земли снесте (Ис. 1, 16-19). Я, продолжал он, приведен был этими словами в необыкновенное умиление, и воздохнув от глубокого сознания в греховности моей, возопил мысленно к Богу: Боже, пришеый в мир грешники спасти! (1 Тим. 1, 15) Соверши на самом деле со мною грешным и недостойным то, что Ты обетовал ныне чрез пророка Твоего. Вот! Ныне же даю Тебе обещание, исповедуя его сердцем и утверждая словом, что уже не буду более делать этого греха, что отрицаюсь от всякого беззакония, и послужу Тебе отселе чистою совестию. Господи! От сего дня и часа прими меня, приносящего покаяние и припадающего Тебе, отрицающегося от всякого греха. Дав эти обеты, я вышел из церкви, положив завет в душе моей не делать ничего неблагоугодного пред очами Господа. Услышав это, все братия воскликнули к Господу громким голосом, говоря: Возвеличишася дела Твоя, Господи: вся премудростию сотворил еси (Пс. 103, 24). Христиане! Познавая из Священного Писания и Божественных откровений великую благость Божию к тем, которые благоговейно обращаются к. Нему и покаянием очищают прежде содеянные грехи свои, познавая, что они не только не подвергаются казням за эти грехи, но и наследуют вечные блага, - не будем отчаиваться в спасении нашем. Бог, как чрез Исаию пророка обетовал тех, которые погрязли в грехи, снова омыть, убелить подобно овечьей шерсти и снегу и исполнить небесными благами горнего Иерусалима, так опять и чрез пророка Иезекииля с клятвою удостоверяет нас: Живу Аз, глаголет Господь, не хочу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему (Иез. 33, 11). Авва Руф Брат спросил авву Руфа: какое значение безмолвия, и какая польза от него? Старец отвечал ему: безмолвие есть уединенное пребывание в келлии своей с разумом (разумное, а не безрассудное) и страхом Божиим, в памятовании Бога (в различных видах молитвы), в удалении от памятозлобия и высокоумия (эти две страсти очень борют безмолвника, основываясь первая на второй). Такое безмолвие рождает все добродетели и охраняет инока от всех разженных стрел врага, не допуская уязвляться ими. Истинно, истинно говорю: стяжи, брат, такое безмолвие. Памятствуй о смерти твоей, потому не веси в кий час тать приидет (Лк. 12, 39). Бодрствуй над душою твоею[787]. Авва Сисой Великий 1. Сказал авва Сисой Великий: Будь обесчещен (т.е. с полным терпением и охотно переноси бесчестия), вполне отвергнись своей воли, отвергни все, что приводить к попечениям мира сего и к рассеянности, и найдешь спокойствие[788]. 2. Брат спросил авву Сисоя: отчего не отступают от меня страсти? Старец отвечал: залоги их находятся в тебе; выдай им залоги их, и они удалятся[789]. Залоги страстей суть причины их. Так причина действия страсти блудной - угождение плоти, осуждение ближних. Преставший угождать плоти и осуждать ближних стяжавает силу побеждать блудную страсть. 3. Брат спросил авву Сисоя: намереваюсь хранить мое сердце. Старец отвечал ему: как возможем охранять наше сердце, когда язык наш подобен отверстым дверям[790]. 4. Брат сказал авве Сисою: усматриваю, что память Божия (умная молитва) постоянно пребывает во мне. Старец сказал: это невелико, что ум твой постоянно направлен к Богу; велико то, когда кто увидит себя худшим всякой твари[791]. Старец сказал так по той причине, что истинное действие умной молитвы всегда основано на глубочайшем смирении и проистекает из него. Всякое иное действие умной молитвы неправильно, ведет к самообольщению и погибели. 5. Некоторый брат усильно просил авву Сисоя сказать ему назидательное слово, и авва сказал: пребывай трезвенно (бодрствуя над собою) в келлии твоей, и мысленно представь себя Богу (предстань Богу, ощутив Его присутствие) со многими слезами, в сокрушении духа, и найдешь покой[792]. 6. Брат спросил авву Сисоя о монашеском жительстве. Авва отвечал: пророк Даниил сказал о себе: хлеба вожделеннаго не ядох (Дан. 10, 3). Монашеское жительство требует непременно отвержения всех плотских наслаждений; при них оно состояться не может. 7. Сказал авва Сисой: Какое бы ни случилось искушение с человеком, он должен предавать себя воле Божией и исповедывать, что искушение случилось за грехи его. Если же случится что доброе, должно говорить, что оно устроилось по промыслу Божию. 8. Некоторые спросили авву Сисоя: если брат подвергнется падению, должно ли ему каяться в течении года? Он отвечал: жестоко - слово это. Они сказали: и так в течении шести месяцев. Он отвечал: много. Они предложили сорок дней, а он и этот срок назвал излишним. Они сказали: сколько же ты назначишь? и то скажи: если падет брат, и случится вечеря любви, должно ли ему придти на эту вечерю? Старец отвечал им: нет! Он должен приносить покаяние в течении нескольких дней. Верую Богу моему: если брат будет приносить покаяние от всего сердца своего: то в три дня примет его Бог[793]. 9. Брат сказал авве Сисою: авва! Что делать мне? я пал. Старец отвечал: встань. Брат сказал: я встал, и опять пал. Старец отвечал: снова встань. Брат: доколе же мне вставать и падать? Старец: до кончины твоей[794]. 10. Авва Иосиф спросил авву Сисоя: в какое пространство времени человек может искоренить свои страсти? Старец сказал: ты хочешь знать о времени (о годах)? Да, отвечал Иосиф. Старец сказал ему: в то время, в которое восстанет какая-либо страсть, искореняй ее[795]. 11. Брат спросил авву Сисоя: как мне проводить жизнь? как спастись? как угодить Богу? Старец отвечал: если хочешь угодить Богу, то исступи из мира, отделись от земли, оставь тварь, приступи к Творцу, совокупи себя с Богом молитвою и плачем, и обретешь покой в этом и в будущем веке[796]. 12. Брат спросил у аввы Сисоя, как ему жить? Старец отвечал: то, чего ты ищешь, обретается строжайшим безмолвием и смирением[797]. 13. Брат спросил авву Сисоя: что приводит к смиренномудрию? Старец сказал ему: когда кто будет подвизаться, чтоб признавать каждого человека лучшим себя: то этим доставится ему смиренномудрие[798]. 14. Поведал один из старцев: просил я авву Сисоя сказать мне назидательное слово; он сказал мне: монах мнением о себе должен быть ниже идолов. Я возвратился в хижину мою, и не поняв, чтоб значило быть ниже идолов, по прошествии года опять пришел к старцу и сказал ему: что значит быть ниже идолов? Старец сказал мне: Писание говорит о идолах, что уста имут, и не глаголют; очи имут, и не видят; уши имут, и не слышат (Пс. 134, 16-17): таким должен быть и инок. Идолы суть мерзость: и монах да думает о себе, что он мерзость[799]. 15. Некоторый мирянин шел с сыном своим к авве Сисою в гору аввы Антония. На пути сын умер. Отец не смутился, но с верою отнес его к авве и припал к ногам его вместе с сыном, как бы кланяясь ему, чтоб почить благословение. Потом отец встал, и оставив отрока при ногах аввы, вышел из келлии. Старец, полагая, что отрок продолжает поклонение, и не зная, что он умер, сказал ему: встань и поди отсюда. Отрок немедленно встал и вышел вон. Отец, увидев его, удивился; вошедши в келлию, он поклонился авве до земли и сказал ему о случившемся. Старец, услышав это, опечалился, потому что не хотел совершать знамений, а ученик его запретил мирянину сказывать кому-либо о совершившемся чуде до смерти старца[800]. 16. Авва Аммон сказал авве Сисою: когда читают книги, хочу замечать мудрые изречения, чтоб иметь их в памяти на случай нужды. Старец отвечал ему: это не нужно! Нужно стяжать чистоту ума и говорить из этой чистоты, возложившись на Бога[801]. Авва Силуан 1. Авва Силуан однажды, в присутствии бывших у него братий, пришел в исступление и пал ниц на лицо свое. После продолжительного времени он встал и предался плачу. Братия начали успокаивать его, говоря: что с тобою, отец? Но он молчал и плакал. Они упрашивали его дать им ответ, и он сказал: я был восхищен на суд и видел, что многие из нашего иноческого чина шли в муку, а многие из мирян шли в царство небесное. И плакал старец, не хотел выходить из келлии своей, хотя и упрашивали его выйти. Когда же он выходил, то покрывал куколем лице свое, говоря: зачем мне смотреть на этот временный свет, в котором нет ничего полезного для меня[802]? 2. Когда авва Силуан жил в горе Синайской (первоначально он жил в египетском Ските), ученик его Захарий, однажды уходя на работу, сказал старцу: пусти воду в сад для напоения его. Старец вышел из келлии, покрыв куколем лице свое, так чтоб видеть только стопы ног своих. В это время посетил его некоторый брат, и увидев его издали, наблюдал, что он делает, потом, подошедши к нему, сказал: отец! Для чего ты, занимаясь напоением сада, покрыл лицо твое куколем? Старец отвечал ему: чтоб не видеть деревьев, и чтоб это не отвлекло ум мой от его делания[803]. 3. Однажды вошел к авве Силуану ученик его Захария, и нашел его в состоянии исступления; руки его были простерты к небу. Затворив дверь, Захария вышел. Потом он приходил в шестом и девятом часу, и находил старца в том же положении. В десятом часу он опять пришел, и нашел его погруженным в молчание. Отец! Что с тобою? Спросил его Захария. Старец отвечал: сегодня мне не поздоровилось. Тогда Захарий пал к ногам его, и обняв их, так говорил ему: не оставлю тебя, доколе ты не поведаешь мне виденного тобою. Старец сказал ему: я был взят на небо, и видел славу Божию; там стоял я доселе, а теперь отпущен[804]. 4. Один из отцов рассказывал: однажды я беседовал с аввою Силуаном и внезапно увидел, что лицо его и тело озарились светом, как у Ангела; я пал ниц от этого видения[805]. 5. Однажды вопросили авву Силуана: в чем заключается твое делание, за которое ты получил такую благодать? он отвечал: я никогда не попускал войти в сердце мое помыслу, прогневляющему Бога[806]. 6. Он сказал: Когда стоишь, совершая твои молитвы, - ум твой да внимает силе слов, и думай, что ты предстоишь Богу, истязующему сердца и утробы. Когда восстанешь от сна, прежде всего прославь Бога устами твоими, потом начни правило твое легко и тихо, вспоминая греховность твою и воздыхая о ней, также ожидающую тебя вечную муку[807]. 7. Еще сказал: Возлюби смирение Христово и старайся соблюдать во внимании ум твой во время молитвы; где бы ты ни был, не выказывай себя остроумным и учительным, но будь смиренномудр, и Бог дарует тебе умиление[808]. 8. Говорили об авве Памво: как Моисей получил образ славы Адамовой, когда прославилось лицо его (Исх. 34, 29), так и у аввы Памво лицо сияло как молния. Таковы же были авва Силуан и авва Сисой[809]. Авва Серапион 1. Некоторый брат пришел к авве Серапиону. Старец предложил ему, по принятому между монахами обычаю, сотворить молитву; но брат отказался, называя себя грешным, недостойным и самого монашеского образа. Старец хотел умыть ему ноги; но он не допустил, отказавшись теми же словами. Авва предложил ему разделить с собою трапезу. Когда они вкушали пищу, старец начал с любовию говорить ему: сын мой! Претерпевай пребывание в хижине твоей и внимай себе и деланию твоему: потому что хождение с места на место не принесет тебе такой пользы, какую принесет безмолвие. Брат, услышав это, огорчился и так изменился в лице своем, что огорчение его не могло укрыться от старца. Тогда авва Серапион сказал ему: до сего времени ты называл себя грешником и говорил о себе, что ты недостоин и жизни, а только что я с любовию сказал о полезном для тебя, как ты и разгневался! Если хочешь стяжать истинное смирение: то приучайся мужественно претерпевать наносимые оскорбления от других, а пустым смиреннословием не облекайся. Брат, выслушав это, просил у старца прощения, сознаваясь в ошибочности своего поведения, и пошел от него, получив большую пользу[810]. 2. Сказал авва Серапион: Как телохранители царя, предстоя ему, не могут оглядываться ни направо, ни налево; так и человек, предстоя Богу и ощущая страх Его, не может ни на что иное обращать внимания[811]. Авва Стратигий 1. Сказал авва Стратигий: Претерпевайте пребывание в келлии, безмолвствуя, охраняя ум от греховных и пустых помыслов, молясь непрестанно, возлагая надежду вашу на Бога, и Он даст вам разум Свой (духовный), и просветит ваш ум[812]. 2. Он сказал: Если хотите спастись, то убегайте от человеков[813]. 3. Он сказал: Бежим мира и всего принадлежащего миру, потому что время наше приближается[814]. 4. Он сказал: Сколько будем плакать и раскаиваться о том, что ныне не плакали и не приносили покаяния![815] 5. Он сказал: Не будем любить похвалы и не будем порицать сами себя[816]. 6. Он сказал: Великие и чудные отцы наши были пастырями многих, а я, страстный, не могу быть пастырем и одной овцы - самого себя, но всегда снедают меня звери[817]. 7. Опять сказал: Будь привратником сердца твоего, чтоб не входили в него чуждые; постоянно говори приходящим помыслам: наш ли еси или от сопостат наших (Нав. 5, 13)[818].