Святитель Димитрий Ростовский / Поучения и проповеди (19)

Христос Господь, взявши на земле наши грехи на Себя и желая омыть все скверны душ наших, отверз на кресте сугубый источник, исходящий из пречистых ребр Его, источник воды и крови, как говорит о Нем святый Иоанн Богослов: «Сей есть пришедый водою и кровию Иисус Христос, не водою токмо, но водою и кровию» (1 Ин. 5: 6), чтобы очистить чужие, то есть, наши, грехи. Он извел из ребр Своих не одну только воду, но и кровь: «Не водою токмо, но водою и кровию». Мы же для омовения наших грехов приносим как бы малые, легкие воды — наше легкое покаяние, покаяние без крови, то есть, без трудов, доходящих до кровавого пота. Поистине, суетно такое наше покаяние; оно подобно Пилатову делу, который, умыв руки, предал Христа на смерть. Потрудимся мы малое время, попостимся немного, поплачем немного, омывая от скверны как бы только руки, а не все тело, и снова распинаем Христа тем, что не только не совершаем подобающего удовлетворения за прежние грехи, но делаем даже еще и большие беззакония. А какую пользу может принести такое покаяние? Судите сами. Может ли кто одной горстью воды потушить огромную раскаленную печь? Может ли кто малой слезой, как бы каплей, погасить геенский огонь, уготованный ему? Может ли кто в темнейшую полночь одной небольшой зажженной свечей осветить всю поднебесную? Может ли кто малым раскаянием во грехах, как бы малой свечой, осиять тьму кромешную, уготованную ему? Может ли кто одной каплей меда усладить всю горечь океана? Может ли кто кратким умилением усладиться пред Богом, огорченным нашими грехами, и получить прощение? Многие и премногие слезы изливай, как реку, пред Господом вместе с говорящим: «Слезами моими постель мою омочу» (Пс.7: 6). Если хочешь угасить огонь геенский, уготованный тебе, то весь из горечи греховной претворись в сладость. Если хочешь усладиться пред Господом и получить прощение грехов, «насладися, — как сказано, — Господеви, и даст ти прошение сердца твоего» (Пс. 36: 4). Умертви себя совершенно трудами и подвигами, чтобы умерли живущие в тебе греховные страсти, согласно слову апостола: «Да упразднится тело греховное, яко ктому не работати нам греху» (Рим. 6: 6). Одебелевшее во грехах твое тело упраздни, изможди, удручи, и тогда надейся на упразднение грехов; сотвори плоды, достойные покаяния, сравняй труды твои с прежними твоими грехами, даже превзойди их, и тогда ожидай прощения и спасения. Кроме сего, в нашем истинном покаянии нужно внимательно хранить еще и следующее: если случится кому по немощи снова впасть в какое-либо согрешение, то чтобы тотчас, не откладывая, встать. «Елико, — сказано, — падеши, толико востани». Необходимо скоро вставать от грехопадения, чтобы грехи наши, умножившись, не достигли Бога и не подвигнули бы Его на гнев и отмщение. Дивно то, что восходят на небо к Богу не только добрые дела, но и грехи человеческие. Не дивно, что восходят добрые дела, возносимые ангелами; дивно же то, что восходят и злые дела, которых никто не может вознести на небо: ангел не понесет на небо наше злое дело, а диавол не дерзнет. Восходят на небо добрые дела, согласно словам ангела Корнилию: «Услышана бысть молитва твоя, и милостыни твоя помянушася пред Богом» (Деян. 10: 4). И Товии ангел говорит: «Когда молился еси со слезами и погребал еси мертвыя, аз приношах молитву твою Господу Богу» (Тов. 12: 12). Восходят же и злые дела. Вот, например, говорит Бог, посылая Своего пророка Иону в Ниневию на проповедь: «Вопль злобы их (ниневитян) взыде ко Мне» (Ион. 1: 2). Еще и Аврааму Он говорил: «Вопль Содомский и Гоморрский умножися ко Мне» (Быт. 18: 20). Давид же вещает: «Положил еси беззакония наша пред Тобою» (Пс. 89: 8). Если бы я, грешный, имел дерзновение пред Господом Богом моим, то я сказал бы Ему: Господи! Ты приставил херувима с огненным оружием охранять райские Едемские врата, чтобы не входил туда никто: почему же Ты не поставил хотя бы какого-либо меньшего ангела у дверей небесных, чтобы туда не входили к Тебе наши злые дела? Сказал бы я и святым: святый Петр, имеющий ключи царствия небесного! Неужели тебе повелено Богом пускать на небо все то зло, которое творится на земле? О, святый Богослов, говоривший о небесном Иерусалиме: «Да не внидет в онь всяко скверно!» (Апок, 21: 26). Почему ты, когда грехи наши восходят туда, ставишь их у дверей небесных, а не взываешь велегласно: «Вне псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и всяк творяй и любяй лжу не входит семо» (Апок. 22: 15)? Но не слушают святые меня, грешного, и попускают грехам моим появляться пред Богом. Вопль злобы моей восходит к Нему, ибо как невозможно адаманту и магниту потерять силу, влекущую к себе железо, так невозможно лишить и всевидящее око Божие способности видеть все дела человеческие, согласно слову Сираха: «Очи Господни тмами светлейший солнца суть, прозирающии вся пути человеческия и разсмотряющии в тайных местех» (Сир. 23: 27, 28). Все, что совершается во вселенной, хотя бы даже в глубочайших пропастях земных, все для Него столь явно, как будто совершается пред Его лицом. Посему-то и говорится, что наши злые дела восходят на небо к Богу. Что же делают добрые и злые человеческие дела, взойдя на небо? А вот что: добрые ходатайствуют своему делателю все благое от Господа, злые же подвигают Его на гнев и мщение. Добрые дела заступаются за своего делателя, говоря: Господи, прости ему! Злые же жалуются на своего делателя, говоря: Господи, отмсти Ему! Итак, после каждого грехопадения необходимо очищать грехи истинным, нелицемерным покаянием, чтобы они, умножившись и дойдя до Бога, не подвигнули Бога на такой великий гнев, что мы не будем иметь возможности получить уже и времени для покаяния. Долготерпелив Бог; но если после долготерпения Своего Он разгневается на человека за непокаяние, то не жди уже, человек, времени для покаяния, как говорит апостол об Исаве: «Отвержен бысть, покаянию места не обрете, аще и со слезами поиска его» (Евр. 12: 17). Вспомним здесь того ангела, которого видел Богослов стоящим на земле и на море и который поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, клялся Тем, Кто создал небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, море и все, что в нем; он клялся, что времени уже не будет (Апок. 10: 5, 6). О, святый ангел! Неужели ты противоречишь Евангелию, которое говорит: «Не клянитеся всяко, ни небом, яко престол есть Божий, ни землею, яко подножие ногу Его» (Мф. 6: 34, 35); ты же дерзаешь клясться Самим Создателем неба и земли! Не согрешаешь ли ты? Нет, не согрешает ангел, ибо истинно клянется. Иное дело человек, которому написано запрещение; ибо если и клянется он, то лжет, если не клянется, тоже лжет. Ангел же и без клятвы свидетельствует истину и даже не может солгать; тем более он не солжет, когда клянется. Клянется же он Богом для того, чтобы все создание Божие, особенно же разумный человек, чтобы все народы и племена имели веру в его неложные слова. О чем же клянется тот ангел? Внемлем: «Яко время уже не будет» (Апок. 5: 6). Слышишь, грешный человек, валяющийся без покаяния в своих грехах, как в нечистотах, покаяние же откладывающий на другое время, на старость лет, слышишь, что если вскоре не покаешься, то не получишь времени для покаяния. Верь ангелу, клянущемуся Богом: «Яко время уже не будет». Найдет на тебя неожиданно смертельная болезнь: захочешь тогда покаяться, но не будет уже времени. Найдет на тебя неожиданно Божие наказание, огонь и меч: захочешь исправиться, но уже не будет времени. Попадешь ты в руки твоих врагов видимых и невидимых: захочешь поплакать о грехах, но уже не будет времени. Придет последняя минута твоей жизни, станут пред тобою все грехи твои: захотел бы ты тогда принять на себя всякое, даже самое тяжелое покаяние, но не найдешь времени для покаяния, «яко времени уже не будет». Ныне же, ныне, не откладывая, пока время есть, позаботься о грехе твоем, покайся истинно, а после уже не будет времени. Вот, слушатель мой, какой хлеб, один из пяти хлебов, мы предлагаем в нашей беседе; хлеб, приличествующий постному времени, хлеб святого, многотрудного покаяния, ибо хлеб не соделывается без труда. Я знаю: не всякому хлеб сей сладок; иному он и горек. Но сие не удивительно: погрузившиеся в суетные сладости мира сего не понимают сладости манны небесной. Если хочет принять сей хлеб без горечи, то пусть присоединит сладкий мед Божественной любви: «Любящему Бога вся поспешествуют во благое» (Рим. 8: 28); для него и тяжкое будет легким, и горькое сладким. Ты же, сладчайший Иисусе, весь желание, весь радость, весь сладость, — услади сердца наши желанием Твоим, подай нам хлеб насущный и насыщай нас повседневным покаянием! После же хлеба сего напой нас потоком сладости во царствии Твоем, где бы мы во веки насыщались славой Твоей со всеми святыми, благоугодившими Тебе покаянием. Аминь. Оглавление 34. Поучение второе в неделю восьмую по Святом Духе (На Евангелие о пяти хлебах (Мф.14,20)) Нынешнее Евангелие, читавшееся на Божественной литургии, поистине есть трапеза духовная, ибо заключает в себе пять хлебов с двумя рыбами, которыми Господь наш Христос чудесно насытил пять тысяч народа, и, притом, столь богато и обильно, что все ели и насытились, и, кроме того, оказалось избытков кусков двенадцать полных корзин (Мф. 14: 20). Святые апостолы собрали после той трапезы избыток больших кусков, а я, грешный, надумал из нынешнего Евангелия, как от духовной трапезы, выбрать некие маленькие крупицы слова Божия и вложить их в ваш слух, как в корзины, «Господу поспешествующу и слово утверждающу» (Мк. 16: 20). «Во время оно виде Иисус мног народ и милосердова о них» (Мф. 14: 14). В какое время? В то, когда Ему, Господу нашему, было возвещено, что Иоанн убит Иродом. «И слышав Иисус» об этом неправедном убийстве, «отъиде в пусто место един», ибо еще не пришло время Его вольного страдания за нас. «И слышавше народы, по Нем идоша пеши от градов. И видев Иисус мног народ, милосердова о них» (Мф. 14: 13, 14). Поистине были достойны милосердия Христова те народы, которые искали Его с великим усердием, которые, выйдя пешком из своих городов, последовали за Ним в пустыню. Кто ищет Христа, тот и находит Его. Кто идет за Христом, тот удостаивается и милосердия Его. Кто держится около Христа, тот и благами Его, как хлебом, насыщается в избытке. Многие из нас тоже хотят найти Христа, но искать Его ленятся. Хотим мы сподобиться Его милосердия, но даром и без трудов мы хотим получить Его блага: ленясь, хотим быть прославленными; не трудясь, хотим обогатиться; лежа в лености, хотим достигнуть неба; согрешая, хотим быть праведниками; совершая беззаконное, желаем быть успокоенными со святыми; упиваясь временной сладостью греха, ожидаем получить вечное наслаждение на небе. О, тщетные надежды! Тщетное ожидание! Не так получается желанное, не так! Народ, вспоминаемый ныне в Евангелии, сподобился милосердия Христова: «Виде Иисус народ мног и милосердова о них»; сподобился, говорю, но сподобился, потрудившись, а не ленившись: они насытили плоть свою питательным хлебом, чудесно умноженным в руках Христовых, но пред этим они в избытке насладились духовной пищей, то есть, словом Божиим, исходящими из уст Христовых, и хлеб, насыщающий чрево, был им дан не раньше, чем они насытили души свои словом Божиим. Прекрасно говорится: «Ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам» (Мф. 6: 33). Только работай с усердием Христу, и ты не будешь беден и голоден: «Весть бо Отец Небесный, яко требуете сих всех». «Не имамы зде, токмо пять хлеб» (Мф. 14: 17). Нельзя не удивиться, принимая во внимание то, что среди такого множества народа, в котором было одних мужей до пяти тысяч, кроме их жен и детей, среди такого, говорю, множества народа ни у кого не было ни одного куска хлеба, как только у некоего одного отрока, как пишется об этом в Иоанновом Евангелии: «Есть зде отрочищ един, иже имать пять хлеб» (Ин. 6: 9). Почему все были так незапасливы? Почему не носили с собой хлеба, если ходили такой большой толпой? Впрочем, нужно сказать, что носили, но уже издержали: каждый, идя из своего дома, взял для себя несколько хлеба, но уже съел. Однако же и без хлеба не отлучились от Христа и, будучи голодными, следовали за Ним, более желая наполнить душу свою речами Христовыми, нежели тело хлебом. Хорошо говорит Писание: «Не о едином хлебе жив будет человек, но о всяком глаголе Божий, исходящем от уст Божиих» (Мф. 4: 4). О, как велико было усердие к слушанию слова Божия у тех древних людей! Оставляют домашние дела; идут ко Христу далеко в пустыню с женами и детьми; голодают не только до полуденного обеда, но и до вечера; забывают свой голод и не заботятся о пище, лишь бы только услышать слово Божие. Вот как велико усердие и заботы о пользе душевной! Нельзя не стыдиться ныне нам, пренебрегающим словами Божиими и не заботящимся о пользе душ наших. Поистине, осудят нас на страшном суде Божием сии древние люди. Они целые дни проводили в слушании поучений Христовых, мы же ленимся постоять час-другой в храме Господнем. Они, голодая, не заботились о своей пище, а мы, и на молитве стоя, заботимся в уме нашем, что будем есть и пить. Они издалека приходили ко Христу и даже далеко в пустыню шли за Ним, мы же, и близко имея храмы Господни, ленимся ходить в них для славословия Божия. Они шли ко Христу, когда никто их не звал, нас же и великие звоны не могут призвать. Они так сильно любили Христа и с таким сильным желанием к Нему стремились, даже не зная, что Христос есть Бог, и считая Его только за пророка; мы же, прекрасно зная, что Христос есть истинный Бог, и веруя в Него,, не проявляем по отношению в Нему никакого усердия. Поистине, стыдно нам христианам. Достойно размышления еще и следующее: идет ко Христу и следует за Ним многочисленный народ, люди простые, — а где же их начальники? Книжники, фарисеи и князья народа остались в своих домах в Иерусалиме. Князья не веруют во Христа, как об этом пишется в Евангелии: «Еда от князей кто верова в Онь?» (Ин. 7: 48). Книжники и фарисеи поучаются суетному, а богатые упражняются в своих промыслах: иной разоряет свои житницы и созидает большие, иной копит от лихоимства и неправды и наполняет сундуки свои, а иной радостно веселится каждый день, — всем таким некогда идти ко Христу и слушать Его учение; только убогие идут за Ним и с наслаждением слушают Его. Посему-то и труден вход в царство небесное для богатых: «Удобее вельбуду сквозь иглино ухо пройти, неже богатому в царствие Божие внити» (Мф. 19: 24). Еще нужно рассудить и то, кто носит хлебы. Носит их отрок, как вспоминается это в Евангелии Иоанна: «Есть зде огрочищ един, иже имать пять хлеб». Многие мужи не носят хлеба, а один отрок носит, и, должно быть, хлебы те были не велики, если один отрок мог носит пять хлебов. Взяв из рук сего отрока хлебы, Христос насытил многочисленный народ. Здесь можно видеть таинство. Тот один отрок был прообразом монашеского чина: монашество на греческом языке выражается словом «монос», что значит один, уединенный. Чистый отрок, девственник, являлся прообразом иноческой чистоты, на хранение которой полагается в иночестве и обет. Хлебы же были прообразом иноческих молитв, творимых и днем, и ночью. Как отроческими хлебами Господь насытил народ, так и молитвами иноческими Господь содержит мир сей. Хотя и малы были хлебы того отрока, однако же насытили многие тысячи народа; подобно сему и молитвы иноческие, хотя и кажутся кому-либо малыми, однако же укрепляют весь мир. Мир христианский в Святом Писании уподобляется винограду, как и о древних израильтянах говорил пророк Исайя: «Виноград Господа Саваофа дом израилев есть» (Ис. 5: 7). Кто не знает, как прекрасен сад виноградный? Ветви его замечательны, листья прекрасны, гроздья приятны, радующие зрение и услаждающие вкус. Кто же не видит, как прекрасен и христианский мир, как он замечателен и приятен? Богатствами он украшается, как листьями, а благородным чадородием, как изрядными гроздьями, он возносится и славится, расширяется и умножается, согласно слову Давида, которое он сказал Богу: «Покры горы сень его, и стеблие его кедры Божия; простре розги его до моря, и даже до рек отрасли его» (Пс. 79: 11, 12). Посмотрим же, на чем держится и чем живет виноградная ветвь. Она существует на одном только сухом и бесплодном коле. Отними от винограда кол, и ветвь упадет на землю и будет попираться. Отыми от христианского мира иноческий чин, как от винограда сухой и бесплодный кол, что тогда станет с миром? Посудите сами! Как хлеб отрока, хотя и не многий, но насытил многих, так и молитвы иноческие, хотя и кажутся малыми, однако приносят пользу для многих. Но чтобы не допустить своих измышлений, хваля без меры иноческий чин, я снова обращаюсь к евангельским хлебам. «Не имамы зде, токмо пять хлеб» (Мф. 14: 17). Какие такие были хлебы: ржаные, пшеничные или какие-либо другие? Кто это знает? Святый евангелист Иоанн говорит, что это были ячменные хлебы: «Есть зде, — говорит он, — отрочищ един, иже имать пять хлеб ячменных». Мы же обратим внимание на то, каким хлебом питаются следовавшие за Христом: не пшеничным или чистым ржаным, но ячменным. Сей хлеб ячменный пусть будет для нас образом воздержания, поста и острой жизни, подобно тому, как и ячмень имеет острые колосья; ибо ничто так не укрепляет Христова последователя и не делает его сильным против невидимого врага, как ячменный хлеб, то есть, святый пост и воздержание. Вспомним здесь историю Святого Писания о борьбе Гедеона с мадианитянами. Израильтяне в древности были крайне притеснены мадианитянами; по причине многих бедствий они возопили к Богу. Смилостивился над ними Бог и дал им вождя — мужа сильного, именем Гедеона, который, собрав силу израильскую, пошел на Мадиама. Господь Бог велел ему не вести с собой большую силу для сражения, но избрать только лучших и храбрейших воинов. Как же Гедеон мог узнать лучших и храбрейших? Вот как он возмог сделать это. По повелению Божию он привел их всех к воде и приказал им пить; и вот одни, упав на колена и склонившись лицом к воде, пили из реки воду, как скоты, другие же, черпая воду горстью, пили из своей горсти. После этого Гедеон разделил всех надвое: пивших воду по-скотски он поставил особо, а пивших воду горстью — особо. Таких, которые пили воду горстью, оказалось немного — только триста человек, прочие же воины пили по-скотски, погрузивши в воду лицо с устами. И повелел Господь Гедеону возвратить назад всех, пивших воду по-скотски, и взять с собою на войну только тех триста, причем пообещал ему, говоря: «Тремя стами мужей, пивших воду горстию, Я спасу вас и предам Мадиама в твои руки». Приблизившись ночью с тремястами мужей к бесчисленной силе мадиамской, Гедеон по повелению Божию сам с одним только отроком вошел ползком в стан мадиамский и, ходя в нем тихо, прислушивается; и вотслышит, как один воин, пробудившись от сна, рассказывает свой сон своему другу: «Будто тесто хлеба ячменного катилось от полка Гедеонова и, прикатившись в наш мадиамский стан к мадиамской палатке, побило ее, опрокинуло, и упала палатка». На это друг его ответил: «Это не тесто, но копье Гедеоново: предаст Господь в его руки Мадиама и весь полк; наш». Услышав сие, Гедеон поклонился Господу, возвратился к своим, приготовился к битве и, напавши на Мадиамский полк, победил его и разогнал в конец. Рассмотрим же таинственный смысл сего сонного видения. Тесто хлеба ячменного было копьем на супостатов. Это значит, что ячмень, полный острых отростков, является образом суровой жизни. Тесто хлеба ячменного — знамение святого поста, не имеющего слабостей в кушаньях, ибо неиспеченный ячменный хлеб опрокинул мадиамскую палатку, но только тесто его, поелику в печеном хлебе есть вкус, а в тесте нет его. Впрочем, в ячменном хлебе и в печеном мало вкуса, — не так, как в ржаном или пшеничном; тем более нет вкуса в тесте ячменном. Тесто хлеба ячменного является образом поста, ибо и пустынножительные постники питались такою пищею. Святый Иларион великий, например, так говорит своему телу: «Я тебя, осел, не ячменем накормю, но сором». Сие тесто, разумею пост, не вкусно, зато вскоре соделывается железным копьем на супостата и побеждает его, так что по справедливости можно сказать: это не тесто, но копье на супостата. Постись, воздерживайся, а твое пощение, как сильное, острое копье, пронзит врага твоего, восставшего на тебя. Мы удивляемся Сампсоновой силе; удивляемся тому, что он один убил тысячу филистимских мужей, убил не мечом или копьем, но одною костью, ослиною челюстью. Мы удивляемся и тому, как он, похитив ворота города Газы и взвалив их на плечи, занес их на высокую гору. Дивимся мы и другим его делам, в которых проявилась его большая сила. Но посмотрим, откуда в нем родилась такая сила? От воздержания родившей его, которой ангел сказал: «Зачнеши и родиши сына, снабди убо сие, не пий вина, ниже что яждь нечистое» (Суд. 13: 3, 4). Святый Василий Великий, рассуждая об этом в слове «О посте», говорит: «Что сделало сильного Сампсона непобедимым? Не пост ли, в котором он был зачат во чреве материнском? Воздержание родит силу для победы над врагом». Мы удивляемся и прежде бывшим угодникам Божиим; удивляемся тому, как они смогли победить великую противную вражью силу? А что создало в них такую силу и действие? Не пост ли и воздержание, которыми они умерщвляли «уды свои, сущыя на земли»? Наоборот, ничто не делает таким слабым и неспособным к подвигам, ничто так не предаст одолению невидимого врага, как пресыщение, вкусная пища и чревоугодие. В Святом Писании мы читаем, как вавилонский царь Навуходоносор, взявши Божиим попущением Иерусалим, пленивши иерусалимского царя Седекию со многими людьми и возвратившись домой, чрез некоторое время прислал Навузардана, архимагира, то есть, князя или старшего над своими поварами, для того, чтобы он разорил иерусалимские здания. Архимагир, придя в Иерусалим, сжег храм Господень и царский дом, все дома граждан и все большие здания он попалил огнем, и все стены иерусалимские разрушила сила халдейская, которая была с архимагиром. Здесь следует подумать о том, почему Навуходоносор, пленивши Иерусалим, не сам разорил его до основания, но послал князя, и притом не иного какого, но именно князя над поварами своими, служба и обязанности которого заключались в том, чтобы приготовлять вкусные снеди для трапезы царской? В чем причина сего? На сие отвечается таким толкованием: совершилось сие по промыслу Бога, который Своим праведным судом наказывал иерусалимлян по мере их грехов. Многим согрешили иерусалимляне пред Богом, посему послал им Господь многие наказания, и при этом за каждый грех Он навел подобающее наказание. Согрешили они идолопоклонством, посему и наказал их Господь идолопоклонником Навуходоносором, который, поставивши своего золотого идола на поле Деире, повелел почитать его, как бога. Согрешили иерусалимляне избиением пророков, посему и наказал их Господь мечом халдейским. Согрешили неправедным грабежом и похищением чужого, посему и наказал их лишением всего, ибо все ограбили пленившие их. Согрешили гордостью, за что и наказал их порабощением и в конец смирил их пленом. Не мало согрешили они и сластоядением, пресыщением, объядением, посему и наказал их Бог, праведный Судия, князем поваров Навузарданом, чтобы чем согрешили, тем и наказаны были. Иерусалим много заботился о кухне, о сладких кушаньях, о чревоугодии, посему и совершено было разорение Иерусалима старшим поваром, архимагиром. Посмотрим теперь, как тот архимагир разоряет Иерусалим. Он разоряет его огнем и ниспровержением стен до основания. Нам же из этого следует усмотреть, что так в конец ничто не разоряет душу, хотящую работать Богу, подобно прекрасному Иерусалиму, как именно архимагир, то есть, пресыщение, сластоядение и чревоугодие. Разоряет он и огнем, то есть, греховным распадением, разжигая сластолюбивую и страстную плоть на скверный грех, ибо поистине за сластоядением следуют плотские страсти, греховное распадение, которое если в ком умножится и усилится, как пожар, то все добродетели его, которыми украшал свою душу, превратит в пепел, подобно тому, как архимагиров огонь сжег всю красоту Иерусалима. Недаром святый Златоуст говорит: «Где пьянство, там диавол, там скверные слова; а где пресыщение, там ликуют демоны». Хорошо, значит, что Господь напитал следовавших за Ним и слушавших слова Его не иным каким-либо сладким хлебом, но жестким, ячменным. Этим Он учит нас не сластоядению, но воздержанию. «Не имамы зде, токмо пять хлеб». Толковники Божественного Писания, духовно толкуя сие, под теми малыми хлебами подразумевают различные духовные вещи. Одни называют хлебом слово Божие, имея в виду слова Бога из пророчества Амоса: «Послю, — сказал Он, — глад на землю, не глад хлеба, но глад слышания слова Божия» (Ам. 8: 11). Другие называют хлебом святое покаяние, основываясь на словах Давида, кающегося в своих грехах и говорящего: «Пепел яко хлеб ядях и питие мое с плачем растворях» (Пс. 101: 10). Некоторые же милостыню, творимую нищим, называют духовным хлебом, вечно воздаваемым от Бога, что видно из слов Екклезиаста, говорящего: «Поели хлеб твой на лице воды, и во мнозех днех обрящеши его» (Еккл. 11: 30). Вечное наслаждение на небесах, которое будет происходить от лицезрения Бога, также есть хлеб духовный: «Насыщуся, — сказано, — внегда явитимися славе Твоей» (Пс. 16: 15). Иные, наконец, духовным хлебом называют тело Христово, которое под видом вещественного хлеба, питающего плоть, освящается на Божественном престоле, ибо оно питает и оживляет наши души и соединяет их как с Самим Христом, так и друг с другом, согласно словам святого апостола Павла, который говорит так: «Хлеб, егоже ломим, не общение ли тела Христова есть? Яко един хлеб, и едино тело есмы мнози: вси бо от единого хлеба (тела Христова) причащаемся» (2 Кор. 10: 16, 17). Все те духовные хлебы, числом пять по числу пяти евангельских хлебов, очень хороши, и много следовало бы говорить о вкусе и силе каждого из них, но не хватит времени ни нам, повествующим, ни вам, слушающим. Разве следует сказать только об одном хлебе тела Христова против тех, которые не часто причащаются, а иные так даже и совсем не причащаются тела и крови Христовой. Но об этом сказано в поучении в пятую неделю Великого поста. Чтобы не затянуть слова и не стеснить слушающих, я кончу свою беседу, советуя всем вкушать тех духовных хлебов и насыщаться ими и желая, чтобы не истомились от вечного голода души наши, но чтобы сподобились они на небе вечного насыщения со всеми святыми. Аминь Оглавление 35. Поучение в неделю девятую по Святом Духе («Корабль же бе посреде моря, влаяся волнами: бе бо противен ветр» (Мф.14: 24)) В нынешнем Евангелии, читавшемся на Божественной литургии, мы слышали о волнующемся море, о ветре противном, о корабле, покрывавшемся волнами, об утопавшем Петре и об учениках, возопивших от страха. Все это, возлюбленные слушатели, недобрые события. Случайно ли все это произошло, или по нарочитому промыслу и устроению Божию, — вот что я спрашиваю. Предположим, что случайно, — почему же тогда Господь, предвидя, что все это произойдет, и советуя не подвергать самих себя бедствиям, почему Он понудил (как говорит Евангелие) учеников Своих войти в корабль как будто именно для того, чтобы они претерпели такой страх и такое бедствие от волнения? Не лучше ли было бы, если б Он, как желающий всем добра, а не зла, тишины, а не волнения и бед, запретил им это плавание в корабле? Если же это произошло по нарочитому Божиему промыслу и устроению, как думают об этом и толковники Божественного Писания, то по какой причине попустил или, лучше сказать, нарочно поднял и навел на Своих учеников такое бедствие в море, такой страх, чтобы ученики бедствовали в корабле от волнения и бури, отчаивались в своем спасении и от страха вопили и кричали: «От страха возопиша»? Среди учителей есть такие, которые говорят о следующих двух причинах такого Божия промысла и устроения: Христос Господь устроил, чтобы на море были ветры и волнение и корабль апостольский бедствовал от напора волн для того, чтобы показать Себя Господом и Владыкой всего, обладающим небом и землею, морем и ветрами: «Яко и ветры, и море послушают Его». С одной стороны, Он хотел наказать маловерие и сомнение Своих учеников: «И глагола им: что страшливы есте, маловери?»; «И Петру: маловере, почто усумнелся еси?»; хотел научить их надеяться на Бога во всяких бедствиях, ибо говорит: «Дерзайте, Аз есмь, не бойтеся», выражая этим как бы следующее: Я с вами везде, на всяком месте, в добре, во зле, всюду присутствую с вами и помогаю, избавлял вас от бедствий: дерзайте, не бойтесь! С другой стороны, Он хотел уверить их в Своем Божестве, ибо при наступившей тишине они поклонились Ему, говоря: «Воистину Божий Сын еси» (Мф. 8: 26; 14: 31, 27, 33). Впрочем, медиоланский первоседатель и не меньший учитель церковный святый Амвросий находит другую причину морского волнения и бедствия корабля. Причина сия в следующем: так как в корабле вместе со святыми апостолами был и Иуда предатель, то посему и поднялся на море противный ветер, и корабль бросало волнами. Вот как говорит сей учитель: «Хотя в корабле там плыли и многие добрые дела учеников Христовых, однако же неверие предателя смущало корабль волнами; то есть, из-за неверующего Иуды возмутилось море, не терпя его видеть плывущим по себе. Если Иуда еще не имел тогда намерения предать Христа, зато он уже имел общий ковчежец, носил полагавшееся в него и крал. Из-за кого потом умела возмутиться вся трапеза Христова на тайной вечери, из-за того и ныне возмутилось море, и корабль бросало волнами». Мы же приступим здесь к евангельскому толкованию. Морем является сей мир; корабль — это церковь Христова или все христианское отечество, как, например, говоря вообще, Российское царство. В частности же кораблем является всякий человек в мире. Жизнь наша есть плавание в море мира; пловцы в общем корабле церкви и царства — это люди верующие, великие и малые, сановитые и простонародные. В каждом же корабле всякого человека, то есть, в теле, пловцами являются душа с товарищами, каковые суть память, разум и воля. Ветры противные, бури, волны — это многоразличные и многообразные бедствия в мире, которыми то море волнуется, смущается, сотрясается и многих погубляет: одних потопляет, других держит около потопления, третьих в смущении и страхе великом, иных же доводит до отчаяния. В настоящее время, как мы сами ясно видим, в особенности восстали и восстают по Божьему попущению многие волны на всецелый корабль церкви Христовой и всего отечества христианского: то голод, то огненные наказания, сожжение прекрасных домов, городов и храмов Господних, то непрестанные войны и восстания иноплеменников. Как много христиан жестоко поглотил в эти плачевные годы меч врагов, и рука вражеская увела в плен, не говоря уже о внутренних междоусобных восстаниях, о всех, гонящих друг друга и друг друга поедающих и погубляющих! Все это суть волнения и бури моря мира сего, так что корабль наш покрывается волнами и разбивается на части, ослабевает в своих силах от напора волн, и отовсюду веет на нас противный ветер. Поищем же причину, по которой Господь попускает на нас такую бурю и волнение: за что Он так наказывает нас, почему оставляет нас бедствовать среди таких зол? У святого Амвросия мы заимствовали одну причину, по которой Господь попустил, чтобы волны бросали апостольский корабль, а именно ту, что в корабле между апостолами был Иуда. Кто же является Иудой в корабле отечества христианского? Поистине, всякий нераскаянный грешник есть Иуда, — посему-то и восстают на нас волны таких бедствий. Иуда был вор и предатель, льстец и самоубийца: «Шед удавися» (Мф. 27: 5). Грешный же, нераскаянный человек во всем подобен Иуде. Он есть вор, ибо думает со своими грехами утаиться от всевидящего ока Божия: «Не узрит Господь, ниже уразумеет Бог Иаковль» (Пс. 93: 7). Время, данное ему для покаяния, он крадет для своих беззаконий. Он есть и предатель, ибо, предпочитая временное вечному, он за малую сладость внизу предает великую сладость вверху; за краткое земное веселие предает бесконечную небесную радость; за повседневное насыщение своего чрева предает то душевное насыщение, о котором говорит Давид: «Внегда явитимися славе Твоей» (Пс. 16: 15). За греховное сладострастие предает прославление своей плоти, которое имеет быть для праведных в общее воскресение, «егда тленное сие облечется в нетление, и мертвенное сие облечется в бессмертие» (1 Кор. 15: 53). За гордость свою предает возвеличение, приготовленное Богом для смиренных. За гнев, ярость и ненависть к ближним предает любовное общение с ангелами и всеми святыми: одним словом, за грех предает Бога и является Иудой предателем. Он также и льстец, ибо иногда приходит как будто к покаянию, исповедует устами свои грехи, на деле же творить плоды, достойные покаяния, и не думает. Он «молится устами, а сердце его далече отстоит от Бога» (Ис. 29: 13); скверными своими устами лобзает Христа, недостойно причащаясь пречистых Тайн, а потом снова возвращается к своим греховным делам. Он только льстит, говоря «каюсь», он только обещается быть добрым, но неисправимым пребывает Иуда, раб и льстец, и потом отчаянием убивает свою душу. Итак, грешник такой во всем подобен Иуде и является вторым Иудой. И как много таких Иуд среди христиан! Если из-за одного Иуды волны бросали корабль апостольский, то как не будет бедствовать в волнениях корабль отечества христианского из-за такого множества Иуд, существующих среди нас?! В житии святого Порфирия, епископа газского, мы читаем, что когда этот святой возвращался водным путем вместе с другим — блаженным Иеронимом — и находился вблизи острова Родоса; то на море поднялась буря и волнение, и все находились в большом страхе, боясь потопления. Так было весь день и всю ночь. Когда же взошла утренняя заря, святый Порфирий задремал немного и увидел преподобного Прокопия пустынника, извещавшего его, что среди них на корабле есть один потайной еретик Ариева заблуждения, что из-за этого еретика волнуется море и что оно не утихнет, пока он не будет склонен к православию. Так и оказалось: начальник корабля был тайный еретик; как только он исповедал православную веру, тотчас прекратилась буря, и наступила тишина на море. Вот мы видим, что из-за одного тайного еретика и святые бедствовали в море. Что же нам думать? Как много среди нас находится волков в одежде овчей, которые под именем православного христианина делают бесславное и делами своими превосходят нечестивых язычников и поганых! И как корабль церкви Христовой и всего отечества не будет бросаем волнами великих бедствий, попускаемых на нас от Бога по праведному Его суду?! Посмотрим в древность. Прекрасен был корабль народа израильского, прошедший по суху Чермное море и наследовавший святую гору Иерусалима: «И бысть в мире место его, и жилище,его в Сионе» (Пс. 75: 3). Когда же умножились среди них беззакония и они «прогневаша Бога вышняго и свидений Его не сохраниша» (Пс. 75: 57 и след.), когда превратились в «лук развращен», тогда Бог, разгневанный их злыми делами, тяжело наказал израиля. О том же, как именно наказал, мы слышим следующее: «Предаде в плен крепость их и доброту их в руки врагов и затвори во оружии люди Своя, и достояние Свое презре. Юношы их пояде огнь, и девы их не осетованы быша, священницы их мечем падоша, и вдовицы их не оплаканы быша». Прекрасен был во всей поднебесной корабль самодержавия греческого христианства: он всех монархов превосходил великолепием и достоинством. А как пострадал он за умножение грехов? Как разбился? Кто не видит, что даже до сих пор он не может получить умиротворения? Господь Бог, беседуя некогда с рабом Своим пророком Иезекиилем о Самарии и Иерусалиме притчею о двух сестрах — Оли и Оливе — и говоря, что Самария за умножившиеся в ней грехи ассириянами опустошена огнем и мечом, которые навела на них мстительная рука Божия, повелевает пророку увещевать Иерусалим, чтобы и он не пострадал так же. Посему пророк и говорит иерусалимлянам: «Смотрите сестру вашу Самарию, како опусте Самария: пол грехов твоих не согреши, ты же умножи беззакония твоя паче оныя. Се убо глаголет Адонаи Господь: чашу сестры твоея испиеши глубокую и широкую» (Иез. 16: 51), то есть, чашу наказания Божия. «Чаша, — говорит, — потребления и погубления, чаша сестры твоея Самарии». Что же нам думать, возлюбленные?! Не сравнялись ли беззакония нашей страны с беззакониями тех самарян, иерусалимлян и, кроме того, греков? Не приготовлена ли и нам та чаша отмщения Божия, о которой Давид говорит: «Чаша в руце Господни вина нерастворена, исполнь растворения, уклони от сея в сию; обаче дрождие Его не истощися, испиют вси грешнии земли» (Пс. 74: 9). О, ужасное несчастье и злополучие наше! Ведь за умножение тяжких беззаконий нераскаянных грешников корабль церкви и всего отечества христианского страдает в море мира сего от волн бедствий, и, день ото дня изнемогая в силах своих, он уже близок к сокрушению и потоплению; разве только Сам Господь, ходящий до морю, придет на помощь, запретит ветрам и морю и сотворит тишину, ибо Он обнадежил церковь Свою святую в том, что «врата адова не одолеют ей» (Мф. 16: 18). Он есть наш «помощник в скорбех, обретших ны зело» (Пс. 45: 3), ибо когда сила человеческая совершенно изнемогает, тогда внезапно появляется помощь Божия. Сохранил от заколения Бог Исаака, сына Авраамова, не прежде, чем уже вынул Авраам нож свой, чтобы заколоть сына, а Сусанну избавил от смерти, послав Даниила, только в тот момент, когда она уже была выведена для побиения камнями. Даниила Он спас уже между львами голодными и раскрывшими пасти. Трех отроков сохранил, уже вверженных в горящую печь. Петру, уже утопавшему, Он простер руку помощи и его вывел из темницы уже брошенного туда на смерть. Когда корабль апостольский уже покрывался волнами, Он явился ходящим по морю и запретил ветрам. Во время такой нужды благовременная помощь Божия обыкновенно спешит для прославления имени Его святого; она же сильна поспешить и для спасения нашего корабля, подверженного буре. Все сие говорилось вообще о всецельном корабле церкви и отечества правоверных. В частности же, беседуя о мысленном корабле — жизни всякого христианского человека, мы снова вспомним святого Амвросия, который сказал, что из-за одного Иуды на море поднялась буря и волны на корабль апостольский, и скажем: в корабле жизни нашей в каждом отдельно сидит Иуда — наш тяжкий грех и обыкновенная страсть. Как Иуда был вор, предатель, льстец и самоубийца, так и обыкновенный грех наш есть вор, ибо обкрадывает нас, губя все наши труды и подвиги, которыми хотели мы заслужить милость у Господа Бога нашего; он есть предатель, ибо предает нас на вечную геенскую смерть; он есть и льстец, ибо, усладивши в малом, наполняет нас вечной горечью; он есть, наконец, и убийца, ибо убивает и душу нашу, и добрую славу. Пока такой Иуда, то есть, тяжкий наш грех и обычная наша страсть, будет находиться в корабле жизни нашей, пока он не будет изгнан из нас совершенным покаянием, до тех пор мы не будем плавать безбедно и не достигнем доброго пристанища. Вспомним Иону пророка. Он был муж праведный пред Господом, был святый пророк; а кто не знает, что он пострадал в море только за один грех ослушания? «Возстави Господь ветр велик в море, и бысть буря велия, корабль же страдаше, яко сокрушатися, и убояшася корабленицы и вопияху кождо к богу своему» (Ион. 1: 4, 5). О, как много тяжких смертных грехов находится среди нас! Как же мы хотим иметь тишину? Великие грехи низложили сильных с престолов, разрушили царства, разорили города, рассеяли великие полки, опустошили страны, и пощадили ли они хоть одного злого человека? Скаредные грехи навели потоп на людей прежнего мира, одождили огонь на города Содомские, превратили у египтян реки в кровь и их же потопили в Чермном море. Кого же из нас они могут спасти? Тяжкий грех проломил небо под Люцифером и до ада разверз землю под Дафаном и Авироном, утвердил великую пропасть между богатым и Лазарем, «ангелов, не соблюдших своего начальства, на суд великого дне узами вечными под мраком соблюде», людей превратил в скотов, как Навуходоносора, и в бесчувственные столпы, как жену Лотову, и никого не пощадил никогда. Какого же добра мы можем ожидать от наших злых дел? Пока тот Иуда, то есть, грех, грех привычный, будет находиться на корабле жизни нашей, до тех пор мы не будем иметь никакого добра, до тех пор мы будем обуреваемы волнами бедствий и зол.