Меню
Назад » »

Святитель Димитрий Ростовский / Поучения и проповеди (11)

21. Поучение первое в неделю седьмую по Пасхе, т.е. в неделю святых 318 отцев, собравшихся в Никее на Aрия Православные слушатели, верные чада восточной церкви! «Брань есть житие человеческое на земли» (Иов. 7: 1), брань постоянная, не прерывающаяся до кончины мира, и, говоря по правде, весь мир сей не может называться миром, ибо в нем ратует не только тварь на тварь: словесная на бессловесную, бессловесная на бессловесную и бессловесная на словесную, но даже, о, ужас! и тварь на Творца и Создателя своего. Первый столь злобный ратник был во благом месте, проявился в стране небесной, — это сатана со всеми своими единомышленниками. Он, возгордившись умом о дарах, втуне дарованных ему Творцом, пожелал быть равным своему Творцу и Благодетелю и сказал в сердце своем: «На небо взыду и выше звезд небесных поставлю престол мой, и сяду на горе высоце; на горах высоких, яже на север, взыду выше облак и буду равен Вышнему» (Ис. 14: 13, 14). О, проклятая гордость! Тварь дерзает равняться с Творцом, созданный для служения замышляет повелевать престолом господствия, сотворенный предстоять хочет сидеть на престоле, на горах высоких. Но Господь, «иже гордым противится» (Иак. 4: 6), поставил для противоборствования ему архистратига Михаила, который смирил его гордость, когда низверг его со всем его проклятым воинством в юдоль плача, с высоты небесной в преисподнюю, из места светлого в тьму беспросветную. Он же, ожесточившись злобою и не будучи в состоянии бороться с всесильным Богом, обратил свою ярость на Его святую церковь и, начав с первого Адама и даже до второго Адама, не переставал разорять, пленять и томить людей Божиих, и только уже «вторый Адам, Господь с небесе», укротил силу его, освободил плененных из темницы и самого его связал крепкими узами, как видел святый Иоанн Богослов в Откровении: «И видех ангела сходяща с небесе, имуща ключи бездны, и уже велико в руце его. И ять змия древняго, иже есть диавол и сатана, и связа и на тысящу лет, и в бездну поверже его, и заключи его, и запечатле его, да не льстит языки» (Апок. 20: 1—3). Сие толкуется святыми отцами в применении к «Ангелу великого совета», ко Христу Господу, победившему диавола. Однако же жестокосердый демон, даже связанный, не прекращает своего злого предприятия, но посылает своих рабов и угодников, поганых и еретиков, чтобы они вели борьбу с церковью. Божественный Павел, видя сие злое стремление его к брани, повелевает вооружаться: «Прочее, братие моя, возмогайте о Господе и в державе крепости Его. Облецытеся во вся оружия Бо-жия, яко возмогли вам стати противу кознем диаволь-ским, яко несть наша брань к плоти и крови, но к началом и ко властем, и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным. Сего ради приимите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют и вся содеяше стати» (Еф. 6: 10—13). Эти посланники, демонские ратоборцы, служители адские и враги церкви Божией, сильно вооружившись против нее, испускают на высоту Божества из своих скверных сердец хульные слова, подобно стрелам, своими скаредными устами, как бы напряженными луками. Сердце их устроилось, как полчища нечестивых, ратующих против Бога, изощрился язык их подобно змеиному, но осквернились их нравы, и лютое беззаконие их стало против Бога. Имеют они и стрелы вредоносные, направленные против истины слова, которые происходят из умов их и уязвляют души и совесть простых людей. Таков, например, и начальник проклятых ересей, злочестивый богохульник, беззаконный Арий, который уже по одному имени означает брань. Сей диавольский воин поднял великую брань против церкви Божией и из скверных уст своих, как из лука, испустил богохульные стрелы на главу ее Христа Господа, называя Его тварью, а не Богом по существу. О, безумный ратник, на Солнце испускающий стрелы! О, нахальный демонский воин, дерзнувший бороться с Богом! О, великий филистимский Голиаф, отрыгнувший хулы на Небесного Давида! Он не только испустил стрелу, полную змеиного яда, но, упестрив прикрасами Божественное Писание, он таким образом под видом Божественного Писания подавал яд душепагубной ереси, подобно тому как кто-либо в чаше сладкого вина подавал бы смертоносную отраву; ибо он приводит сие настоящее слово Христа, Бога Слова: «Иду ко Отцу, яко Отец Мой болий Мене есть», но выводит из них ту лживую хулу, что Христос не есть Бог, так как Бог не может иметь кого-либо большего Себя. Но святые отцы сломили сию душепагубную стрелу, когда сии слова Христовы премудро разъяснили так: истину сказал Христос, истинный Бог наш, что Отец больше Его по человечеству; однако же Отец не больше Его по Божеству, ибо по Божеству Он всецело равен Отцу. Они отсекли и невещественное древко его стрелы, когда отвергли то, что Он тварь, и утвердили, что Он есть «Бог истинный от Бога истинного, рожденный, несотворенный». Св. Иоанн Златоуст, ясно видя лукавые коварства злохитрого Ария, убеждает верующих быть доблестными, а еретика уподобляет в кознях диаволу, говоря так: «Открой, Арий, гроб гортани твоей, исполненный мертвыми словами, ибо не имеешь ты слова животворного, но творишь его своими измышлениями». Он в ответ тотчас отвечает из Писания, но ты, слушатель, как верующий, не бойся, когда видишь его говорящим из Писания, ибо и диавол, когда приступил ко Христу, искушая Его, тоже беседовал с Ним, говоря из Писания: «Аще Сын еси Божий, верзися низу, писано бо есть: яко ангелом Своим заповесть о Тебе сохранити Тя во всех путех Твоих, и на руках возмут Тя, да не когда преткнеши о камень ногу Твою» (Мф. 4: 6). Прочие же последующие слова он умолчал, ибо знал, что они говорят против него. Какие же это слова? «На аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия» (Пс. 90: 13). Внимай усердно, возлюбленный! Из такой же уловки, как и у диавола, произошло и то, что говорят и слуги его, которые называют Сына Божия тварью. Диавол позаимствовал из Писания, чтобы открыть уста свои для речи богохульной; подобно сему говорит и Арий. Ты найдешь, что и он говорит на основании Божественного Писания; на нем основывает он начало, прочее же умалчивает, чтобы не быть изобличенным. Господь говорит в Евангелии: «Снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца» (Ин. 6: 38). Видишь ли, говорит Арий, что Он служитель Отцев? Видишь, что Он подчинен Отцу? Он Сам исповедует сие, говоря: «Снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца». О, Арий! Зачем же ты умалчиваешь? Говори и последующее! Не подражай диаволу, учителю своему, чтобы сие служило делу твоему! Если же ты будешь молчать, то я возопию с Евангелием: я не намерен красть с тобой Божественных речей и слов Господних, ибо я боюсь суда Того, который говорит: «Аще видел еси татя, текл еси с ним, и с прелюбодеем участие твое полагал еси» (Пс. 49: 18). Ты говоришь: «Снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца»; говори же и последующее: «Сия же есть воля пославшаго Мя, да всяк виляй Сына и веруяй в Него имать живот вечный, и воскрешу его Аз в последний день» (Ин. 6: 40). Сии слова яснее солнца показывают Божество Христово, ибо в кого можно веровать, кроме Бога, и кто может своею силою воскрешать мертвых, кроме Бога? Итак, всуе, злочестивый Арий, ты не покоряешь выи твоей пред игом работы Христовой, но, бесчинно блудя, орешь бразду, противную благочестию. Нечестивый Арий, употребляя коварства подобно сему и на других местах Божественного Писания, уязвил бесчисленные души, отсек их от единения с телом церкви Христовой и мирскими мудрованиями, как сетями, соделал успешный улов для демона. Сожалея о сем, благочестивый царь Константин уподобился праотцу Аврааму, собравшему некогда 318 домочадцев своих, поразившему с их помощью Ходоллогомора и отнявшему похищенное, ибо и он, собрав во граде Никее 318 домочадцев, святых отцов церкви, их прославленным учением и словами Божиими, как острым мечом, усек Ария и его злочестивых воинов и освободил из плена простые и невинные души. Сию победу мать наша церковь ныне торжественно и воспоминает. Она ублажает благочестивого царя, а святых отцев, подвизавшихся на той брани, она как победителей над врагом торжественно украшает венцами восхваления. Ублажает она и великого среди святителей отца нашего Петра, бодрого пастыря стада Александрийской церкви, который прежде всех положил начало борьбе против хищного волка — Ария, ибо когда еще последний начал только превращаться из овцы в волка, он отечески увещевал его и употреблял учительское наставление, чтобы тот перестал зубами ужасных хулений терзать Единородного Сына Божия. Когда же тот не повиновался ему, он отсек его мечом духовной власти от тела церкви Божией, как согнивший член, отрезал его от лозы, как иссохшую ветвь, изгнал его, как коростовое козлище, из общества овец Христовых, извергнул его из полка нового Израиля, как поврежденного смертельной проказой, чтобы не причинил вреда прочим. Сделал же сие он по увещанию святого Павла, говорящего так: «Еретика человека по первом и втором наказании отрицайся, ведый, яко развратися таковый и согрешает, и есть самоосужден» (Тит. 3: 10, 11). Сему святому иерарху, как теплому поборнику, явился в видении Христос Господь славы в образе отрока, одетого в разодранную пополам ризу. Когда же святый Петр спросил: «Кто Тебе, Спаситель мой, разодрал ризу?» — то Он ответил: «Арий». Сей волк разодрал ризу Агнца Божия, когда отрицал Его Божество, разодрал, когда Творца всей твари он называл тварью, разодрал Его ризу, когда разрушил единство веры и любви в людях верующих, приобретенных кровию Христовою, разодрал ризу Его, когда Господа всех, единосущного Отцу Сына, называл рабом и служителем. За то и награду по делам он получил за сие раздрание ризы, ибо раздрал ему Господь чрево, как второму Иуде, когда все внутренности его выпали чрез афедрон. Разодрал Господь вместе с этим и душу его, проклятую от скверного тела в научение прочим, чтобы не осмеливались на подобное. О сем богомерзком хулителе блаженный Иероним повествует так: «Арий был одной искрой, но едва не сжег он всю вселенную. О, проклятая искра, частица вечного огня! О, препакостная искра, сжегшая бесчисленные храмы Духа Святого! О, смрадная и мрачная искра, упавшая от огня геенского! Святые отцы едва возмогли угасить ее чистым источником слова Божия, как водою жизни, которой да наполните и все вы чаши сердец ваших. Вот я предложу вам несколько свидетельств из Божественного Писания относительно истинности Божества Христова. Прежде всего св. Иоанн в главе двенадцатой пишет о Нем, что «Христос есть Той Бог израилев, Егоже Исайя виде славу», а потом еще он говорит и сие: «И Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу Его, славу яко единороднаго от Отца» (Ин. 1: 14). Святый Павел в послании к Евреям говорит: «Яко Христос Господь наш есть Он Бог израильский, ибо сотвори небо и землю, и всяческая». Он же говорит и еще: «Яко Христос Господь есть Той Бог, Егоже иудеи в пустыни искушаху». Сам Господь, Предвечная истина, говорить о Себе так: «Аз во Отце, и Отец во Мне», и еще: «Аминь, аминь глаголю вам, прежде даже Авраам не бысть, Аз есмь» (Ин. 10: 38; 8: 58). Все сии свидетельства, находящиеся в Священном Писании, ясно нам доказывают, что Христос Господь есть истинный Бог наш. Всеми ими святые отцы, как водою жизни, не только угасили злую искру, но и, как мечом острым, посекли словом Божиим Ариево хуление; самого его со всеми единомышленниками предали проклятию, а нам оставили святой Символ, как истинное правило христианской веры, в котором мы исповедуем так: «Верую во единого Бога Отца Вседержителя»... и прочее до: «Имже вся быша». Держа сие правило, как светлую свечу во тьме мира сего, мы пойдем по пути заповедей Господних, чтобы можно было достигнуть места светлого и мирного. Мы явно будем исповедовать Иисуса Христа истинным Богом и вместе совершенным человеком, а Он нас исповедует истинными рабами Своими и исповедниками, ибо говорит: «Всяк, иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех» (Лк. 12: 8). «Постараемся же прославлять Его пресладкое имя «Иисус»», которому «покланяется всяко колено небесных и земных, и преисподних»; тогда и Он прославит нас славою небесною, ибо говорит: «Прославляющаго Мя прославлю». Будем воспевать Ему вместе с пророком, как истинному Богу: «Благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя — имя святое Его; благослови, душе моя, Господа» (Пс. 102 1, 2), и еще: «Благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих» (Пс. 33: 1). Он же благословит нас во временной сей жизни ниспосланием благодати Своей и за хвалу уст наших все члены тела нашего и души наши наполнит славою вечной жизни в царствии Своем небесном, где в неприступной славе Он царствует с безначальным Своим Отцем, с присносущным и животворящим Духом в бесконечные веки веков. Аминь. Оглавление 22. Поучение второе в неделю седьмую по Пасхе («Се есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога» (Ин. 17: 3)) Православный слушатель! Знать Бога — вот есть счастье христианского человека, вся духовная утеха, вся надежда на спасение и даже самое спасение; это есть чаяние жизни вечной и даже сама жизнь вечная! Пусть всякий, как хочет, изобретает способы к достижению утешения и вечных небесных богатств, но лучшего и совершеннейшего он не найдет, кроме того, чтобы знать Бога: «Се есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога» (Ин. 17: 3). О, как несчастен тот, который своего Бога, своего Творца, своего Спасителя или мало знает, или совсем не знает, или же не старается Его познать. Но вы скажете: мы православные христиане знаем Бога, веруем в Него и покланяемся Отцу и Сыну и Святому Духу, единому в Троице Богу. Я хвалю сие ваше христианское и благочестивое знание Бога, веру и почитание Бога, тем не менее безошибочно скажу, что не все мы хорошо знаем Бога. Среди нас есть многие, которые только считают себя знающими Бога, на самом же деле совершенно не знают Его. Для пояснения этих слов я в настоящей беседе предлагаю два положения: первое — то, что не каждый хорошо знает Бога, кто знает Его только чрез веру, и посему не каждый верующий христианин достигает жизни вечной; а второе — то, что хорошо знает Бога только тот, кто при вере в Него и любит Его, при этом любит истинно, — такой только и достигает жизни вечной. Напоследок же я разберу истинные признаки настоящей любви Божией. Послушать сие я прошу вашу любовь с открытыми ушами; я же начну беседу мою «Господу поспешествующу и слово утверждающу». Существуют два способа познания Бога, православные слушатели! Это — вера и любовь. Верою Бог познается по апостолу: «Верою разумеваем совершитися веком глаголом Божиим» (Евр. 11: 3), а Златоуст, толкуя сие, говорит: «Дело веры есть познание». Вера, говорит он, состоит в познании Бога, в познании того, что Его всемогущею силою и веки сотворены. Познается Бог еще и любовию, как об этом говорит в Евангелии Сам Господь: «Любяй Мене возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его и явлюся ему Сам» (Ин. 14: 21). Кто, говорит Он здесь, любит Меня, тому Я Сам покажу Себя, чтобы он хорошо знал Меня: «Явлюся ему Сам». Оба сии способа познания Бога и достижения вечной жизни очень хороши; но в то время как первый способ, то есть, вера, является то совершенным, то несовершенным, второй способ, то есть, любовь, есть всецело совершенный. Вера есть истинный способ, ибо «без веры не возможно угодити Богу» (Евр. 11: 6) и спастись: «Иже имет веру и крестится, спасен будет» (Мк. 16: 16). Верою человек оправдается; не истинным же способом она является потому, что «и бесы веруют», но по-прежнему остаются бесами, хотя веруют и трепещут. Много нас верующих христиан в сем святом храме, но набожны только избранные, и Бог знает, кто из нас достигает жизни вечной: очень мало спасающихся. Любовь же поистине есть правильный способ, ибо «любы николиже отпадает», говорит апостол (1 Кор. 13: 8). Вера знает Бога, знает, что есть на небе Бог, что вся земля наполнена Им: «Везде сый и вся исполняли». Подобно сему и бесы веруют: они знают, что есть над ними Бог, казнящий их вечною казнью. Любовь же не только знает, что Бог есть, но и то еще хорошо знает, каков Бог: «Коль благ Бог израилев» (Пс. 72: 1). Приступая к объяснению первого моего положения, именно того, что не каждый хорошо знает Бога, кто знает Его чрез веру, я приведу здесь из Ветхого Завета историю об исходе израилевом из Египта. Господь Бог, изводя народ Свой из неволи египетской, изволил дважды показаться в пламени: первый раз — в купине над горою Хорив, а во второй — на верху Синайской горы. В купине Он показался только одному Моисею, а на горе — всему израильскому народу, дабы все люди знали Его. Оба сии явления Бог совершил не с иной какой-либо целью, как только для того, чтобы сделать Себя известным для народа Своего, чтобы «ведом был Бог во израили». Если мы всмотримся внимательным рассуждением в оба эти явления, то увидим великую и дивную разницу. Как Бог явился Моисею в купине? История пишет: «Виде Моисей, яко купина горяше и не сгараше». А как Он явился всему народу на Синае? О сем та же книга Исхода пишет: «Гора Синайская дымяшеся вся, схождения ради Бо-жия на ню во огни; и исхождаше дым, яко дым пещ-ный, и ужасошася вси людие зело» (Исх. 19: 18). Здесь обратим внимание на то, что в купине был только один огонь, без дыма; на горе же было больше дыма, чем огня: «Гора дымяшеся вся». Дыму скорее подобало быть в купине, где был хворост, солома и сено, чем на той горе, где на безмерной высоте и каменистой, твердой почве не могло быть даже никакого стебля. Между тем Божественный огнь творит напротив: в хворосте — пламень без малейшего дыма, а на голой, каменной жесткости — дым, «яко дым пегяный». Для чего так? Что за причина сего? Кто будет рассуждать с естественной точки зрения, тот скажет: дым всегда там, где огонь что-либо сожигает; где же огонь не жжет и ничего не сожигает, там не может быть и дыма. Божественный огонь не сжигал Моисеевой купины: «Купина горяше и не сгараше»; здесь Божественный огонь только освещал сию купину, но не сожигал ее; посему и огонь там был без дыму. На Синае же огонь Божественный был жгучим, палящим. Горела там гора от лица Божия, согласно написанному у Давида: «Пламень пожигаяй горы» (Пс. 82: 15), что видно еще из послания апостола к Евреям, который, описывая то сошествие Божие в огне на Синае, заканчивает сие такими словами: «Бог наш огнь поядаяй» (Евр. 12: 29). Там огонь поедал и палил, поедал и камень, и гору, как хворост и солому; там быль «огнь поедаяй», посему там и должно было оказаться много дыма: «Исхождаше дым, яко дым пещный». Такое доказательство хорошо для естественного рассуждения. Но кто будет рассуждать духовно, тот окажет так: в обоих тех явлениях Своих Господь Бог хотел приравняться и быть сходным с теми лицами, которым был намерен явиться. Хотел Он явиться Моисею. И вот Он смотрит на него и видит, что он человек добрый, кроткий, незлобивый, имеющий чистое сердце и правое рассуждение. Тогда сказал Себе Бог так: явлюсь Я Моисею кротко, дружески, приятельски, и побеседую с ним лицом в лицу, как говорит кто-либо своему другу, — и явился Моисею в огне, не опалявшем купины, чтобы в то время, когда Моисей приступит к Нему, дым не попадал ему в очи и не мешал разговору: посему-то огонь в купине и был без дыма. Восхотел также Бог явиться и всему народу еврейскому на Синайской горе. Смотрит Он на сей народ и видит в нем беспорядок от мятежей. Одни ропщут на Моисея, другие помышляют о вдовах, иные же вспоминают свиное мясо и египетские кушанья, варившиеся в котлах, и хотят даже возвратиться назад в Египет. Кроме того, Бог предвидит и будущую их злобу, предвидит, что избиют пророков, детей своих принесут в жертву бесам и восстанут против Моисея. Тогда Бог сказал Себе так: злы сии люди; явлюсь Я им грозно, чтобы они знали Меня, знали, что не потерплю Я всего этого. Вот почему явился им Бог в огне поядающем и сожигающем. Теперь я приступаю ко второму положению, а именно к тому, что хорошо Бога знает только тот, кто при вере в Него и любит Его, любит же искренно, а не фальшиво; и подобно тому, как поступал я в первом случае, я и здесь для пояснения приведу историю из Евангелия. Св. Матфей пишет следующее. Б одно время, когда завистливое еврейство, некие саддукеи и фарисеи приступили к Господу нашему со своими хитрыми вопросами, вызывая Его на словопрение, то приступили они все сразу. Фарисеи, услыхав, что Иисус посрамил саддукеев, собрались вместе, должно быть, для того, чтобы в случае, если не смогут где аргументом, там заглушить криком. В то время один из них, законник, спросил Господа, искушая Его и говоря: «Учителю, кая заповедь большая есть в законе?» Господь же ответил: «Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всею мыслию твоею: сия есть первая и большая заповедь» (Мф. 22: 36-38). Если бы я, грешный, был в то время и стоял бы там, слушая сей спор, то упал бы к ногам Господа моего и молил: Господи, сие безумное еврейство Ты научи прежде познанию Тебя, чтобы сперва познали Тебя, Господа своего, и уверовали в Тебя, а потом уже Ты будешь учить их любви Божией, чтобы, познавши Тебя, Господа своего, и уверовавши, полюбили Тебя. Кто когда мог любить неизвестную вещь? Каждая добрая вещь сначала познается, как добрая, а потом уже делается любезной, а кто чего не знает, тот и не желает того. Скажи им, Господи, что первая заповедь в том, чтобы знать Господа Бога, а потом и любить Его. Но не склонился бы Господь к моей малоумной просьбе, ибо хорошо знает Он, что первая заповедь есть не иная, как только та, чтобы любить Бога. Я же, удивляясь тому, что Господь ничего не упоминает иудеям о познании Бога, но прежде всего предлагает им наставление в любви Божией, говорю себе: быть может, иудеи уже знали Бога и только любви им не доставало, и посему Господь, не упоминая о познании Бога, учит их прежде всего любви? Но апостол говорит: «Аще быша познали, не быша Господа славы распяли» (1 Кор. 2: 8). А в другом месте Сам Господь жалуется: «Израиль Мене не позна, и людие Мои не разумеша Мене» (Ис. 1: 3). Для чего же Господь не говорит им: первая заповедь знать Бога, а потом любить? Пойду я для научения о сем к великому учителю церковному, св. Иоанну Златоусту, который учит так: «Не сказал Христос: познай Бога твоего, но «возлюби Его», ибо всякому любящему Бога от всего сердца своего не возможно не придти к познанию Сына Его. Самая любовь Божественная, живущая в нем, просвещает его». За сие учение благодарим тебя, святый Златоус-тый учитель. Теперь мы знаем, почему первой заповедью является заповедь о любви, почему любовь сравнительно с познанием является первейшей и совершеннейшей для спасения. Причина в том, что скорее за любовью следует познание Бога, чем за познанием любовь. Знало еврейство Бога: «Ведом во Иудеи Бог, во израили велие имя Его», но они не любили Его и посему как бы не знали: «Израиль Мене не позна, и людие не разумеша». Здесь я вспомню еще и Давида. Сей боголюбец, желая некогда дать людям познание Бога и привлечь их к Нему Его особенными совершенствами, говорит: «Вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс. 33: 9). Отведайте, говорит он, и тогда узнаете, как благ Господь. По-видимому, можно было бы поспорить с Давидом, предостерегая его, что он говорит неправильно. Он не говорит: сперва увидите, а потом вкусите, но: «вкусите и видите». Но здесь за него заступается один из великих церковных учителей, говоря: «Перестань укорять Давида за сии слова; он хорошо говорит: пристойнее сказать сначала «вкусите», а потом и «видите», — вкусите любовию и увидите познанием. Если прежде не вкусите Его любовию, то не можете придти к познанию Его, ибо никто не познавал Бога, прежде чем не вкусит Его». Посему-то и ясно для нас, что только тот хорошо знает Бога, кто любит Его. Я думаю, что здесь не один из верующих христиан хоть в мыслях своих отзовется, говоря: я люблю Господа Бога моего: сохрани Бог иначе! Если бы я и в отдельности каждого спросил: любишь ли ты Бога? — то, несомненно, каждый скажет: люблю. Но я и на это без всяких опасений скажу: не всякий любит Бога, кто отзывается, что любит; но только тот любит Бога, кто на самом деле истинно любит Его. Почему же можно узнать, истинно иди неистинно кто любит Бога? Истинный признак настоящей любви описал возлюбленный ученик Господа, святый Иоанн Богослов, который говорит: «Аще кто речет, яко Бога люблю, а брата своего ненавидит, ложь есть; ибо не любяй брата своего, егоже видит, Бога, Егоже не виде, како может любити?» (1 Ин. 4: 20). Но я в настоящее время оставлю в покое сей признак и, не распространяясь о нем, буду говорить только о приложении его к любви к ближнему как из-за краткости времени, так и из-за неверности его, ибо в любовь к ближнему часто закрадывается любовь непорядочная или лицемерная, или притворная, или из-за какой-либо прибыли. Оставивши в покое сей признак, я нахожу другой. Неправедная любовь христианского человека к Богу видна там, где тварь уравнивается с Творцом или даже тварь почитается больше, чем Творец; праведная же любовь является там, где любят и предпочитают только одного Создателя выше всякого создания. Сей истинный признак описал тоже вышеупомянутый святый Богослов, говоря: «Не любите мира, ни яже в мире: аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем» (1 Ин. 2: 15). Если, говорит он, кто утопил свое сердце в этом прельстительном свете и его роскоши, в том не ищи любви Божией, хотя бы он был и христианин: «Несть любве Отчи в нем». Любовь Божия весьма ревнива; она не терпит, чтобы чье-либо сердце любило Бога и мир, разделяя пополам и Создателя, и создание. Поставили филистимляне ковчег завета Господня в одном храме вместе с идолом Дагоном и, придя на другой день, увидели, что Дагон сокрушенный лежит на пороге: видно, бежал бес от благодати Божией, бывшей в ковчеге, а бежавши, споткнулся и сломал себе шею. Но если бы Дагон не сокрушился и не тронулся со своего места, то что бы тогда было? Тогда бы случилось то, что ковчег Божий, подвинувшись сам собою, вышел бы вон из того храма. Подобно сему поступает и любовь Божия. Если она поселится в чьем-либо сердце, то или изгонит идолов и суетные мирские пристрастия, или уйдет прочь сама, говоря: «Се оставляется вам дом ваш пуст». Для этой цели и некто из боговдохновенных мужей убеждает христианского человека, говоря: «Убегай от создания, если хочешь иметь Создателя». Пусть всякое создание охудится для тебя, если хочешь, чтобы в твоем сердце усладился Создатель. Не любит любовь быть разделенной надвое. Не любит она, чтобы кто-либо одной половиной своего сердца любил Бога, а другою любил светскую суету: «Не можете Богу работати и мамоне» (Мф. 6: 24). Требует же любовь Божия цельного сердца человеческого: «Сыне, даждь Ми твое сердце, дабы любил Меня всем сердцем». Поистине, премудро такое изречение: любовь не разделяется, и не может она раздираться. Те же, которые разделяют ее и раздробляют, мне, Господи, кажутся горшими, чем даже воины, распявшие Тебя, которые не хотели разодрать Твоего хитона. Любовь Божия настолько ревнива, что даже, терпя крест и распятие, если видит кого-либо раздирающего ее надвое или надесятеро и притягивающего ее к сотворенной вещи, все-таки желает быть в сердце человеческом единственной, хочет господствовать и царствовать в нем без всякого товарища. Вот в этом и заключается истинный признак настоящей любви. Поэтому истинно любит Бога только тот, который или мало, или же совсем не имеет пристрастия ко временным мирским роскошествам и не услаждается в распутном плотоугодии, пользуется же миром не для услады, но из необходимости сохранить временную жизнь, и всему предпочитает единого Бога, говоря с Давидом: «Что ми есть на небеси, и от Тебе что восхотех на земли?» (Пс. 72: 25). Святый Амвросий, изъясняя сии слова, говорит: «Боже, сокровенных Свидетель! Ты знаешь, что Ты для меня дороже, любезнее и желательнее, чем не только земля и все, что на ней, но даже и небо, и все, что на нем. Люблю Тебя больше неба и земли, и всего, что есть на них». Истинным признаком истинной любви Божией является еще и то, что Бога следует любить только ради Самого Бога, а не ради себя, то есть, не ради своей личности, своей прибыли, и не ради того воздаяния, которое описал апостол, говоря: «Око не виде, ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящым Его» (1 Кор. 2: 9). Я не порицаю и той любви, когда кто любит Бога ради вечного воздаяния, однако же я не могу назвать ее истинного и совершенною. Ведь и наемник не служил бы господину, если бы не надеялся получить от него плату. Подобно сему и человек такой не любил бы Бога, если бы не ожидал воздаяния. Истинная любовь та, которая, по апостолу, «не ищет своих си», не заботится ни о какой награде и желает только того, чтобы усладиться в Божественной любви. Вспомним здесь двух грешниц, описанных в Священном Писании: первую — Раав в Иерихоне, а вторую — в Вифании, в доме Симона прокаженного. Обе они обратились к Богу и обе познали Его любовью. Первая старается и заботится о целости своего дома; она просит и обязует клятвою израильских соглядатаев: «Поклянитесь мне Господом Богом вашим, что как я вам оказываю милость, так и вы сделаете милость дому отца моего». Другая же, узнав, что Спаситель находится в доме Симона на пиршестве, входит туда и падает к ногам Его. Она умывает слезами Его пречистые ноги, утирает их власами главы своей, но не говорит ни слова, не заботится ни о чем, не просит ничего и даже не молит о прощении грехов своих. О, как не равна у обеих теплота и усердие в Боге! Первая заботилась о своей собственности, о том, чтобы сохранились в целости семейство и имущество, а эта желает только усладить свое сердце Божественною лю-бовию, «яко возлюби много» (Лк. 7: 47). Сия-то любовь и есть истинная. Она любит не для себя, то есть, не из какой-либо своей выгоды или прибыли, но исключительно ради Самого Бога и для услаждения сердца Его Божественною любовью. Господь Бог совершил разделение благ Своих для верных Своих слуг. Нищим Он дал царство небесное, плачущим назначил особенную утеху, кротким обещал наследование земли, алчущим приготовил богатый обед в царстве небесном, «яко тии насытятся» (Мф. 5: 6), прочим же назначил разные другие истинные воздаяния, каждому по его достоинствам. Что же Он предназначил любящим Его? Ничего иного, как только то, что «Отец Мой возлюбит его, и к нему прийдем и обитель у него сотворим». Не говорит: дам любящим Меня царство, посажу их на престоле, дам в руки их скипетр, возложу на главу корону, приготовлю для них пир небесный; ничего такого Он не предлагает Своему любезному любителю. Но что же? Только то и обещает, что «к нему прийдем и обитель у него сотворим». Этим Он показывает нам, чтобы мы знали, что кто имеет истинную любовь к Богу, тот кроме Самого Бога не желает ничего: ни неба, ни венцов небесных, ни сладостей райских. Он только одного Бога и желает, причем желает больше неба и больше всех райских роскошей. Итак, пусть каждый ищет у Бога, чего хочет; любовь же ищет только Самого Бога, ищет больше всех, хотя бы и вечных, благ и больше всякого создания: «Мне же прилеплятися Богови моему благо есть» (Пс. 72: 28). Напоследок я укажу еще и тот истинный признак истинной любви Божией, что любящий Бога для своего любимого Господа всеми силами остерегается впасть в какой-либо смертный грех; остерегается того, чтобы ничем и ни в чем не прогневать Того, которого любит, и усердно старается исполнить во всем Его волю и Его повеление, как говорит об этом Сам Господь: «Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдает; а не любяй Мя, словес Моих не соблюдает» (Ин. 14: 23—24). И вот, когда кто имеет в своем сердце истинную любовь к Богу, тот поистине хорошо знает Бога, тот вкушает Его любовию и по сердечной сладости знает, «яко благ Господь». Такой, без сомнения, достигнет жизни вечной, достигнет ее чрез познание Бога, согласно слову Христову: «Се есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога» (Ин. 17: 3). Аминь.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar