Святитель Димитрий Ростовский / Поучения и проповеди (1)

1. Поклонение Господу нашему Иисусу Христу «Приидите, поклонимся» (трижды). Сыне Божий! Покланяюсь Твоему прежде денницы рождению от Отца без матери и неизреченному смотрению о нас. Покланяюсь Твоему, человеколюбец Господь, ради нашего спасения тайному снисхождению, воплощению в утробе девической действием Святого Духа, рождению и положению в скотских яслях. Покланяюсь и славлю Твое плотское обрезание, смиренное крещение от раба, пресветлое преображение на Фаворе, славное с победою шествие в Иерусалим на вольные страдания и все подъятые ради нас труды свои на земле, в которых Ты был с юности постясь, подвизаясь, ходя и утомляясь, уча и проповедуя, исцеляя и воскрешая: все сие вспоминая, славлю, величаю, почитаю, с любовию лобзаю и за все сие благодарю Тебя, моего премилосердного Творца. Покланяюсь, Сын Божий, Твоей тайной вечери, на которой Ты верующим дал в пищу Самого Себя, чтобы, причащаясь тела и крови Твоей, я имел Тебя в жизнь вечную. Величаю и глубокое Твое смирение, проявившееся в умовении ног ученикам, и молю Тебя, Господа моего: смири вознесшуюся мою гордость и научи меня смиренномудрию. Покланяюсь пречистому, пресвятому и животворящему Твоему телу, преломляемому под видом хлеба во оставление грехов. Покланяюсь пречистой, пресвятой и животворящей Твоей крови, изливаемой под видом вина во оставление грехов. Покланяюсь страданиям Твоим, Христе! (трижды). Покланяюсь Твоему коленопреклонению в саду, где, молясь, Ты пролил кровавый пот, чтобы миновала Тебя чаша страданий; молюся же Тебе, Господу моему: научи меня всегда усердно молиться и напои меня чашей спасения, чтобы во веки я благодарил Тебя. Покланяюсь Тебе, Господь и Бог мой, вспоминая Твои вольные страдания: льстивое целование Иуды, безвинное взятие беззаконными, связание и бесчисленные надругательства, удары, оплевания, заушения, досаждения, побои, терзания, унижения, все Твои мучения, которые Ты претерпел ради меня окаянного и неблагодарного, и нещадное излияние крови. Все эти мучения я слагаю в уме и сердце моем, любовью целую их, истаяваю жалостью и за все сие превозношу и благодарю Тебя, любимого мною Господа, который так возлюбил меня, что и душу Свою не пощадил положить за меня. Покланяюсь безвинному Твоему, Судия мой, осуждению на смерть, мучительному ношению тяжелого креста, протяжению на кресте Твоего пречистого тела, пригвождению и распятию на Голгофе посреди двух разбойников. Молю же Тебя, Господа моего, не осуди меня по делам моим, даруй мне неленостно носить крест мой, пригвозди плоть мою страхом Твоим, распни меня миру со страстями и похотями и подай мне, чтобы сердце мое ничего иного не ведало во все дни жизни моей, кроме Тебя, Иисуса распятого. Покланяюсь пречистой и пресвятой Твоей главе, исколотой ради меня окаянного острым терновым венцом, и молю Тебя, Господа моего, искорени из главы моей злое, скверное, блудное, хульное и тщеславное. Покланяюсь пресвятым ушам Твоим, наполненным злочестивым хулением ради меня окаянного и неблагодарного, и молю Тебя, Господа моего: дай мне не слышать ничего неполезного и сделай меня послушным Твоему повелению. Покланяюсь пречистым Твоим очам, залитым слезами и кровью ради меня окаянного и неблагодарного, и молю Тебя, Господа моего: «Призри на мя и помилуй мя; отврати очи мои не видети суеты» (Пс. 118: 37). Покланяюсь пресвятому Твоему лицу, которое как солнце сияло на Фаворе, а ныне потемнело от заплеваний и ударений, и молю Тебя, Господа моего: «Лице Твое просвети на раба Твоего» (Пс. 118: 135). Покланяюсь пресвятым Твоим устам и языку, паленному жаждой, вкусившему оцт с желчию, и молю Тя, Господа моего: обуздай язык мой злой и «положи хранение устом моим» (Пс. 140: 3). Покланяюсь пречистой, пресвятой и животворящей Твоей ране на десной Твоей руке и молю Тебя, Господа моего: сподоби меня стать одесную Тебя. Покланяюсь пречистой, пресвятой и животворящей Твоей ране на шуей Твоей руке и молю Тебя, Господа моего: избави меня от шуей участи. Покланяюсь пречистой, пресвятой и животворящей Твоей ране на правой Твоей ноге и молю Тебя, Господа моего: настави меня на правый путь покаяния. Покланяюсь пречистой, пресвятой и животворящей Твоей ране на левой ноге и молю Тебя, Господа моего: «От всякаго пути лукава возбрани ногам моим» (Пс. 118: 101). Покланяюсь пречистой, пресвятой и животворящей Твоей ране в пречистых ребрах и в прободенном Твоем сердце, откуда истекла кровь и вода на искупление наше, и молю Тебя, Господа моего: сокруши окаменение мое, порази мое жестокое сердце, сотри его страхом Твоим, уязви его любовию Твоею, чтобы Тебя, Господа моего, я возлюбил всем сердцем моим, всею душею, всею мыслию, всей крепостью и всем помышлением моим и чтобы потекли из сокрушенного моего сердца слезные источники, омывающие мою греховную скверну. Покланяюсь всему Твоему святому телу, израненному с ног до головы ради меня окаянного и неблагодарного и не имеющему целости, и молю Тебя, Господа моего: исцели меня, всего израненного грехами. Покланяюсь наготе Твоей пречистого тела и молю Тебя, Господа моего: покрой позорную наготу окаянной моей души. Покланяюсь пресвятой Твоей душе, преданной в руки Богу Отцу, и молю Тебя, Господа моего: прими в Свои святые руки душу мою в час кончины и сохрани ее от воздушных духов злобы. Покланяюсь снятию со креста и положению во гроб пречистого тела Твоего и молю Тебя, Господа моего: дай мне, чтобы я в мире жил, как мертвый и погребенный. Слава страданиям Твоим, Господи! (трижды). Покланяюсь, славословлю и величаю сошествие Твое во ад, пленение ада, попрание смерти и триднев-ное воскресение из гроба, и молю Тебя, Господа моего: душу мою, плененную грехами, плени любовию Твоею, умершую воскреси и избави от ада. Слава, Господи, кресту Твоему и воскресению! Покланяюсь Твоему вознесению с плотию на небеса, где, сидя одесную Бога Отца, видишь мою беду и немощь, слышишь мою грешную молитву, проникаешь в мои мысли издали и знаешь обращение. Молю же Тебя, Господа моего: вознеси ум мой от земного пристрастия к горнему желанию, укрепи немощь мою, пополни мою недостаточность и скудость, исправь молитву мою и приведи меня к доброму концу и спасительному пристанищу, чтобы я оказался пред Тобою непо-срам\енным и неосужденным, когда придешь Ты судить живых и мертвых. Господи! «Не вниди в суд с рабом Твоим, яко не оправдится пред Тобой всяк живый» (Пс. 142: 2). Павши ниц на землю, говори следующее: «Поистине есть достойно покланяться Тебе, Господу моему Иисусу Христу, от всех святых славимому и покланяемому Богу, «о Егоже имени всякое колено кланяется небесных, земных и преисподних» (Флп. 2: 10). И я недостойный бесстыдно приступаю и молю: спаси меня, Спаситель мой, по Твоей благости, а не по моим делам. Ты хочешь меня спасти, Ты знаешь, как меня спасти; спаси же меня, как хочешь, как можешь и как знаешь. Я надеюсь на Тебя, Господа моего, и вручаю себя Твоей святой воле; твори со мной, что хочешь. Если хочешь, чтобы я был во свете: да будешь благословен. Если хочешь, чтобы я был во тьме: снова будь благословен. Если откроешь мне двери милосердия Твоего: добро сие и благо. Если затворишь мне двери милосердия Твоего: будь благословен, Господи, затворивший мне по правде. Если не погубишь меня с моими беззакониями: слава безмерному Твоему милосердию. Если погубишь меня с моими беззакониями: слава праведному Твоему суду; устрой со мной так, как хочешь». Оглавление 2. Поклонение Святой Троице Все силы души моей, придите, поклонимся Богу, единому в Троице, Отцу, Сыну и Святому Духу! Все мысли сердца моего, придите, поклонимся. Троице, в единице почитаемой! Все чувства тела моего, придите, поклонимся, припадем и заплачем пред Господом, сотворшим нас! Поклоняюсь Тебе, пресвятая, единосущная, животворящая и нераздельная Троица, Отец, Сын и Святый Дух; верую в Тебя и исповедую, славлю, благодарю, хвалю, почитаю, превозношу Тебя и молю: помилуй меня, непотребного раба Твоего (трижды). Поклоняюсь Тебе, Бог Отец, ибо Ты из небытия привел меня к бытию и украсил Твоим Божественным образом. Поклоняюсь Тебе, Бог Сын, ибо Ты честною кро-вию приобрел меня, от законной клятвы искупил меня и крещением святым просветил меня. Поклоняюсь Тебе, Бог Дух Святый, ибо Ты оживил меня, вразумил меня и облистал меня светом веры. Поклоняюсь Тебе, Бог Отец, ибо Ты дал мне душу Божественным и животворящим вдохновением. Поклоняюсь Тебе, Бог Сын, ибо Ты положил на крест душу Свою за меня. Поклоняюсь Тебе, Бог Дух Святый, «яко избавляеши душу мою от смерти, очи мои от слез и нози мои от поползновения» (Пс. 55: 14). Поклоняюсь Тебе, Бог Отец, ибо Ты не погубляешь меня согрешающего со беззакониями моими, но долготерпишь, ожидая моего обращения. Поклоняюсь Тебе, Бог Сын, ибо не хочешь, чтобы постигла смерть меня, грешного, но милосердно призываешь меня к покаянию. Поклоняюсь Тебе, Бог Дух Святый, ибо не презираешь меня обращающегося, не отталкиваешь припадающего, но принимаешь как блудного сына и обновляешь «дух прав во утробе моей» (Пс. 50: 12). Поклоняюсь Тебе, Богу Отцу, «очищающему вся беззакония моя» (Пс. 102: 3). Поклоняюсь Тебе, Богу Сыну, «исцеляющему вся недуги моя» (Пс. 102: 4). Поклоняюсь Тебе, Богу Духу Святому, «избавляющему от нетления живот мой» (Пс. 102: 5). Поклоняюсь Тебе, Богу Отцу, «не до конца прогневающемуся, не во век враждующему» (Пс. 102: 9). Поклоняюсь Тебе, Богу Сыну, «не по беззаконием моим творящему ми» (Пс. 102: 10). Поклоняюсь Тебе, Богу Духу Святому, «не по грехам моим воздающему мне» (Пс. 102: 10). Поклоняюсь Тебе, Богу Отцу, ущедряющему меня, «якоже щедрит отец сыны» (Пс. 102: 13). Поклоняюсь Тебе, Богу Сыну, знающему страстное мое естество и слабость. Поклоняюсь Тебе, Богу Духу Святому, врачующему немощи мои и очищающему меня от всякой скверны. Поклоняюсь Тебе, Бог Отец, ибо восставляешь меня падшего. Поклоняюсь Тебе, Бог Сын, ибо ищешь меня погибшего. Поклоняюсь Тебе, Бог Дух Святый, ибо оживляешь меня мертвого. Поклоняюсь Тебе, милосердный Бог Отец, упование мое. Поклоняюсь Тебе, долготерпеливый Бог Сын, прибежище мое. Поклоняюсь Тебе, незлобивый Бог Дух Святый, покровитель мой. Павши на землю, говори сие: «Поистине достойно мне поклоняться, славословить и благодарить Тебя, Святая Троица, которую все небесные силы, херувимы и серафимы, трисвятыми песнями восхваляют, все святые благодарят, всякое создание раболепно поклоняется, и я, бренный, ползающий червь, бездерзновенный пред величием неприступной Твоей славы, в надежде на милость Твою дерзаю, бесстыдно припадаю и молю: дай мне всегда кланяться Тебе, Создателю моему, неосужденно и неленостно, Тебя единого знать, Тебя любить и бояться, хранить твои повеления, ходить путем заповедей Твоих, Тебя хвалить и славить до последнего моего вздоха; по разлучении же моем с бренным моим телом и новом соединении с ним не лиши меня радостно восклицать во веки с угодившими Тебе: «Свят, свят, свят!» Аминь». Оглавление 3. Поклонение Пресвятой Богородице Приидите, поклонимся царице нашей, Богородице. Приидите, поклонимся Деве Марии, царице нашей, Богородице. Приидите, поклонимся и припадем к самой госпоже Деве Марии, царице нашей, Богородице. Поклоняюсь тебе, Пресвятая Богородица, твоим рождеством явившая нам Свет истинный, царица неба и земли, надежда безнадежным, помощница беспомощным и ходатаиница всем грешным; ты меня покрый и заступи от всех бед и нужд душевных и телесных, и будь мне, молюсь, заступницей святыми твоими молитвами. Поклоняюсь твоему безгрешному зачатию и рождению от твоих святых родителей Иоакима и Анны и молю тебя, госпожа моя: дай мне начать безгрешное житие и возбуди во мне покаяние. Поклоняюсь твоему введению во храм Господень, трехлетняя отроковица, и молю тебя, свет мой: сотвори меня твоими молитвами храмом Святого Духа. Поклоняюсь благовещению твоему, Пресвятая Де-во, когда действом Святого Духа по гласу архангела зачала Слово Отчее, и молю тебя, свет мой: мне отчаянному благовести спасение. Поклоняюсь рождению твоему, когда ты воплотила и родила миру Христа Спаса и стала Матерью Богу, всею тварью славимой и превозносимой, и молю тебя, свет мой: являй себя мне Матерью милосердной и ныне, и в век будущий. Поклоняюсь очищению твоему, нескверная, неблазная, нетленная, пресвятая, и молю тебя, свет мой: очисти меня от всякой скверны плоти и духа твоими молитвами. Поклоняюсь и почитаю болезни твои, которые ты претерпела во время вольной страсти Сына твоего, когда сбылось пророчество Симеоново: «Тебе же самой оружие душу твою пройдет», и молю тебя, свет мой: от телесной и душевной болезни избавь меня. Поклоняюсь тебе, госпожа, вспоминая радость твою, которую ты имела во время воскресения Сына твоего, и молю тебя, свет мой: усыпи страсти мои плотские твоею помощью. Пресвятая Владычица Богородица! Приими сие малое моление и принеси его Сыну своему и Богу нашему, да спасет и просветит тебя ради души наши. На твой пресвятой образ взирая, как истинную Богородицу тебя зрю верою сердечною и с душевной любовию припадаю, поклоняюсь тебе с держимым на руках твоих Превечным Младенцем, Господом нашим Иисусом Христом, почитаю и молю тебя со слезами: покрой меня покровом своим от врагов видимых И невидимых: ты бо род человеческий ввела в царство небесное. Аминь. После сего «Достойно есть яко воистину». Оглавление 4. Слово в неделю мытаря и фарисея («Рече Господь притчу сию: человека два внидоста в церковь помолитися: един фарисей, а другий мытарь» (Лк. 18: 9, 10)) Нынешнюю евангельскую замечательную и всем известную притчу о мытаре и фарисее, изреченную устами Господними, пусть толкует каждый, кто как хочет; я же хочу извлечь из нее только одно и любви вашей предложить только сие: к кому Господь наш сказал ее? «Рече Господь притчу сию». К кому «рече»? Смотрю выше в Евангелии и вижу, написано, что к тем, которые мнят себя праведниками, а прочих всех считают за ничто, обращена притча сия: «Человека два внидоста» и прочее. Посмотрим внимательно, к кому сказал Господь притчу сию! К тем, которые самонадеянны, которые мнят себя праведниками, других же осуждают, унижают, поносят и считают их грешниками: к ним сказал Господь притчу о мытаре и фарисее. Фарисей считал себя праведником, а мытаря осуждал про себя, как грешника, но мытарь, считавшийся грешником, вышел оправданным, а фарисей, мнящий себя праведником, — осужденным, ибо «всяк возносяйся смирится, смиряли же себе вознесется» (Лк. 18: 14). О, как велико зло в том, чтобы себя считать добрым, а других злыми! О, как ужасно себя мнить праведником, других же грешниками! К таким-то, мнящим себя праведниками, иных же осуждающим и унижающим, к этим фарисеенравным гадателям и клеветникам будет направлено слово наше «Господу споспешествующу и слово утверждающу». Фарисеенравным, считающим себя праведниками, никто и ничем не может угодить, ибо они и святых людей относят к грешникам, а мнимых грешников они готовы отправить в ад даже прежде страшного суда Божия. О таких-то, мнящих себя праведниками, Господь наш с болью в сердце говорит: «Кому уподоблю род сей? Прийде Иоанн, ни ядый, ни пияй, и глаголют: беса имать. Прийде Сын Человеческий, ядый и пияй, и глаголют: се человек ядца и винопийца, друг мытарем и грешником» (Мф. И: 18, 19). Иоанна, ангела во плоти, они назвали бесным, Сына же Божия, который «греха не сотвори и лесть не обретеся во ус-тех Его», они «со беззаконными вмениша». Кому же уподоблю род сей, Христе Спасителю мой? Повели мне, бренному созданию Твоему, изыскать в Божественном Твоем Писании, кому уподобить род сей строптивый и развращенный! Фарисеенравные, мнящие себя праведниками, а других осуждающие, подобны тем песьим мухам, которых навел Бог на Египет и которые были столь тяжки и жестоки для египтян, что Писание даже говорит: «Погибе земля от песиих мух» (Исх. 8: 24). Осуждающий ближнего — это пес лающий. Ведь пес лает на всех прохожих, как на добрых, так и на злых. Кусает пес не только раздражающего и обидящего, но и того, кто никакого зла не сделал ему. Точно так и осуждающий не только повинных какому-либо греху, но и невинных осуждает. Он как пес кусает и терзает честь и славу ближнего своего. Песьи же мухи — это слова осуждающих. Как и мухи, садясь не только на раны, но и на здоровое тело, крайне болезненно кусали египтян, кусали даже до крови, так и укорительные слова осуждающих, унижая не только грехи, но и добрые дела человеческие, кусают если не до крови, то поистине до слез и воздыханий. И как погибла некогда вся земля египетская, так ныне гибнет и христианская: та от песьих мух, сия же от псонравных людей, от слов их жестоких. Едва ли из здесь стоящих найдется такой, кто бы не кусал так ближнего своего. Гибнет, сказал я; ибо все таковые осудятся на вечную погибель. О, слепой фарисей, ты думаешь, что до небес взошел, но ты стоишь среди погибели; считаешь себя добрым человеком, а на самом деле ты только пес, лающий на ближнего; ты не видишь сам в себе и не понимаешь песьего нрава твоего. Тот, на которого ты лаешь и которого терзаешь, есть человек, ты же являешься псом, лающим и терзающим, и слова злые, исходящие из уст твоих, суть песьи мухи. После песьих мух кому еще уподоблю род сей? Уподоблю его вместе с Екклезиастом малому змию, ползающему в траве и хворосте и жалящему нечаянно. Екклезиаст говорит так: «Аще секнет змия не в шепте, ничтоже сего разнствует к тайне гаждаяй» (Еккл. 10: 11), то есть, осуждающий втайне ближнего своего нисколько не отличается от змеи, которая нечаянно вонзает б тело человека свое ядовитое жало, как некогда святого апостола Павла ужалила в руку ехидна, выползши из хвороста от жара в то время, когда апостол собрал много ветвей и положил их в огонь. Но апостол нисколько не пострадал, стряхнувши змею в огонь. Почему хулитель и осуждатель подобен змию? А потому, что как змеиное жало укалывает легко, едва ощутимо, но в то же время вливает в рану ужасный смертоносный яд и поражает всю кровь человеческую, так что и легким уколом совершенно убивает человека, — так и осуждатель, изостривший язык свой наподобие жала змеина, имеет, по Псаломнику, яд змеиный во устах своих; он льстит своим языком и вместе с тем тяжко вредит. Он будто и любезно говорит с каждым о других, но в то же время он вливает в сердце каждого яд осуждения, а чрез это приводит к смертному греху осуждения ближнего и убивает душу. Как змея жалит одну какую-либо часть тела, а наполняет смертоносной болезнью все члены, так вредит и осуждающий, унижающий ближнего; он соблазняет слушающих, смущает мирное пребывание, пресекает единение, изгоняет любовь, умножает гнев и вражду, поднимает брань и ссоры и разрушает иногда дома, грады и царства. Как змеиное жало, по свидетельству естествоиспытателя Плиния, хотя и кажется одним, однако же является тройственным: разделяясь надвое, оно причиняет три язвы на одном месте; точно так язык хулителя и осуждателя одним словом причиняет троякий вред. Во-первых, он вредит непростительным грехом собственной совести, потом вредит доброму имени и чести того, о ком он говорить злое, и, наконец, вредит тому, кто слушает речи его. Таким образом он убивает сразу двоих вместе с собою третьим, или лучше сказать, первым. О, треокаянный хулитель, клеветник, злонравный осуждатель! Какой муки ты достоин даже за одно душевное убийство. А о трех убийствах какой ты дашь ответ, какому подпадешь суду, какой подвергнешься казни? Люди израилевы некогда роптали в пустыне на Бога и Моисея, и за это попустил на них Бог ядовитых змей. В другом же переводе пишется так: «Посла Господь на люди Своя змии огненныя» (Чис. 21: 6). Поелику неблагодарные израильтяне согрешили роптанием, хульно клеветали на Бога, оскорбляли Моисея и Аарона, несправедливо порицали их в беседах друг с другом и осуждали святых лиц, — за это наказал их Господь ядовитыми змеями, и даже не просто змеями, но огненными: «Пусти Господь змии огненныя». Что же думаете вы, осуждатели, порицатели, хулители, клеветники? Не будете ли вы преданы во аде змеям огненным, дабы пожирали вас во веки? Но зачем малым змеям или ехиднам уподобляю я род осуждателей и хулителей ближнего? Не ярче ли обнаружу их нрав змеиный, если уподоблю их некоему великому семиглавому змею, хобот которого отторг третью часть звезд небесных? (Апок. 12: 3, 4). Как нет змея больше, чем змей семиглавый, так нет и греха сильнее, чем грех осуждения ближних; ибо все грехи, подобно малым змеям, имеют только одну главу, то есть, причиняют только личную погибель, — грех же осуждения имеет не одну, но семь глав, семь, скажу, причин своей гибельности. Первая глава змея значит: утаивать и даже не вспоминать добрых дел ближнего. Вторая — осуждать всякое доброе дело ближнего. Третья — не только не признавать никакой добродетели ближнего, но даже причислять его к непотребным. Четвертая — разглашать какое-либо тайное согрешение ближнего. Пятая — преувеличивать грехи ближнего пространными речами и порождать о нем злую молву в народе. Шестая — лгать о ближнем, изобретать и слагать о нем ложные слухи и проступки, которых он не только не совершал, но даже и в мыслях не имел. Седьмая и последняя — опозорить в конец доброе имя и честь ближнего и всячески подвергать его мукам временным и вечным. Видите, как ужасен сей семиглавый змей, как велик сей грех осуждения ближнего! Семиглавый змей, виденный Богословом, был предзнаменованием антихриста, а осуждающий ближнего есть на самом деле антихрист, как говорит об этом святой Леонтий, епископ неапольский, в Отечнике: «Судящий ближняго похищает сан Христов и есть антихрист Ему» (Слово 9 о неосуждении). Вы знаете, каков антихрист друг Христу; таков друг Христу и всякий, осуждающий ближнего своего. Вы знаете, каков угодник Богу антихрист; таков же угодник Ему и всякий, кто осуждает ближнего своего: он не угодник, но злобник, не друг, но враг. Богослов говорит так: «Дети, последняя година есть: и слышасте, яко антихрист грядет, и ныне антихристи мнози быша; от сего разумеваем, яко последний час есть» (1 Ин. 2: 18). Почему можно узнать близкий конец видимого мира сего? Потому, что умножились антихристы. Но, о, Богослов святый, скажи нам, кто среди нас антихрист? Укажи нам перстом своим хотя одного: нет ли его здесь во святом храме среди нас? Разве я, или кто другой? О, поистине их очень много! Кто же такие? Слышим мы вместо Богослова блаж. Августина, который говорит: «И мы в наше время знаем многих антихристов, ибо всякий живущий неправедно и хулящий добрых, есть антихрист, слуга сатаны». Теперь видим, кто антихрист. Тот, кто сам живет неправедно, а других хулит; поистине он — антихрист. О, как много среди нас живет таких антихристов! Разве не все мы? Разве не все мы живем неправдою? Разве не все хулим добрых? Посмотри всякий в свою совесть, не антихрист ли ты? О, народ христианский, превратившийся в антихристов! И чего нам ждать более, как скончания мира? Из сего видим, что близок последний час. Знаете ли вы, какой конец ожидает антихриста? Он будет связан и ввержен в бездну, в озеро огненное, раскаленное. Такой же конец ждет и всякого, кто осуждает ближнего своего. Мы немного уклонили нашу беседу от змея к антихристу, хотя, впрочем, не заблудились и не сошли от предположенного пути, ибо змей есть только образ антихристов, антихрист же — самое дело. Кто осуждает ближнего, тот вместе и змей, и антихрист, а что такое антихрист и, змей, вы уже слышали. Змей, виденный Богословом, своим хоботом отторг третью часть звезд небесных; грех же осуждения погубил, можно сказать, третью часть добродетелей, желавших просиять, как звезды небесные. Много было таких, которые, осудивши и похуливши ближнего, погибли со всеми своими добрыми делами, посему-то много в книжных повествованиях примеров, о которых мне времени не достанет рассказывать подробно. Я напомню только то, что один великий старец, а именно Иоанн Савваитский, говорит о себе в Отечнике. «Передали мне, — говорит он, — об одном брате, имеющем худую славу и не исправляющемся, и сказал я: ох! И когда сказал я «ох», объял меня ужас, и увидел я себя стоящим на Голгофе у Господа моего, распятого на кресте. Я устремился поклониться Ему, но Он сказал предстоящим Ему ангелам: «Уведите его отсюда, ибо он антихрист Мой: он прежде моего суда осудил брата своего». Когда я был изгнан оттуда, упала с меня моя мантия. Придя в себя, я понял свой грех и то, почему отнят был у меня покров Божий. Тогда направился я в пустыню, где пробыл семь лет, не вкушая хлеба, не входя под кров и не беседуя с человеком до тех пор, пока я снова не увидел Господа, и Он повелел возвратить мне мантию мою». Ужаснись всякий, слыша сие. Если за одно только слово, за одно «ох», произнесенное с осуждением, такой великий угодник Божий пострадал так сильно — Господом был назван антихристом, был изгнан от лица Его, посрамлен и лишен покрова Божия, пока семилетним страданием он не умилостивил Христа, то что же будет с нами, когда мы каждый день и бесчисленными хульными словами осуждаем наших ближних? На какую милость Божию мы можем надеяться? Не будем ли мы отторгнуты от Бога? Быть может мы уже и теперь отторгнуты от жительства небесного с третьей частью звезд небесных, отторгнуты хоботом змеиным, отторгнуты в бездну адскую на вечное вместе с антихристом мучение. Кому еще уподоблю я сей род осуждателей и хулителей? Уподоблю его самому диаволу, а язык его хульный уподоблю геенне огненной. Диаволу подобен осуждающий ближнего, ибо и святой апостол Павел, пиша к Тимофею и наставляя мужей и жен добрым нравам, говорит: «Женам такожде (подобает быти) честным, не клеветивым» (1 Тим. 3: 11). Слово «не клеветивым» в греческом языке пишется «не диавольским»; следовательно, апостол говорит, что женам подобает быть честными, не диавольскими. Видите, что хульно клеветать на ближнего значит то же, это диавольствовать: клеветник и диавол — одно и то же. Тому же учит и святой Златоуст, говоря: «Усердствующий в оклеветании работает диаволу и сам является демоном смущающим». Слышите ли сие вы, клеветники, хулители, сквернители? Слышите ли, что осуждающие ближнего из людей превращаются в демонов? А что такое язык их? Это сама геенна огненная. Послушаем, что говорит св. Иаков: «Язык огнь, лепота неправды, язык водворяется во удесех наших, скверня все тело и паля коло рождения нашего, и опаляяся от геенны» (Иак. 3: 6). «Коло рождения нашего» — это временная сия жизнь каждого человека, происшедшая из небытия в бытие и снова идущая к небытию. Катится она как вращающееся колесо, то поднимаясь на высоту, то опускаясь книзу, то возносясь к благополучию и благоденствию, то ниспадая в злоключения и страдания, то направляя путь свой к добродетели, то изменяя его в развращение. «Коло» сие, если попадет в огонь, уничтожается, а огонь языка совсем сожигает, ибо к кому прикоснется огонь злого языка, того все начинают считать за ничтожество. Язык, огонь которого «опаляет коло рождения нашего», сам опаляется геенною; геенна же — это грех клеветы, хуления и осуждения, ибо грех сей поистине подобен геенне. О геенне огненной многие говорят, что если бы сюда попала хотя бы одна искра геенского огня, то во, мгновение ока была бы опадена и сожжена вся поднебесная, подобно тому как сожжены были Божиим попущением Содом и Гоморра. Таким же образом и хульный, осуждающий язык попаляет всех живущих добродетельно, обращает их в пепел и уничтожает; как огонь геенский вместо дров имеет грешников, так и язык зло-хульный, пылающий геенским огнем осуждения, вместо дров ищет для себя согрешений человеческих и по природе своей является жарче огня геенского. Последний, как сказано, опаляет только грешников с их грехами, над добродетельными же и богоугодными он не имеет власти, ибо святой, если бы даже и пошел посреди огня геенского, не опалится им, как некогда не опалились в пещи три вавилонских отрока. Язык же осркдающий опаляет не только грешников с их грехами, но и добродетельных, святых, праведных и богоугодных, опаляет их со всеми добрыми их делами, жгет и поедает. За это и сам он будет сожигаться вечно в неугасимом геенском огне, ибо кто как согрешит, тот так и наказан будет, и какой мерой мерит, такой он и сам будет измерен. Ты, злой язык, палил других, как огонь геенский, гори за это и сам в нескончаемом геенском огне во веки. Здесь для пояснения сказанного следует вспомнить евангельского богача, который «во аде возвед очи свои, сый в мучениях, узре Авраама издалеча и Лазаря на лоне его. И воззва, моля: отче Аврааме, помилуй мя и поели Лазаря, да омочит конец перста своего в воде и остудить язык мой, яко стражду во пламени сем» (Лк. 16: 23, 24). Видите: он весь в муках, весь горит в геенском пламени, а отрады и прохлады просит только для одного горящего языка. Почему сие? А потому, что язык больше всего, больше всех прочих членов, больше всего тела жжется ужасным огнем. За какую же вину? За грех осуждения. При повседневном своем веселии и изобильных трапезах он поедал людей вместо хлеба, то есть, он клеветал на других, унижал их, осуждал, хулил, укорял; посему-то особенно жгло пламя геенское его злохульный язык. Да избавимся от него мы все и да удостоимся небесного царствия благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, которому слава и держава во веки веков. Аминь. Оглавление 5. Поучение в неделю Страшного Суда («Приидет Сын Человеческий во славе Своей» (Мф.25: 31)) Недавно мы праздновали первое пришествие Христово, а ныне, возлюбленные слушатели, мы творим воспоминание второго пришествия Христова. Недавно мы славили родившегося Христа, а ныне мы слышим о Нем же, хотящем придти с силою и славою многою. Недавно мы радовались Его первому пришествию, а ныне мы трепещем о Его втором пришествии. Один и Тот же есть пришедший в первый раз и хотящий придти во второй, однако же не одинаковы оба пришествия. В первый раз Он пришел как кроткий и незлобивый агнец, во второй же — как грозный и мстительный лев. В первый раз Он пришел для того, чтобы подъять грехи всего мира и даровать всем прощение, во второй же Он придет судить грехи всего мира и каждому воздать по делам его. В первый раз Он пришел спасти грешников, во второй же — осудить и погубить их. В первый раз Он пришел не неожиданно, но, во исполнение пророчеств, в определенный день родился от пречистой Девы; пришел же тихо, без шума и молвы, как говорит Премудрость: «Молчанию содержащу всех, и нощь своего течения пол пути имеяше, всемогущее Слово Твое (Господи), исходящи от небеси, от престол царских, прийде» (Прем. 18: 14, 15). Во второй же раз Он придет неожиданно, со страшным шумом: тогда земля поколеблется, горы сотрясутся, мертвые восстанут из гробов, все дела рук человеческих сгорят, моря необычно взволнуются, небеса изменятся, звезды спадут и все стихии смутятся. В первое Его пришествие очи человеческие видели Его младенцем повитым, лежащим в яслях, носимым на матерних руках и питавшимся сосцами; во втором же пришествии мы увидим Его уже не младенцем, но мужем, сидящим на престоле со славою многою, разгневанным на беззаконных, потрясающих небо и землю и разоряющим всю вселенную. О, коль страшно будет второе пришествие Господне! Второе пришествие Господне обычно называется страшным судом, и по справедливости; ибо на нем будут судиться живые и мертвые. Страшен сей суд, ибо устрашит он всякое создание: горнее и дольнее, невидимое и видимое. Страшен будет для горних, ибо силы небесные подвигнутся; страшен и дольним, ибо земля поколеблется в основании своем. Страшен будет для ангелов, ибо восклицает святой апостол Павел: «Мы хо-щем и ангелом судити» (1 Кор. 6: 3). Страшен будет святым и праведным, ибо тогда и «праведник едва спасется» (1 Пет. 4: 18), а тем более страшен для грешников, ибо где тогда станет нечестивый и грешный? Поелику и я принадлежу к числу грешников и имею придти к «воскрешению суда», то, оставив страх святых и праведных, обращу все свое внимание на страх, имеющий быть для грешников, и рассмотрю мыслию своею хотя бы самые большие вины, из-за которых особенно будет страшен суд для грешников. Кто из вас считает себя грешником и ожидает страшного суда, пусть тот вместе со мною рассмотрит причины страха, имеющего быть для грешников. Сие важно для того, чтобы мы убоялись и вострепетали еще прежде страшного суда Божия, отстали от грехов своих и истинным покаянием избавились от вечного наказания. «Приидет Сын Человеческий во славе Своей». Во время второго пришествия на землю Христа Бога нашего, имеющего придти со славою, во-первых, услышится предшествующий Ему звук трубы архангельской, гласящий во всей вселенной, всех призывающий на суд и поднимающий мертвых из гробов: «Вострубит бо, и мертвии востанут нетлении» (1 Кор. 15: 52). Первый великий страх будет для грешника тогда, когда трубный глас повелит каждой душе войти в свое тело, то тело, которое было превращено в прах, землю, и совершенно уничтожено, но которое по повелению Божию снова придет в свой первоначальный состав и снова возьмет все члены свои. Как семя, брошенное на землю, хотя и истлевает, однако же в надлежащее время оно прорастает, производит сначала траву, потом колос и, наконец, приносит плод, согласно слову Господню: «Аще зерно пшенично падши на землю не умрет, то едино пребывает; аще же умрет, мног плод сотворит» (Ин. 12: 24); так и тело человеческое, умершее, истлевшее и превратившееся в прах, в одно мгновение от звука трубы восприимет силу своего роста, придет в свое прежнее состояние и оживится своею душою. В то время будет, говорю я, великий страх для души грешника, выпущенной из темниц адских и от уз мертвых к телу, чтобы соединиться с ним. Ибо когда приступит она к телу своему, то увидит его уже не таким, каким оно было при жизни, но измененным. В сей жизни оно было убрано, украшено, красиво и любезно, а тогда будет безобразно, нелепо, скаредно, гнусно, омерзительно и ужасно, подобно какому-то страшилищу. Лицо, раскрашивавшееся в сей жизни для прельщения, будет очернено смолою и горящим пеплом, а на тех местах, где на лице были яркие малые пластыри, именуемые мушками, там сядут скаредные, страшные жабы, нестерпимо и непрестанно грызущие. Очи высокобровные, которые были исполнены любодеяния и прельщения, будут тогда как очи змеиные, испускающие огонь. Уста блудолобзательные будут кишеть червем неусыпающим. Язык блудословный будет тогда как жаровня или железо, раскаленное в огне, все члены — скверны, мерзки, все тело черно, как обожженная головня; еще прежде ввержения во ад оно будет носить в себе зачатки адских мук и будет само, как настоящий ад. Увидя тело свое, душа начнет ужасаться ему, как огненному мучилищу, гнушаться его, как нестерпимой мерзости, и трепетать, не хотя войти в него; однако же, и не хотя она войдет в него. Войдет душа, Божиим повелением принужденная, в мерзкое и страшное тело свое, с которым некогда не хотела расставаться, соединится с ним не как прежде — с совместно рожденными другом своим, но как с ненавидимым врагом, как со псом, изъеденным смердящими червями, как с трупом, полным змеиного яда. Тогда начнут они друг другу досаждать, друг друга проклинать и называть окаянными. С кажет душа телу: будь ты проклято, окаянное тело, за то, что своим греховным любострастием ты прельстило меня и ввело меня в лютые беззакония; скажет же тело душе: будь проклята ты, окаянная душа моя, ибо ты скверно управляла мною; твоим разумом, данным тебе от Бога, как волоками и уздою, ты не удержала меня от злых дел, но во всем соизволяла мне; когда бы ни пожелал я какого-либо греха, ты соизволяла и содействовала ему, и вместе мы прогневали Господа, Создателя нашего. Снова тогда скажет душа телу своему: будь ты проклято, окаянное тело, ибо каждый день ты отягощалось объядением и пьянством и этим погрузило меня в адскую бездну. И снова ответит тело: будь проклята и ты, окаянная моя душа, ибо ты ела со мною из одного и того же блюда и пила со мной из той же чаши, но не научила воздержанию ни меня, ни себя. Скажет душа еще: горе тебе, окаянное тело мое, ибо ты озлобляло ближнего, грабило, похищало чужое, крало и убивало. Тело же в ответ скажет: горе тебе, окаянная моя душа, ибо ты содействовала мне во всем: ты двигала меня на гнев и ярость, чтобы озлоблять, бить и убивать ближнего; ты возбуждала меня к лакомству и любостяжанию, чтобы грабить и похищать чужое; ты во всем содействовала мне, во всем была моим наставником и другом, и ничего без тебя я не делал из всего того, что мною соделано. Так препираясь друг с другом, гневаясь, укоряя, проклиная друг друга и грызясь, как свирепые и сцепившиеся псы, войдут они или, лучше сказать, извлечены будут немилостивыми ангелами из гробов на суд, чтобы получить должное по делам их осуждение. Потом настанет особый страх от обличения всех бесстыдных, скаредных и греховных дел и от великого стыда, ибо как только станет грешник из гроба, тотчас обличатся все грехи его, и явно станут пред всей вселенной все его скаредные дела, которые он творил втайне, в сокровенном месте, во тьме ночной и никому неведомо. Так сказал Бог согрешившему тайным прелюбодеянием Давиду: «Ты сотворил еси втайне, и Аз сотворю глагол сей пред всем Израилем и пред солнцем сим» (2 Цар. 12: 12). Вы знаете, как человеческая природа не любит обличения злых своих дел, как боится и стыдится его. Вор боится, чтобы не открылось воровство его и не принял бы он казнь за дело свое; посему он всячески старается утаить свои воровские дела, а когда выпытывают у него, таится и даже мучимый не скоро говорит правду. Стыдится блудник, чтобы не стало людям известно его блудное дело, и посему для своего беззакония ищет тайного и темного места, чтобы человеческое око не увидело его согрешающим. Он даже на святой исповеди пред отцом своим духовным не хочет сказать правды и утаивает из-за стыда. Не любит злодей, когда кто обличает его злодеяние, посему Писание и говорит: «Не обличай злых, да не возненавидят тя» (Притч. 9: 8). Если кто действительно вор, и ты пред людьми назовешь его вором, полюбится ли ему это? Если кто действительно убийца, назови его убийцей пред людьми: будет ли ему это приятно? Если кто действительно грабитель, хищник и насильник, назови его таким пред людьми: будет ли он любить тебя за это? Если кто действительно в скверных, блудных делах валяется, как свинья в кале, и творит многие прелюбодейства, назови его пред людьми блудником, прелюбодеем: не исполнится ли он стыдом и не возненавидит ли тебя? Когда книжники и фарисеи представили Господу нашему Христу женщину, застигнутую в прелюбодеянии, Он, склонившись долу, писал на земле перстом. Что же Он писал? Писал, как говорят толковники Евангелия, обличение книжников и фарисеев в таких же прелюбодействах и блудничествах, которые они совершали втайне. Они же, увидя сие, устыдились, обличаемые совестью, и испугались, чтобы не быть поносимыми Им словесно, стали уходить один за другим и потом крайне возненавидели Господа нашего и покушались на Его смерть. Вот как человеческая природа боится обличения своих злых дел. Вот как стыдится и не любит его. Подумаем, какой страх, какой стыд будет в тот день, когда обличатся пред всей вселенной наши все злые и скаредные дела: воровство, убийства, прелюбодеяния, блудодеяния, коварство, лукавство и все проступки, совершенные не только делом, но и словом сказанные, и в мыслях являвшиеся. Пред вселенной, сказал я, ибо смотреть на сие будут не только братья наши грешники, но и лики всех святых: пророки, апостолы, мученики, святители, преподобные и праведные — все увидят наши злые дела, все удивятся нашему бесстыдству, все ужаснутся, что мы дерзнули совершить такие дела.