Священноисповедник Амвросий (Полянский) / Учение о Царстве Божием по сочинению блаженного Августина О Граде Божием (1)

Предисловие. Положение вопроса о Царстве Божием в современной русской богословской литературе. Современное направление светской литературы и жизненных интересов общества Вопрос о Царствии Божием в нашей русской богословской литературе представляется мало разработанным. Труды в этой области по Новому Завету еще имеются. Зато наблюдается почти полное отсутствие исследований по творениям отцов и учителей Церкви. Есть только одно произведение, поставляющее своей целью изложение полного мировоззрения блаженного Августина. Мы разумеем сочинение князя Евгения Трубецкого «Религиозно-общественный идеал западного христианства в V веке. Часть I. Миросозерцание блаженного Августина». Одну часть этого произведения составляет, между прочим, изложение учения блаженного Августина о Царстве Божием по его сочинению «О Граде Божием» и другим. Но и это только часть цельного исследования, не имеющего своим специальным предметом полной разработки учения блаженного Августина о Царстве Божием. Это последнее (учение о Царстве Божием) излагается здесь кратко, в некоторых только чертах. Ввиду такого отсутствия исследований вопроса о Царстве Божием в современной русской богословской литературе всякий посильный труд, направленный специально на рассмотрение учения о Царстве Божием по сочинениям отцов и учителей Церкви, по меньшей мере желателен. Если присоединим к этому направление современной светской литературы и жизненных интересов общества, то желательность работы увеличится еще более. Известно, что за последнее время всюду отмечается поворот общества от прежних идеалов и искание новых, недовольство настоящим положением вещей и жажда обновления жизни. Страдания, гнет изнасиловали человечество, надоели ему; оно ищет, ждет облегчения, покоя, обновления; оно лелеет в своих головах и сердцах сладкие мечты о Царстве Божием, золотом веке на земле. Литература, как и всегда отражая эти мечты, ожидания общества, в то же время предлагает ему средства перевести мечты в жизнь, в страстно ожидаемую действительность. Много в настоящее время радетелей человечества. Все они имеют то общее между собой, что представляют будущий золотой век на земле грубо чувственным, материальным. Царство Божие, по их представлениям, будет заключаться в том, что люди будут беспрепятственно наслаждаться благами этой земной жизни в той мере, в какой каждый сможет и сумеет. В отношении же средств осуществления Царства Божия можно отметить несколько направлений в нашей русской литературе. Так, Л.Н. Толстой со своими последователями единственным условием основания на земле Царства Божия поставляет свое непротивление злу насилием в связи с другими заповедями своего евангелия. «Прогрессисты» всю надежду наступления на земле золотого века возлагают на естественный прогресс человечества, всех сторон его жизни. Марксисты видят верное средство к обеспечению на земле лучшего будущего в переустройстве экономических условий жизни народа. Наконец так называемые социал-демократы – в перемене общественных, государственных порядков страны, все равно мирным ли то или насильственным путем. В отношении всех этих направлений всякое исследование вопроса о Царстве Божием по творениям отцов и учителей Церкви может иметь то значение, что покажет представителям их (направлений), как понимают Царство Божие отцы и учители Церкви, какие средства в зависимости от этого могут быть для осуществления его (Царства Божия) на земле и в какой мере возможно оно (Царство Божие) на земле, а всем этим покажет, правильно ли понимают Царство Божие современные искатели его, верные ли средства предлагают для основания его на земле и в зависимости от этого могут ли они ожидать его на этой последней, или мечты их так и останутся мечтами. Мы предлагаем вниманию дорогих соотечественников посильное рассмотрение учения о Царстве Божием блаженного Августина, епископа Иппонского, как оно изложено им в его сочинении «О Граде Божием». Предлагаем учение именно блаженного Августина потому, что его учение преимущественно пред всеми учителями Церкви имеет законченный вид: из всех отцов и учителей Церкви только блаженный Августин написал специальный трактат о Царстве Божием. Введение Предварительные сведения о сочинении блаженного Августина «О Граде Божием» – исторические обстоятельства появления сочинения, его значение, цель,задача, план, разделение содержания. Источники и пособия при написании нашего сочинения Думаем, излишне излагать замечательную, редкостную биографию блаженного Августина: для правильного понимания его учения о Царстве Божием, а стало быть, и для нашей работы, факты его личной жизни не имеют непосредственного значения. А всякий, интересующийся его жизнью, может познакомиться с ней и в его собственной «Исповеди», и не в одной книжке разных авторов, кратко или более полно излагающих обстоятельства жизни великого Иппонского святителя. Мы прямо займемся самим сочинением его «О Граде Божием» и сообщим несколько предварительных сведений о нем. Здесь мы узнаем исторические обстоятельства появления сочинения, его значение, цель, задачу, план и тому подобное. А это все прольет немалый свет на понимание самого учения блаженного Августина о Царстве Божием. Чтобы выяснить исторические обстоятельства появления указанного сочинения блаженного Августина, значение его в борьбе с язычеством, для этого надо по возможности во всей полноте рассмотреть исторические обстоятельства и состояние борьбы христианства и язычества в период, предшествовавший его появлению. Но так как эта последняя работа1 сделана еще раньше нас, то ввиду избежания ненужных повторений мы считаем возможным не излагать во всей полноте, а только кратко наметить те положения, которые могли бы с достаточной ясностью указать обстоятельства появления и значение Августинова сочинения. Положения эти следующие. Когда появилось христианство, язычество волей-неволей должно было так или иначе отнестись к нему. Сначала оно не обратило внимания на него, считая его одной из иудейских сект. Но ближайшее знакомство с христианством показало язычникам, что пренебрегать им нельзя: тенденции его слишком велики, а главное – сродны, в частности, римским язычникам (а их-то отношения к христианству нам и интересны). Эти последние, как известно, были всецело увлечены государством. Ему они приносили в жертву все остальное. Государство для римских язычников было в собственном смысле богом, а воплощением его – император. Всемирная монархия – вот заветная мечта древних римлян. А христианство как раз и заявляло, что оно предназначено покорить все народы. Одни из язычников посмотрели на него, как на средство осуществления своих целей, так как язычество к тому времени уже износилось, одряхлело, и перешли в христианство; другие, напротив, встретили его, как опасного соперника в одном и том же деле и, конечно, стали употреблять все усилия удалить его с пути к своим целям. Начинается борьба язычества с христианством. В первый период, до Константина Великого и торжества христианства, эта борьба сосредоточивалась на внешней стороне последнего – частной, домашней жизни, поведении христиан, богослужении и особенно на отношении их к государству. Внутренняя сторона христианства, его вероучение, не интересует язычников. При Константине Великом христианство сделалось господствующей религией. Однако борьба не прекратилась. Потерявшие, с принятием императором христианства, своего покровителя язычники не потерялись. На место прежнего, изменившегося, они подвели новое основание под свое обветшавшее здание. Таковым основанием послужил для них неоплатонизм – эклектическое мировоззрение, представлявшее собою смесь всех тогдашних религиозных и религиозно-философских учений, не исключая даже и христианства. Подновленное этим-то неоплатонизмом, язычество и продолжало борьбу против христианства. За это время борьбы среди представителей первого замечаются два различных направления в отношении к христианству. Одна партия язычников, консервативная, политическая, в своих отношениях к христианству стоит на прежней почве. На христианство она смотрит с государственной точки зрения и отрицает его как религию, совершенно не подходящую к римскому государственному строю. Язычество дало Риму славу, величие; даст ли эти последние христианство, неизвестно, – вот их главное основание к непризнанию христианства. Другая партия, ученая, рационалистическая, пошла далее в своей борьбе против христианства. Она стала нападать на самое вероучение последнего, на самые основные пункты его. В этой партии, таким образом, борьба христианства и язычества переходит с внешней стороны первого на внутреннюю сторону его. В этой фазе своей она была серьезнее предшествующей, но все же не грозила христианству особой опасностью. Дело в том, что неоплатонизм, ожививший врагов христианства, был усвоен ими не в виде цельной системы, не в связи с каким-нибудь лицом или школой, а клочками, обрывками. В силу этого и нападения язычников на христианство носили частный, отдельный характер, то есть язычники не опровергали христианства как цельной доктрины в ее внутренней состоятельности, а нападали только на отдельные пункты его, казавшиеся им особенно слабыми. Борьба эта носила, по удачному выражению профессора Красина, «партизанский характер». Более опасное ожидало христианство впереди. Начало V века было одним из самых бедственных времен в истории римского государства. Нападения диких соседних племен, начавшееся с этого времени, были почти беспрерывны. Готы во главе с Аларихом, через год Радагайс, непосредственно за ним Стилихон, потом снова Аларих быстро сокрушали могущество Рима. А римская империя, еще раньше расстроенная и ослабленная малодушием и беспечностью прежних государей, не в силах была успешно противостоять нападениям диких племен и после непродолжительных сопротивлений, иногда, впрочем, удачных, окончательно пала. В 410 году Рим был взят Аларихом и предан его воинами страшному разграблению. Самый город разрушен; жители побиты и обесчещены, частью взяты в плен; имущество, золото и драгоценные камни увезены; памятники искусства сожжены, уничтожены. Славный Рим, этот гордый властитель всей вселенной, как думали язычники, превратился в груды развалин. Впечатление, произведенное падением Рима на христиан, а особенно язычников, было потрясающее. Что за причина страшного события? Вот вопрос, который прежде всего возникал теперь в потрясенных умах язычников, привыкших видеть во всех событиях своей истории наказание или благодеяния богов. Две причины могли быть: одна – это боги наказывают своих почитателей за допущение христианства, не признающего богов; другая – это Бог христианский карает язычников за их вражду к христианам. Но язычники не могли допустить второй причины, потому что вместе с ними подверглись бедствиям разорения и христиане. Остается одно – Рим пал по вине христиан. И вот посыпались обличения на этих последних. Все восстало на Христа и христианство. Обличениям, хулам, клеветам, порицаниям, насмешкам, кажется, не предвиделось и конца. Положение христианства было опасно. Прежде язычество нападало на отдельные пункты христианского вероучения и обсуждало их спокойно. Теперь оно со всей силою, с раздражением обрушилось на все христианство в его внутреннем значении, как на причину падения Рима, обратилось на все пункты его, «осуждая и порицая их, как несогласные будто бы ни со здравым смыслом, ни с условиями государственной и общественной жизни», в то же время «и противопоставляя им свои собственные рациональные и мистические доктрины»2. Почитание римских богов – причина величия и славы империи; христианство, богохульно отрицающее тех богов, – причина падения Рима. Вот та главная тема, около которой вращались все обвинения против христианства. Нужны были защитники последнего. Но тогдашнее духовенство отличалось только невежеством, неразрывно связанным с ним суеверием, роскошью, богатством, жадностью, в силу всего этого нечистой жизнью и даже нетвердостью в самой вере своей. Такие представители христианства, конечно, не могли быть защитниками его. И только один, но зато великий человек должен был вынести на своих плечах всю тяжесть обвинений христианства со стороны язычества, защиты первого и опровержения последнего. Мы разумеем блаженного Августина Иппонского. В своем сочинении «О Граде Божием» он показал язычникам, что христианство не только не противоречит здравому смыслу, но оно-то именно и отвечает запросам его, оно-то именно особенно и благодетельно для частной и общественной, государственной жизни людей; что христианство не только не было причиной падения империи, но еще Христос благодетельствовал римским язычникам; напротив, язычество-то и есть ложь, обман, суеверие, несообразное со здравым смыслом, оно-то именно и вело римских граждан к физическому и духовному растлению, а римскую империю к разрушению. Отсюда, Рим с язычеством естественно должен был пасть – только Град Божий вечно стоит. В него-то и нужно переселиться, в нем-то только и можно жить. Таковы исторические происхождение и значение и ближайший повод появления сочинения блаженного Августина «О Граде Божием». Уже из сказанного ясно видна главная цель труда великого святителя – это защитить христианство и опровергнуть язычество, показать славу Града Божия через противоположение его граду земному. Отсюда же ясна и задача блаженного Августина – изложение доктрин язычества с критическим разбором их и выяснение исторического значения и догматического содержания христианства, или иначе – описание Града Божия в его прошедшем, настоящем и будущем состояниях, а параллельно – и града земного, в целях сравнения их и прославления Града Божия, так как всякая вещь через сравнение с другой уясняется гораздо лучше, чем рассматриваемая только сама по себе. Из этого же, в свою очередь, прямо определяется план и разделение содержания сочинения блаженного Августина. Вполне естественно, что блаженный Августин первую часть своего сочинения посвящает разбору и опровержению язычества, как оно выразилось в доктринах лучших и известнейших представителей его – Платона, Апулея, Варрона и других; во второй излагает свои положительные воззрения на христианство с опровержением возражений язычников против него и параллельно с этим – исторические судьбы всех народов вне христианства, точнее, вне жизни с истинным Богом, и характеристику их. Таким образом сочинение блаженного Августина «О Граде Божием» разделяется на две главные части: первая – отрицательная, обнимает первые десять книг, вторая – положительная, последние двенадцать. Каждая из этих главных частей разделяется на мелкие части. Первая книга первой части может быть рассматриваема, как введение ко всему сочинению. Здесь блаженный Августин разбирает возражения язычников против христианства, вызванные непосредственно фактом разрушения Рима (христианство – вина падения государства; обесчещение христианок и другое). Дальнейшие девять глав первой части содержат две главные мысли и потому разделяются на две мелкие части. Одни язычники почитали своих богов потому, что ожидали от них временных благ. В первых четырех главах из девяти, то есть со 2-й по 5-ю включительно, блаженный Августин опровергает это заблуждение язычества. Другие язычники говорили, что богов надо почитать ради вечной жизни. В остальных пяти главах из девяти, с 6-й по 10-ю включительно, блаженный Августин доказывает несостоятельность этой мысли язычников. Вторая главная часть разделяется на три мелкие части: первая – главы с 11-й по 14-ю – происхождение обоих городов; вторая – главы с 15-й по 18-ю – продолжение их и, наконец, третья – главы с 19-й по 22-ю – конечные судьбы того и другого. Теперь можно было бы приступить к самому изложению учения блаженного Августина о Царстве Божием. Но прежде чем сделать это, мы считаем полезным изложить новозаветное учение о Царстве Божием. Думаем, что от этого наше сочинение немало выиграет в своей полноте и ясности. По учению самого блаженного Августина вещи через сравнение яснее выставляются перед нами в своих отличительных особенностях3. А в изложении новозаветного учения мы и будем иметь другую «вещь», с которой можем сравнить учение блаженного Августина. Выигрывает и полнота сочинения, потому что не только изложено будет учение блаженного Августина о Царстве Божием, но и само собою ясно будет отношение его (учения) к евангельскому учению о том же предмете. Кроме того, если бы мы не стали излагать евангельского учения о Царстве Божием, то в этом случае нам пришлось бы в особой главе давать полную оценку учения блаженного Августина. А при нашем плане попутно можно давать, правда, не вполне, но, во всяком случае, в значительной степени эту оценку воззрений блаженного Августина. При наличии в нашем труде новозаветного учения мы уже самим изложением воззрений блаженного Августина дадим возможность читателю видеть сходство и отличие последних от первого и достоинство их (воззрений). В силу высказанных соображений мы и изложим сначала евангельское учение о Царстве Божием и потом уже перейдем к изложению воззрений блаженного Августина. Что касается источников и пособий, при руководстве и на основании которых мы исполняли свой труд, то при изложении учения блаженного Августина о Царстве Божием мы имели под руками единственный источник – это сочинение самого блаженного Августина «О Граде Божием». В качестве пособий главное, руководящее значение для нас имело сочинение М. Красина: «Творение блаженного Августина «De civitate Dei» как апология христианства против язычества». Далее следуют сочинения: князя Евгения Трубецкого «Религиозно-общественный идеал западного христианства в V веке. Часть 1. Миросозерцание блаженного Августина». Москва, 1892; иеромонаха Григория «Сочинение блаженного Августина «О Граде Божием» как опыт христианской философии истории». Харьков, 1891; А.П. Лопухин «Промысел Божий в истории человечества». СПб., 1898; Скворцов «Блаженный Августин как психолог»; некоторые главы из сочинений: Л.И. Писарева «Учение блаженного Августина, епископа Иппонского, о человеке в его отношении к Богу». Казань, 1894; Н. Родникова «Учение блаженного Августина о взаимных отношениях между государством и Церковью». Казань, 1897. По вопросу о новозаветном учении о Царстве Божием главными пособиями были: «Новозаветное учение о Царстве Божием» – сочинение А. Иванова в сборнике сочинений студентов Казанской Академии. Выпуск 2-й. Казань, 1901; «Идея Царства Божия в ее значении для христианского миросозерцания (богословско-апологетическое исследование) протоиерея П. Светлова, печатается в «Богословском Вестнике» 1902 года, начиная с книжки за месяц май. Прочитаны были: «Идея Царства Божия в Ветхом и Новом Завете» М. Богословского, напечатаны в «Православном Собеседнике» 1887 года, ч. 3, сс. 246–266; «Новозаветное учение о Царстве Божием в новейшей богословской литературе западной» – Н.Г., напечатано в журнале «Чтения в обществе любителей духовного просвещения» 1894 года, кн. 12, сс. 747–814; «Новое протестантское учение о Церкви в ее отличии от Царства Божия» Н.М. Иванцева, напечатано в «Православном Обозрении» 1878 года, книги за июль и октябрь; «Царство Божие и Церковь в откровении Нового Завета» Владимира Соловьева, напечатано в «Православном Обозрении» 1885 года, т.3, сс. 23–49. I Глава. Евангельское учение о Царстве Божием Так как новозаветное учение о Царстве Божием не составляет специального предмета нашего исследования, то поэтому мы изложим только существенное содержание этого учения и притом по возможности кратко, однако же так, чтобы и в этом кратком очерке дано было ясное и полное представление о Царстве Божием, как учит о нем Новый Завет. Для нас не важны вопросы о том, оба ли наименования Царства Божия («Царство Божие» и «Царство Небесное») принадлежат Иисусу Христу или нет, и почему евангелист Матфей остановился по преимуществу на наименовании «Царство Небесное», а другие – на названии «Царство Божие». Для нашей задачи достаточно знать, что оба эти наименования Царства Божия совершенно тождественны по своему смыслу, означают одно и то же Царство Божие, которое и пришел основать Господь Иисус Христос. Существенно важен и интересен другой вопрос – каково это Царство Божие, основанное Христом, какова сущность, природа его, словом, как понимать его. Все содержание новозаветного благовестия полностью выражается в идее Царства Божия. Говорят, идея Царства Божия главнейшая, центральная, основная в ряду всех евангельских идей. Это неправильно. Она – синтез всех евангельских идей, общие рамы, в которых умещаются эти идеи: священные писатели, когда хотят обозначить всю евангельскую проповедь, то называют ее учением о Царстве Божием, или Евангелием Царствия (Мк. 1, 14; Лк. 4, 43; 9, 11; Мф. 24, 14; Деян. 1, 3).4 В виду этой сложности евангельской идеи Царства Божия понятие о последнем может быть составлено только синтетическим путем, путем выбора из изречений Христа о Его Царстве отличительных черт этого Царства и присоединения их к общему понятию о Царстве Божием, добываемому из анализа понятия царства вообще. Итак, прежде всего, каково то общее понятие о Царстве Божием, непосредственно получающееся из анализа понятия царства вообще? Существенная и отличительная черта всякого царства – это объединение всех членов его под единой главой – царем. Иисус Христос не раз указывал на эту отличительную черту царства вообще (см. Мк. 3, 24; Мф. 12, 26). Перенося эту существенную черту царства вообще на Царство Божие, мы получаем определение последнего – Царство Божие есть единение членов его под единой и в единой главе – Боге. Но ведь такое определение Царства Божия слишком общо, формально и ничуть не говорит уму и сердцу о своем содержании. Что производит это единение? Каково это единение? В чем сущность его? Вот вопросы, которые невольно возникают в уме при том общем, неопределенном понятии о Царстве Божием. Общее определение Царства Божия мы добывали путем анализа царства вообще и сопоставления с ним Царства Божия. В определении сущности последнего, природы его этого сделать нельзя: природа Царства Божия не только не тождественна с природой других царств, а, напротив, прямо отлична от нее. Определить природу, сущность Царства Божия можно только путем исследования изречений Спасителя о Царстве Его с целью отыскания отличительных свойств последнего, каковые и послужат выяснением того общего определения Царства Божия, содержанием выше установленной формы. Проповедь Иисуса Христа открылась словами: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4, 17). Одумайтесь! Перемените свои мысли и чувства, чтобы войти в Царство Небесное! В дальнейших, более ранних беседах Христа, эта общая мысль об условиях вступления в Царство Божие раскрывается подробнее. Здесь ублажаются нищие духом, которым как бы теперь уже принадлежит Царство Небесное; плачущие, ищущие правды, которым обещается удовлетворение в том Царстве Небесном; кроткие, гонимые, которых ожидает великая награда на небесах (Мф. 5, 3–11; Лк. 6, 20–23). Все это такие добродетели, которые по самому существу своему, как чуждые эгоизма, принципа разделения, естественно приводят людей в содружество между собою и Богом и потому-то и представляют зиждительные силы Царства Божия. Для этого последнего необходима не принадлежность к числу верующих в Бога и призывающих Его: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царствие Небесное (Мф. 7, 21), а праведность, но только не законническая, не праведность фарисеев (Мф. 5, 20). Не исполнение стольких-то и таких-то великих заповедей открывает вход в Царство, а внутреннее проникновение духом Христа и выражение его во вне, во всякой мелочи (Мф. 5, 19). Необходим внутренний переворот. А он состоит в том, чтобы отрешиться от гнетущих забот о животном существовании и все силы направить на искание Царства Божия и правды его, то есть единения с Богом5 и внутренней чистоты, того богосыновнего настроения, когда мы всецело предаем себя воле Божией, в этой преданности успокаиваемся насчет низших житейских потребностей и живем в мире с людьми, – все же материальные нужды возложить на Бога Отца: Он и птиц, беззаботно порхающих, питает, тем более напитает нас. Человек, удаленный от Бога, «весь погружен в мир вещей и враждует с ближними; нашедший в Боге Отца оставляет мирское попечение, очищает свое сердце и примиряется с своими ближними»6. Из представленного выяснения содержания первых по времени бесед Спасителя, касающихся Царства Божия, становится ясным, какое единение людей с Богом разумеется в учении Христа под именем того Царства. Если понятием «Царство Божие» непосредственно дается мысль о Боге как Царе, объединяющем всех людей Своей волей, то из предыдущего ясно, что этот Царь относится к людям, как любящий Отец, заботящийся об удовлетворении всех их нужд и потребностей, а люди к Нему – как любящие дети, во всем повинующиеся своему Отцу, всецело предавшие себя Его благой воле. Отсюда, «Царство Божие есть союз любящих детей под главенством Отца – Бога»7. Такая именно мысль дается и в молитве Господней, и в заповедях блаженства, и других изречениях Христа, где людям предлагается оставить заботы о житейских делах и искать Царства Божия потому, что Бог – любящий Отец наш; Он доставит нам все, необходимое для жизни8. Так вместо прежнего сухого, формального мы получили живое, много говорящее сердцу определение Царства Божия: Бог, любящий Отец, – Царь; люди, любящие дети, – подданные. «В последующем втором цикле Своих бесед, когда Господь говорил притчами из жизни природы, иносказательным языком, Он посвящает Своих слушателей в тайны возвещаемого Им Царствия (Мф. 13, 11; Мк. 4, 11; Лк. 8, 10). Оказывается, что у Царствия Божия есть враги, могущие задержать его дело, – это дьявол и человеческое легкомыслие, суетность и нерадение. Поэтому не только «слово Царствия», подобно семени, различно принимается всякой душой и в иной остается без плода, в других приносит более или менее обильный плод (притча о сеятеле), но в зависимости от этого и само Царствие Небесное должно расти на земле; подобно зерну горчичному, оно только путем долгого роста разовьется в могучее дерево; оно есть внутренний, незаметный, хотя и все изменяющий процесс в отдельной ли то душе или в жизни всего человечества, подобный процессу брожения (притча о закваске). Царство Божие растет и спеет на земле, как пшеница на поле, включая в себя вместе с добрыми ростками и злые плевелы (притча о плевелах). Оно подобно неводу, влекущему годную и негодную добычу. И в таком положении дело Царствия останется до окончания века сего, когда добро выделится от зла окончательно. До того же времени, хотя Царство Божие и приблизилось и скоро откроется в силе своей (Мк. 9, 1), оно не есть нечто готовое и совершенное, не есть цельный дар Божий, а нечто уготовляемое, совершающееся и совершенствующееся (Лк. 17, 20–21)».9 Итак, во-первых, история Царства Божия разделяется на два периода: один – период роста, развития Царства, созревания плодов; другой – последующий период полного раскрытия Царства, время жатвы, собирания плодов, Царство Божие в эсхатологическом смысле. Но это не значит, что Царства Божия два. Царство Божие одно, а два только периода, две стадии развития его. Во-вторых, Царство Божие, так сказать, двусторонне: с одной стороны оно – «великий дар Божий, вечеря и брачный пир, устрояемый Им для человека» 10; с другой стороны – оно и результат усилий самого человека (Мф. 11, 12). «Последний должен сам приготовить себя к вечери… Пришедший в небрачной одежде не может присутствовать там» 11. Царство Божие дело не Божественное и не человеческое только – оно дело Богочеловеческое. Но если со стороны Бога оно есть чудо Его всемогущей любви и милосердия, то для человека оно навсегда поставлено как идеал, как пожизненная задача, над исполнением которой он должен трудиться и об осуществлении которой молиться: да приидет Царствие Твое (Мф. 6, 10). Эта последняя мысль о Царстве Божием как задаче для человека раскрывается в последних по времени беседах Христа, сказанных Им в последние дни земной жизни Его, в Иерусалиме. В притче о талантах (Лк. 19, 11–27) Иисус Христос утверждает мысль, что прежде торжественного открытия Царства, о времени которого спрашивали ученики Его, возлагается на людей предварительная задача умножения имений его, Царства Божия. В притче о злых виноградарях проводится в общем та же мысль о возделывании Царства Божия здесь, на земле, почему и отнимается Царство Божие у злых виноградарей и передается народу, приносящему плоды его (Мф. 21, 43). Притчей о званных на вечерю требуется всецелая преданность делу Царствия; притчей о десяти девах – неослабевающее усердие и ревность. Итак, с открытием в речах Спасителя тайн Царствия Божия, это последнее мы имеем возможность определить так: «Евангельское Царствие Божие есть сыновнее единение всех в Боге, как дар благодати и милости со стороны Бога и как постоянная задача для человека».12 Понимаемое в этом смысле Царство Божие есть высшее благо для людей, потому что оно соединяет их с Источником всяческих благ. Только блага эти – чисто духовные, это – лицезрение Бога, сыновство Ему (заповеди блаженства). Что же касается низших материальных благ – пищи, одежды и других, то забота о них в Царстве Божием всецело, как сказали, возлагается на Бога, Отца Небесного. Людям нечего заботиться о том, что им есть, что пить, во что одеваться. Их дело – искать прежде всего Царствие Божие, а то все само собою приложится им (Мф. 6, 31–34). «Доказательство тому – забота Бога о каждом творении в природе (Мф. 6, 28–30)». Он о всем промышляет, всем управляет, над всем господствует. С этой стороны Его Царство можно определить и как владычество Бога, Его царствование. Ближайшим, главным и преимущественным образом это владычество Бога простирается на души людей, потому что душа составляет главный предмет любвеобильной деятельности Бога по отношению к миру. Но отсюда, как из главного центра, владычество Бога простирается, как к перифериям, на частные и общественные отношения людей, на целые народы, на все человечество и наконец на всю внешнюю природу, которая также не лишена участия в благах Царства Божия (Мф. 6, 28–30; ср. Рим. 8, 19–22). Это последнее (то есть Царство Божие) «всеми обладает» (Пс. 102, 19; сp. Мф. 28, 18; 1Кор. 15, 28).13 Но если по внешним размерам своим владычество Бога всеобъемлюще, то по характеру, принципу своему оно совершенно не похоже на царства мирские. Царство Божие «не от мира сего» (Ин. 18, 36). Оно – не деспотия, не проявление физической силы, а Отчей любви с одной стороны и свободного, полного детской любви послушания с другой. «Ни господства, ни насилия не терпит Царство Божие… Основной закон его – не страсть к господству, а общее всем и каждому самоотверженное служение, как и Сам Основатель его пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы послужить (Мк. 10, 45; Мф. 20, 25–28). Так Царство Божие имеет свою организацию, но именно свою, ничуть не похожую на организацию каждого царства земного. «Его сфера и область – свобода и совесть; оно зиждется только в душах, а потому исключает всякую правовую, принудительную организацию».14 II Глава. Название Царства Божия в учении о нем блаженного Августина В учении блаженного Августина о Царстве Божием прежде всего видим разные названия Царства Божия. Самое употребительное из них то, которое стоит и в заглавии сочинения – «Град Божий»15. Кажется, слишком понятно, почему блаженный Августин так назвал свое сочинение, посвященное изображению Царства Божия. Стоит только вспомнить, в какой сфере, под какими влияниями воспитывался блаженный Августин, какое получил образование, для кого писал свое сочинение и чему противополагал в последнем Царство Божие. Воспитанный на римских науках, из которых собственно науку-то представляли юридические науки, он и писал для римлян же. А для них государство было все. Ближе и дороже государства древний римлянин не знал ничего. Для него, государства, он жертвовал своей личной, семейной жизнью, женою и детьми, своим имуществом и даже себя самого отдавал в рабы государству.16 Ни одна область жизни, ни одна наука не была для него так интересна и понятна, как жизнь государства и наука, касающаяся этой жизни. При таком увлечении государством римлян легче и вернее всего можно было заинтересовать на почве именно государственных понятий и отношений. Потому блаженному Августину и естественно было назвать свое сочинение именно «Град Божий», а не другим каким-либо именем. «Вечный город Рим» был своего рода богом для римлян. Но вот обожаемое государство пало. И опять весьма естественно предложить вниманию римлян иное, в собственном смысле вечное государство, действительно вечный Град в противоположность их мнимо вечному Риму. В своем сочинении блаженный Августин не раз обращается к государственной, юридической терминологии, желая приблизить свое учение о Царстве Божием к пониманию своих сограждан. Так он называет Царство Божие государством17, народом18, республикой19. Горнее, небесное Царство Божие изображается у него как «своего рода сенат (curia)»20, в котором заседают «небесные Власти» 21, определяющие судьбы человеческие. Град Божий описывается с тех сторон, с которых он более всего понятен для римлян. «Вышний Град несравненно знатнее» славного Рима; в нем (вышнем Граде) победа – истина, достоинство – святость.22 В нем «не будет особой нужды обогащать общественную казну на счет частного достояния»: там общим сокровищем будет истина23. В нем отпущение грехов, привлекающее к нему граждан, похоже на «известное ромуловское право убежища, собравшее во имя безнаказанности всякого рода преступлений массу народа, построившего Рим»24. А сам он по своему внешнему положению, в период странствования на земле, – «стан святых», постоянно воинствующий против врагов своих.25 Все это с несомненностью доказывает справедливость той мысли, что название Царства Божия «Град Божий» употреблено блаженным Августином применительно к характеру и интересам читателей сочинения – римлян, с целью быть понятным для них. Что касается второй половины названия «Град Божий», то она указывает, какое именно царство изображает блаженный Августин – Царство Вечного Бога; Он – Основатель и Царь этого Царства подобно тому, как римляне – основатели, полновластные распорядители своего государства. Название Града именно «Божий» может указывать и на происхождение и характер этого Града. Он не земного, небесного происхождения. Он основан на земле, но в конце всего не для земных целей, и устроен не по земному, не на насилии, как увидим, а на свободной любви. Его граждане не привязаны к земле, а устремляют ум и сердце свои к Богу; живя на земле, душою как бы живут на небе. Самое наименование «Град Божий» блаженный Августин не сам вновь придумал, а заимствовал его из Священного Писания26, именно из псалмов Давида: 45, 5; 47, 2–3,9; 86, 3.27 Наименование «Град Божий» очень верно определяет общий характер воззрения блаженного Августина на Царство Божие. Как увидим, он представляет Царство Божие именно как государство своего рода. Другие названия указывают частные стороны учения блаженного Августина о Царстве Божием – например, что Царство Божие имеет разные периоды в своем развитии. Таковы наименования: искупленная семья Господа Христа и странствующий град Царя Христа28, горнее29, небесное отечество30, искупленный Град31, горний32, небесный33 и многие другие. Что Царство Божие, в противоположность римской империи, истинное Царство, которое никогда не разрушится. Таково наименование – «настоящее отечество» 34. Названия «горнее, небесное отечество» указывают и на то, что здесь, на земле Град Божий странствует, как на чужбине, а постоянное жительство, его родина – на небе, в горних обителях Богa Отца. Последнюю мысль содержит в себе и название «небесный Иерусалим»35. Называется Царство Божие и собственным именем «царство»36, «царство вечное» 37, «Церковь»38, в смысле странствующей части Града Божия, и многими другими. Между прочим, последним наименованием, как видим, странствующий Град Божий отождествляется с Церковью. По поводу этого отождествления мы будем говорить впоследствии. Так, Царство Божие у блаженного Августина часто называется вовсе не такими именами, как в Евангелии. Но это не значит, чтобы он понимал Царство Божие совсем иначе, чем как понимается оно в Евангелии. Если рассмотрим самые воззрения блаженного Августина на сущность, природу и свойства Царства Божия, то убедимся в том. Употреблял же блаженный Августин другие, чем в Евангелии, названия по требованию современных ему условий и обстоятельств, что, конечно, относится к похвале его, а уж никак не к порицанию. III Глава. Внутренняя природа, сущность и внешняя история Царства Божия в учении блаженного Августина Мы уже наметили общий характер воззрений блаженного Августина на Царство Божие. Мы видели, что Царство Божие представляется ему, как своего рода государство. Такое представление Царства Божия как будто делает учение блаженного Августина о Царстве Божием вовсе не похожим на учение о нем Евангелия. Правда, Царство Божие в изображении его блаженным Августином, как увидим, определяется несколько иначе, чем как мы определяли его по Евангелию. Но это различие определений не мешает тому, что сущность Царства Божия в воззрении блаженного Августина остается та же самая, какова она и в Евангелии, именно – основанное на любви общение людей с Богом и между собою. Видимое же несоответствие происходит оттого, что в учении блаженного Августина о Царстве Божием раскрывается преимущественно одна сторона царства, в Евангелии – другая. Ведь Царство Божие определяется с двух сторон – внутренней, как сыновнее настроение людей по отношению к Богу Отцу, и внешней, как общество людей, объединенных тем сыновним настроением. Блаженный Августин, мало раскрывая внутреннюю природу царства, подробно останавливается на внешней истории его – от кого и как произошел Град Божий, какова последующая судьба его. В Евангелии наоборот, мало говорится о внешней истории Царства, зато подробно раскрывается внутренняя природа, сущность его. А что блаженный Августин по преимуществу останавливается на внешней истории Царства Божия в ущерб внутренней, то в этом, думается, не только недостаток, а даже достоинство сочинения великого учителя. Всякое сочинение оценивается с точки зрения условий и обстоятельств того времени, в которое оно появляется. А обстоятельства появления сочинения блаженного Августина мы знаем. После разрушения Рима (410 г.) язычники, доселе нападавшие на отдельные пункты христианства, теперь ополчились на всю цельную систему его. Они доказывали, что христианство несообразно ни со здравым смыслом, ни с условиями государственной и общественной жизни; что, в частности, догмат о воплощении Сына Божия не только не нужен, но прямо противоречит спасению людей39 и с этой точки зрения положительно непонятен и тому подобное. В основе этих нападений на христианство лежало незнание язычниками ни истории, ни сущности христианства40. Отсюда блаженный Августин, задавшийся целью «защитить Град Божий»41, непременно должен был обратить особое внимание на историю христианства, он должен был познакомить с ней язычников, чтобы оправдать христианство. Итак, правильно понимая сущность Царства Божия, блаженный Августин подробно раскрывает преимущественно внешнюю сторону его только по требованию настроения и умственного состояния язычников-римлян. А в этом сказывается здравый ум писателя, который, понимая полную истину, обращает ее той или другой стороной к своим читателям смотря по тому, какую они могут или какую нужно им воспринять. Всякое царство, состоя из подданных и царя, объединяющего их своей волей, получает характер от качества и настроенности как царя, так и подданных. Особенно это можно сказать относительно Царства Божия: если в человеческом царстве царь не всегда может непосредственно видеть каждый уголок своего царства и, стало быть, простирать на него свое влияние, если в состав членов царства человеческого могут входить, и действительно входят не сочувствующие и даже прямо отрицающие взгляды и идеи царя, то Небесный Царь назирает всю подсолнечную и все направляет к добрым, Своим, так сказать, заветным целям, и, как увидим, Царство Его состоит только из любящих Его, стремящихся к Нему и поставляющих целью своей жизни исполнение воли Его. Отсюда, определить характер, природу, сущность царства можно путем характеристики царя и подданных его. В отношении учения блаженного Августина мы так и сделаем. Это представляется нам тем более возможным, что на первом плане грандиозной картины Царства Божия, написанной блаженным Августином, как бы в небе виден именно Царь, величественно простирающий Свои объятия бесконечной любви над Своим Царством; вокруг Него ангелы, как бы парящие в облаках и направляющиеся к Нему, как своему центру. Внизу – подданные, отвечающие на любовь любовью же к своему Царю и в этой любви, как дети, доверчиво устремляющие к Нему взоры и руки свои. То есть в своем сочинении «О Граде Божием» блаженный Августин именно и дает характеристику Царя Града и граждан его, ясно определяя тем и характер самого Царства.