НЕРАДЕНИЕ / Горе тебе, душа!

НЕРАДЕНИЕ Горе тебе, душа! Ты привыкла только вопрошать о слове Божием и слушать его, но из того, что слышишь, ничего не исполняешь на деле. Горе тебе, тело! Ты познало, что вредит тебе, и всегда ищешь того же наслаждения и насыщения. Горе юному, насыщающему свое чрево и повинующемуся во всем своей воле! Тщетны и бесплодны исход из мира и отречение от мира по одной наружности (82, 375). Пророками написаны книги, после пророков пришли отцы наши, совершили на деле многое, написанное в пророчествах, и, описав свои труды, оставили эти писания для наставления наследникам. Наступило нынешнее поколение, оно переписало эти писания на бумаге и пергаменте и положило на окна без всякого употребления (82, 393). Нисколько не преуспевает и не стяжает постоянного, истинного покаяния тот монах, который в течение нескольких дней подвизается, а потом впадает в расслабление, потом снова подвизается и снова позволяет себе нерадение (82, 402). На пути, по которому ходят и ездят, не растет никакой травы, хотя бы тут и посеяны были семена, так как это место непрестанно утаптывается. И в нас не возрастают добродетели, если мы преданы развлечению, ибо добродетели попираются развлечением, порожденным страстями. Изречения безымянных старцев (82, 404). Частой молитвой истребляется пленение греховным и суетным мечтанием, а нерадение о ней, вкрадывающееся мало-помалу, есть забывчивость (82, 203). Забывчивость борется с человеком до последнего издыхания его и требует от него подвига. Она упорнее всех страстей и порождает всякое зло, она ежечасно разрушает то, что человек созидает (82, 186). Говорящий: что за важность, если я увижу или услышу то или другое, подобен слепому, который, куда бы ни ввели его и откуда бы ни вывели его, не видит света. Малое облако, нашедшее на солнце, пресекает действие и света, и его тепла; поймите из этого примера действие мелочей на подвижника-этого не понимают не знающие существа монашеской жизни. Преподобный авва Исаия (82, 146). Парящий (находящийся в развлечении и рассеянности) ум приводится в состояние непарительности чтением, бдением и молитвой. Авва Евагрий (82, 113). У тебя нет предлога к нерадению, потому что Святой Бог дал тебе все: рассудок, разумление и духовное ведение. Уразумевай полезное (25, 315). От чего бывает нерадение? Пока душа мечтает о земном, различные пожелания мира сего и суетные удовольствия, предстающие душе в помыслах, расслабляют ее силы (25, 587). Кто нерадив во время жатвы, у того не будет обилия в доме. И кто теперь небрежен, тот во время воздаяния останется без утешения (26, 113). В нерадивом лукавый приводит в действие всякого рода плотские похоти, а он не в состоянии заметить этого, потому что похоть помрачила ум его (26, 210). Следствием малого нерадения бывают великие и неисцелимые раны (26, 616). Нерадение для подвижников бывает причиной многих зол, мало-помалу отвлекая от духовной жизни, охлаждая горячность веры и приучая служить удовольствиям, как господам, потому что не позволяет помнить о будущих воздаяниях по исшествии из этой жизни (27, 113). В душе, если она небрежет о добродетели, легко расхищаются добрые качества (27, 251). Нерадением увеличивается безбоязненность, следствием того и другого бывает навык. А привыкшие к худому с трудом оставляют его, потому что за этим всегда следует повреждение духовного плода. Преподобный Ефрем Сирин (30, 467), Много бывает вреда, если предаешься нерадению, хотя бы по видимости ты был испытан в самом таинстве благодати. Преподобный Макарий Египетский (33, 117). Не дадим места в сердцах наших нерадению, чтобы зависть (врагов) не отлучила нас от Бога (34, 53). Избегай нерадения, чтобы не подвергнуться печали во время Воскресения праведных. Преподобный авва Исаия (34, 91). Бог не будет снисходительно переносить нерадение тех, о которых Он Сам столько заботится (35, 87). Горе тебе, душа! К какой ты призвана чести человеколюбием Божиим и какое получишь место за свое нерадение. Горе тебе, потому что Он привлек тебя в духовный чертог, а ты отвергаешь эту славу (35, 276). В борьбе с лукавым никогда нельзя ни сложить оружия, ни предаться сну тому, кто не желает быть раненным. Необходимо избрать одно из двух: или, сняв оружие, пасть и погибнуть, или всегда вооруженным стоять и бодрствовать. Враг всегда стоит со своим ополчением, наблюдая за нашей беспечностью, и гораздо более заботится о нашей гибели, чем мы о своем спасении. Для тех, кто всегда бодрствует, особенно трудной борьбу с ним делает то, что он невидим и нападает внезапно (35, 483). Нерадение низвергает и с самого Неба (36, 311). Когда мы нерадивы, то хотя бы и никто не советовал и не соблазнял, мы сами стремимся к нечестию (38, 224). Если жившие до Закона, по внушению только природы, достигали (нередко) высокой добродетели, чем можем оправдаться мы, которые так далеки от добродетели после пришествия Христова и после бесчисленных чудес? (38, 198). Если предадимся беспечности, то и сами подвергнемся великому наказанию, и другим дадим повод к соблазну (38, 441). Ради житейской выгоды мы охотно терпим и тяжкий труд, и любые затруднения, несмотря на угрозу стыда или временного и даже вечного наказания. А в трудах для своего спасения, для того, чтобы приобрести благоволение свыше, мы вялы, нерадивы и расслаблены (38, 590). Не может быть извинительным нерадение о добродетели (38, 678). Если будем нерадивы, то и легкое покажется трудным (40, 584). Какое будет несчастье, если тварь, для тебя призванная к бытию, преобразится в свободу славы чад Божиих, а мы, бывшие чадами Божиими, из-за которых тварь насладится тем великим блаженством, будем посланы за нерадение на гибель и в геенну (43, 729). Если жившие до Закона от... нерадения мало-помалу погрязли в самой глубине зла, то помысли, что потерпим мы, призванные к большим подвигам, если не будем очень внимательны и не угасим искры зла, прежде чем воспламенится костер. Святитель Иоанн Златоуст (43, 633). Когда сердце со жгучей болью принимает бесовские стрелы...-это знак, что душа стала истово ненавидеть страсти. И это есть начало ее очищения. Ибо если она не потерпит великих болей от бесстыдства греха, то не сможет потом сильно порадоваться и благотворности правды. После этого желающий очистить свое сердце да разогревает его непрестанной памятью о Господе Иисусе, имея это одно в мысли и непрестанном духовном делании. Ибо желающим сбросить с себя свою гнилость не так следует вести себя, чтобы иногда молиться, а иногда нет, но всегда нужно упражняться в молитве соблюдением ума, хотя бы ты жил далеко от молитвенных домов. Подобно тому, как если очищающий золото хоть на короткое время оставит горнило без огня, то руда опять затвердеет, так, если подвижник то памятует о Боге, то нет,-все, что он приобретает молитвой, он теряет прекращением ее. Но склонному к добродетели свойственно памятью о Боге переплавлять сердце, чтобы при постепенном сгорании зла в огне благого памятования душа с полной славой совершенно восстановила свою естественную светозарность. Блаженный Диадох (68, 71). Если же кто предастся нерадению... то опять приходит грех, и облекается в душу, и начинает угнетать человека. Преподобный Макарий Великий (66, 242). Кто досыта поработал удовольствиям и делам телесньм, досыта пусть подвизается и в подвижнических трудах и страданиях, "чтобы одно перебить другим: сладость-горечью, покой- трудами телесными и насытиться веселием и радованием в уповании. Таким образом ты и насладишься благоуханием целомудрия и чистоты и вкусишь неизреченной сладости бессмертных плодов духовных. Преподобный Никита Стифат (70, 114). Не до того только времени нужно трудиться, пока увидишь плод, надо подвизаться до самого исхода (55, 168). Кто хочет уклониться от подвигов, тот бывает добычей волков. Преподобный Исаак Сирин (55, 200). Те, которые осквернили свои души беззаконными греховными делами и страстными движениями сердца и запечатлели в себе образы и подобия бессловесных похотей, пусть постараются многими слезами очистить себя и убелить одеяния своей души, потому что другим способом невозможно увидеть Свет, или Бога, по слову Господа нашего. Поэтому... постараемся содержать свое сердце чистым посредством хранения совести и постоянного исповедания сокровенных помыслов сердца. Если будем исповедовать их часто, а лучше каждый день, с сокрушением и болезнованием сердечным, припоминая все и осуждая себя за все: сделали ли что плохое, или помыслили недоброе, или сказали нехорошее. Так стяжаем покаянное и сокрушенное сердце; покаянное же сердце извлечет слезы из глубины души, а слезы очистят душу и изгладят все ее прегрешения. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 197). Как страдание и смерть Христа, так и Воскресение и Вознесе-ние Его ничем не помогут тем христианам, которые живут нерадиво и не восстали от душевной смерти: "Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос" (Еф. 5, 14) (104, 1229). Говорит человеколюбивый Господь: "Се, стою у двери и стучу" (Откр. 3, 20). Он, как благой и человеколюбивый, хочет и ищет нашей пользы, а не Своей, нашего блаженства, а не Своего... Но беда и грех человеческий в том, что этого великого, дорогого небесного гостя человек не слышит. Он приходит и стучит в дверь каждого, но бедная душа, оглушенная шумом любви к миру сему, шумом различных плотских прихотей, не слышит Его сладкого голоса. И так человеколюбивый Иисус, постояв при дверях и ничего не добившись, уходит (104, 1230). Бессмысленно поступают те христиане, которые не хотят подвизаться, трудиться в делах христианского призвания, но желают войти в Вечную Жизнь; хотят радоваться удовольствиям роскоши, чести, славе и богатству мира сего и царствовать со Христом в будущем веке; отрекаются от Креста Христова, стыдятся и ужасаются его, и избегают его, но хотят прославиться со Христом. Они подобны тем людям, которые хотят собрать плоды, но не хотят пахать землю, сеять и трудиться, которые хотят иметь славу и торжество победы, но не хотят подвизаться... Тесный путь к Вечной Жизни, христианин, а просторный путь ведет в вечную гибель, по неложному слову Христа, Господа нашего (Мф. 7, 13-14) (104, 1236-1237). Христиане не знают христианства оттого, что не изучают его, не обращают никакого внимания на Искупление вочеловечившимся Богом, попирают это великое дело Божие, не заботятся и не думают о своем спасении. Святитель Тихон Задонский (82, 361). "Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11, 12). Царство берется силою, то есть достигается с напряжением, с трудом, усилиями и тяжкими подвигами, потому и достигает его только тот, кто ведет жизнь трудную, подвижническую. Этим, на пути к Царствию, отрицаются всякого рода утехи. Утехи всех сортов удаляют от Царствия, а у нас ныне только и забот, что об утехах, редко душевных, а больше плотских: есть, пить, веселиться, гулять и роскошествовать во всем. Царству сказали: "прошу тебя, извини меня" (Лк. 14, 18), хоть и в нем пир, и пир царский, какого и на ум никому не придет приготовить, да вкусы у нас не те. Что там считается сладким, то нам горько, что там приятно, то нам противно, что там веселит, то нас тяготит,-разошлись совсем. И Царство с употребляющими усилие и восхищающими его отходит от нас. Мы и рады, даже готовы поскорее бы прогнать его, и речи уже о том заводим, да лукавому все как-то не дается это уладить (107, 180-181). Читается притча о десяти девах. Святой Макарий так изображает ее смысл: "Мудрые пять дев, трезвясь, поспешив к необычайному для своего естества, взяли елей в сосуде своего сердца, то есть подаваемую свыше благодать Духа, и смогли войти с Женихом в небесный чертог. Юродивые же девы, оставшиеся при собственном своем естестве, не трезвились, не постарались, пока были еще во плоти, взять в свои сосуды елей радости, но по нерадению или и по самомнению о своей праведности, как бы предались сну; за это и не допущены в чертог Царства, не сумев угодить Небесному Жениху. Удерживаясь мирскими узами и как бы земной любовью, они не посвятили Небесному Жениху всей своей любви и приверженности и не принесли с собой елея. А души, взыскавшие необычайного для естества-святыни Духа, всей своей любовью привязаны к Господу, с Ним ходят, от всего отвернувшись, к Нему устремляют молитвы и помышления, за что и сподобились принять елей небесной благодати. Души же, оставшиеся в своем естестве, помыслом пресмыкаются по земле, о земле помышляют, и ум их пребывает на земле. Сами о себе они думают, что принадлежат Жениху и украшены плотскими оправданиями, но, не приняв елея радости, не возродились они Духом свыше" (Беседа 4, 6). Епископ Феофан Затворник (107, 305-306). Как величайшей опасности нужно избегать знакомства с тем братом, который живет нерадиво... (112, 20). Не дерзать на безмолвие и не нерадеть о себе, когда находишься среди попечений,-вот средний путь, безопасный от падения. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (112, 68). Брат вопросил авву Крония: "Что делать мне с забывчивостью, которая пленяет мой ум и настолько владеет мною, что я впадаю в грехи?". Старец отвечал ему: "По причине порочной жизни сынов Израиля иноплеменники пленили Кивот Господень, увезли с собой и поставили в храме Дагона, своего бога. Тогда Дагон пал на лицо свое перед Кивотом Господним". Брат спросил: "Что означается этим?". Старец отвечал: "Если забывчивость владеет умом человека на основании причин, производящих эту забывчивость, то есть страстей, то она приводит и к явному исполнению требования страстей. Если ум, отвергнув основания, на которых зиждется забывчивость, обратится к Богу и взыщет Его, вспоминая о разлучении души с телом и о последующем Суде, то забывчивость немедленно оставляет человека и совершенно исчезает". Авва Кроний (82, 305). У некоего игумена было десять монахов. Один из этих монахов был очень нерадив, он нисколько не заботился о своем спасении: ел безвременно, пил без воздержания, не обуздывал языка. Старец часто увещевал, умолял его: "Брат! позаботься о своей душе. И ты умрешь, а если будешь жить так нерадиво, то пойдешь в вечную муку". Брат постоянно оказывал непослушание старцу и не внимал его словам. Из такой жизни он и был взят смертью. Игумен очень печалился о нем, зная, что он жил в великой лености и небрежении. Подвигнутый скорбью об участи брата, игумен начал молиться о нем Богу: "Господи Иисусе Христе, Боже наш, открой мне судьбу души брата!" Так молился он долго. Однажды, стоя на молитве, он пришел в исступление и увидел огненную реку, а в ней множество людей, опаляемых огнем и стонущих. Среди них он увидел и своего монаха, который стоял в пламени по шею. Игумен сказал ученику: "О брат и сын мой! не умолял ли я тебя позаботиться о душе твоей именно по той причине, чтобы ты не подвергся мучению?". Брат ответил: "Возношу хвалы Богу за то, что по твоим молитвам хоть голова моя имеет отраду" (82, 417). Некий пресвитер из Келлий, имевший дар прозорливости, однажды, идя в церковь для совершения Божественной службы, увидел вокруг келлии, в которой жил один брат, множество демонов, принявших образы женщин и другие соблазнительные образы. Они говорили непотребности, насмехались, ликовали. Старец, вздохнув, сказал в себе: "Этот брат предался лености, и потому лукавые духи окружили его -и играют им". Совершив Божественную литургию, на обратном пути он зашел к брату в келлию и сказал: "Брат! Я имею скорбь, но верую Богу, что Он избавит меня от скорби, если ты сотворишь молитву обо мне". От этих слов брат пришел в умиление и сказал старцу: "Отец! Я недостоин молиться о тебе". Но старец начал упрашивать его: "Не уйду от тебя, пока ты не дашь мне. слова творить по одной молитве за меня каждую ночь". Брат обещал исполнить требование старца.- Так поступил старец, желая ввести его в начало богоугодной жизни и приучить его совершать молитвы при наступлении ночи. В первую же ночь брат встал, чтобы сотворить молитву о старце. По окончании ее он умилился и сказал себе: "О окаянная душа! О старце ты совершила молитву, а о себе почему не молишь Бога?"-и немедленно сотворил и за себя одну молитву. Так он провел всю неделю, творя одну молитву за себя, а другую за старца. В воскресный день старец, идя в церковь, опять увидел демонов, стоящих вне келлии брата и поскучневших. Старец понял, что молитва брата привела в скорбь бесов. Он вошел к брату и упросил его присовокупить к первой молитве за него и вторую на каждую ночь. Брат сотворил две молитвы о старце и опять, смирившись, сказал сам себе: "О окаянная душа! Приложи и за себя другую молитву". Так провел он всю неделю, совершая по четыре молитвы за каждую ночь. Опять пришел старец и увидел бесов унылыми и молчащими. Поблагодарив Бога, он вошел к брату и сказал ему, чтобы он прибавил еще одну молитву за него. Брат прибавив молитву за старца, прибавил и за себя и совершал каждую ночь по шесть молитв. И опять пришел старец к брату. Тогда бесы разгневались на старца за спасение брата, а старец, прославив Бога, вошел к брату и научил его не лениться, но непрестанно молиться Богу. После этого старец возвратился к себе, а демоны, видя, что брат непрестанно молится и подвизается, отступили от него, будучи изгнаны Божией благодатью. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (82, 428-429).