Книга природы в восточно- и западнохристианской традиции (2)

В связи с осознанием со-бытийности человека со всем мирозданием, а, значит, в связи с невозможностью последовательного проведения процедуры объективации, на что, собственно, претендовала новоевропейская наука, появилась надежда на "о-человечение" науки чрез обращение к традиции христианского Востока путем включения в "объект(ив)ную" картину мира самого человека. Как нам представляется, это возможно лишь одним способом - проникая вглубь языка, посредством которого вос-принятые внешние в-печатления пре-образ-уются в собственность человеческого духа, о-словес-ниваются, о-логос-ниваются и превращаются в теоретическое знание о мире. Дело в том, что деятельность (энергейа) по упорядочению хаоса восприятий внешнего космоса[47] в стройную гармонию[48] внутреннего олам'а[49] есть деятельность логосная, языковая. Человеку не хватило бы жизни для познания всех частностей мироздания, если бы он не упорядочивал непрестанный по-ток внешних вос-приятий, не отливал его в подходящие внутренние формы. Языковые категории и являются таким инструментом упорядочения мира. Таким образом, порядок, воспринимаемый нами как порядок самого мира, есть, на самом деле, порядок, привносимый в него языком. Действительно, ни лицо, ни субстанция, ни действие, ни качество ни даны нам непосредственно, все это - категории языка[50]. Не случайно и само слово вещь, слав. вещь <*ueku-tis, этимологически есть "высказанное", т. е. освоенное языком и мыслью[51]. Вообще, представление о тождестве именования и созидания - древнейшая культурная универсалия, - прежде всего здесь можно указать на библейское повествование о творении мира Словом[52]. Не случайно и в славянских языках слова со значением "делать" и "говорить" восходят к одному и.-евр. корню *dhe-. Только вы-сказанное оказывается сущ(ествующ)им[53]. Потому-то грамматические категории легко отождествляются с самой реальностью, превращаясь в категории онтологические. Как отмечает М. Хайдеггер, "привычно считать, что определение вещности как субстанции с акциденциями соответствует нашему естественному взгляду на вещи. Неудивительно, что к такой привычной точке зрения на вещь примерилось и обычное отношение к вещам, а именно обращение к вещам и говорение о вещах. Простое высказывание состоит из субъекта (а субъект есть латинский перевод и, значит, уже перетолкование слова uJpokeivmenon) и из предиката, в котором называются признаки вещи. Кто посмеет поколебать эти простейшие основания отношения между вещью и суждением, между строением суждения и строением вещи? И все же мы вынуждены спросить: строение простейшего суждения (связывание субъекта и предиката) - это зеркальное отражение строения вещи (объединения субстанции с акциденциями)? Или, быть может, строение вещи, представленное в таком виде, набросано в соответствии с каркасом суждения? ... Вопрос о том, что первично, что задает меру, строение суждения или строение вещи, до сей поры еще не разрешен. И сомнительно даже, допускает ли вопрос в этом своем виде какое бы то ни было решение"[54]. Однако, в силу неразрывной связи сознания с языком, все это остается за порогом осознаваемого, а потому сотворенный и организованный языком мир кажется нам "непосредственно данным" и "объект(ив)ным"[55].Но именно языковой, словесный мир является той "подлинной реальностью", в которой существует человек. "Язык, - пишет Гумбольдт, - это мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека"[56], - ведь функция именования и состоит, собственно, в опосредовании со-ответствия "внутреннего" и "внешнего миров". Если бы основной функцией языка была бы коммуникация, то на всей земле уже давно был бы "один язык и одно наречие" (Быт. 11, 1)[57]. Язык как бы от-деляет человека от мира, - и от другого человека[58], - и лишь благодаря этому человек является человеком - личностью, способной сохранить свою неповторимую индивидуальность. Именно в о-по-средо-вании языком взаимодействия человека с миром и другим человеком - главная функция языка. Впрочем, для правильного понимания данного тезиса следует сделать важную оговорку. Не надо думать, будто язык "отгораживает" человека от мира, что языковое упорядочение впечатлений есть какое-то насилие над реальностью. Человек и мир со-ответ-ствуют друг другу, ибо мир ([59]. Именно этим обусловлена принципиальная возможность "о-словес-енного по(н)имания" мироздания ("хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца", - Еккл. 3, 11), - и именно поэтому взятые "из головы" (а, точнее, "из сердца") "умозрительные" языковые модели могут быть адекватны реальности. "Парадоксальное единство единения и отстояния составляет чудо языка", - отмечает Х. У. фон Бальтазар[60]. По меткому наблюдению М. Фуко, "наука - это хорошо организованные /вернее - формализованные, - К.К./ языки в той же мере, в какой языки - это еще не разработанные /точнее - не-формализованные, - К.К./ науки"[61]. Его слова, на наш взгляд, следует понимать следующим образом: всякая научная теория представляет собою лишь своего рода статичную проекцию живой динамики человеческого логоса на формально-логическую плоскость. Проникновение "за" эту плоскость, постижение динамической природы языка оказывается чрезвычайно затруднено тем, что в лингвистике, - как впрочем и во всякой науке, "объективирующей" предмет своего исследования, - язык изучается "со стороны", - так же, как мы изучаем язык иностранный, на уровне лексико-синтаксическом. Между тем, язык вовсе не исчерпывается словарем и грамматикой. В живом языке все время остается нечто, ускользающее от формализации[62], но непосредственно ощущаемое тем, что мы называем языковой интуицией, - и именно это-то и является самым важным, - тем, в чем выражается "дух языка", как называл его В. фон Гумбольдт. Этот "дух языка" есть живая языковая энергия, порождающая все многообразие языковых форм. "Язык не есть продукт деятельности (эргон), а деятельность (энергия)", - подчеркивал Гумбольдт[63]. Именно поэтому подлинное, "глубинное" определение языка может быть лишь генетическим, - настаивал он. Поиск же таких "генетических, порождающих структур" языка может вестись лишь "изнутри" его. И здесь уникальность языковой ситуации состоит в том, что лишь один язык дан нам непосредственно; все остальные объекты мы видим лишь снаружи, а потому знаем не "их самих", но лишь наши модельные (языковые!) конструкции. Именно эта непосредственная данность языка является залогом возможности усмотрения его внутренней динамики, - динамики, в которой выражается не только энергия его сущности, но и энергия всякого логосного бытия, со-гласного с бытием человеческого логоса. Попытки такого "внутреннего" подхода к языку предпринимались в России прот. Герасимом Павским, К. С. Аксаковым, Н. П. Некрасовым, А. А. Потебней и другими. Они стремились к постижению специфики воплощения "духа языка" в языковой стихии, пытались вывести методы описания языкового материала из самого языка, а не подводить его под универсальную схему. Их попытки построения самобытной русской философии языка наметили пути принципиально нового подхода не только к языкознанию, но и к науке вообще. По существу, исследуя природу языка славянофилы пытались об-наружи-ть глубинные законы мышления, ибо язык есть тело мысли. Сущность языка - духовная, но будучи воплощен в звуках, в дыхании, язык становится символом духа, - символом в том изначальном смысле, что вы-явленн-ная, часть символа, является не просто подобием сокрытой, но ее дополнением до целого[64]. "Язык, - писал В. фон Гумбольдт, - есть орган, образующий мысль. Умственная деятельность - совершенно духовная, глубоко внутренняя и проходящая бесследно - посредством звука речи материализуется и становится доступной для чувственного восприятия. Деятельность мышления и язык представляют поэтому неразрывное единство"[65]. Собственно, думать - это и значит концентрироваться на результатах процесса рассуждения, о-со-зна(ва)ть и о-по-зна(ва)ть плод мыслительного процесса[66]. Примечательно, что "с этимологической точки зрения глагол думать изначально не принадлежал к ментальным глаголам. … Праславянское *duma связывают с *dux- / *dyx- / *dъх- и с *dъma , *dati , *dymati . Г. Якобсон установил следующее направление семантического развития слав. *duma : "дыхание" > "(произнесенное) слово", откуда затем значения "совет" и "мысль". … Древнерусское думати имело значение "говорить, советуясь"", - т. е. вы-говаривать (вы-дыхать) потаенное в сердцевине своего духа (дыха) и с-равнивать его с другим мнением[67]. В "дыхании языка" находит свое во-пло(ть)-щение, а, точнее, вы-ражение сокровенная жизнь человеческого логоса. Постижение законов этой жизни смогло бы помочь приблизиться не просто к описанию формальной вы-явленности мироздания, но к постижению его смысловой динамики, а значит - перейти от противоположения живого мыслящего субъекта мертвому статичному объекту к их со-гласованию, к гармонизации их со-бытия, к обретению человеком словесной, логосной власти над тварью. Только так может быть остановлена разрушительная агрессия деонтологизированного субъективизма современной цивилизации, стремящейся "переписать" Книгу Природы, радикально переустроить мир, - переустроить в направлении, на поверку оказывающемся разрушительным как для мира, так и для человека. 1. Каллист, епископ Диоклейский. Через творение к Творцу. М., 1998, с. 8. 2. Непомнящий В. Ведение в художественный мир Пушкина. - В сб.: Непомнящий В. Да ведают потомки православных. Пушкин. Россия. Мы. М., 2001, с. 67. 3. Непомнящий В. Ведение в художественный мир Пушкина. - В сб.: Непомнящий В. Да ведают потомки православных. Пушкин. Россия. Мы. М., 2001, с. 67. 4. Непомнящий В. Ведение в художественный мир Пушкина. - В сб.: Непомнящий В. Да ведают потомки православных. Пушкин. Россия. Мы. М., 2001, с. 67. 5. Цит. по: архим. Киприан (Керн). Антропология св. Григория Паламы. М., 1996, с. 339. 6. Прп. Максим Исповедник. Творения, Кн. II. Вопросо-ответы к Фалассию, ч.1, М., 1993, с. 141. 7. Напомним, что греч. ktivsma -"тварь", происходит от kti?siC - "основывание", -"созидание", "владычествование". 8. Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. СПб., 1894, с. 28. 9. Филарет, митрополит Московский и Киевский. Слова и речи. т. III, М., 1877, с. 436. 10. Примечателен контекст, в котором говорится о творении из ничего: когда во время гонений сирийского царя Антиоха IV Епифана он приказал убивать хранящих Закон, одна благочестивая мать, укрепляя своего сына в предстоящем мученичестве, говорит, обращаясь к нему: "сын! сжалься надо мною, которая девять месяцев носила тебя во чреве, три года питала тебя молоком, вскормила и вырастила и воспитала тебя. Умоляю тебя, дитя мое, посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего и что так произошел и род человеческий. Не страшись этого убийцы, но будь достойным братьев твоих и прими смерть, чтобы я по милости Божией опять приобрела тебя с братьями твоими" (2 Макк. 7, 27-29). Здесь творение из ничего упоминается именно в связи с историей спасения. 11. См.: Прот. Георгий Флоровский. Cur Deus Homo? О причине Воплощения. - в кн.: Прот. Георгий Флоровский. Догмат и история. М., 1998, с. 151-164. 12. Отметим, что этимологически бытие - это тот "про-свет", то "про-странство", в котором наличествует "существование" (см.: Иллич-Свитыч В. М. Опыт сравнения ностратических языков (семитохамитский, картевельский, индоевропейский, уральский, дравидийский, алтайский). Введение. Сравнительный словарь (b-k). М., 1971, с. 268-270). 13. Ср. творческое повеление "да будет" Шестоднева, которым Господь совершается творение мира, и мариино "се, Раба Господня; да будет Мне по слову Твоему" (Лк. 1, 38), которым свершается таинство Боговоплощения. 14. Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. СПб., 1894, с. 45. 15. См.: Лосский В. Н. Очерк мистического богословия восточной церкви. Догматическое богословие. М., 1991, с. 215 16. Цит. по: Лосский В.Н. Богословие образа. - "Богословские труды", 1975, сб. 14, с. 107. 17. Буйе Л. О Библии и Евангелии. Брюссель, 1988, с. 85. 18. Напомним, что греческое , традиционно переводимое как "слово", имеет широчайший спектр значений, в том числе: I) речь, из-речение; условие, договор; рассказ, история, сочинение; положение в философском учении; дело; II) счет (число); соотношение, пропорция, соразмерность; вес (пер.); забота (пер.); III) разум, разумное основание, причина, смысл, понятие (см.: Древнегреческо-русский словарь. Сост. И. Х. Дворецкий под ред. С. И. Соболевского. т. 1, М., 1958, с. 1034). 19. Eijkovna th`V ijdivaV ajidiovthtoV ejpoivhsen aujtovn. 20. Заметим, что слово cult - "воспитание", "почитание", происходит от colo "возделываю", "обрабатываю землю", - ту самую землю, из которой был взят человек (см.: Быт. 2, 7; 3, 19). 21. Апостол Павел подчеркивает, что христианское служение есть служение логосное, словесное - logikhv latreiva (Рим. 12, 1). 22. Свт. Григорий Богослов. Творения, т. 2. СПб., б/г., с. 208. 23. Собственно, функция имени и состоит в опосредовании со-ответствия "внутреннего" и "внешнего миров". 24. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия восточной церкви. Догматическое богословие. М., 1991, с. 297. 25. Согласно Шестодневу, Бог творит мир Словом Своим, - и мир этот представляет собою, по выражению святителя Григория Паламы, "писание Самоипостасного Слова" (Свт. Григорий Палама. Беседы (омилии). Пер. архим. Амвросия (Погодина), ч. 3, М., 1993, с. 130). 26. Даниелю Ж. В начале. - "Вестник Русского Христианского гуманитарного института", № 2, 1998, с. 22. 27. Антоний, митр. Сурожский Диалог об атеизме и последнем суде. - В кн.: Антоний, митр. Сурожский Человек перед Богом. М., 1995, с. 53-54. 28. Полное собрание творений св. Иоанна Дамаскина. т. 1, СПб., 1913, с. 354. 29. Бонавентура. О возвращении наук к теологии. - "Вопросы философии", 1993, № 8, с. 140. 30. "Для античности природа была действительностью, для средних веков она была символом Божества", - отмечал Г. Эйкен (Эйкен Г. История и система средневекового миросозерцания. СПб., 1907, с. 543). 31. "Символом мира является книга, а не система правил, текст, а не модель. Между тем, грамматика задает именно модель мира; как всякая модель, она позволяет порождать тексты, заведомо ложные по своему содержанию. На этом основании, - подчеркивает Б. А. Успенский, - ... в средние века могли ассоциировать ... грамматику с дьяволом - в частности, на том основании, что грамматика учит склонять слово Бог во множественном числе, тогда как Бог один; итак, применение грамматических правил порождает мысль о многобожии, т. е. приводит к ереси" (Успенский Б. А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.). М., 1994, с. 346). 32. Замечательным примером средневекового паноптикума может служить монастырская сокровищница из знаменитого романа Умберто Эко "Имя розы": "Там были ...набитые соломой василиски и гидры, рог единорога, яйцо, которое отшельник обнаружил в другом яйце, некоторое количество манны, питавшей евреев в пустыне, зуб кита, кокосовый орех, плечевая кость допотопного животного, слоновый костяной бивень, ребро дельфина, ... фиалы с черновидными порошками, об одном из которых было сказано, что он содержит испепеленные остатки города Содома, а о другом - что там побелка со стен Иерихона" (Эко У. Имя розы. М., 1989 с. 362). 33. Классификация средневековой "кунсткамеры мира" чрезвычайно напоминала классификацию, описанную Борхесом в рассказе "Аналитический язык Джона Уилкинса": "Животные подразделяются на: а) принадлежащих Императору, б) бальзамированных, в) прирученных, г) молочных поросят, д) сирен, е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в настоящую классификацию, и) буйствующих, как в безумии, к) неисчислимых, л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти, м) и прочих, н) только что разбивших кувшин, о) издалека кажущихся мухами" (Борхес Х. Л. Проза разных лет. М., 1984, с. 218). 34. Цит. по: Галилей Г. Избранные труды. т. 2, М., 1964, с. 499-500; подчеркнем, что если для Галилея стало очевидно, что Книга Мира написана на языке математики, то для физиков античности и средневековья было не менее очевидно, что математика не может быть языком физики, ибо "в математике полностью отсутствует понятие цели, поскольку она вообще не имеет дела с движением" (Огурцов А. П. Дисциплинарная структура науки: ее генезис и обоснование. М., 1988, с. 116), а физика - это именно наука о движении. 35. См.: Гак В. Г. Пространство мысли (опыт систематизации слов ментального поля). - В сб.: Логический анализ языка. Ментальные действия М., 1993, с. 26. 36. Свт. Григорий Палама. Беседы (омилии). Пер. архим. Амвросия (Погодина), ч. 3, М., 1993, с. 130. 37. Прп. Исаак Сирин. Творения. Слова подвижнические. Сергиев Посад, 1893, с. 17-18. 38. Неравенства Белла, сформулированные Джоном Стюартом Беллом в 1965 году, представляют собой ограничения, налагаемые требованием локальности на корреляции между экспериментами, производимыми над различными частицами, связанными общим прошлым. Нарушение этих неравенств интерпретируется как некоторое нелокальное влияние одной части системы на другую, не противоречащее принципу причинности (см. напр.: Гриб А. А. Нарушение неравенств Белла и проблема измерения в квантовой теории. Дубна, 1992, 98 с).