Казимир Валишевский / Царство женщин (1)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА и ВНУК Глава 1. Государственные перевороты, возведенные в правило. Екатерина I I. Наследие Петра Великого. Никаких указаний. Ни завещания, ни династии, ни закона о престолонаследии Партии. Екатерина, руководимая умными советниками, действует ловко. День 28 января 1725 г. Наскоро созванное избирательное собрание. Вмешательство гвардии. Избрание Екатерины. II. Периодические государственные перевороты. Военная диктатура. Политические и общественные последствия. Свобода сословий. Правление женщин. Его исторические элементы. Женщина в славянской старине. Русские женские типы. III. Нравственный облик новой государыни. Окружающие и двор. Приближенные. Семья. Голштинский дом. Герцогиня Курляндская. Наперсники и любовники. Искатели приключений — немцы и польские перебежчики. Левенвольд, Сапега. Интимные нравы. Непрерывные оргии. Видимое отсутствие правительства. Ключ к загадке. Глава 2. Фаворитизм. Меншиков I. Историческое происхождение фаворитизма. Борьба Меншикова с его соперниками. Острое столкновение. Учреждение Верховного Совета. Характер и последствие реформы. Периодический упадок самодержавия. Екатерина не имеет никакого значения. Самодержавие и фаворитизм в опасности. Месть Меншикова. II. Вопрос о престолонаследии. Агитация в пользу Петра Алексеевича. Проект замужества. Вмешательство Дании и Австрии. Граф Рабутин. Девица Крамер. Петр Алексеевич, жених Меншиковой. Торжество фаворита. Смерть Екатерины. Ее завещание. Восшествие на престол Петра II. III. Общие итоги царствования. Участие Екатерины. Ничтожество и грязь. Почему Россия не последовала за ней в этом падении. Страна и ее естественные богатства. Задатки силы и причины слабости. Преобразование без преобразователя. Бессилие страны продолжать. Финансовые затруднения. Экономия поневоле. Спасают внешность. Академия наук. Внешний престиж. Дипломатия Петра Великого. Положение Европы. Союз с Францией. Причины его неудачи. Людовик XV и Елизавета. Угрозы войны. Союз с Австрией. Присоединение Пруссии. Первый тройственный союз. Основание его и виды в будущем. Итог. Внутреннее и внешнее развитие задержались, но не прекратились. Развитие продолжается. Глава 3. Бабья война. Мориц Саксонский I. Курляндское наследство. Происхождение кандидатуры Морица Саксонского. Проект брака с Анной Иоанновной и Елизаветой Петровной. Мориц в Польше. Его успехи у варшавских дам. Август II поддерживает его. Оппозиция польской знати. Перемена в отношениях короля. Тайный отъезд Морица в Митаву. Он увлекает Анну Иоанновну и приобретает расположение курляндцев. Его избрание. II. Борьба парий в Петербурге. Юбки за Морица. Кандидатура Меншикова. Его прибытие в Митаву. Свидание с Морицом. Ложные слухи. Мориц выходит победителем. III. Проект договора в его пользу между Августом II и Россией. Неудача. Польский сейм высказывается против курляндского избранника. Изгнание. Новые планы брака и любовные похождения Морица. Герцогиня курляндская на его стороне. Двойное вмешательство России и Польши. Бегство Морица. IV. Он возобновляет переговоры. Шансы на успех у Елизаветы. Окончательное разочарование. V. Эпилог. Десять лет спустя. Снова проснувшиеся иллюзии. Коронация Елизаветы в Москве. Приглашение туда Морица. Многообещающий прием. Роман обрывается. Судьбы Курляндии и России. Глава 4. Император забавляется. Петр II I. Воспитание юного императора. Многообещающее начало. Любознательность и задатки великодушия. Выбор воспитателя. Остерман. Водворение в доме Меншикова. Ловкая политика временщика. Он пытается примириться с Долгоруким и удаляет герцогов Голштинских. Полное торжество. II. Болезнь временщика. Либеральные мероприятия Верховного Совета. Освобождение Евдокии. Новые веяния. Сестра и тетка. Наталья и Елизавета. Соперник. Иван Долгорукий. Его семья возвращается к своим прежним чувствам. Петр приобретает вкус к независимости и рассеянной жизни. Увлечение охотой и утехами любви. Участие в кутежах. Мария Меншикова позабыта. Выздоровевший временщик пытается изменить положение дел. Столкновения. Праздник в Ораниенбауме. Немилость. Изгнание Меншикова в Ораниенбург. Разрыв помолвки. III. Новое соперничество. Борьба Остермана и Натальи Алексеевны против Долгоруких. Отъезд в Москву. Надежды Остермана на Евдокию. Бабка и внук. Разочарование. Торжество Долгоруких. Коронование. Ссылка Меншикова в Сибирь. Бердов. Печальная участь семьи. IV. Петр II продолжает развлекаться. Тщетные старания заинтересовать его делами. Его увлечение охотой и страсть к кутежам усиливаются. Кровосмесительная любовь. Эгерия, превратившаяся в вакханку. Кочевая жизнь. Новая привязанность. Немилость Елизаветы. Смерть Натальи. V. Екатерина Долгорукая. Романическое прошлое. Искусное кокетство. Бродячая жизнь. Нет более правительства. Горенки. Разочарование и недоверие. Ловушка. Глава 5. Олигархия и анархия. Верховники I. Преемники Меншикова. Олигархическая партия. Голицыны и Долгорукие. Разделение власти. Расстройство и подчинение правительству иных функций. Верховный совет и Сенат. Удаление Петра II от дел. II. Результаты. Дезорганизация высшей и низшей полиции. Уничтожение Преображенского приказа и его последствия. Пожары и грабежи. Неудачная законодательная попытка. Выгодные финансовые мероприятия, введенные по инициативе Остермана. Устранение от дел его коллег. Он один представляет собой правительство. Расстройство армии и флота. Умственное движение замерло. Религиозные смуты. Выжидательная политика. Внешность сохраняется. Автоматические действия на востоке. Договор с Китаем. Экспедиция Беринга. III. Всеобщая косность и реакционное течение, недостаточно вознаграждаемое подобными успехами. Свидетельства современников. Противоречивые мнения. Почему правительство Петра II было популярным. Олигархия, граничащая с анархией. Временное благодеяние режима. Почему Россия могла его вынести. Перспективы будущего Глава 6. Царская трагедия. Екатерина Долгорукая I. Обручение Петра II и Екатерины Долгорукой. В Лефортовском дворце. Зловещее предзнаменование. Неуместная встреча. Граф Миллесимо. Приветственная речь Василия Долгорукого. Долгорукие на верху величия. Матримониальные планы Ивана Алексеевича. Отказ Елизаветы. Наталья Шереметьева. Новая помолвка. II. Загадочное поведение Петра II. Тайные свиданья с Остерманом и Елизаветой. Испуг и ссоры Долгоруких. Их хищения. Болезнь царя. Смертельная опасность. Семейный совет в Головинском дворце. Несогласия. Составление завещания, провозглашавшего наследницей Екатерину Долгорукую. Замышляемый предлог. Иван Долгорукий и «Царская рука». III. Препятствия. Сопротивление Верховного Совета. Враждебность гвардии. Чрезвычайные меры. Беременность Екатерины. Последние попытки. Евдокия отказывается. Остерман зорко следит. Бессилие фаворита. Смерть Петра II. ЧАСТЬ ВТОРАЯ АННА I Глава 7. Попытка введения конституционного строя. Первая русская партия I. Ночные совещания в Лефортовском дворце. Верховный Совет присваивает себе право заместить незанятый трон. Избрание Анны Иоанновны. Проект конституционной реформы. Ее происхождение и примеры прошлого. «Пункты». Политический идеал Дмитрия Голицына. Приветствия новой императрицы. Первая русская хартия. Верховный Совет скрывает ее. Опасность этого способа. II. Оппозиция. Духовенство. Феофан Прокопович. Дворянство. Противоположные мнения. Волнение. Анна принимает «пункты». Дворянство желает обсудить их. Противоположные проекты и подписание их. Они берут верх над Советом. Попытки примирения. III. Приезд Анны. Первое нарушение конституционной хартии. Тайное содействие Остермана неограниченной власти. Анна намеревается восстановить ее путем государственного переворота. Уверенность в содействии гвардии. Движение в пользу самодержавия в среде дворянства. IV. 25 февраля. Дворянская петиция. Дворянство желает обсудить основания нового управления. Вмешательство герцогини Мекленбургской. Манифестация гвардии. Дворянство сдается. Хартия разорвана в клочки. V. Ответственная сторона этой неудачи. Ее последствия. Падение дворянства. Месть. Ссылки Долгоруких. В Березове. Следствие и пытки. В Новгороде. Иван Долгорукий. Бывшая невеста царя. Наталья Долгорукая. Ее роман. Ее записки. Багровая заря нового царствования. Глава 8. Императрица и фаворит. Бирон I. Признанный и предполагаемый отец Анны Иоанновны. Василий Юшков. Двор царицы Прасковьи. Брак будущей императрицы. Пребывание в Митаве. Бестужев. Портрет государыни. Физический и духовный образ. Интимные черты. Переписка с Салтыковым. Ум и характер. Увеселения. «Говоруны». Шуты. Голландские волчки. Окружающие. II. Бюрен или Бирон. Сущность его сношений с Анной. Истопник. Биография фаворита. Ходячие суждения об его характере и историческом значении. Внешняя сторона и действительность этой роли. Фаворит и герцог Курляндский. Его сподвижники. Еврей Мейман. Семья Бирона. Настоящие причины его непопулярности. III. Немецкая гегемония и роль иностранного элемента в истории России. Восточное происхождение знатных семейств. Иностранные источники в умственном движении. Причины этого явления. Соперничество немцев в царствование Анны Иоанновны. Бирон и Миних. Глава 9. Внутренняя политика царствования. Немцы у власти I. Организация нового правительства. Сенат. Кабинет. Олигархия, состоящая из иностранцев. Остерман и Бирон. II. Административные реформы. Возвращение к программе Петра Великого. Переезд в Петербург. Законодательство и юстиция. Реформа и традиция. Утилитарный характер уголовного процесса. Одиссея Ваньки Каина. Жестокость. Высшая и административная полиция. Бедность последней. Пожары. Нищенство. Разбои. Медицинская канцелярия. III. Финансы. Бедственное положение финансов, осложняющееся неправильным поступлением налогов. Медленность экономического развития. Ее причины. Переселение. IV. Военное устройство. Трудность поддержать его кадры. Общее бегство. Манифест 1736 г. Частичное отступление от принципа обязательной службы. Его последствия. Разрыв с народными традициями. Слишком большая погоня за иностранными образцами. Роль Миниха. Упадок флота. Его причины. Первое столкновение на море русских с французами. Военно-учебные заведения. Их недостаточность. Кадетский корпус. V. Народное образование. Недостаток школ. Академия наук. Уход ученого персонала, собранного Петром I. Россия пользуется плодами иностранной науки. Байер. Мюллер. Научные журналы. Первые русские ученые. Ададуров. Тредиаковский. Татищев. Вторая экспедиция Беринга. Благородные усилия. VI. Правительство Анны и национальная церковь. Протестантские и католические тенденции. Прокопович. Торжество православия. Преследование ереси и раскола. VII. Ложно приписываемый этому царствованию характер иноземной тирании. Причины такой ошибки. Так называемые жертвы народного дела. Румянцев. Ягужинский. Долгорукие. Черкасский. Волынский. Его судьба. Его проекты реформ. Его процесс и казнь. Рассказы и история. Заключение. Глава 10. Внешняя политика. Ученики и преемники Петра Великого I. Осложнения в Персии и в Крыму. Угроза европейской войны. Австрийский союз. Партия русская и немцы. Престолонаследие Австрии и Польши. Лживые переговоры с Францией. Проекты соглашения с Пруссией и Австрией. Попытки саксонского двора. Матримониальный план Августа II. Девица Огинская. Окончательное соглашение. Участь Польши. II. Двойное избрание Станислава и Августа III. Война за престолонаследие Польши. Взятие Данцига. Французские пленники в России. Попытки французской дипломатии в С.-Петербурге. Бернардони. Польская конфедерация и ее посланник в Париже. Озаровский. «Варвары» на Рейне. Мир. III. Война с Турцией. Происхождение восточного вопроса. Исторические толкования. «Система Петра Великого». Ученики великого мужа в Константинополе. Неплюев и Вишняков. Они требуют войны. Сопротивление Остермана. Начало враждебных действий в Крыму. Неудачный поход Миниха. Разрыв с Портой. Бездействие Австрии. Критическое положение. Дорогой успех под Очаковым. Россия и Австрия намереваются заключить договор. Немировский конгресс. Прекращение переговоров. Новые неудачи. Посредничество Франции. Вильнёв. Победа Миниха под Ставучанами. Слишком поздно! Капитуляция Австрии. Она принуждает Россию заключить невыгодный мир. IV. Избегнутый разрыв со Швецией. Партия русская и французская в Стокгольме. Женское влияние. «Колпаки» и «шляпы». Планы союза между Швецией и Турцией. Бестужев и Сен-Северин. Убийство Сен-Клера. Возбуждение общественного мнения в Швеции. Торжество русской дипломатии. V. Ее успех в Польше. Образование русской партии. Благоприятное для России разрешение курляндского вопроса. Новый проект конфедерации, поощряемый Пруссией. Смерть Карла VI. Опасность новых осложнений. Ла Шетарди в Петербурге. VI. Общий обзор. Политика укрепления внутреннего и внешнего. Присоединение Малороссии. Умиротворение, достигнутое на берегах Урала. Сношение с Китаем. Национальное стремление к распространению и политике немцев. Глава 11. Двор и общество. Смерть Анны I I. Утро при дворе Анны Иоанновны. Картина живописца Якоби. Два фасада царского жилища. Интимная обстановка. Обитатели. «Зверинец». Слуги и шуты. Придворные шуты во Франции и в России. Шико и Балакирев. Князь Квасник. Его свадьба. Ледяной дом. Наружное убранство. Нарушение обычаев. Подражание западным образцам. Организация двора. Приемы. Балы. Театр. Новая роскошь. Сохранившаяся грубость обычаев под европейским лоском. Нравы и чувства. II. Общественный строй. Простой народ и аристократия. Переходная эпоха. Типы прошлого и настоящего. Василий Головин. Его карьера и удаление. Наследственная эксцентричность. Причины непосредственные и отдаленные. Нарушение морального равновесия. Вековая отчужденность. Отсутствие общения между различными слоями общества. Их антагонизм. Отсутствие руководящего принципа. Преобразовательный фермент, проникнувший с реформой. Стремление к эмансипации. Действие в обратном смысле новых законодательных мероприятий. Окончательное установление крепостного права. Как оно содействовало развитию местного самоуправления в народной среде. Общий баланс. III. Болезнь Анны Иоанновны. Вопрос о престолонаследии и регентстве. Интриги Бирона. Двусмысленное поведение Остермана. Вмешательство Миниха. Объявление фаворита регентом. Смерть императрицы. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ДВА ЦАРСТВОВАНИЯ Глава 12. Падение Бирона I. Бывший фаворит у власти. Мирное начало регентства. Мнение современников. Мардефельд. II. Первые мероприятия регента. Милости. Попытки приобрести популярность. Проявления враждебности. Борьба с Брауншвейгской фамилией. Столкновение. Видимая победа регента. Сближение с Елизаветой. Проекты союза с Голштинским домом. Катастрофа. III. Миних у Анны Леопольдовны. Подготовляемое покушение. Ужин у регента. Неожиданность. Заключение Бирона в Шлиссельбург. Его процесс. Смертная казнь замененная пожизненной ссылкой. В Пелыме. В Ярославле. Переход Гедвиги Бирон в православие. Судьба Курляндского герцогства. Возвращение Бирона в Митаву. Его отречение. Смерть. Его потомство. Глава 13. Анна Леопольдовна I. Нравственный облик новой регентши. Политическая бездарность. Интимная жизнь. Юлия Менгден. Сплетни по поводу этой дружбы. Граф Линар. Возобновление прежнего романа. Портрет графа, сделанный Екатериной II. Снова брак втроем. Криптографическая переписка. Бесполезное вмешательство Антона-Ульриха. Ожидание нового фаворита. II. Преобразование высших должностей после падения Бирона. Миних первый министр. Попытки к диктатуре. Оппозиция Остермана. Злосчастная болезнь фельдмаршала. Отставка. Падение. III. Значение этого нового переворота. Личное управление Анны Леопольдовны. Результаты внутренней политики. Непоследовательность. Продажность высших сановников. Более важные последствия во внешней политике. Противоречивые союзы. Между Пруссией и Австрией. Необходимость решения. Склонность Анны Леопольдовны к Австрии. Оптимизм Мардефельда. Весь мир можно купить. Угроза разрыва со Швецией. Напрасное воззвание к Фридриху II. Объявление войны. Первые удачи русского оружия. Плохие надежды в будущем. Союз с Англией и разочарование им. Двусмысленное отношение Дании. Опасность конфликта с Турцией и Персией. Настоящая опасность. Глава 14. Елизавета I. Легенда и история. Предполагаемое участие Франции и национального элемента в декабрьском перевороте 1741 г. Действительность. Молодость Елизаветы. Воспитание. Крылья подрезаны. Первая любовь. Венера и Минерва. Первое тщеславие. Удаление. Одиночество. Темные связи. Предполагаемый брак. Алексей Разумовский. Видимый упадок. II. Движение в казармах в пользу царевны. Причины его. Его агенты. Салтыкова. Преобладание иностранных элементов в заговоре. Шварц. Грюнштейн. Роль хирурга Лестока. Питерские тайны. Корреспонденция по этому предмету, между Мардефельдом и Фридрихом II. III. Отношение Елизаветы к Франции и Швеции. Призыв к первой. Уклончивый ответ ла Шетарди, одобренный его правительством. Попытки Нолькена. Он предлагает помощь шведской армии. Перемена в Версале, основанная на союзе против Австрии. Приказ ла Шетарди способствовать этому. Нолькен просит у Елизаветы письменного приказа и отступления от политики завоевания Петра Великого. Нерешительность царевны. Отступление. Отъезд Нолькена. Отставка ла Шетарди. Швеция неожиданно объявляет войну России. Отсутствие единения. Ни плана, ни направления. Скупость ла Шетарди. Елизавета считает себя покинутой. Попытка сватовства принца Конти. Отказ Елизаветы. Неудача заговора. IV. Неожиданное совпадение обстоятельств ускоряет развязку. Бурные встречи во дворце. Лесток, покинутый Елизаветой. Приказ об отправлении гвардейцев. Решительный поступок. Новые просьбы о деньгах у ла Шетарди. Отказ. Революция без Франции. V. Ночь 4 декабря. Собрание в доме Елизаветы. У Преображенцев. К Зимнему Дворцу. Покушение. Бывший император на руках новой императрицы. Заключение. Предисловие Порядок, в котором эти исследования являются на суд публики, не имеет в себе ничего произвольного, хотя так и кажется так на первый взгляд. Я откровенно признаюсь, что мною руководило предполагаемое в публике любопытство, которому автор не может навязывать ни своего таланта, ни предмета, занимающего его. В малознакомых странах прежде всего внимание путешественника привлекают на себя наиболее близкие, а также наиболее возвышенные точки. Задача этой книги — заняться промежуточным пространством. Но последуют ли за проводником? Советую моим читателям припомнить русскую пословицу: «Громада, т. е. толпа, — великий человек». Сам Петр I, — как я пытался доказать, — был только выражением коллективного целого массы собранных воедино энергий, развитие которых не сохранило после него той головокружительной быстроты, но характер и внутренняя сила которых выяснилась именно тогда. Поглощая эти элементы в своей могучей личности, он подавлял и маскировал их. Впоследствии же они вырвались наружу, и с какой силой! С точки зрения политического и общественного движения, эпоха, которой мы намерены заняться, соответствует одному из периодов застоя, даже как бы отступлений назад, по-видимому, представляющих постоянный закон в развитии русского народа. Однако жизнь трепещет и во время таких остановок, под хаотической, странной, иногда чудовищной внешностью. Мне уже делали упрек в слишком большом пристрастии к живописной стороне исторических событий. На этот раз рискую навлечь на себя этот упрек еще в большей степени. Но я убежден, что в этом отношении между мною и моими критиками существует простое недоразумение и смешение следствия с причиной. Этот спор похож на упрек, который обитатель равнины мог бы сделать обитателю Бернского кантона: «Вы показываете мне одни только горы»! И притом история России в XVIII веке не швейцарский пейзаж. Скорее это пейзаж из эпохи Мироздания. Вы присутствуете при возникновении мира. Все здесь выдвигается вдруг, внезапно, все полно резких противоположностей. Редкая глава этой книги не послужит сюжетом для драмы или романа. И один недостаток последних — это то, что в них внесли вымысел — совершенно излишний! Неприкрашенная действительность этой эпохи оставляет позади себя воображение всех Дюма. Царство женщин должно было наложить романтический отпечаток на эпоху, продолжавшуюся почти три четверти века, что тем более за все это время никакой закон о престолонаследии не вмешался для ее установления или поддержания. Страна самовольно установила у себя это царство женщин. И точно так же она поступала с ними. Освободившись от деспотизма создателя народного величия, дух анархии и искания приключений, лежащий в основании всякого образующегося общества, предъявил свои права под различными формами. Царство женщин был одной из них, а правление фаворитов — другой. И то и другое замечательным образом способствовало возникновению тех преданий и анекдотов, в пристрастии к которым меня обвиняли. Я люблю их, когда они забавны, но считаю своей обязанностью относиться к ним, как они того заслуживают, если они ложны. Но и тогда я считаю возможным истолковать их в правильном смысле. Каким образом? Я уже говорил об этом в другом месте. Сопоставляя имеющийся материал и согласуя его. Мне делали на это возражение, что в таком случае количество заменяет мне качество. Это возражение не убедило меня. Спросите двух людей, бегущих по улице, куда они бегут. Один ответит вам, что пожарные проехали к театру; другой — что загорелась городская дума. Вы ошибетесь немногим, заключив, что они увидели где-то дым. Вряд ли я сочту безупречной женщину, которой приписывают двадцать любовников, но я не стану искать в этом еще каких-либо указаний. А подобных фактов масса даже в истории. По мнению других критиков, я вообще слишком осторожен в своих заключениях. Действительно, я не считаю торговцем непреложными истинами. Нетрудно ухватить один звук, слушая один только колокол. Я же стараюсь ввести как можно больше колоколов в мой звон. Среди документов, которыми я пользовался, есть немного совершенно неизданных, я постарался проверить прочие по источникам, и эта предосторожность не оказалась бесполезной для меня. Приношу благодарность моему молодому другу Зихель-Дюлону, оказавшему мне помощь в моих поисках в дрезденском архиве, а также его светлости князю Гогенлоэ, германскому канцлеру, и г. Козер, директору государственного берлинского архива, доставивших мне доступ и возможность пользоваться этими драгоценными хранилищами, где я нашел несколько указаний и документов, значение и интерес которых для этой книги, а еще больше для последующей — читатель, конечно, оценит. К. Валишевский. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЖЕНА И ВНУК Глава 1. Государственные перевороты, возведенные в правило. Екатерина I I. Наследие Петра Великого. — Никаких указаний. — Ни завещания, ни династии, ни закона о престолонаследии. — Парии. — Екатерина, руководимая умными советниками, действует ловко. — День 28 января 1725 г. — Наскоро созванное избирательное собрание. — Вмешательство гвардии. — Избрание Екатерины. — II. Периодические государственные перевороты. — Военная диктатура. — Политические и общественные последствия. — Свобода сословий. — Правление женщин. — Его исторические элементы. — Женщина в славянской старине. — Русские женские типы. — III. Нравственный облик новой государыни. — Окружающие и двор. — Приближенные. — Семья. — Голштинский дом. — Герцогиня Курляндская. — Наперсники и любовники. — Искатели приключений — немцы и польские перебежчики. — Левенвольд. — Сапега. — Интимные нравы. — Непрерывные оргии. — Видимое отсутствие правительства. — Ключ к загадке. I Легендарный проект революционного декрета в двух статьях: «Ст. 1. Не следует делать ничего. Ст. 2. Исполнение сего декрета не возлагается ни на кого» — нашел себе буквальное применение в России после смерти ее великого руководителя. Не стало государя в стране, где вся власть сосредоточивалась в его руках, и не было никого, кто бы мог заменить его. Не было ни наследника, ни закона о престолонаследии. Закон воплощался в нескольких словах, написанных самим Петром уже костенеющей рукой в минуты агонии: «Отдайте все...» Он не мог кончить, и от его воли, бывшей всем, не осталось ничего. В древней Москве этот вопрос решался на основании обычая. Последний был склонен следовать естественному закону наследования в нисходящей линии, и в конце XVI века этот принцип, по-видимому, упрочился. Но в 1598 г., после смерти последнего сына Ивана Грозного, он не мог примениться: дом Рюриковичей прекратился. Первый из Романовых (1613) занял престол по избранию. Он был избран всей страной — или, как тогда говорили, «всем народом» — в собрании местных бояр. Принцип, по-видимому, снова вошел в силу, когда Алексей наследовал своему отцу, Михаилу Федоровичу, а Федор Алексеевич, в свою очередь — отцу Алексею Михайловичу. Но после смерти Федора снова оказался перерыв и наступил произвол. Был избран Петр I, но он разделил трон со старшим братом Иваном, и в продолжение некоторого времени существенную часть наследия у них отнимала сестра, Софья. В 1722 г. Петру, в свою очередь, вздумалось внести в этот закон, столько раз нарушаемый, новый принцип: право государя назначать себе преемника. Говорят, что он сам воспользовался этим правом, назначив в завещании, оставленном им при отправлении в персидскую кампанию, себе преемницей Екатерину. Но тут случилось дело Монса,[1] и завещание было уничтожено. Следовательно — опять ничего. Здесь, для объяснения, каким образом был найден выход из этого тупика, мы должны были бы обратиться к теории эволюционистов о создании органов исполняемыми ими функциями. Судя по донесению посла Рабутина,[2] в то время в Петербурге существовало три главных партии. Кроме дочерей, рожденных Екатериной (Анны и Елизаветы), у Петра были двоюродные сестры — дочери его старшего брата Ивана (герцогиня Мекленбургская, герцогиня Курляндская и Прасковья Ивановна), права которых могли казаться бóльшими, и внук — сын несчастного Алексея, рожденного первой женой императора, Евдокией. Ребенку было всего девять лет, и он не был в состоянии управлять государством. Но тем не менее завязалась борьба между партией этих наследников и мачехой — второй женой Петра. Знать, вообще, стояла на стороне малолетнего Петра Алексеевича, видя в нем возможность отмстить реформатору и вооружиться против его реформ. К несчастью, Петр разрядил ряды этой именитой знати вокруг трона. Осталось только несколько Голицыных и Долгоруких, да два старых военных — князь Репнин и Борис Шереметьев. Самый отважный из Голицыных — Михаил — был в это время с войском в Украйне. Прочий персонал, управлявший делами, состоял из выскочек, креатур преобразователя, которых исчезновение его грозило повергнуть обратно в ту неизвестность, откуда он извлек их. Единственным спасением для них било продлить царствование в прежнем духе. Естественно, что их взгляды обратились на подругу царя, с которой — они это чувствовали — их связывали общие интересы и стремления. Она была их поля ягода — такая же выскочка и креатура, как они. Особенно Меншиков имел причины считать ее своей союзницей. Но также и Девьер, и Ягужинский имели повод отдать ей преимущество. За неимением завещания, они приводили слова Петра — которым можно было придать двоякое толкование — будто бы сказанные им накануне коронации его жены, во время пирушки у одного голландца.[3] Иных доводов у них не было. Третья партия мечтала об ограничении самодержавия во вкусе шведской конституции и готова была высказаться за того из кандидатов, который охотнее всего согласился бы на подобную реформу. Но Петр поставил всех в тупик своею смертью: умерши так же, как жил и действовал — с молниеносной быстротой. Ни у одной партии не было ничего подготовлено. Ни следа какой-либо организации. У одной только Екатерины было действительное оружие в руках. За нее, кроме того, стояли все иностранцы, опасавшиеся возвращения к прежним московским традициям, которым, казалось, угрожал им сын Алексей. То же самое было во всех коллегиях, где большинство членов были также иностранцами. За Екатерину же стоял Синод — плод реформы Петра, — а из сотрудников Петра — наиболее энергичные и влиятельные. Даже некоторые представители знати: Толстой, как палач Алексея, контр-адмирал Апраксин, как друг Толстого и Меншикова.[4] На ее же стороне стоял герцог Голштинский, жених одной из ее дочерей, а благодаря ему и провинции, завоеванный у Швеции — Ливония, Эстония, Карелия, питавшие смутную надежду, что она возвратит их матери. Наконец, в ее руках находилась государственная казна. Найдя хороших советников, Екатерина сумела благоразумно воспользоваться их указаниями. В сутки, предшествовавшие катастрофе, она часто уходила от постели умирающего и, запершись у себя, вела искусный торг. В это время у нее перебывали гвардейские майоры и капитаны — и уходили, унося с собой обещания и задатки: немедленную уплату жалования, не выдававшегося полтора года; выдача каждому солдату по тридцати рублей награды. Одним из подполковников был Меншиков. Другой — Иван Бутурлин, принадлежавший по всем своим семейным связям к противоположной партии; но он был в ссоре с князем Репниным, президентом Военной коллегии, и также посетил Екатерину. Таким образом подготовлялся день 28 января 1725 года. Петр умер в 5 часов. В 8 часов Сенат, Синод и так называемый генералитет — чиновники, принадлежавшие к первым четырем классам по табели о рангах, учрежденной Петром — Собрались в Зимнем дворце. Кто их созвал? Никто. Вошло уже в обычай, что в критические моменты лица, составлявшие естественную опору трона, немедленно отправлялись в место пребывания правительства. Тотчас же начались ссоры о престолонаследии и самые бурные. Первым заговорил Дмитрий Голицын, предлагая преемником малолетнего Петра Алексеевича при регентстве императрицы и Сената. Собственным почином это импровизированное собрание превратилось в избирательное. Толстой горячо возражал. Регентство Софьи оставило плохие воспоминания. За Екатерину говорили ее способности, добродетели и желание самого Петра, чтобы корона перешла к ней. Во время речи Толстого одобрительный ропот, донесшийся из одного угла залы, обратил внимание на группу гвардейских офицеров, собравшихся там, собственно не имея никакого права присутствовать в столь высоком собрании. Репнин вскочил, резко крикнув на них. Вместо всякого ответа Бутурлин подошел к окну и сделал знак рукой. В ответ послышался барабанный бой. Внутренние дворы и все входы во дворец были заняты войсками. Здесь находились полностью оба гвардейских полка. — Кто осмелился... без моего приказа?.. — начал было Репнин. — У меня приказ императрицы, — невозмутимо ответил Бутурлин. После этого дебаты продолжали только для формы. Для формы Апраксин запросил статс-секретаря Макарова, существует ли завещание. Когда последовал ответ, что «ничего нет», адмирал предложил отправиться «заявить верноподданнические чувства царствующей императрице». И все пошли. Екатерина вступила на престол. По какому праву? Опубликованный в то же утро манифест также ссылался на коронацию 1724 года, как на факт, указавший новую государыню. Но все понимали, что она была обязана властью выбору некоторых из своих подданных, опиравшемуся на военную демонстрацию, которая и положила конец всем спорам. По-видимому, Репин, Дмитрий Голицын и Долгорукий, желая, чтобы начатое так дело получило санкцию коллективного выбора, в котором приняли бы участие все сословия. Но гвардейские офицеры и слышать об этом не хотели. Они заявили, что изрубят в куски всякого, кто осмелится не признавать их императрицы.[5] Несколько отдельных личностей протестовали. Два раскольника отказались принести присягу: «Раз баба стала царем, пусть бабы ей и крест целуют». Но после двух допросов в застенке [6] их упрямство рукой сняло. Масса оказалась вполне покорной.