Душеполезные поучения преподобных Оптинских старцев (28)

Уединение Необходимо углубляться в себя, в свой внутренний мир, т. к. в нем таится источник утешения. Ученые для отдыха уезжают за границу, под южное небо Сицилии, а мы углубимся в свое сердце, в коем заключается целый чудный мир, может быть, многим неизвестный. Но как войти в него? Единственный ключ есть Иисусова молитва, которая открывает нам дверь в этот мир. Но чтобы углубиться во внутренний мир, необходимо уединение. Некоторые святые для обретения уединения бежали в глубочайшие пустыни и оставляли всех и вся, чтобы только упражняться в Иисусовой молитве. Известный подвижник Лука Элладский, подвизавшийся сначала в одном из греческих монастырей, бежал в пустыню для усовершенствования в молитве, т. к. постоянные толпы народа, приходившего за советом и утешением, мешали ему сосредоточиться. Поступил он подобно Арсению Великому, который был научен Самим Богом: «Бегай людей и спасешься». Является вопрос: законно ли поступил Лука, оставив народные массы для спасения только своей собственной души? Вполне законно. Ученые, чтобы издать какой-нибудь научный труд, удаляются от общества и углубляются в свою работу. Ученик, приготовляясь к экзамену, уходит в отдельную комнату, а если нет таковой, то часто, закрыв уши, чтобы не слышать чего-либо посто-роннего, зубрит свои предметы; не тем ли более святой для приготовления себя к вечной жизни имеет право на уединение? И удаляется он от людей не из ненависти к ним, не по эгоизму, но и там, в пустыне, служит тому же миру молитвой о нем ко Господу. Одному схимнику явилась однажды Матерь Божия и спросила его: «Кто ты такой?» — «Я грешнейший и недостойнейший раб Твой, Владычица», — ответил он. «Но какое твое звание?» — «Я схимник». — «А что значит — схимник?» Старец затруднился ответить. Тогда Сама Владычица Матерь Божия объяснила ему: «Схимник — есть молитвенник за весь мир». Итак, святые, удаляясь от людей, не перестают любить их и молитвами своими отвращают от грешных гнев Божий (преп. Варсонофий, 3, с. 284—285, от 06.01.1913). Оглавление Монашеская жизнь Говорить: прости, да поможет тебе Господь — приучишься. Это основание монашеской жизни. Если в чем и не виновата, то объяснить истину можно, но если видишь, что не принимают твоего оправдания, скорее надо смиряться и брать на себя вину, и говорить — прости. Этим умиротворишь и свое сердце, и того, кто с тобой говорит. А самооправдание только смущение на смущение прилагает, и пользы от него никогда не бывает. От страстей терпением и трудом излечиваются, а наипаче помощью Божиею, которая ниспосылается смиренным. Но помнить надо, что не вдруг страсти исторгаются, но требуется на это труд и время, и поэтому не надо смущаться при восстании в нас страстей, но молиться, приносить покаяние Богу, просить помощи и более всего — смиряться (преп. Иосиф, 108). Уходить из монастыря своего не следует, и напрашиваться на дела не должно. А когда Матушка отъезжает, расспроси у нее получше, какое дело без нее делать и как вести дело: и как она скажет, такого порядка и придерживайся (преп. Иосиф, 98). Батюшка как-то говорил, что одному святому было видение, как вкушает братия пищу: кто ест и ропщет, тот вкушает пищу, как навоз; кто не ропщет, но и не благодарит, для того пища ни то и ни се, а кто ест и благодарит, тот вкушает пищу, как мед. То же самое относится и монашеской жизни. Только тому хорошо жить в монастыре, кто благодарит Бога за Его милосердие, за то, что Он вселил его в монастырь, что оторвал от мира. А кто ропщет на свою жизнь, тому и в монастыре очень тяжело жить... (преп. Варсонофий, 5, с. 82, от 16.11.1908). ...Упадок и запустение обителей и начинается с забвения своих основателей и подвижников (преп. Варсонофий, 5, с. 84, от 01.12.1908). Постепенно нужно проходить иноческое житие — это наука из наук. Как всякую науку необходимо проходить, изучать под руководством более или менее опытного в сей науке человека, так и здесь необходимо держаться своего старца. Но «единого достоит вопрошати», ибо может произойти духовное разделение (преп. Варсонофий, 5, с. 8, от 13.01.1908). Помню, поступая в монастырь, я воображал, что там все только и знают, что вот так (отец Варсонофий молитвенно воздел руки). Ну, а когда поступил, оказалось совсем другое. Мало молитвы, мало труда молитвенного, на одной молитве не проживешь, нужен еще труд послушания. Если же труд молитвенный и исполнение послушаний чередуются, сменяя один другим, так и хорошо, этим путем легко достичь спасения (преп. Варсонофий, 3, с. 133—134, от 19.06.1911). Когда мне дали келью и я в ней поселился, у меня была самая простая обстановка: кровать из трех тесинок, покрытых войлоком, свернутым вдвое, табуретка, простой некрашеный стол, простые разножки с холстом, немного белья, иконы... и мне было гораздо лучше, чем теперь. У монаха вся радость состоит в смирении, смирении... и простоте (преп. Варсонофий, 5, с. 43, от 14.03.1908). Ни на минуту не подумайте, что вы сами пришли сюда <в скит>, если что-либо есть и было с вашей стороны, то это только то, что вы не противились (преп. Варсонофий, 5, с.53, от 04.05.1908). Живите по совести и просите помощи у Царицы Небесной, и все будет хорошо (преп. Исаакий, 15, с. 136). Любите Бога и ближних, любите Церковь Божию, в службе церковной, в молитве ищите благ не земных, а небесных; здесь, в этой святой обители, где вы положили начало иноческой жизни, и оканчивайте дни свои (преп. Исаакий, 15, с. 140). ...Сколько можно, удаляйся от молвы, уклоняйся от суетных людей, употреби волю свою и ревность на взыскание угодного пред Господом и на приобретение вечных вещей. Все временное изменится, но вечное пребудет вечно. Не позволяй рассеиваться добрым мыслям, все там суетно, где не назидается душа во спасение и не просвещается страхом Божиим (преп. Лев, 12, с. 392). Вопрос: «...Иногда приходит помысл, особенно за службой на правиле, что монашеская жизнь безотрадна, день идет за днем, главное, ожидать впереди нечего, все те же службы, та же трапеза и прочее». Ответ: «Это один из самых ядовитейших помыслов... Монах все время должен быть как бы в муках рождения, пока не придет в меру возраста совершения Христова. А пока еще жив наш ветхий человек, он и дает себя знать всякими страстями, тоской, унынием... и что теперь для такого человека отяготительно, впоследствии будет для него великим утешением, например, хождение к службам и утрени, — тогда применимо будет к такому человеку псаломское слово: «Возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем» (Пс. 121, 1). Тогда уже в нем будет все исполнено света и радования о Господе. Когда жена рождает, говорят, она терпит страшные муки, а когда родит, то уже не помнит от радости мук, что родился человек в мир. Этот закон рождения в муках наблюдается и в духовной жизни. И как жена не знает, как у нее в утробе зреет плод, как идет плодоношение и возрастание, так и в духовной жизни человек не замечает своего духовного роста... Это вы хорошо сделали, что сказали мне этот помысл, он многих заклевывал, так и уходили из обители...» (преп. Варсонофий, 5, с. 145, от 14.02.1910). «Како воспоем песнь Господню на земли чуждей?.. Прильпни язык мой гортани моему, аще забуду тебе, Иерусалиме» (Пс. 136, 4, 6). Подобную скорбь, подобную печаль переживаем и мы — иноки — в настоящее время. Нас гонят из монастырей, хотят, чтобы мы забыли свои святые обители, чтобы мы оставили образ иноческого жития, чтобы начали иную жизнь, жизнь мирскую, чтобы мы пренебрегли своими монашескими обетами. Но... нет. Пусть и наш язык прилипнет к гортани нашей, если мы забудем свою иноческую жизнь, если забудем свои монашеские обеты, оставим служение Господу, пренебрежем Его святыми заповедями и пойдем по широкому и пространному пути мира сего в забвении и грехах (преп. Никон, 6, с. 193—194). ...Благодари Его <Бога>, что Он сподобил тебя призвания к сей жизни духовной (монашеской) и не попустил тебе опутаться мирскими прелестями и удовольствиями, а от них и могшими произойти грехами. Мир опутывает своих любителей и ослепляет даже не видеть сего, а ты всего сего избежала, яко птица от сети ловящих (Пс. 123, 7) (преп. Макарий, 24, т. 4, с. 275—276). ...Можно быть добрым человеком и в мире, и много есть таковых, и исполнить заповеди Божий, хотя и не-возможно обойтись без крестов и скорбей, но тем, кои позваны от Бога, гораздо труднее быть в мире, нежели в обители (преп. Макарий, 24, т. 1, с. 50—51). Кто тебе сказал, что в миру люди лучше и скорбей меньше? Ведь ты была моложе, здоровая, малосмысленная; все тебе нравилось, а теперь ужели ты думаешь, мирская жизнь такая же розовая? Нет, М., ты судишь, как дитя. А диавол пользуется твоим глупеньким разумом и надувает тебя мнимыми удовольствиями, где их нет. Святитель Димитрий <Ростовский> поумней и поопытней тебя, да еще великий учитель Российской Церкви — что говорит о мирских удовольствиях и заманчивых обещаниях? Он говорит: «Мир обещает злато, а дает блато!» Вот тебе твой мир-то! Поверь ему! Да больному и в царских чертогах томно и нестерпимо. А здесь, по крайней мере, есть вели-кая, ничем не покупаемая надежда, что Господь наградит за все наши болезни, за каждую болячку, за каждую скорбь, за каждый вздох! Веришь мне? Будь же мирна! Будь рассудительна! Будь же благодарна Богу! Ведь если бы ты, своим куриным умом, могла хоть тысячную долю увидать от тех благ, которые отложены Милосердым Господом за болезни и скорби Его возлюбленным невестам-монахиням, — ты бы ужаснулась и отдала себя всю на сожжение в огонь!.. Спасайся! (преп. Анатолий, 7, с. 134—135). А что касается речей миролюбцев — оставь их. О них Господь — самая вечная Любовь — сказал: «остави мертвых погребсти своя мертвецы» (Мф. 8, 22). Им не дано разуметь тайны Царствия, от земли их радости и наслаждения — в землю с ними и отыдут. А ты хотя юная и слабая, но по любви к тебе Отца Небесного, и сама того не ведая, познала и возлюбила жизнь ангельскую, богоподобную, и ждет тебя жребий святых и веселие вечное! (преп. Анатолий, 7, с. 167). Смиряйся с условиями жизни и только себе внимай. Не принимай к сердцу проступки и дела других. Тогда будешь мирна и покойна. Иначе не научишься иноческой жизни (преп. Никон, 8, с. 375—376). ...Ты монашеский прияла образ и житие, обещалась подражать Христу — Жениху своему, Который послушлив был даже до смерти — смерти же крестной! Благодари, от души благодари Бога, что Он послал тебе вовремя помощь и ты увидала свою немощь (преп. Анатолий, 7, с. 179). О Матушке не беспокойся, она спасется и без тебя. И как она о тебе думает, не испытывай! Ты пришла в монастырь служить Богу, а не другому кому. И жди от Него от Единого Его велиих наград! (преп. Анатолий, 7, с. 75) Родных оставь. «Остави мертвых погребсти своя мертвецы» (Мф. 8, 22). Они, если захотят, без тебя спасутся!... (преп. Анатолий, 7, с. 197). А ты все скорбишь? О чем? О мамаше? Если так, то дважды нехорошо: «Аще кто любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин» (Мф. 10, 37). Она, говоришь, бедна: ну, а если этим-то именно — бедностью, а не довольством и спокойствием Господь хочет привести ее в Царство Свое вечное. А ты, по неразумию, томишься — зачем мамаша идет прямо в Царство? (преп. Анатолий, 7, с. 240—241). А если Бог сделает по-твоему и даст ей иной путь, желаемый тобою, — и мать не войдет в Чертог Небес-ный? Что тогда ты сделаешь? Смирись, девочка! Бог не только премудрее тебя, но и в тысячу крат милостивее. Ты за мать еще не умирала, а Он Святой умер за нас грешных. За эту-то непокорность твою воле Божией и страсти тебя мучают... (преп. Анатолий, 7, с. 241). Не монашеское дело думать и заботиться о мирских, хотя бы и родственниках. Господь прямо сказал: «Ищите прежде Царствия Божия и правды, и сия вся (т. е. блага мира) приложатся вам» (Мф. 6, 33) (преп. Анатолий, 7, с. 85). «Сия измена десницы Вышняго» (Пс. 76, 11), что ты не скучаешь в теперешний раз, приехавши из миру, и любишь свою обитель, благодари Господа, а не превозносись о сем, ибо всяк, кто в чем похвалится, в том после искушение постраждет (преп. Макарий, 24, т. 5, с. 653). ...Как тебе достигнуть внутреннего христианского совершенства, так как твое старание об этом идет безуспешно? Ежели желаешь, чтобы дело это у тебя шло с успехом, то требуется первое условие — оставить всех с делами их на Промысл и суд Божий, на собственную их волю, — пусть действуют, как знают, как хотят и как разумеют. Апостол Павел пишет: «кийждо извествуется своею мыслию, ов сице, а ов еще» (Ср.: Рим. 14, 5), то есть один рассуждает так, а другой так, и каждый действует по своему намерению. А Един Судия живых и мертвых, ведая намерения каждого, воздаст комуждо не по делам, а по намерению дел. Прибавление к сказанному условию то, чтобы всегда помнить, что мы живем в монастыре для собственного исправления, а не для исправления других. Второе условие — заботиться о смиренном и искреннем покаянии, и не так поверхностно приносить покаяние, как привыкли мы в мире от ложного стыда и самолюбия. На чужие грехи и недостатки мы зорко смотрим, а на свои немощи душевные и случающиеся прегрешения смотрим как бы сквозь тусклое стекло. Чтобы научиться смиренному искреннему раскаянию, должно внимательно читать, кроме других книг, книги Ефрема Сирина, где и увидим, что прежде всего нужно оставить ревность не по разуму, которую святой Исаак Сирин называет ревностию буиею и которая под благовидными предлогами более всего вредит в духовной жизни (преп. Амвросий, 23, ч. 1, с. 74). Оглавление Борьба с немощами Старайся с леностью бороться и прогонять ее, и понуждать себя на труды молитвенные. Помни, что понуждение себя непременно нужно для получения спасения. К утрени приучайся ходить и стоять ее всю. В 5 часов встать не трудно, разве когда больна бываешь, ну, тогда дело другое. Пятисотницу непременно надо справлять, это Господь с монаха взыщет, а сто поклонов можно и не класть, разве только заповедь имеешь от духовного отца. На исповеди грехи не надо утаивать. Заочно и письменно грехи не разрешают. — Запрещено церковными правилами.... Кому завидуешь, за того Богу молись! Пристрастия старайся ни к кому не иметь, но люби всех равно (преп. Иосиф, 95). Только тогда хорошо жить в монастыре, когда живешь внимательно... (преп. Варсонофий, 5, с. 75, от 26.10.1908). Старайся избавиться от разных страстей, и когда сердце станет ко всем мирное, тогда всюду будет жить легко. Если напрасно гневаешься на кого, то, по слову святого Апостола, — человекоубийца. Нужно за обижающих нас, за тех, которые почему-либо не нравятся, — молиться по примеру Самого Спасителя. В церковь ко всякой службе спеши прийти до начала и до конца не уходи, иначе не получишь в помощь Божией благодати и будешь всегда с окаменелым нечувствием сердца. Во время службы старайся ничего из читаемого и поемого не пропускать, иначе будешь рассеянна. Сама знаешь, что плохо, а что хорошо, а поэтому и старайся хорошего держаться, а от дурного уклоняться. Проси всегда помощи Божией, ибо сказано: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15, 5). Будешь удерживать чрево от пресыщения и услаждения, а также и тело от излишнего покоя, то Господь вскоре поможет тебе более работать для души, чем для тела. Сама за себя дашь ответ Господу, а потому смотри, слишком не угождай телу, иначе уготовишь ему вечный огонь (преп. Иосиф, 11, с. 265—266). ...Со своим сном надо бороться. Надо иметь желание и решение встать, тогда вы встанете вовремя. А если нет желания и решения встать во что бы то ни стало, то если бы над тобой колокольня была, и то проспишь. А кроме того, молитесь своему Ангелу-хранителю и святителю Варсонофию, епископу Тверскому и Казанскому, коему дана благодать помогать от многоспания... (преп. Варсонофий, 5, с. 160, от 13.06.1910). Если пробудишься раньше положенного часа, то, не обленяся, восстани и мало помолися Богу твоему и святому возбудившему тебя Хранителю. Веруй же точно, что Хранитель твой возбуждает тебя на сие, посему ты и не должен лениться. Помолися, дабы ты не отгнал его от себя, а помолясь, паки возляжи, творя молитву до прикосновения сна (преп. Варсонофий, 4, с. 23). К утрени нам благодать помогает вставать... а вот уже после утрени в 6 часов мы сами должны вставать (преп. Варсонофий, 5, с. 69, от 27.09.1908). Старайтесь всегда прийти в церковь до звона, лишь раздастся первый удар, а вы уже в церкви. Так учили наши старцы, батюшки о. Макарий, о. Амвросий, о. Анатолий, — так и я говорю вам, так и делайте (преп. Варсонофий, 5, с. 71-72, от 14.10.1908). Вопрос: «Надо ли идти к обедне, если я просплю большую ее часть?» Ответ: «Обязательно!» (преп. Варсонофий, 5, с. 75, от 25.10.1908). Просыпание утрени и другие немощи происходят от недостатка решимости. Надо решить сделать дело во что бы то ни стало, тогда Господь помогает за такую решимость. Вот, например, вы решили оставить мир, и Господь вам помог, вы его оставили, и так во всяком деле и всегда... (преп. Варсонофий, 5, с. 117, от 14.07.1909). ...Нужно быть во всем аккуратным и внимательным. Внимательность, точность и аккуратность в делах и своих обязанностях даже будут способствовать утренней душевной собранности вашей, когда вы привыкнете ко внимательности (преп. Варсонофий, 5, с. 140, от 10.01.1910). За трапезой кушайте, но не до пресыщения. Пост и воздержание — необходимые впоследствии, для вас совсем необязательны (преп. Варсонофий, 5, с. 3, от 10.01.1908). Всякий человек начинает учение с азбуки, заучивая постепенно букву за буквой. Вот и вы подошли к первой букве. Первая буква в азбуке «а». По-славянски она про-износится «аз», что же это значит? — «Аз» значит «я», т. е. вам теперь представляется рассмотреть самого себя, свое собственное «я». Всмотритесь вы и увидите в себе все пороки, страсти, которых вовсе в себе не предполагали. Вы увидите и гордость — мать всех пороков, и уныние, и леность, а там, вглядываясь со вниманием, вы увидите и осуждение, гнев, и сребролюбие, и зависть, и злобу. Да неужели я злой? Вот уж не думал! А злоба есть. А там, глядишь, встанет исполин — блуд... Все прочее, все страсти во мне есть. Господи! Какой я грешный! Нет надежды на спасение, я не могу бороться, нет сил!.. Но что же я отчаиваюсь, Христос приходил призвать не праведных, но грешных на покаяние. «Господи! Немощен есмь «аз», помоги! На Тебя вся надежда, Господи! Я вижу теперь, что я сам по себе ничего не могу!» Тут вы, познав свою немощь, выучив первую букву, обращаетесь за помощью к Богу, переходите ко второй букве, «буки», — это древлеславянское слово, значащее «Бог», собственно не «буки», а «Бук». Здесь вы, сознавая свою немощь, будете надеяться на Бога, жить по Божию велению, по заповедям. Будете падать, спотыкаться, но ничего, не надо терять на-дежды на Бога. Упали, так не лежите, надо скорее встать и опять в путь, и так дальше и дальше. Вы больше и больше будете смиряться, видя свою немощь. Вот это вторая буква. Затем идут буквы «веди», «глаголь», «добро»! Итак, вы по мере того, как будете преуспевать в богоугодном житии, вы будете подходить к третьей букве, «веди», т. е. вы постепенно начнете ведать истину. Ваш разум будет мало-помалу проясняться, очищаться. А затем «глаголь», «добро», т. е от избытка сердца начнут уста глаголить. Так вот видите, что не все сразу делается, а постепенно (преп. Варсонофий, 5, с. 8—9, от 13.01.1908). ...Если лег хоть на минуту после того, как позвонил будильник, обязательно проспал. Это бесы нам говорят, чтобы мы еще полежали самую чуточку, как ляжем — моментально засыпаем (преп. Варсонофий, 5, с. 9—10, от 15.01.1908). Если плохо живешь, то тебя никто и не трогает, а если начинаешь жить хорошо — сразу скорби, искушения и оскорбления... Монахи, вообще вся наша братия, тоже люди, а раз люди, то есть обязательно свои страсти, пороки: один гордый, другой злой, третий блудник и т. д. Все эти люди пришли сюда в больницу лечиться, кто от чего, — и вылечиваются при помощи Божией. Я это говорю потому, что вы будете видеть пороки братии, но надо стараться не осуждать, — это у нас девиз. Все люди немощные, у всех есть страсти, мы должны прощать (преп. Варсонофий, 5, с 11, от 20.01.1908). ...Надо вставать до службы, даже до звона... Колокольный звон изображает глас Архангела. Блажен, его же обрящет бдяща. Надо встать заранее, приготовиться, умыться, необходимо умыть руки, лицо как хотите, главным образом руки надо содержать в чистоте, как вы, например, за обедней грязными руками антидор возьмете? Затем, приготовившись, ожидать звона или будильника, и тотчас же идти. А к обедне даже идите до звона, как только прочтете утренние молитвы (преп. Варсонофий, 5, с. 29, от 18.02.1908). Есть маленький секрет, чтобы вставать легко к утрени и не просыпать: не осуждать тех, кто просыпает и опаздывает. Если не будете осуждать других, и вам будет легко. К обедне вставать за час до начала. Я думаю, полчаса хватит, чтобы умыться, одеться и прочесть утренние молитвы, а затем, не дожидаясь звона, идти в церковь, посидите, а как зазвонят, начинайте читать синодики. За всенощной теперь сначала привыкайте не выходить, а то потом трудно будет... (преп. Варсонофий, 5, с. 42, от 10.03.1908). Спите шесть часов, и три из них должны быть непрерывного сна, так нужно для монаха (т. е. три часа непрерывного сна), а если проспите и семь часов, ничего, не смущайтесь, а то враг будет говорить: «А, что, проспал? проспал?..» (преп. Варсонофий, 5, с. 42, от 14.03.1908). ..Во избежание «угрызений» сахара... батюшка благословил купить конфет. Это не грех, только надо меру знать, а то некоторые, когда поступают, чуть ли не по весу пищу едят, а потом в излишество впадают, так лучше укорять себя и иметь конфеты, зная меру (преп. Варсонофий, 5, с. 47, от 22.04.1908). <Если случится проспать утренние молитвы>, то можно делать так: начните читать молитвы в келье, а окончите их на дороге (ведь вы знаете их на память). Утренние молитвы можно так, а вечерние неудобно, ибо их надо с открытой головой читать, даже клобуки снимают во время чтения их (преп. Варсонофий, 5, с. 50, от 04.05.1908). Вопрос: «...Если пропустишь утром и вечером проверку себя... а если проверяешь, то вам потом не говорить, что было или нет?» Ответ: «Пропустил, так пропустил. Что делать. Не сразу можно привыкнуть. Цель такой проверки себя — получить навык в этом. Сначала будете пропускать, может быть, по три дня, потом эти пробелы будут все меньше и меньше, и через десять лет вы уже приобретете этот навык — всегда проверять себя. А после проверки говорить мне не надо, только самое важное, только грубые отступления...» (преп. Варсонофий, 5, с. 50, от 04.05.1908). ...Всегда так бывает: начнут как бы о хорошем, а кончат пустословием и осуждением, начнут за здравие, а кончат за упокой. Потому-то наши старцы и запрещали справлять именины или ходить когда-либо в кельи к другим пить чай... (преп. Варсонофий, 5, с. 56, от 28.06.1908). В случае предложения ее поместиться тебе в начальнические кельи, — погоди соглашаться, как сказал святой Пророк: «не учащай ногу твою к другу твоему, да не насыщься» (Притч. 25, 17), — возненавидит тебя, в купно-житии скорее можно друг другу надоесть, да и тебе особо жить будет покойнее, можешь иногда и поуединиться (преп. Иларион, 25). ...Мы слышали, что ты <вышла> от сестры опять в свою келью, напрасно это сделала — вы должны друг другу в скорби быть подпорою и утешением, да ты же и испытала вред, живши одна в келье (преп. Лев, 171). ...Говорить Матушке о сестрах нужно с рассуждением, нужно сказывать ей о них то, от чего может произойти вред обители, а от чего вреда обители не может быть, о том — помалкивать. Обличать сестер и старших надо, но так, как пророк Нафан обличал царя Давида (преп. Иларион, 50). Оглавление Послушание Вопрос: «Мне теперь дано очень спешное послушание... посещать ли мне церковные и общекелейные службы?». Ответ: «Обязательно, обязательно, хотя послушание и выше поста и молитвы, но это понимать надо с рассуждением. Потом — лет через семь — тогда дело другое, а теперь обязательно. Монашеское дело прежде всего, а главнее всего — молитва» (преп. Варсонофий, 5, с. 25, от 10.02.1908). ...Сегодня (т. е. в день чистки храма и всех принадлежностей) у всех что-нибудь, да случилось; это диавол нам мстит за чистку храма... (преп. Варсонофий, 5, с. 58, от 29.06.1908). Вопрос: «Ходить ли к вечерне, если очень много работы?». Ответ: «...Надо. Вот всегда я ходил к утрени, вечерни и молитвам вечерним, а дневное келейное правило опускал, когда много был занят послушаниями (правило: кафизмы, Апостол, Евангелие, помянник). Так и вам советую поступать» (преп. Варсонофий, 5, с. 66, от 07.09.1908). ...Высказываешь сильное желание побывать в Оптиной и, не находя другой причины, которая была бы в глаза матушки Игуменьи достаточна для того, чтобы отпустить тебя, благословляешься проситься ехать с книгой за сбором. Нет, не советую тебе быть сборщицей. На хлопоты же твои о том, чтобы побывать в Оптиной, скажу тебе, что не наше это дело, оставь эти заботы. Бог знает, какими путями устроить, чтобы тебе увидать меня. А то, что ты потерпишь от неисполнения желания твоего побывать в Оптиной и повидаться со мною, то это послужит тебе на спасение души твоей, и за это получишь награду (преп. Иларион, 51). Оглавление Монашество и мир Мирские люди смотрят на монахов как на зверей, обрекают их на хлеб и воду, а не помышляют о немощах наших. Были во времена оные великие подвижники, но не все, а ныне умножились немощи наши. Молись Богу о них (преп. Макарий, 24, т. 5, с. 736). Жалкие твои родители не понимают, где может быть тебе польза, они видят только стены и одежду монашескую, а во внутренность жизни проникать не могут, и рас-толковать им сего неудобно, это познание только опыт дарует (преп. Макарий, 24, т. 3, с. 175). ...Как издевается мир над духовными, и горе нам, что должны бы быть свет мира, а теперь мир хочет просветить нас своим мрачным и темным — не светом, а тьмою (преп. Макарий, 24, т. 4, с. 432). Смотри, какое есть училище благочестия: обитель дает видеть свои грехи и познавать, хотя отчасти, немощи. Ты, бывши в мире, мечтала о себе, что имеешь любовь Божию, которая есть глава всех добродетелей и совершенство, а теперь познала, что еще ничто, но и больше сего должна познать, когда будешь как должно смиряться, не языком и пером, а сердечно... Ты говоришь: я всех люблю, и этим себя обольщаешь. Любишь до тех пор, пока тебя не копнут, какая же это любовь? Господь Премилосердый да вразумит тебя и укрепит в пути истинном, а не заблудном... (преп. Макарий, 24, т. 6, с. 220, 222). ...Мирские люди, и благочестием сияющие, не знают сих <монашеских> браней и не бывают так ввергаемы в пещь искушений, как в нашем звании, по мере каждого устроения (преп. Макарий, 24, т. 3, с. 286). Суета же монастырская от мирской много различна: там по необходимости, а в мире для прихоти и роскоши (преп. Макарий, 24, т. 5, с. 12). ...Случилось искушение — отвращение от монастыря, мне кажется, оттого, что она долго пробыла в мире, увлекалась прелестями и мнимыми удовольствиями мира, а открыть было некому, и укрепить также. Теперь же, при помощи Божией, может опять прийти в прежнее устроение... (преп. Макарий, 24, т.4, с.185). Прежде я не понимал, что делается в миру, а теперь, когда приходится мне сталкиваться с ним, он поражает меня своей крайней сложностью и безотрадностью. Прав-да, бывают радости, но они мимолетны, мгновенны. Да и какие это радости? Самой низшей пробы... А у нас блаженство, даже немножко как бы похоже на рай. Бывают, конечно, и скорби, но это временно... (преп. Варсонофий, 5, с. 107, от 21.02.1909). Пишете, что не можете себе выработать правильного понятия о монастырях, к тому же вам толкуют, что будто бы Господь в Евангелии ничего не говорил о монастырской жизни. А, напротив, многое сказано. Когда богатый юноша спрашивал Господа, как ему спастись, Господь ответил ему: «аще хощеши внити в живот, соблюди заповеди» (Мф. 19, 17), т. е. если хочешь получить только спасение и жизнь вечную, то исполняй заповеди Божий. «Аще хощеши совершен быти, продаждь имение и раздаждь нищим: и гряди вслед Мене» (Мф. 19, 21). — Вот прямое указание на различие жизни в мире и жизни в монастыре. И спрошу вас, кто выше — служащий ли самому царю или служащий слугам царским? Удаляющиеся в монастырь идут с тем туда, чтобы служить Богу, а остающиеся в мире обязуются служить рабам Божиим благотворением и милостынею. Еще прямое указание в Евангелии о различии жизни в мире и жизни в монастыре такими словами Господа: «иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене досто-ин» (Мф. 10, 37), «а ежели оставит отца или матерь, и жену, и чада, и братии, и сестер и вся, елика имеет, сторицею приимет и живот вечный наследит» (Ср.: Мф. 10, 29), т. е. еще в настоящей жизни вместо пяти или семи братий и сестер будете иметь сто или более сестер или братий, как вы и видели в Оптиной Пустыни и в Казанской женской общине. — Пишете, что многих из сестер этой общины вы видели и говорили с ними, и удивляетесь, и недоумеваете, через что они получили спокойствие духа. Отвечаю: через то, что они отреклись от мирских забот и от своей воли и делают все и поступают по духовному совету, с откровением своей совести, и своих поступков и намерений, и сердечных помышлений духовному наставнику и наставницам. Несправедливо некоторые толкуют вам, что удаление в монастырь есть проявление малодушия, боязнь борьбы, тогда как поступающие в монастырь должны поступать на борьбу с врагом с мужеством, и с верою, и надеждою на милость и помощь Божию. Из всего сказанного вы можете видеть различие жизни в мире и жизни в монастыре. Считаю нелишним объяснить вам, что мужчины в настоящее время так же, как и в древние времена, могут буквально исполнить Евангельское слово Господа: «продаждь имение и раздаждь нищим: и гряди вслед Мене» (Ср.: Мф. 19, 21). Говорю это о мужчинах, поступающих в монастырь. Женскому полу так нельзя. Для них требуется обеспечение и в монастыре, чтобы было на что иметь келью и себя содержать. В мужских штатных монастырях дается живущим жалование из доходов, а в общежительных дается и одежда, и обувь, и общая трапеза, а в женских монастырях, как показывают примеры, неудобно всего этого иметь от монастыря, а приходится прибавлять и свои средства и по слабости телесной или по воспитанию и по другим причинам (преп. Амвросий, 23, ч. 1, с. 169—170). ...Один схоластик, купаясь, чуть-чуть не утонул. После чего дал клятву не входить в воду, пока не выучится плавать. Так и ты на сухом месте хочешь выучиться плавать, т. е. в городе у себя учиться монашеству. В особенности во время ярмарки много к тому случаев. Ты испытай монашество в монастыре. Во всяком случае, пожить в святой обители лучше, хотя бы и так, в гостях. Наши отцы и сановитые люди так делывали в прежнее время. А у католиков даже и для замужней жизни знатные девицы воспитывались в монастырях (преп. Анатолий, 7, с. 168). Инокиня принадлежит Богу, и ей полезнее служить Ему в кругу единомысленных сестер, но не в мирской семье, хотя и близких людей (преп. Никон, 8, с. 332).