Глава 3
Социальная система
и человеческие отношения
в процессе социального обмена

Социальная система 
как особая система организации 
жизнедеятельности людей

 

О том, что такая тенденция непосредственно затрагивает взаимоотношения групп, говорят исследования Н.М. Лебедевой. Обобщая результаты, она отмечает: «…на основе наших данных мы пришли к выводу, что чем более сохранена группа как целостный и самостоятельный субъект, тем более позитивно ее представители воспринимают и оценивают другие культурные группы» [130, с. 215].

А как мы уже заключили ранее, оценка субъекта непосредственно влияет на отношение к нему со стороны оцениваемой личности или группы.
Однако стремление к автономии неразрывно связано со вторым фактором, который отчетливо обнаружился в исследованиях отношений между коллективными субъектами в производственной организации. Субъект не может стремиться к абсолютной автономии. Он будет стремиться к автономии, но в границах системы, элементом которой он себя считает. Поэтому в ситуации конфликта свойства системы будут оказывать существенное влияние на взаимоотношения конфликтующих сторон.
Вновь обратимся к анализу межнациональных конфликтов.
В Молдове одной из претензий, предъявляемой в ходе развития межнациональной напряженности, считается меньшая доля молдаван, чем представителей русскоязычного населения, среди руководителей различного ранга. «Молдова, имея в составе 64,5% молдаван, среди руководителей различного ранга в области народного хозяйства имеет лишь 50,6% представителей молдавской национальности. …Так, украинцев среди них (руководителей) — 23,5%, русских — 14,4%, болгар — 3,5%, гагаузов — 2,8%, белорусов — 0,6% (на начало 1990 г.)» [251, с. 68]. Однако, если учесть, что украинское население Молдовы немного более многочисленно, чем русское (русских со средним и высшим образованием в 1,5 раза больше, чем украинцев и в 3 раза больше, чем молдаван, а среди руководителей — украинцев почти в 2 раза больше, чем русских), то, объективно говоря, напряженность национальных отношений должны испытывать украинцы. Однако, как показывают данные исследования, ее испытывают русские.
Можно предположить, что общесистемные факторы распространяются на конкретную личность или сообщество, когда их отождествляют с конкретной проблемой.
В Прибалтийских конфликтах влияние общесистемного фактора видно наиболее отчетливо. Об этом говорит характер претензий, которые предъявляются русскому населению. «Например, 27% опрошенных учащихся латышского потока не смогли назвать ни одной работы Н. Гоголя, а у остальных чаще всего отмечались лишь наиболее популярные его работы — «Мертвые души» и «Ревизор». В свою очередь респонденты русской национальности — соответственно 80% и 87% не смогли назвать ни одного произведения наиболее знаменитых классиков латышской литературы — Я. Райниса, и Р. Блауманиса» [125, с. 97]. Следует учесть, что произведения Н.В. Гоголя, украинца по национальности, имели общесистемное значение и являлись наднациональным достоянием. Поэтому вполне объяснимо, что общесистемная информация имела большее распространение среди различных общностей. Так же как и в предыдущем случае, будучи распространенной на конкретную социальную группу, эта диспропорция, в общем-то общесистемной природы, начала восприниматься как факт пренебрежения к национальной культуре и, соответственно, влиять на взаимоотношения с этой группой.
О том, что общесистемные факторы в условиях нормально работающей социальной системы играют существенную роль и ограничивают тенденцию к автономизации элементов социальной системы, свидетельствуют исследования Л.И. Науменко, сравнившей представления об этнической и гражданской принадлежности студентов Литвы и Белоруссии. «Если представления о принадлежности к социальным общностям у белорусов, русских и представителей других национальностей носили обобщенный, «безадресный» характер (например, «патриот», «гражданин» и др.) или были адресованы к более широким категориям («славянин», «русскоязычный», «гражданин СССР» и др.), то для литовцев наиболее характерной была конкретизированность социальных представлений, их адресованность к тому, что связано с Литвой и событиями, там происходящими» [174, с. 242].
Эти представления задают те направления, по которым строятся взаимоотношения субъектов взаимодействия. Так, в ситуации Белоруссии, которая не испытывала такого напряженного социального конфликта, как Литва, взаимоотношения, связанные с многонациональной социальной системой, более значимы для личности, чем взаимоотношения, связанные с мононациональной системой, в данном случае внутригрупповые отношения.
Данные, полученные в Молдове в период относительно стабильно работавшей социальной системы, обнаруживают значение общесистемных факторов. «Этносоциологический опрос показал благоприятную картину. По его данным… три четверти молдаван в Кишиневе (на 1981 г.) назвали родиной Советский Союз, остальные — Молдавию» [251, с. 56].
Исследования взаимоотношений в производственной организации так же подтвердили факт превалирования общесистемных факторов во взаимоотношениях субъектов. Безусловно, важными качествами, которые определяют отношение к партнеру по взаимодействию всеми взаимодействующими производственными подразделениями, были признаны качества, делающие партнеров эффективными деятелями в достижении системной цели [255].
Итак, мы можем заключить, что исторический человек представляет собой новое системное образование. Коллективные субъекты стали основополагающим элементом социальных систем — фундаментальной базы современного человеческого сообщества. Индивидуальным элементом этих субъектов, в свою очередь, становится личность как продукт реализации внутригрупповой жизни и непосредственный носитель групповых отношений.
Принципом устройства социальной системы выступает системообразующее социально-психологическое отношение участников взаимодействия в процессе реализации ими своей жизнедеятельности.
Таким образом, социальная система — это система групп. Группа — система личностей. Личность — это индивидуализированная система групповых проекций.
Человеческие сообщества могут быть закрытыми и изолированными. Но в основном существуют в виде открытых систем, имеющих своей системной целью не только сохранение своего единства, но и его развитие. Эта цель реализуется в ходе социального обмена как элементами систем, так социально-психологическими отношениями.
Социально-психологические отношения, формируя из биологической особи личность человека, делают ее универсальным носителем этих отношений, способным воплощать в себе как отношения коллективных, так и индивидуальных социальных субъектов человеческой жизнедеятельности. А социальная система становится основным способом реализации жизнедеятельности человека.
С этого момента главными для личности являются особая категория социально-психологических отношений, ее взаимоотношения с другими людьми, которые служат оценкой вклада этих людей в сохранение и развитие социальной системы, актуальной для личности в данный момент межличностного взаимодействия.
Взаимоотношения социальных субъектов играют решающую роль в поддержании единства иерархически и функционально упорядоченных социальных систем. Наиболее ярко эта роль проявляется в состоянии межсубъектного конфликта, который делает людей особенно чувствительными к человеческим взаимоотношениям и приводит к наиболее интенсивному обмену этими отношениями.

Социальный обмен сопровождает материальный обмен при любом акте взаимодействия субъектов. Но относительно независим от последнего и выполняет иные системные функции. Он задает характер дифференцирующе-интегрирующих процессов, поддерживающих соответствующую социальную структуру общества, и сохраняют единство социальной системы.
Взаимоотношения людей формируются на основе системно важных свойств субъектов взаимодействия и подчиняются их противоречивым стремлениям: быть одновременно равноправным, достойным и независимым, самостоятельным элементом социальной системы, к которой субъект принадлежит. Но обе эти тенденции ограничены общесистемными факторами, связанными с переживанием единства социальной системы.
Можно предположить, что принципы гештальтпсихологии распространяются и на формирование социальных систем. Так, момент переживания общего социально-психологического отношения подчиняется закону общих границ (территориальные сообщества). Закон общей судьбы существенно влияет на формирование еврейского национального сообщества, Закон фигуры на фоне проявляется, на наш взгляд, в формировании отношений меньшинства, находящегося в составе большого сообщества.
Эти и другие законы отражения личностью отношений приводят, в конечном счете, к формированию своеобразного «социального гештальта», который является системообразующим для организации социальных взаимодействий индивидуальных субъектов.
Причем валентность системообразующего признака задается социальным контекстом. В состоянии внешней угрозы сильная позитивная валентность может передаваться территориальному признаку, как это происходит во время воин, когда межнациональные конфликты внутри государства практически исчезают. И, напротив, в спокойной обстановке она перемешается на внутригрупповую национальную дифференциацию. Такие аналогии с перцептивными процессами не случайны. Они подкрепляют мысль о том, что взаимоотношения человека подчиняются универсальным законам живой природы, и через образ мы можем многое понять в законах построения человеческих отношений.
Как мы уже отмечали, отношения человека к человеку не могут передаваться непосредственно. Они могут быть интерпретированы субъектом только с помощью образа другого субъекта, как результата межсубъектного взаимодействия. Как в образе животного отражается система его основных отношений с объектом, так и в образе человека отражена система его отношений с другим. Поэтому структура человеческого образа наиболее полно должна раскрыть нам содержание человеческих отношений: что извлекает субъект из образа других при формировании своих взаимоотношений с ними в процессе своей жизнедеятельности?