Глава 3
Социальная система
и человеческие отношения
в процессе социального обмена

Социальная система 
как особая система организации 
жизнедеятельности людей

 

Роль и свойства обмена
социально-психологическими отношениями в ходе материально-практической деятельности человека

Традиционно социальная психология строго связывает построение взаимоотношений субъектов с их материально-практической деятельностью и обменом продуктами этой деятельности. Но, вероятно, такой подход не совсем адекватен, а детерминация взаимоотношений социальных групп более сложна.
В силу своего назначения обмен социально-психологическими отношениями приобретает свойство относительной самостоятельности от материального обмена, осуществляемого в ходе взаимодействия, так как представляет собой иную сторону групповой активности. Это обосновано тем, что любая деятельность в материальной сфере на социальном уровне организации поведения требует сохранения и развития групповых субъектов активности.
В материальной сфере обмен товарами возможен только в силу того, что они приобрели свойство стоимости. Свойство же стоимости, в свою очередь, возникло только благодаря появлению чувства справедливости как меры взаимоотношений социальных общностей.
Поэтому, полностью соглашаясь с утверждением И.В. Полякова о том, что товарный обмен » ...не индифферентный проводник практики, но процесс, обладающий имманентными ему законами...» [199, с. 65], можно продолжить его мысль предположением о том, что среди этих законов не последнее место занимают законы обмена социально-психологическими отношениями групп, т.е. законы взаимоотношений. Более глубоко понять их значит, помимо прочего, выяснить характер взаимосвязи между материальным обменом и обменом социально-психологическими отношениями.
Уточнить основную функцию обмена социально-психологическими отношениями в связи с материально-практической деятельностью человека помогает анализ динамики смены системных оснований в процессе исторического развития взаимоотношений социальных групп.
Материалом для такого анализа служит история смены принципов устройства общественных систем в России.
Первые акты взаимодействия происходили по преимуществу не в виде обмена товаром, а в виде прямого обмена «живой» деятельностью или «живым» движением. С усложнением структуры взаимодействия необходимо развивается символическая, особенно ценностная сторона взаимоотношений, выраженная знаками как посредниками взаимодействия, с одной стороны, а, с другой, непосредственный процесс реконструирования и явленности свойства социальности индивидам в их сознании. Начинается путь непрерывного утверждения социального мира человека.
Такая историческая перспектива показывает, что основная роль обмена социально-психологическими отношениями заключена в поддержке интеграционно-дифференцирующих тенденций. Мы видим, как в историческом процессе дифференцирующие и интегрирующие силы сменяют друг друга, определяя путь развития социальных систем.
Обмен социально-психологическими отношениями осуществляет постоянное воспроизведение или изменение социальной структуры в соответствии с целями межгруппового взаимодействия.
Физическая аналогия И. Пригожина дает этому хорошую иллюстрацию [207]. Так же как мы поддерживаем разницу температур в наполненных азотом и водородом двух сообщающихся сосудах, чтобы из однородной смеси получить отделенные друг от друга газы, так и после формирования границ социальных групп их стабильность требует поддержания определенного межгруппового «напряжения» в сознании членов взаимодействующих групп. Это «напряжение» служит необходимым условием существования обмена ресурсами и действиями или, более уместно сказать словами П. Рикера, «практиками» , требующимися социальной системе для достижения своей цели.
Этот адекватный системной цели уровень «напряжения», дифференциации между социальными субъектами, воплощенный в их конкретных взаимоотношениях, обеспечивается постоянным обменом социально-психологическими отношениями, так же как отделенность газов в колбах нуждается в постоянном поддержании соответствующих температур.
Игровой эксперимент Джонатана Пула, который назывался «Смерть в море», это подтвердил. По его условиям шесть игроков, имеющих возможность общаться только через ЭВМ, должны были решить, кому сесть в шлюпку, выдерживающую только трех человек. Прекращение процесса обмена отношениями (отключение терминала) приводило к тому, что такого игрока не оказывалось среди спасшихся на шлюпке [451].
Как ответ на изменение взаимоотношений, происходящее в процессе обмена социально-психологическими отношениями, прогресс материально-предметной деятельности расширяет возможности социальных систем, вовлекая их во все более полное развитие свойства социальности и создавая тем самым потенциал нового изменения.
Взаимосвязи групп и существования объективно заданных, пространственно-временных отношений достаточно, чтобы между ними начался обмен социально-психологическими отношениями. Еще К. Маркс отмечал, что «...при большинстве производительных работ уже самый общественный контакт вызывает соревнование и своеобразное возбуждение жизненной энергии...» [155, с. 337].
Но, как показывает анализ многочисленных зарубежных исследований проблемы межгрупповых отношений [338, 347, 485] и отечественных исследований межиндивидуальных отношений [274], простое, формальное введение взаимосвязи может вызвать создание очень противоречивых социально-психологических отношений. Они даже при кооперативной взаимозависимости могут приобретать явно конкурентную направленность.

( Практика — это иерархическая структура сложных действий. «В отличие от обычных жестов практики складываются из цепочек действий, между которыми устанавливаются отношения координации, прежде всего — субординации, благодаря которой одни деятельности оказываются «впаяны» в другие, что позволяет включить практики в жизненные планы...» [214]. )

Это свидетельствует о том, что материальный обмен однозначно не определяет характера обмена социально-психологическими отношениями. Последний приобретает свойство относительной самостоятельности от материальных отношений социальных субъектов, так как служит иным задачам.
Для подтверждения относительной самостоятельности обмена социально-психологическими отношениями проведем анализ фактов, предоставляемых различными исследованиями.
В качестве примера самостоятельности можно привести эксперимент Нэдлера и его коллег, демонстрирующий процесс приписывания мотивов внешней группе в ситуации принятия группой ответственного, национально значимого решения. В этом эксперименте внешняя группа первоначально была ориентирована как враг или союзник. После 6 получасовых этапов межгруппового контакта командам сообщалось, что их страну поразила опасная болезнь, против которой нет вакцины. В случае получения сообщения о предложении помощи со стороны врага скрытый мотив помощи предполагался гораздо чаще, чем в ситуации союзнических отношений. Помощь рассматривалась как попытка получить определенные преимущества [441].
Сильверштейн и Фламенбаум приводят результаты опроса, в котором на вопрос: «Почему Советский Союз решил в одностороннем порядке наложить запрет на ядерные испытания?»— 34% американцев ответили, что это попытки ограничить преимущества US в технологии; 17% усмотрели попытку развить советские преимущества, а 17% подозревали хитрости и уловки пропаганды [462]. Таким образом, трактовка мотивации в приведенных примерах строилась на поддерке существующей социальной структуры независимо от характера действия, совершенного противоположной стороной.
Факты поведения социальных субъектов ситуации межнационального конфликта на территории бывшего СССР также дают многочисленные подтверждения идее самостоятельности обмена социально-психологическими отношениями.
Например, в процессе киргизско-узбекского конфликта 1,5 тысяч киргизских студентов в течение двух дней были выселены из частных квартир, хозяевами которых были узбеки. Был нанесен явный экономический ущерб владельцам квартир, но оказана явная поддержка сложившегося между сообществами обмена отношениями [311, с. 41].
В том же исследовании приводится другой очевидный факт. «Так, на очередном митинге, организованном 30 мая узбекской стороной в знак протеста против выделения земель колхоза им. Ленина для строительства индивидуального жилья кыргызской молодежи, приглашенным представителям власти передали требования митингующих из 18 пунктов. Ни в одном из пунктов не было речи о земле. Содержание этих 18 пунктов сводилось к требованиям об образовании в области узбекской автономии, признании в качестве государственного узбекского языка, в них звучали националистические призывы, требования отставки руководителей области и города, привлечения их к ответственности за разжигание якобы межнациональной вражды» [там же, с. 46]
Ситуация, сложившаяся в Латвии была аналогична. «Свыше 90% латышей владеют русским языком. В свою очередь, латышским языком владеет менее 20% нелатышского населения республики … 41% латышей постоянно пользуются русским языком, а 36% — латышским, остальные не имеют здесь строгой привычки. 83,2% юношей и девушек русской и другой национальности пользуются русским языком, а латышским лишь 10,3%. …64% латышей в случае полного или частичного незнания латышского языка партнером диалога всегда, без исключения, переходит на русский язык [125, с. 89]. Казалось бы, объективно, латыши имеют преимущество перед русским населением. Они более адаптированы. Но в ситуации интенсивного обмена социально-психологическими отношениями действуют не материальные, не физические условия и не экономические факторы, а социально-психологические — чувство обиды, тревоги и страх утраты целостности. Они, в первую очередь, определяют взаимоотношения коллективных субъектов и задают направление обмена.
Самостоятельность обмена социально-психологическими отношениями давно используют специалисты по организации сложных переговоров и разрешению конфликтов. Так, Брайан Ведж, столкнувшись с проблемой сложности существования американской миссии в Доминиканской республике, опирался именно на эту закономерность обмена. Он понял, что проблема может быть решена, если за счет организации обмена изменить отношение к миссии со стороны революционной доминиканской молодежи. Было продумано и тщательно организовано несколько межгрупповых встреч, основной акцент которых был направлен на контроль обмена социально-психологическими отношениями и преобразование его в конструктивные формы. Это позволило разрядить обстановку [498].
Важность обмена социально-психологическими отношениями при ведении деловых конференций и решении глобальных материальных проблем успешно реализуется в практике переговоров Генеральной Ассамблеи ООН [426].
И, наконец, вспомним нередкие ситуации семейных конфликтов, когда расстроенные родители обвиняют собственных детей в неблагодарности, вспоминая сколько материальных средств они в них вложили. А дети, безусловно, в грубой, неделикатной форме, но, по сути точно подтверждая нашу мысль, отвечают, что хорошее отношение за деньги купить нельзя.
Приведенные факты делают очевидным относительную независимость материальной стороны жизни личности от ее отношения к другим. Они показывают различие между психологией, непосредственно связанной с созданием материальных условий человеческой жизни с помощью материального обмена, и психологией, связанной с обменом социально-психологическими отношениям. Он направлен на поддержание целостности сообщества, в котором человек живет, или изменение социальной системы, построение соответствующих взаимоотношений и создание такой социальной структуры, которая была бы справедливой с его точки зрения. Такой обмен создает условия реализации экономических, политических, правовых отношений, непосредственно регулирующих взаимодействие людей в процессе их жизнедеятельности.
Весь путь возникновения и развития личности человека подсказывает, что ее предназначение в том, чтобы в ходе постоянного социального обмена с другими людьми воспроизводить или трансформировать социальную систему, которая ее породила. И уже в силу этого такой обмен будет осуществляться в известной мере независимо от материальных потребностей и производственной деятельности человека, преследуя иные цели: не преобразование физических или биологических объектов, но сохранение и развитие человеческих сообществ.
Самостоятельность социального обмена оправдана уже тем, что для эффективного материального обмена необходимо признание принципов справедливости и формирование доверия к партнеру по взаимодействию.
Любое социальное воздействие отражается от социального единства, которому группы принадлежат, и тем самым, как мы уже говорили раньше, создает побочный продукт в виде проявлений социально-психологических отношений, подкрепляющих или изменяющих само единство и группы, входящие в него.
Постоянное и плодотворное «напряжение» дифференцирующих сил, которое является условием жизни социальной системы, требует поддержания определенного уровня интенсивности социального обмена
между ее элементами. Снижение этого уровня нарушает активное равновесие внутри системы и может привести к тому, что дифференцирующие силы ее разрушать, а ее материальная основа будет поглощена другой системой.
Другое необходимое условие — поддержание эффективных взаимоотношений личностей и групп, принадлежащих социальной системе — стремление стабильного обмена к вариациям форм, в которых он совершается. Это снижает вероятность пресыщения им при достижении основной цели взаимодействия.
Еще одно условие поддержания эффективных взаимоотношений людей — это периодический вклад в их позитивную социальную идентичность, который будет мотивировать индивидов к сохранению таких отношений.
Но самым главным условием формирования взаимоотношений, способствующих разворачиванию внутреннего творческого потенциала социальной системы, служит такая организация социального обмена, при которой он одновременно совершается и подкрепляется на разных уровнях организации взаимодействия людей и социальных групп. Это приводит к тому, что межгрупповая и межличностная конкуренция превращается в соревнование на уровне взаимодействия равных субъектов и становится процессом человеческого сотрудничества на субординатном уровне.