Святитель Кирилл Александрийский / О поклонении и служении в Духе и истине (3)

П. Соглашаюсь, потому что ты понимаешь правильно; но пусть наша речь пойдет опять своим течением. К. Итак, фараон обманывает, отказывается от своего обещания и не отпускает сынов Израилевых; потом, пораженный треми другими казнями, он с трудом соглашается, говоря, что отпустит; но опять оказался солгавшим. Ибо диавол лжец и в истине не устоял, по слову Спасителя (Ин. 8, 44). Бог посылает на египтян сильнейший град и угрожает навести саранчу, истребительницу полей, если можно употребить выражение греков. Тогда уже, тогда наконец грозные некогда и неуязвимые слуги бесстыдства фараонова поднимают против него великий вопль, говоря: «долго ли он будет мучить нас? отпусти сих людей, пусть они совершат служение Господу, Богу своему; неужели ты еще не видишь, что Египет гибнет?» (Исх. 10, 7). Мне по этому поводу приходит на мысль, что, может быть, сатана превосходит подчиненные ему силы в том, в чем и прилично ему превышать их. Ибо, как будто, они, хотя весьма жестоки, очень неумолимы, и поздно и с трудом приходят, но все-таки приходят хотя к умеренному ощущению гнева Божия; а он превосходит их своею необычайною жестокостью и зачерствел до крайности; ибо написано: «Сердце его твердо, как камень, и жестко, как нижний жернов» (Иов 41, 16). Итак, когда поднялся против фараона великий вопль, тогда только он сказал Моисею и Аарону: «пойдите, совершите служение Господу, Богу вашему; кто же и кто пойдет? И сказал Моисей: пойдем с малолетними нашими и стариками нашими, с сыновьями нашими и дочерями нашими, и с овцами нашими и с волами нашими пойдем, ибо у нас праздник Господу. [Фараон] сказал им: пусть будет так, Господь с вами! я готов отпустить вас: но зачем с детьми? видите, у вас худое намерение! нет: пойдите [одни] мужчины и совершите служение Господу, так как вы сего просили» (Исх. 10, 8-11). Пойми же, любезным что Моисей требовал полного выселения, а он говорит: не так; он сказал, что отпустит отчасти, остающееся же должна быть некоторым ручательством за возвращение уходящих, так как и хозяйство их должно было оставаться в Египте. Пусть, говорит, отправляется всякий ваш юноша и весь род возрастных. А божественный Моисей сильно настаивает, что следует уйти всем, не оставляя ничего,—с возмужалыми и достиг! пиши преклонного возраста, с сыновьями и дочерьми, со стадами быков и другим скотом. Так и тем, которые стараются достигнуть истинной свободы, следует тщательно удаляться! от мирских зол и идти путем добродетели, не оставляя ни малейшей доли своей души и мысли, чрез которую они могли бы опять подпасть под власть лукавого. К этому призывает Божественный закон юношей и дев, старцев с молодыми по слову Псалмопевца (Пс.148, 12), и всякий вид возраста, мыслимого во Христе. К ним обращается и божественный Иоанн, говоря: «Я написал вам, отцы, потому что вы познали Безначального. Я написал вам, юноши, потому что вы сильны, и слово Божие пребывает в вас, и вы победили лукавого» (1Ин. 2, 14). Можно объяснить и иначе: юноши могут' быть образом мужества, старцы —благоразумия, а сыновья и дочери — детства, мыслимого во Христе; ибо с мужеством, благоразумием и простотою но Боге мы переходим от греха к святости; «мужайтеся, — сказано, — и да крепится сердце ваше» (Пс.30, 25), и еще: «будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф.10, 16). А говоря, что вместе с людьми должны быть выведены овцы и волы, указывает, думаю, на то, что не следует оставлять сатане даже телесных и неразумных происходящих в нас движений. Поэтому и божественный Павел пишет: «Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на [дела] беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на [дела] святые» (Рим. 6, 19). П. Почему же фараон отпускает юношей и совершеннолетних и удерживает других? К. Скажи, кто остается в Египте? П. Думаю, это были, конечно, женщины, малолетние дети, слабые старики и бессловесные животные. К. Как же ты, превосходный муж, тотчас не сообразил вот чего? П. Чего? К. Он тяготится теми, которые сильны и молоды и имеют укрепившееся расположение к благочестию; поэтому, думаю, желает, хотя и не вполне добровольно, отделаться от сопротивляющихся ему, которые способны противодействовать и постоять за себя, когда их обижают, по слову Писания: «противостаньте диаволу, и убежит от вас» (Иак.4, 7); а тех, которые неспособны вести себя мужественно, он сильно желает удержать, и как людей недеятельных и невоинственных, любит тех которые страдают женственным и мягким расположением духа, тех, которые как бы состарились и немощны, тех, которые находятся как бы в детском возрасте, также грубых и неразумных, образом которых служат волы и овцы. П. Ты хорошо сказал. К. Упрямый и непреклонный фараон опять обманывает. Потом, когда вся страна его опустошаема была полчищами саранчи, приглашает к себе Моисея в сопровождении Аарона и говорит: идите, послужите Господу Богу вашему: «пойдите, совершите служение Господу, пусть только останется мелкий и крупный скот ваш, а дети ваши пусть идут с вами. Но Моисей сказал: дай также в руки наши жертвы и всесожжения, чтобы принести Господу Богу нашему; пусть пойдут и стада наши с нами, не останется ни копыта; ибо из них мы возьмем на жертву Господу, Богу нашему; но доколе не придем туда, мы не знаем, что принести в жертву Господу» (Исх. 10, 24-26). П. Какой же смысл можно усвоить сказанному премудрым Моисеем? И как можно взять что-нибудь из Египта и от фараона и принести в жертву Богу? К. Но ведь дело ясно, друг мой. Противостоящий и противоборствующий тем, которые хотят поступать благочестиво, если не может вполне подчинить себе кого-нибудь, желает достигнуть этого хотя отчасти: а Божественный закон учит удаляться полнейшим образом и не позволять находиться и пребывать под властью противника ни малейшей частице души и ума и никакому побуждению к телесным движениям; верх того, учит приносить Богу самое лучшее и отборное из мирской жизни. Вот что значит, по моему мнению, взять из Египта и принести в жертву Богу. Не это ли самое делают те, которые при помощи мирской мудрости борются за наши священные и Божественные догматы, достигают красоты речи и остроумия в знании и совершают разумное служение Богу? Ибо, хотя «всяка премудрость от Господа» (Сир. 1,1), по Писанию; но мы говорим, что великие успехи эллинских поэтов и прозаиков в красоте речи сделаны в мирском духе. И божественный Павел говорит: «мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго» (1Кор. 2, 12-13, 4). А что справедливо сказанное прикровенно Моисеем, что Бог по естеству не отвергнет лучшего из мирской жизни, это Моисей тотчас ясно показывает, хотя в образе и тени. Ибо по повелению Божию он сказал, что надобно обобрать египтян, взять золотые и серебряные сосуды у живущих в одном доме и у соседей, что и исполняется при посредстве женщин; так как они вкрадчивы, весьма словоохотливы и искусны в хитрости. А сосуды золотые и серебряные, взятые у египтян, думаю, означают, как я сказал недавно, то, чем по справедливости хвалятся некоторые из живущих в мире, хотя бы они и познали истинного Бога. Я говорю вот о чем. Хотя все люди имеют общие движения ума и души и способность ко всему доброму и дурному, но те из них, которые хорошо употребили природные преимущества, ведут жизнь достос-лавную и отличную; а те, которые безумно обратили их к тому, к чему не следует, показывают на себе, что блага, полученные от природы, могут приводить и к самым постыдным делам. Ибо мужество и благоразумие хороши для тех,- которые наилучшим образом пользуются ими, а вредны для тех, которые неправильно поступают; потому что можно быть мужественным и благоразумным с похвалою и одобрением, а можно обладать этими качествами и с великим позором. Они общи и существуют у всех — и у заблуждающихся еще, и у познавших Бога. Итак, когда мужество, бывшее прежде производителем порочности, и острота понимания обращены будут нами к тому, что угодно Богу, будучи взяты из мир-ской жизни, как бы от египтян, тогда они сделаются священными и приятными Богу, потому что приобретут новое настроение — на пользу добродетели и на содействие освящению, подобно тому, как и золотые и серебряные сосуды, взятые из Египта, оказались пригодными для устроения и отделки священной скинии. Сыны Израилевы, после того как обобрали египтян и после смерти первенцев, едва-едва освободились, заклавши агнца во образ Христа; ибо иным способом и нельзя было достигнуть этого, так как всякое освобождение — во Христе и чрез Него — «всякое даяние благо» (Иак.1, 17). Они высылаются из Египта в полночь, как бы избавляясь вместе и от мрака и от рабства; ибо рабствующее греху всегда любит быть в духовной тьме, а не во свете Божественном; «всякий, делающий злое, ненавидит свет» (Ин. 3 20), по слову Спасителя. Они берут с собою невскисшее тесто и бегут без всяких жизненных припасов: «И понуждали — сказано, — Египтяне народ, чтобы скорее выслать его из земли той; ибо говорили они: мы все помрем. И понес народ тесто свое, прежде нежели оно вскисло; квашни их, завязанные в одеждах их» (Исх. 12, 33-34). Ибо намеревающиеся прилепляться к Богу и избравшие общение с Ним, думаю, не должны уносить с собою остаток мирского зла и запасаться в дорогу чуждыми и несвященными снедями, очевидно в духовном смысле; но должны желать того, чтобы быть бесквасными хлебами, и искать хлеба, животворящего мир. Таковые будут праздновать чисто и, совершая служение, достоприемлемое Богом, будут пребывать постоянно под Его властью. П. Итак, несомненно, что людям боголюбивым и добрым надобно приходить как бы к некоей святой и священной земле—к жизни под властью Христа и свободной от тирании — и спешить приносить жертву не в земле врагов, то есть находясь не в грехолюбивом расположении духа, и если не в очень безукоризненном, но в склонном к добродетели, и в таком нравственном состоянии, которое вышло из-под власти диавола. К. Не иначе думай, друг мой: потому что наше рассуждение было ведено правильно. Но можно, если угодно, рассмотреть это при помощи другого подобия. Когда жители святого города, разумею Иерусалим, осмелились оскорбить Спасителя всех Бога, делая всевозможные нелепости; тогда подпали власти вавилонян, которые, взявши их в плен силою оружия, обратили в рабство: потому что поневоле пришлось уступить победителям. Находясь в великой печали и оплакивая свои неожиданные бедствия, они желали найти хотя малое облегчение страдания, именно песнопениями Богу смягчить горечь присущей им скорби; «ибо помянух Бога и возвеселихся» (Пс.76,4), сказал божественный Давид показывая тем, что песнопение Богу есть духовный праздник. Но, хотя они желали воспевать Бога по своему обыкновению, им казалось стыдно предлагать ушам иноплеменников столь сладкие звуки и как бы бросать на воздух весьма приятную для них и пленительную песнь, так как вавилоняне насмехались над ними и тяготились их игрой на музыкальных инструментах. Поэтому они и говорили: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе» (Пс.136, 1), в котором по законам и обычаям иудеев приносилась жертва хваления, исполняемая на струнных и духовных инструментах и чарующая своими звуками приступающих к храму Божию. Но так как их душило иго рабства у чужеземцев, то они с плачем говорят: «на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы» (136, 2), указывая этим самым на то, что они не занимаются песнями; потому что верба — растение бесплодное, или лучше — теряющее свой плод: так она названа у одного из греческих поэтов. И так музыкальные инструменты оставались в бездействии и бесплодии; и причину этого бездействия иудеи высказывают, возопивши: «Как нам петь песнь Господню на земле чужой?» (136, 4.) И когда Варух принес к ним слова книги Иеремии, «плакахуся все, сказано, и постяхуся, и моляхуся молитвами пред Господем. И собраша сребро, якоже когождо можаше рука: и послаша во Иерусалим ко Иоакиму жерцу великому, сыну Хелкиину сына Саломля, и к жерцам и ко всем людем, иже обретошася с ним во Иерусалиме. И спустя немного: и рекоша, се послахом к вам сребро, да купите на сребре всесожжения и жертвы за грех, и фимиам, и сотворите жертву, и вознесите на жертвенник Господа Бога нашего» (Вар. 1, 5-7, 10). Они считали для себя неприличным приносить жертвы, когда они выселены из святой земли и живут не под управлением Бога, но подчинены иному и подпали под власть тирана; они предоставляют богослужение тем, которые обитают еще во святом городе и обладают честью совершать священнодействие; при этом они руководствуются очевидно правильным соображением в исследовании того, что прилично и необходимо. И сам премудрый Даниил воздерживался от священных действий но, будучи пленником вместе с другими, он перехитрил силу обстоятельств, и вот каким образом: он молился три раза в день; но у него в горнице окна были обращены и открыты в сторону Иерусалима; ибо так написано (Дан. 6, 10) Он думал, что его молитва только тогда будет приятна Богу, когда он, если не телом, то мыслию, удалится из земли чуждой и ненавистной и, умственными очами взирая на боголюбезнейшую землю и вошедши как бы в самый храм, будет приносить моление за кого хочет. П. Хорошо поистине было ведено нами все рассуждение. Оглавление Книга 2. О том, что невозможно избежать смерти, от греха происходящей, и власти диавола иначе, как только чрез освящение, совершаемое Христом, и что не в законе оправдание, а во Христе Итак, основательное рассуждение показало нам, Палладий, что это дело и славное и полезное — тщательно удаляться от того, что вредно по своей природе, и неуклонно стремиться к тому, чтобы сделаться рабами Божиими. Палладий. Так точно. Кирилл. И мы с уверенностью утверждаем, что нам надлежит, всячески удаляясь от постыдного, искать лучшего. П. Конечно так. К. Мы нашли потом, что надобно, как можно дальше уходя от любви к удовольствиям мирской жизни и соединенного с ними смятения, спешить приносить жертву Богу и, расположением духа находясь как бы в пустыне, совершать служение Ему спокойное и чистое, чуждое скверны, прекрасное и приятное. П. Так мы нашли. К. И не было ли показано бесчисленным множеством примеров, что, когда сатана по своему властолюбию заключил нас под свою власть и хотел удержать у себя, Божественный закон призвал нас к достоинству свободы, противополагая его мерзостям наставление в прекрасных делах и детоводительствуя нас к лучшему? П. Правда. К. Итак, податель спасения и виновник всего нашего благоденствия есть Бог, указующий нам путь к сближению с ним при посредстве Христа. Сего посредничества Христова не есть ли образ, и притом весьма ясный, — посредничество Моисея? П. Как же именно? К. Божественный Моисей освободил Израиля от рабства плотского, избавил его от трудов над выделкою кирпичей и от земляных работ и, как бы находясь в средине между Богом и людьми, передавал им горние глаголы. Господь же наш Иисус Христос, прелагая в истину то, что существовало как бы в образе и тенях, изъемлет нас из умственного рабства, устранив владычествовавший прежде над нами грех и поколебав силу диавола. Он убеждает тех, которые считают долгом исследование Ему, оставить земной образ мыслей и заботу о плотском, как бы преобразует это расположение духа в стремление к добродетели и вполне ясно возвещает нам волю Бога и Отца. Посему-то и сказал Он: слова, которые Я говорю, не суть Мои, «но пославшего Меня» (Ин. 14, 24). И еще: «Ибо Я говорил не от Себя; но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить» (Ин. 12, 49). И сам Моисей в своих делах видел образ и подобие посредничества Христова, когда говорил сынам Израилевым: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, - Его слушайте, - так как ты просил у Господа Бога твоего при Хориве в день собрания» (Втор. 18, 15-16). Таким образом, то, что совершено чрез Моисея, и сила его посредничества было образом и подобием; но гораздо неизреченнее способ посредничества во Христе. Ибо тот был служителем закона и тени и передавателем вышнего детоводительства, а Христос, как Владыка закона и пророков, законополагает угодное Ему и стал посредником в силу того, что в Нем божество и человечество сближаются и как бы сходятся в одно, так как во Христе мыслится вместе то и другое. «И Моисей верен во всем доме Его, как служитель: а Христос - как Сын в доме Его; дом же Его - мы» (Евр.3, 5-6), мы, приведенные чрез веру в Него к истинной свободе. Итак, несомненно, что священноучитель Моисей — посредник плотской свободы-, буквы и тени; Господь же наш Иисус Христос есть виновник того, что выше закона, и дарует свободу несравненно лучшую плотской, то есть свободу духовную. Посему-то и сказал Он освобожденным по плоти сынам Израилевым: «если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8, 31-32). И еще: «всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (8, 34-36). П. Ты сказал весьма хорошо. К. После этого мы должны хвалиться не плотской славой, но славою духовною и праведностью во Христе, а не в законе. Ибо если пребывание во грехе есть рабство, а закон нисколько не оправдывает, но, напротив, осуждает и обвиня-ет преступающих его; то не для каждого ли ясно, что всякое оправдание во Христе, что чрез Него и в Нем силою освящения достигается духовное совершенство? И премудрый Павел пишет: «Ибо я не стыжусь благовествования Христова, потому что [оно] есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во-первых, Иудею, [потом] и Еллину. В нем открывается правда Божия от веры в веру, как написано: праведный верою жив будет» (Рим. 1, 16-17). Он же в следующих словах изображает бесполезность и бессилие древнего закона: «А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет. А закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им» (Гал.3, 11-12). Таким образом, верою во Христе мы оправдываемся и освобождаемся от рабства духовного. П. Так закон бесполезен? К. Не то я говорю; не напрасно же закон провозвещен; он дан в помощь, как написано. В самом деле, по отношению к детоводительству, к познанию греховности и к тому, чтобы мы могли усвоить простейшие начала провещаний Божиих (Евр.5, 12), как же не считать его полезным? Но он бессилен для очищения от греха и для приведения к освящению. И божественный Павел сказал нам: «Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познаётся грех» (Рим. 3, 19-20). Итак, закон способен указать грех, но не приводит к похвалам добродетели. И действительно, сказать, например: не любодействуй, не прелюбодействуй, не укради (Исх. 20, 14-15), не преступай клятвы и все подобное этому, — свойственно было закону, как указывающему виды порочности и удаляющему нечистоту, но не вносящему познания добродетели и не сообщающему слушателям яснейшего ведения непорочной жизни. Ибо, по моему мнению, неразумно в числе правил совершеннейшего образа жизни предлагать то, что не должно совершать постыдного. Напротив, я считаю весьма справедливым, что нам разве в том только случае следует получить похвальный отзыв во всех отноше-ниях, если мы, отбросив и прогнав зло и оставивши как бы внизу пребывание в порочности и гнусной нечистоте, взойдем на самую высоту добродетели. Господь наш Иисус Христос говорит: истинно, истинно «говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф.5, 20). Ты, конечно, понимаешь, что Спаситель заповедал восприять праведность, которая выше законной; и мудрый Павел, зная, что это дело прекрасное, пишет: «хотя я могу надеяться и на плоть. Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я, обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей, по ревности - гонитель Церкви Божией, по правде законной - непорочный. Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа и найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа, с праведностью от Бога по вере» (Флп.3, 4-9). П. Понимаю, потому что сказано ясно; однако вот что скажи: если древний закон недостаточен был для усовершения, то почему же не с самого начала провозвещено было нам оправдание чрез веру и освящение посредством ее? К. Потому, друг, сказал бы я, что естественно быть омываемым грязному, очищаемым оскверненному и просветляемым омраченному. Я думаю, прилично, по слову Спасителя, исцелять расслабленное, и призывать к покаянию не освященных, но обремененных прегрешениями (Мф. 9, 12-13). Не необходимо ли было, чтобы призываемые к прощению были наперед осуждены и чтобы они освобождены были после того, как подверглись опасности по присущей им слабости? Поэтому надлежало, чтобы сначала явился указатель греха закон, как бы некоторый обличитель и строгий обвинитель всеобщей немощи, так, чтобы сделалось для нас понятным величие Божественной благости, явленной чрез Христа. Ибо где или как могла иметь место благодать прощения, если бы ей не предшествовало обвинение? Если, соблюдая краткость речи, нам нужно обратиться и к некоторым древним повествованиям, то я укажу на Авраама, которому Бог даровал обетование благодати чрез веру, и так как он был в числе первых помилованных, то на нем именно Он явил, что прощение, даруемое благостью Божиею, выше закона. Ибо написано, что «Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт. 15, 6). Кроме того и Павел свидетельствует, говоря: «Когда вменилась? по обрезании или до обрезания? Не по обрезании, а до обрезания. И знак обрезания он получил, [как] печать праведности через веру, которую [имел] в необрезании» (Рим. 4, 10-11). Он слышал Бога, ясно говорящего, что благословятся о тебе все народы (Быт. 12, 3). Это о «тебе» может значить: по подобию твоему. Так именно понимает это Павел и говорит: «И Писание, провидя, что Бог верою оправдает язычников, предвозвестило Аврааму: в тебе благословятся все народы. Итак верующие благословляются с верным Авраамом» (Гал.3, 8-9). Итак, обрезание есть знамение веры, сущей в необрезании, Авраам оправдан не делами закона, и похвала веры оказывается выше плотского обрезания, потому что он назван был другом Божиим. П. Естественно теперь мне прийти в недоумение относительно того, отчего произошло это замедление освящения чрез веру? Почему знак как бы на первом месте, а высшее как будто на втором? К. Да не говорили ли мы сейчас, что это было делом удивительного и неизреченного искусства, что осуждающий закон предшествовал во времени оправдывающей вере? Не во тьме ли светит свет (Ин. 1, 5) и сила не в немощи ли совершается (2 Кор. 12, 9), по Писанию? П. Хорошо говоришь. К. Итак, «Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление»; ибо где нет закона, там нет и преступления (Рим. 5, 20). И каким образом возможно было бы знать о прощении преступления и расположения к нему, если бы закон наперед не осуждал нас? Что сказанное мною истинно и что рассуждение мое об этом предмете не слабо или нелепо, это подтвердил Павел, говоря, что закон «дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому [относится] обетование, и преподан через Ангелов» (Гал.3, 19). Будучи весьма мудр, Павел старается заранее пресечь имеющие возникнуть когда-нибудь у некоторых хитрословия и сомнения. Ибо естественно было некоторым негодовать на замедление оправдания верою и говорить, что предварительное прившествие закона было отменою древнего обетования. Посему он говорит: «закон противен обетованиям Божиим? Никак! Ибо если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона; но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа. А до пришествия веры мы заключены были под стражею закона, до того [времени], как надлежало открыться вере. Итак закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою; по пришествии же веры, мы уже не под [руководством] детоводителя. Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса» (Гал.3, 21-26). То же недоумение он весьма хорошо разъясняет, присовокупив: «Я говорю то, что завета о Христе, прежде Богом утвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет так, чтобы обетование потеряло силу. Ибо если по закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал [оное] по обетованию» (3, 17-18). Таким образом закон, заключивши нас в грех, сделался для нас детоводителем ко Христу, ибо Христос есть цель закона и пророков. Посему и сказал Он неверовавшим в него иудеям: «если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин. 5, 46). Значит, мы оправдываемся не делами закона, а, напротив, верою во Христа. «все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою. Ибо написано: проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона. …Ибо написано: проклят всяк, висящий на древе, - дабы благословение Авраамово через Христа Иисуса распространилось на язычников, чтобы нам получить обещанного Духа верою» (Гал.3, 10 и 13-14). П. Но, почтеннейший, если угодно, перейдем теперь лучше к чему-нибудь другому, что полезно знать; о законе же и домостроительстве посредством его довольно и этого. К. Так скажи же, что и для тебя самого приятно, да и для моего слова не очень недоступно. П. Мое недоумение не очень трудно и не недоступно Для разрешения; и я думаю, что искомое можно постигнуть Даже весьма легко, если Христос ниспошлет нам Божественный свет. Итак, ведь мы, после того как приняли оп-равдание в вере и устранили служение в тенях и образах будем чтить Бога не кровавыми приношениями? К. Конечно; ибо написано: «Чти Господа от имения твоего и от начатков всех прибытков твоих» (Притч. 3, 9); «таковые жертвы благоугодны Богу» (Евр.13, 16), по словам святых. П. Итак, безрассудно заботиться о принесении в жертву волов и исполнять предписания древней заповеди; ибо заклание овец и ладан, кроме того печения и крупчатая мука, политая маслом, горлицы и голуби — это жертвоприношения, свойственные богопочитанию того времени. Но почему же, скажи мне, с самого начала это не было отвергнуто, а только теперь Бог законополагает то, что Ему приятно, и открывает нам образы духовной жертвы? К. Так разве ты думаешь и осмеливаешься сказать, что Бог сначала неправильно постановил и, как бы уклонившись ошибочно от совершеннейшего блага, с трудом мог изыскать лучшее? Или сначала избрал существующее как бы в тенях, как показавшееся Ему достаточным, а потом подвергся какой-то свойственной нам страсти к новизне и потому принял другое решение и установил для нас новый образ богопочитания, прежде неизвестный? П. Нисколько; по-моему это бессмыслица. Я и не подув маю, чтобы Ему была присуща возможность ошибиться хотя бы в чем-нибудь; а мне только весьма приятно узнать, по какому побуждению Он узаконяет для земнородных тогда одно, а теперь другое. К. Слова твои вынуждают нас как бы возвратиться назад разве я не сказал, что закон был детоводителем, то есть все питателем еще юных, и что людям, не способным понимать, что такое истинное благо и какова воля Божия совершенная и благоугодная, он загадочно указывал на это и обозначал как бы в грубых еще образах? И ты поймешь, и поймешь без большого усилия, что образ духовного служения всегда с самого начала был весьма приятен Богу; но он еще был недостижим и недоступен душам иудеев. Поэтому именно нужно было слово пригодное для юных, наставления простые и уход за детьми искусный, не имеющий ничего трудного или сурового; вот почему Бог сначала и законоположил то, что в образах. Однако Он наперед показал, что истинное служение придет еще и будет в свое время; а кровавые жертвоприношения и служение, бывшее тенью, Он признавал достойным отвержения и отстранял, говоря чрез пророка Амоса: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Удали от Меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих Я не буду слушать» (Ам.5, 21-23). А чрез Михея он изобразил человека, желающего точно узнать, каким образом он мог бы беспорочно делать добро: «С чем предстать мне пред Господом, преклониться пред Богом небесным? Предстать ли пред Ним со всесожжениями, с тельцами однолетними? Но можно ли угодить Господу тысячами овнов или неисчетными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего - за грех души моей?» (Мих.6, 6-7.) Потом прямо после этого Он говорит: «О, человек! сказано тебе, что - добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим» (6, 8.) Не очевидно ли, что это то же, что сказал Христос: «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24.)? И еще: любящий Меня «Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет» (Ин. 12, 26). Итак, служение Христу состоит не в богопочитании подзаконном, но в святом и духовном. П. . Весьма правильно ты сказал. К. А гласом Исайи Он сильно укоряет сынов Израилевых, говоря: «Слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский! К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие - и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их» (Ис.1, 10-14). То же самое говорит Он еще чрез пророка Малахию людям, весьма ненавистным Ему; Он Упоминает притом о тех временах, когда по всей земле будут приносить Ему бескровную и умственную жертву; благовоние несравнимое. Он так сказал: «Моего благоволения к вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно Мне. Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву; велико будет имя Мое между народами, говорит Господь Саваоф» (Мал. 1, 10-11). Понимаешь, что по Его словам все народы будут приносить Ему курение и жертву чистую. И назвав позднейший с нами во Христе завет новым, Он признал ветхим первый (Евр. 8, 13); ибо так пишет нам и божественный Павел, что здесь, сказавши о будущей в свое время чистой жертве от всякого народа, Он осуждает древнюю в том, что она не такова. Ибо каким образом может быть чистою жертва, которая не очищает и не имеет силы усовершать в добродетели? Посему-то блаженный Павел говорит, что она была не безукоризненна, и необходимо было привнести совершенное Христом, и изыскать место для второй жертвы (Евр. 8, 7). П. Итак, служение в тенях совершенно неугодно всесвятому Богу? К. Вполне так. Мы можем слышать Его, ясно говорящего сынам Израилевым устами Иеремии: «Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: всесожжения ваши прилагайте к жертвам вашим и ешьте мясо; ибо отцам вашим Я не говорил и не давал им заповеди в тот день, в который Я вывел их из земли Египетской, о всесожжении и жертве; но такую заповедь дал им: `слушайтесь гласа Моего» (Иер.7, 21-23). Таким образом, что касается точной воли законодателя, то по ней и вначале вовсе не был бы провозвещен закон, существующий в тенях, и не было бы умолчано о служении в духе. Но так как это было трудное дело и для людей того времени недоступна была возможность совершенной добродетели, напротив, для них она была жестокою и суровою, то предусмотрительно постановлен был закон писанный, как бы некое упражнение, свойственное детскому возрасту, имеющее образ исти-ны. Впрочем, законоположник ясно показал нам, что вовсе не это Ему особенно угодно, а вожделенно то, что возвещено Христом. Поэтому Он сказал еще: «Посему Я поражал через пророков и бил их словами уст Моих, и суд Мой, как восходящий свет. Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос. 6, 5-6). Ибо пред Богом любовь к братьям во исполнение закона и преимущество познания Христа, чрез Которого может быть познаваемым для нас и Сам Отец, гораздо лучше и тельца гибнущего, и заклания овцы. А в том, что это познание доставляет жизнь вечную, никто не усумнится, когда Христос говорит к Отцу Небесному: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин. 17, 3) Но как можно сомневаться в том, что сама истина никаким образом не станет лгать? П. Никак нельзя. К. А об Израиле, который уклонился от общения с Богом, так как, не принявши веры, не познал Его, Он решительно говорит, что не иначе он может возвратиться к первоначальному состоянию, как только чрез Христа, оставивши подзаконные обычаи. Именно написано так: «Ибо долгое время сыны Израилевы будут оставаться без царя и без князя и без жертвы, без жертвенника, без ефода и терафима. После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни» (Ос. 3, 4-5). Ибо когда придет исполнение языков, тогда весь Израиль спасется (Рим. 11, 25-26), однако во Христе; а назван Он Давидом потому, что Он от семени и от колена Давидова. Что и самые жертвы подзаконные будут отменены, это Он ясно утверждал, говоря чрез Иоиля: «Препояшьтесь [вретищем] и плачьте, священники! рыдайте, служители алтаря! войдите, ночуйте во вретищах, служители Бога моего! ибо не стало в доме Бога вашего хлебного приношения и возлияния» (Иоил. 1, 13), и еще чрез того же пророка: «Прекратилось хлебное приношение и возлияние в доме Господнем; плачут священники, служители Господни» (1, 9). Сверх того Он обещал, что и самая скиния будет устранена, говоря: «И будет, когда вы размножитесь и сделаетесь многоплодными на земле, в те дни, говорит Господь, не будут говорить более: `ковчег завета Господня'; он и на ум не придет, и не вспомнят о нем, и не будут приходить к нему, и его уже не будет» (Иер. 3, 16): потому что когда жертва в образах и кровавая совершенно уничтожена, то необходимо было устранить и самую скинию, так как взамен ее воздвигнута более истинная, то есть Церковь, о которой и Сам Христос сказал: «здесь вселюсь, ибо Я возжелал его» (Пс.131, 14). А что способ служения перейдет и изменится к лучшему в новое служение Во Христе, это ясно из того, что Малахия пишет нам о Боге: «и сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия и переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде. Тогда благоприятна будет Господу жертва Иуды и Иерусалима, как во дни древние и как в лета прежние» (Мал. 3, 3-4). Понимаешь ли, что он говорит об имеющей быть как бы переделке и преобразовании священства, а вместе с ним и жертв? П. Понимаю. К. Не к этим ли мыслям имеют в виду привести нас слова: «переплавит» и «очистит», сказанные как будто о золоте и золотых дел мастере? П. Совершенно так. К. Что вочеловечившееся Слово долженствовало духовно совершить нечто такое, об этом засвидетельствовал Бог Отец, говоря: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он - как огонь расплавляющий и как щелок очищающий, и сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия и переплавит их, как золото и как серебро» (Мал.3, 1-3). Таким образом Он говорит, что совершится обновление и преобразование священства, показав, что и образ священнодействия будет не иной, как именно Христово таинство. Гласом Иезекииля Он сказал также об избранных для посвящения: «будут приближаться ко Мне, чтобы служить Мне, и будут предстоять пред лицем Моим, чтобы приносить Мне тук и кровь, говорит Господь Бог. Они будут входить во святилище Мое и приближаться к трапезе Моей, чтобы служить Мне и соблюдать стражу Мою» (Иез.44, 15-16). «Тук» и «кровь» и служение «при трапезе» не назовем ли мы по справедливости Христовым таинством? П. Хорошо говоришь. К. Бог показал нам весьма ясно и самое время, в которое совершится переход всего к лучшему и обновление, говоря: «в восьмой день и далее, священники будут возносить на жертвеннике ваши всесожжения и благодарственные жертвы; и Я буду милостив к вам, говорит Господь Бог» (Иез.43, 27). Восьмым днем Он называет время Воскресения нашего Спасителя, когда стали совершаться всесожжения, то есть совершенное и полное посвящение Богу уверовавших, приятное Богу, и принесение даров духовных. Этому учит и божественный Павел, когда пишет: «будем через Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его» (Евр.13, 15). И еще: «Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу» (13, 16). И какие иные плоды от нас, оправданных верою, могут быть приносимы Богу, как не продолжительное и беспрерывное славословие? А чистейшая жертва есть несравненное благовоние непорочной жизни. П. Прекрасно и истинно наше рассуждение о том, что менее всего можно оправдаться законом, а напротив — верою во Христа и евангельским тайноводительством. Но я желал бы, чтобы об этом было рассказано в ясных примерах и чтобы мне научиться этому из самого Священного Писания. К. Я с готовностью приступаю к этому, друг мой, по твоему желанию. Но и ты с своей стороны доискивайся точного и определенного смысла каждого из моих положений, и если тебе покажется, что я не совсем правильно думаю или говорю, то ты рассудительно поправляй и сообразно с истиною изменяй, подражая лучшим строителям, которые, когда их работа уклоняется от надлежащего, искусно переделывают ее так, как представляется наилучшим. А как бы начатком наших речей об этом мы сделаем священноучителя Моисея; коснувшись бегло повествования о нем, я постараюсь вполне убедить и ясно показать, что закон отнюдь не доставлял совершенства и недостаточен для спасения, но что Искупитель всех и Спаситель — Христос. П. Знай, что ты принесешь немалую пользу, если покажешь себя и в этом свободным от медлительности. Хотя весьма неудобопонятно то, о чем идет у нас дело, и очень неудободостижимо познание искомого, но Бог открывающий богат. К. Хорошо говоришь; и твоя речь поощряет меня к тому, чтобы, подобно псам с тонким обонянием, идти по следам мыслей, скрывающихся в глубине и невидных. Итак, когда в пустыне, называемой Мадиамскою, блаженный Моисей, пася стада овец, находился при самой подошве горы Хорив, ему было показано, по устроению Божию, нечто странное и удивительное. «И явился ему, — сказано, — Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает» (Исх. 3, 2-3). Купина не принадлежит к числу разводимых человеком растений; напротив, это вид дикой колючки и горного растения, на котором и совершалось страшное чудо, бывшее прекрасным образом таинства. Ангелом был тот, который вполне отовсюду был по-видимому снедаем огнем, между тем не сообщал дереву ни малейшего действия огня, но как будто его и не было, и дерево нисколько не принимало участия в теплоте, происходящей от огня. П. Что же это значит? К. Израилю, как бы дикому дереву и не имеющему нежных плодов праведности (так как он воспитывался в законах египетских), имел быть дан при посредстве Ангелов закон, способный, правда, просветить, если бы он понимался духовно, и рассеять умственный мрак (потому что и это есть действие огня); однако он был бесполезен для принявших его, и, конечно, не сам по себе, а потому, что те, которым дан был этот закон, не воспринимали его света в свой ум и сердце, а| лишь наружно овладевши буквою, как бы видимостью света, не имели на самом деле того, что думали иметь. Нечто такое, по моему мнению, и означает то, что огонь был видим вокруг купины, но нисколько не сообщал теплоты дереву. А что свет закона был бесполезен для иудеев, это ясно показывает Сам Спаситель, говоря: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь» (Ин. 5, 39-40). И несколько после Он еще говорит учителям иудейским и всему народу: «Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете. Если же его писаниям не верите, как поверите Моим словам?» (5, 45-47.) Ибо те, которые весьма неразумно отвергли совершенно начальное научение посредством закона, каким образом приняли бы научение от Христа, сообщающего знание о совершенном благе? Видя горящую, но не сгорающую купину и нисколько не уступающую огню, блаженный Моисей удивился тому, отчего не сгорает купина. Так можно изумляться и полной бесчувственности израильтян, которые, принявши от Бога закон, как помощника и защитника, и снабженные его светом, нисколько не дорожили этим и, не водворивши данного в своем уме и сердце, не получили от него пользы: потому что ум у них поистине как бы мертв и бездыханен и по справедливости можно было бы сказать о них: отчего не сгорает купина? В противном случае они вместе с нами стали бы духом горящие (Рим. 12, 11). П. Ты хорошо сказал. К. Это событие, кажется, позволяет нам разумно усматривать в нем и другие мысли. Когда израильтянам предстояло уже удалиться из земли Египетской, свергнуть иго невольного служения, и вследствие этого подпасть гневу своего повелителя, тогда совершавшееся с купиною Бог дал в знамение того, что они будут много сильнее самого огня и будут неуловимы для тех, которые могут притеснять их, сообразно, думаю, с Божественным изречением: «не бойся, яко с тобою есмь. Пламень не опалит тебе; реки не покрыют тебе» (Исх. 43, 5 и 2).