Святитель Феофан Затворник / Сборник слов и проповедей о Православии с предостережениями от погрешений против него (5)

15. В неделю торжества Православия (Основа Православия в единомыслии; начало его – что всегда, всеми и всюду было исповедуемо; крепость и стойкость – в ведении истины) Ныне празднуем мы Торжество Православия — победу истины над ложью и заблуждением. Как после обыкновенной победы победители провозглашают о главных схватках с врагами, в которых взяли над ними верх и восхваляют мужественнейших вождей своих и ратоборцев в поучение последующим родам, так «Святая Церковь — столп и утверждение истины» (1Тим.3,15), в разные времена подвергавшаяся нападениям суемудрия, враждебного истине, и со славою отразившая их, установила торжественно возвещать ныне о своих победах, осуждая врагов истины, обличая лживые их умствования и в то же время провозглашая святую истину и прославляя поборников ее, чтоб верные сыны ее знали, чего хочет она, и предохраняли себя таким образом от тех же или подобных заблуждений. Слыша сие, прославим Господа, даровавшего торжество истине, чтоб она, как свет во тьме, светила во мраке заблуждений человеческих и указывала неложный путь ищущим пути правого. Господь блюдет: кто похитит?! Но не забудем, что Господь блюдет не одною Своею сверхъестественною силою, а вместе так благоволил устроить Святую Церковь, что она и была, и пребудет способною навсегда сохранить сию истину при Его руководстве. В сем смысле наш долг в отношении к святой истине двоится: что от Господа к хранению ее, то приемлем благодарно и послушно,— что от Церкви, к тому, как верные сыны ее, и мы должны и сознать свою обязанность, и оказывать посильное содействие, и это всякий — и большой, и малый, и посвященный, и непосвященный. Вот мысль, которая не всеми признается и еще меньшим числом исполняется. Я хочу приблизить к ней ваше убеждение. В чем та сила к хранению истины, которую положил Господь в самой Церкви Своей? В единомыслии. Смотрите, как пошла истина христианская по земле. Пришел Господь и научил святых Апостолов; потом Пресвятаго Духа на них ниспослал, Которым укрепляемы и просвещаемы, они всюду разнесли единую Небесную истину. Как Един Господь и Един Дух, — то и учение всюду было едино. «Един Господь», — говорит Апостол, — «едина вера». Почему «едино тело и един дух, как и призваны все в едином уповании звания» (Еф.4.5,4). Так единодушие, единоверие, единомыслие стало существенною чертою в христианстве, как бы исходным началом его жизни, — краеугольностию основания в его стоянии. И святые Апостолы так много дорожили им, что в своих наставлениях поминутно обращались к убеждениям в нем: и нет речи, нет послания, где бы не упоминалось о том. То внушают они быть единодушными и единомудренными (Флп.2,2;1Пер.3,8), то убеждают «подвизатися о преданней вере святым единою» Иуд.1.3) «тщащеся блюсти единение духа в союзе мира» (Еф.4,3), то хвалят тех, кои «истиною стоят во едином дусе... не колеблющеся ни о едином же от сопротивных» (Флп.1.27-28), то предостерегают от «влаяния всяким ветром учения» (Еф.4,14), то строго обличают за разделение, и именно в учении (1Кор.1.10). Сей дух единомыслия, внедренный святыми Апостолами в верующих, навсегда пребыл между ними и стал потом главным началом ведения христианского и пробным камнем для различия истины от лжи. Кто искал истины, кто смущался ложью, кто требовал удостоверения, тому говорили: «Ступай в Иерусалим, в Антиохию, в Александрию, в Эфес, в Рим. Там Апостолами посеяна истина,— и как везде учат, так и веруй». Или — истина в том и том, ибо так все, везде учили и учат. И это — «все, везде, всегда» — стало термином, характеризующим истину христианскую. Как веровать и учить должно? Так, как «все, везде и всегда» веровали и учили. Этим-то единомыслием от начала доселе поверялась истина христианская и обличалась ложь; ибо оно не в книгах только изображалось, а было живо в умах и сердцах и составляло действительное всех настроение. Почему, как только обнаруживалось где-либо кем-либо разномыслие, оно тотчас было замечаемо всяким и всяким обличаемо и выставляемо на середину как дело, отступающее от общего порядка,— беззаконное. Арий начал говорить: «Было время, когда не было Сына», разумея Второе Лицо Пресвятой Троицы. Это тотчас привело всех в движение. Один, другой, третий спрашивали: «Как не было? Можно ли, чтоб не было? Откуда эта новость?» Из Александрии движение сие перешло в другие епархии, там — по всей Церкви. И всюду ложь была обличена и утверждена истина единомудренным всех исповеданием. То же было и с Несторием. Проповедник, проповедавший под его руководством, употребил одно слово о Божией Матери: «Христородица». Это новое слово всех встревожило. «Как, — говорят, — «Христородица»? Она Бога нам роди во плоти и есть воистину Богородица, как и Елисавета еще в начале исповедала, говоря: «откуду мне сие, да прийдеш Мати Господа моего ко мне» (Лк.1,43). Так заговорил народ, клир, власти — и до царя. И еретика обличили, несмотря ни на какие его хитрости. Очевидно теперь вам, что сила к сохранению истины, лежащая в самой Церкви, — это есть живое единомыслие членов ее, — то, когда истина живет в умах и сердцах всех и всеми обладает, когда, по Апостолу, все «тожде мудрствуют друг ко другу, вси тожде глаголют и бывают утверждени в томже разумении и в тойже мысли» (Рим.15,5;1Кор.1.10). На сию истину имел я намерение навесть мысль вашу не затем, чтоб оправдывать на основании ее суд Церкви, который вы услышите, — а затем, чтоб приблизить к сознанию вашему лежащие на всяком христианине обязанности к сохранению истины. Если часть хранения истины вверена самой Церкви, то есть всем членам ее,— сила же к такому сохранению сокрыта в единомыслии, и единомыслии живом; то очевидно, что всякий, по мере способов и сил, должен войти в сие единомыслие и потом держать себя в нем,— узнать эти «всюду, всеми и всегда» содержимые истины и хранить их. Чтоб хранить истину, надо ее возыметь,— чтоб иметь, надо ее узнать. Таким образом всякий, ведущий христианскую истину, становится хранителем, блюстителем и защитником ее. Чем более ведущих истину, тем сильнее защита ее, тем безопаснее сама она,— не сама в себе, а в среде людей. Напротив, чем менее ведущих истину, тем менее оплотов против лжи, — тем опаснее положение истины среди нас. Ибо в этом случае, явись какое ложное учение, неведущий истины пропустит ее, потому что нечем ему распознать и обличить ее. От него она перейдет к другому неведущему, от другого к третьему — и так далее. Ложь войдет и вытеснит истину. Прав ли тот, кто пропустил ее?! Никак. Это будет то же, как если б воин, по небрежности не узнавший пароля, пропустил врага в стан. В этом отношении, стало быть, всякий неведущий истины есть уже изменник ее и изменник общества верующих, или Святой Церкви. Строго? Но так есть. Само собою разумеется, что эта вина падает всею тяжестию на тех, кои имеют силы и способы узнать истину и не узнают, то есть преимущественно на класс образованный. В какой мере виновны в этом образованные нашего отечества, сами знаете. Сами знаете, какое начало проходить всюду у нас разномыслие с христианским учением. А оно переходит чрез них,— хотя не есть их изобретение. Берут у других и передают. Стали бы они брать чужую ложь и передавать своим, если 6 знали свою истину? И от них перенимают ее опять не знающие истины христианской, и потому, что не знают ее. Странный ходит у нас предрассудок, что как скоро мирянин, то ему нет нужды утруждать себя полным знанием христианской истины, — стыдятся взяться за сей труд, — стыдятся заявить сие знание, если имеют его, — и тем более заступиться за него. И расширяется у нас таким образом область лжи и царство отца ее. Иной скажет: «Я сам дошел до выводов, несходных с христианством». Сомнительно. Вернее то, что попалась чужая, противная христианству книжка,— прочитал и сбился с толку; сбился же с толку потому, что неведущему дела и обманчивые вероятности кажутся делом,— а проверить ложное показание и выслушать противоположную ему истину недостало охоты по равнодушию: схватили призрак и, думая, что обладают истиною, довольны. Иных увлекает страсть к самостоятельным воззрениям, а сию самостоятельность меряют они независимостию от христианского учения, отчуждением от него, противлением ему. И это опять от незнания христианства, которое одно дает опору самостоятельности. Самостоятельность — хорошее дело. Но надо найти верную точку для стояния. Христианство основано на истине Божией. Где найти лучшее основание? Бог учит разумные твари. Долг разумных тварей — внимать сему учению, и всякий внимающий несомненно будет знать истину, ибо Бог есть Сам Истина. «Бог древле» говорил «во пророцех, в последок дней... глагола нам в Сыне Своем» (Ефр.1,1-2), Сын Божий и Господь передал истину святым Апостолам, Апостолы — Церкви. В Церкви же что признается истинным несомненно? То, что «всеми, всюду и всегда» было исповедуемо. Стань на сию точку сам — и будешь самостоятелен самостоятельностию самою верною и незаблудною, хотя она будет отрицанием самостоятельности, как ее обычно понимают. Обыкновенная самостоятельность есть особность знания, а христианская — есть общность верования. Христианин чужд того позыва, чтоб все по-своему понимать, а ищет одного — как «все, всегда» понимали вещи и судили о них. По его убеждению отособиться — значит отпасть от истины и, следовательно, не к совершенству идти, а в пагубу. Но, подчиняясь общему верованию, он не думает, что теряет самостоятельность. В этом общем он усвояет себе только начала, — начала верные, ибо они от Бога исходят,— и, на них основываясь, судит потом обо всем и все решает,— и решает незаблудно, — ибо исходит от истинных положений, запечатленных Божественным авторитетом. Все ереси и все лжи произошли от нарушения сего основного правила истины. Ересь есть суждение о чем-либо по-своему, не соображаясь с тем, как судить о том предал Церкви Господь. Арий стал судить о Господе по-своему и впал в ересь, не признавая Единосущия Его Богу Отцу и Духу Святому. Лютер стал по-своему составлять систему христианского учения — и сколько лжей изобрел? То же и папа, то же и все новые заблужденники. Когда рождается вопрос, христианин ищет разрешения ему не в себе, не в своем постижении, а в общем всех исповедании. Не то чтоб он сам не рассуждал и не построевал никаких соображений; они у него роиться могут быстрее, нежели у кого-либо. Но дело в том, что он цены им не даст никакой до тех пор, пока не проверит общим учением. Согласны они с сим учением, он оставляет их за собою, — не согласны, отвергает. И в этом покой его. Он стоит на сем общем, как на твердом камне. Ибо по нему восходит он к Богу, как Источнику. Сказанного достаточно, думаю, в побуждение к полному познанию христианской истины и к избранию верного к тому пути. Понудим, братие, себя узнать ее и, узнав, стать защитниками ее, учась сему у Церкви и тех поборников, каких она прославляет. Сколько трудов было у Церкви в борьбе за истину?! Сколько попечительных о ней действий у Господа?! И все это будто зря! Будем молиться, да пребудет торжествующею всегда единая истина, предлагая и себя в верные орудия хранения и защиты ее. Аминь. 8 марта 1864 года Оглавление 16. Пред Судогодскою паствою (Раскол – не старина, а новшество) Господь и Спаситель наш в нынешнем Евангелии предостерегает верующих от лжеучителей, говоря: «внемлите же от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы» (Мф.7,15). То есть смотрите, не доверяйтесь этим смиренникам, кои лестию будут уловлять души ваши в пагубу, не принося к вам здравого учения, а «глаголюще» всегда «развращеная» (Деян.20,30), чтоб отторгать людей от единости веры вслед себе. Провидел Господь, что в среду чад Его Церкви «внидут волцы тяжции... не щадящий стада» (Деян.20,29), потому возбуждает зоркую бдительность: «Смотрите, не увлекитесь». И вы знаете, сколько было этих злых волков! Одни хотели повредить христианство примесью иудейства, как иудействующие еретики, другие покушались затмить его мечтами языческих мудрований — гностики, манихеи; иные извращали учение о Пресвятой Троице, как Павел Самосатский; те отвергали Божество Иисуса Христа, как Арий; а эти нечествовали в учении о Пресвятом Духе, как Македонии. За ними восстали несториане, монофизиты, монофелиты, иконоборцы, — далее паписты и лютеране со всеми своими порождениями. И у нас в России, вскоре по принятии святой веры Христовой, явился Мартин Армянин, похожий на нынешних раскольников, потом стригольники, жидовствующие (псевдохристианские секты), молокане, хлысты и — раскольники со всеми их «несогласными» согласиями и «бестолковыми» толками. Святые Апостолы и их преемники, исполняя предостерегательное слово Господа, строго смотрели за всеми сими уклонениями от истинного учения Христова и, тотчас за появлением их, обличали их — и частно, и паче на соборах, — всех верующих оглашая при том: «Смотрите,— тут и тут ложь; не следуйте тому». Так обличены и отвергнуты древние еретики: Арий, Македонии, Несторий, Евтихий, иконоборцы, — так обличены и отвергнуты и наши раскольники. Здравое учение Господа и Спасителя нашего, от Него Самого принятое и святыми Апостолами и их преемниками всюду распространенное, утверждено и ограждено и в своей неповрежденной целости хранится Святою Православною Церковию. Цело и неповрежденно оно и к нам дошло и составляет драгоценное достояние наше. Возблагодарим Господа о сем неисповедимом Его даре! Миром наслаждается ныне Святая Церковь, нет гонений, не видно и каких-либо влиятельных лжеучителей! Смиренные чада Церкви, с покорною верою внимая святому ее учению и освящаясь Божественными ее Таинствами, все но силе своей содевают свое спасение, чая получить вечное блаженство по скончании живота своего. Но ложь не мирна и лживые пророки покоя себе не имеют. И вот, врагом всякой истины возбуждаемые, они восстают на Госиода и Христа Его и своими кривотолкованиями хотят затмить светлое учение Христово и развратить умы простосердечно верующих и честно живущих по законам святой веры. В большей или меньшей мере сии лжеучения, конечно, доходят и до вашего слуха. Почему, долг мой исполняя, в первый мой сей приезд к вам, не неприличным нахожу обратиться к вам словом нынешнего Евангелия: «внемлите от лживых пророк» (Мф.7,15), — остерегайтесь распространителей лживых учений. Говоря сие, я разумею и всякую вообще ложь, каких много ходит ныне в писаниях и речах человеческих, но паче ложь раскольническую. Всякая другая ложь тотчас видна. Она противна Символу веры нашей и проповедуется во имя разума, для коего верующие не суть ученики, а учители; а ложь раскольническая может обольстить, ибо проповедуется от имени Апостолов и Святой Церкви, будто «древлеотеческое» какое учение. Расколоучители ложно прикрываются сим титлом. Апостолам сказал Господь: «се... посылаю вас, как агнцев посреди волков» (Лк.10,3) — и расколоучители, прикрываясь именем апостольского учения, являются в агнчей одежде, но как проповедуют ложь, то и суть воистину волки в сей овчей одежде. Внемлите же от сих хищных волков. Смиренно прокрадываются они в домы, и как некогда змий Еву прельстил лукавством своим, так и они развращают разумы неутвержденных. Они все твердят, что их толки суть «древлеотеческое» предание. Какое древлеотеческое? Все это новые выдумки. Древлеотеческое предание содержится Православною Церковию. Мы заимствовали святое учение от Святой Православной Греческой Церкви, и все священные книги от нее к нам перешли. Книги сии в древности все содержали так, как мы теперь содержим. Но лет за сто или сто пятьдесят до блаженного Патриарха Никона и благочестивейшего государя Алексея Михайловича переписчики неопытные начали их портить и в продолжение сего времени все портили и портили и, наконец, до того все перепортили, что терпеть уже нельзя было. Эти порчи, внесенные в книги, все без изъятия были новины. Когда потом их отменили и книги поставили в тот вид, как было издревле, — разве это значило, что новину внесли в книги?! Не новину внесли, а возвратили их на старое. В наших книгах теперь все так, как есть в греческих и как в наших древних, после равноапостольного князя Владимира. Поди, кто хочет, посмотри в Патриаршей библиотеке, в Москве, старые книги, и — сами уверитесь. Стало, старые книги у нас, а не у раскольников, и древлеотеческое предание тоже у нас, а не у них. У них же все новины: книги новы и предание ново. Поясню вам это примером. Софийский собор в Киеве — древнейший собор — был расписан изначала по стенам. Когда-то потом, не упомнит никто, заштукатурили эту роспись и на новой штукатурке снова расписали храм. Старая роспись осталась под низом. А вот в недавнее время эту новую штукатурку и с расписанием отбили и восстановили то расписание, которое было под нею, — древнейшее. Что это: новину внесли они в Софийский храм или поставили его в древний вид? Конечно, в древний вид поставили. Теперь Софийский храм находится в таком виде, как был в древности, а не в том, как был лет за двадцать. Вот так и с книгами было. Когда выбросили из них все вновь внесенное, не поновили их, а на древнее возвратили, — и наши исправленные книги суть воистину древние, а не раскольнические — испорченные. Так и отражайте, когда кто из раскольников начнет толковать вам, что у них древние книги. Их книгам не больше двух, много трех, сот лет; а нашим тысяча есть и более. А когда станут они уверять, что у них «древлеотеческое» предание, спросите их: «Где у вас древлеотеческое предание?» — у поповцев или беспоповцев, - у филииповцев или федосеевцев, у сиасова согласия, или у перекрещенцев, или у новых австрийских (у различных старообрядческих сект) проходимцев. Разве древлеотеческих преданий десять? Ведь оно одно. Когда у них оно не одно, стало, оно не есть древлеотеческое, - а всё человеческие выдумки. У нас оно одно и совершенно согласно с древнейшим преданием нашим, согласно с греками и всеми православными христианами, на всей земле существующими. У нас всюду согласие, а у них всюду разногласие. В иной деревне толка три-четыре,— а то и в одном доме то же случается — и друг с другом не сообщаются. Где же тут Единая Церковь Христова? Какое же это тело Церкви, когда все члены распались и разошлись в разные стороны? Где же это едино стадо? И как можно сказать, что Единый, Истинный, Божественный Пастырь есть их пастырь? Судя по сему, ясно как день, что у них нет истины, нет последования Христу, нет Церкви. А когда нет Церкви, нет спасения, ибо только в Церкви спасение, как в ковчеге Ноевом. Церковь Христова имеет священство. У них нет священства; стало, нет и Церкви. Церковь Христова имеет Таинства. У них некому совершать Таинств; следовательно, у них и Церкви нет. Как это они дерзают еще отверзать уста свои и, приступая к православным, совращать их! «Спасать, — говорят, - хотим». Чем спасать, когда сами гибнут?! Сами гибнут и других влекут в пагубу, а не спасают. Заметьте себе: спасение без благодати невозможно; благодать не дается без Таинств; Таинства не совершаются без священства. Нет священства, нет Таинств; нет Таинств, нет благодати; нет благодати, нет и спасения. Иные из них говорят: «Вот мы нашли теперь священство, или завели корень священства». Завели корень, да гнилой — бесплодный. Сами посудите. Амвросий, которого они сманили к себе, был связан запрещением,, — связан законною властию. Сей законной власти обетовал Господь: «елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси» (Мф.18,18). Стало быть, и Амвросий тот был связан на Небе. Если он связан на Небе, то как он, связанный на Небе, мог сообщать Небесную благодать? Где он ее взял?! Не мог он ее сообщить и не сообщал; и все, которые им поставлены, как были мирянами, так и остались мирянами, хоть их величают священниками и епископами. Это одни имена, как когда дети, играя, дают себе разные титла — полковников, генералов, главнокомандующих. «Пусть, — говорят, — запрещен был. Его разрешили старцы». Дивное дело! Простые миряне разрешают епископа и возвращают ему власть епископствовать. Разве не знаете, что разрешать может только тот, кто имеет власть и рукополагать. Старики их и дьячковского посвящения не имели, как же могли они возвращать епископу епископскую силу, когда это то же есть, что и рукоположить? Не возвратили — и Амвросий остался запрещенным, несмотря на смешные над ним обряды. Если запрещен, то благодать в нем пресечена, если пресечена, то не могла изливаться и на других. Когда, например, вода идет по желобу, то от него она переливается и на другие желоба и сосуды; а когда желоб запереть, вода не потечет по нему и не перельется на другие места и вещи. Так и Амвросий, пока не был запрещен, был подобен желобу, переливающему воду; а когда подпал под запрещение, стал то же, что желоб сухой, запертый, и не мог уже другим сообщать воду благодатную, которой сам не имел. Так напрасно обманывают себя и других некоторые из раскольников, думая, что достали священство. Имена завели, а дела нет. Так-то, православные христиане! Не слушайте этих льстивых словес! Нет в них истины, а одна ложь и обман. Сами себя обманывают и других ввергают в тот же обман. Истина же Божия ясна. Она не прячется, а идет открыто и предъявляет все свидетельства своей истины. Мы стоим на твердом «камени» (Мф.7,25), — «наздани бывше на основании Апостол и Пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу» (Еф.2,20). Сие ведяще, мужественно стойте в вере и с дерзновением свидетельствуйте истину ее, — и не только не поддавайтесь раскольникам, а напротив, их старайтесь привлечь на свою сторону, искренно убеждая, что они впали в ложь и заблуждение и стоят на пути погибельном, держась новин, которые, по обману, считают стариною. Аминь. 16 июня 1864 года. В г. Судогде, в соборе Оглавление 17. Пред Ландехскою паствою (Предостережение от расколоучителей) Начиная свое Послание к Римлянам, апостол Павел писал к ним: «первое убо благодарю Бога моего Иисусом Христом о всех вас, яко вера ваша возвещается во всем мире» (Рим.1,8). Подобною речью и я могу начать мое к вам слово, ибо и ваша вера если не во всем мире, то во всей стране вашей возвещается всем, знающим вас. Издали слыша сие, я радовался о вас, — а ныне, видя вас, сугубо радуюсь и благодарю Господа, что не только храните вы чистоту веры неприкосновенною, но и делами оправдываете искренность веры своей нелицемерною. Для нас, пастырей, не может быть большего утешения, как видеть сынов Церкви исправно ходящими. Но и для вас самих не может быть более прочного основания состоянию, могущему доставлять неложную радость, как хранение веры и устроение жизни соответственно требованиям ее. Вняли ль вы тому, что читалось в нынешнем Евангелии? Господь говорит: «всяк, иже слышит словеса Моя сия, и творит я, уподоблю его мужу мудру, иже созда храмину свою на камени: и сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и нападоша на храмину ту, и не падеся: основана бо бе на камени» (Мф.7,25-25). Сими словами обещает Господь некоторую несокрушимую крепость тому, кто с верою приемлет учение Его и живет по нему, крепость преимущественно душевную,— а вслед за нею, конечно, крепость и внешнего благосостояния, как истолковал Апостол, указавший нам в благочестии обетование не грядущего только века, но и нынешнего. Сие вам, верно, ведомо из собственного вашего опыта, — из того свидетельства, которое дает вам сердце ваше. Я напоминаю о том только ради того, чтоб сказать вам, что если есть над вами благословение Божие, — то оно привлекается не иным чем, как вашею горячею преданностию вере и делами по ней,— и извлечь отсюда вам урок: храните же как зеницу ока святую веру православную. Утешаюсь, слыша, что вы все чисты по вере и нет между вами ни одной души, зараженной кривотолкованиями раскольническими. Но блюдитесь, христиане православные, «да не како, якоже змий Еву прельсти лукавством, тако истлеют разумы ваши от простоты» (2Кор.11,3). Много лжи распускают раскольники, надеясь ею, как сетью лукавого, обольстить доверчивых. Смотрите, держитесь, как на страже. Слышу, что недалеко отсюда есть коноводы их. Так — сами ли они дойдут до вас, или вы стороною услышите речи их, — не верьте ничему. У них все ложь. Правая сторона у нас. Говорят они, что у них старые уставы и порядки,— ложь это говорят они. Не у них старые уставы и порядки, а у нас; у них же все новое. Что мы содержим, то содержим так, как принято из Царьграда, при равноапостольном князе Владимире. А что они содержат, то привнесено в книги лет за сто или сто пятьдесят до блаженного Патриарха Никона и благочестивого царя и государя Алексея Михайловича. Все, что у них, суть ошибки и порчи книг. Когда стали править книги, неразумный Аввакум да Никита Пустосвят и другие подобные прилепились к этим порчам, сами веря и других уверяя, что они исстари были в книгах и что правильщики книг вводят новое. На самом же деле порча книг не была исстари, а была новина в книгах, и, когда их стали исправлять, не вводили новое, а изгоняли новое и возвращали, а не изгоняли старое. Раскольники, удержав при себе все ошибки и порчи, удержали новое, а не старое. И они суть истинные нововводители. Так их и считайте и говорить им не позволяйте, что они старой веры. Они прямые нововеры и обманщики. Говорят они, будто государь признал их веру правою и льготы им дал. Это говорят они ложь. Льгот им никаких не дается. Законы те же оставлены, какие и прежде были. А что им позволяют мирно жить, это не оттого, что государь признал их веру правою. И татарам, и жидам позволяется мирно жить. Неужели государь и их веру признает правою?! Государь и всякой веры людям позволяет жить мирно оттого, что никого не хочет приневоливать в свою веру,— ибо из-под неволи что за вера? А раскольники криво толкуют милость государя императора, будто он их сторону признал правою. Закон так говорит: «Живи себе мирно, хоть ты и раскольник, но совращать и соблазнять никого не смей». Кто совратит православного в раскол, того сошлют на поселение. Остался бы разве этот закон в силе, если б государь признал их сторону правою?! Еще говорят раскольники: «Теперь разрешено печатать наши книги... Стало быть, познали, что в них писана правда». Это говорят они про книги, написанные раскольниками, в коих раскол выхваляется и защищается. И в этом они криво толкуют дело. Печатать позволили эти книги не потому, что правду в них видят, а чтоб всем — и самим раскольникам — показать: смотрите, каким нелепостям вы верите. Вы слыхали, верно, что бывает при увещаниях раскольников. Ясно и ясно растолкуют им, что они в заблуждении, и доведут их до того, что им нечего более сказать. Тогда для успокоения своей совести и, вместе, чтоб прикрыть стыд, что без причины упорничают, они говорят: «Есть у нас книги, где все ясно доказано, что мы правы». Так говорят, но говорят несправедливо, ибо в их книгах ничего не доказано, а писаны одни басни нелепые. Вот и напечатали теперь некоторые из их книг, чтоб можно было их обличать ихними же книгами. Позволено сие затем, чтоб, когда скажет кто: «Есть у нас книги, где все доказано», — можно было ответить им: «На вот ваши книги. И тут всё глупости писаны, а ничего не доказано». Именно для этого одного и позволено напечатать; а они обращают это дело в свою пользу, — будто печатанием их сторона признана правою. Это они криво толкуют. Будто все, что печатается, то истинно. Мало ли басен и сказок печатают?! Басня — и напечатанная — все же остается баснею. Так и раскольнические книги — и напечатанные — все остаются нелепостями. Вот такие предосторожности имейте против раскольников. Всего, впрочем, чего опасаться от них должно, не перескажешь. А вы вот как делайте: когда услышите что от них и сами не можете обличить лжи раскольнической, идите тотчас к своим священникам, и расскажите им все, и спросите, как что обличить у раскольников и как на что отвечать. Они вам все разъяснят, и душу вашу успокоят, и вас подготовят к тому, чтоб отражать вы могли и сами кривотолки раскольнические. Так действуя, вы совершенно будете безопасны от какого-либо обмана и уловления вражеского. Слышу, что вы думаете и книг себе накупить, и завести библиотеку. Это дело очень доброе; от книг большая будет поддержка училищам вашим; они послужат к продолжению учения и на дому. Вот тогда позаботьтесь избрать книги — все хорошие, а в числе их и таких купите, в которых обличается раскол. Тогда, прочитавши такие книги, не только обличите ложь раскольническую, но еще и самих раскольников можете вразумить и обратить. А это будет дело самое спасительное, ибо обративший «нечестивого от пути его» (Ис.55,7) избавит душу свою от смерти и покроет множество грехов (Иез.3,19,21). Так, православные христиане, стойте в вере, мужайтеся, утверждайтеся. Милостивый Господь да поможет вам в сем, да будете как светильники, горящие в стране своей,— всем правый путь указующие. Аминь. 27 июня 1864 года. В с. Ландехе Гороховецкого уезда Оглавление 18. Пред Шуйскою паствою (Общие предостережения от соблазнов в деле веры, жизни и благочестия) Не в первый вступаю я град в настоящий поезд мой; но в первом вашем граде встречаю полное радушие, простотою веры и непринужденною искренностию растворенное. Избыток утешения от сего разрешает язык мой на похвалу вам и благожелания. По широте любви вашей да расширит Господь над вами щедродательные длани Свои и исполнит вас всякого блага, — да благословит домы ваши, и чад ваших, и все дела рук ваших и отвратит всякую беду, могущую возмутить ваш покой и ваше довольство. К сей молитве хотел бы я приложить указание способов упрочения почивающего на вас благословения Божия, если б не знал, что они не неведомы вам и входят не стороною во все порядки жизни вашей. Нелишним, однако ж, и при сем нахожу сказать вам языком обычного присловия: имеете — берегитесь потерять, что имеете. Апостол Павел в свое время уверял: «ныне ближайшее нам спасение» (Рим.13,11). А нам ходом текущих среди нас событий теснится в мысль уверение, — что ныне ближайшее к нам опасение за спасение. Тогда оно само как бы давалось в руки, а ныне и нехотя много встретишь такого, что покушается исхитить его из рук наших. «Блюдите убо, како опасно ходите, немудри, но якоже премудры, искупующе время, яко дние лукава суть» (Еф.5,15-16). Дни века сего всегда были лукавы и пребудут такими; но наш век не больше ли всех других лукав и не больше ли потому мудрости требует от нас, чтоб искупить сие опасное время, обратив противодействие ему в куплю спасения. У нас и вера, и жизнь, и благочестие — все окружено искушениями. С одной стороны, невежество, обратившее букву в догмат, расширяет область свою; с другой ложно направленное просвещение, не хотящее знать даже Божественных словес, развращает умы, прельщая их призраком истины. С двух противоположных концов действует враг света и добра и теснится в здравую еще средину,— чтоб поколебать и ее и возобладать ею. Находящимся в сей средине надобно сказать: кто к какому концу ближе, с того и проразумевай опасность и опасливо ходи среди расставляемых сетей. Точка опоры для действования против суемудрия есть положение: «Божия никтоже весть, точию Дух Божий» (1Кор.2.11). Точка опоры для действования против невежественного лжеверия: бегай сечения, не отпадай от единства веры и в общности православного исповедания и исповедующих его умей обретать истину. Таковы опасности для веры. Но кто чист и тверд в вере, встречает другие опасности там, где должен ходить по вере. Привходят к нам отовсюду обычаи и возмущают порядки жизни, в кои, не без указаний свыше, от начала облеклась святая вера наша. Блюдитесь по ложному стыду изменить правилам веры, в угоду шатким и изменчивым правилам света. Заводятся способы удовольствий будто невинных, которые, однако ж, как по скользкой покатости, легко столкнуть могут в ров греха и страсти. Блюдитесь здесь неразборчивого увлечения, чтоб не запятнать души чистой и совести непорочной. А там — то слишком большой расчет, то нерасчетливость, то мода летучая, то все затрудняющая привязанность к заведенному однажды, то прихоть, то неотразимая нужда, то приязнь привлекающая, то неприязнь отталкивающая представляют своего рода противоположности, пред лицом которых деятелям добрым, может быть, поминутно необходимо напоминать: «блюдите убо, како опасно ходите» (Еф.5,15). Это опасности для жизни по вере. Во избежание всех их — одно правило: «Заповеди веси? Не отступай от заповедей, хоть бы и живот надлежало положить за то». И дух благочестия — многодвижный и разнообразный, питаемый верою и жизнию и их взаимно питающий и с ними разделяющий их опасности, сам по себе не менее требует блюдения внимательных. Много проявлений его, много уклонений в нем от истины во всех его видах! Одного пленяет более видимая сторона, другой увлекается более невидимым и внутренним. И та, и другая — спасительны в связи; но ни та, ни другая не ведут к добру при исключительности,— рождая то пустосвятство, то мечтательную отрешенность. В сих случаях — и немалый нередко труд лишается всякого плода и должного возмездия. Во избежание сей беды один закон: «Иди срединою и минуешь опасности». Так всюду блгодитесь! Светлый вид спасительного образа действования слагается из веры и дел, из внутренней и внешней жизни. От высоты веры ниспадая в жизнь и от внешнего переходя к внутреннему, движения его, переплетаясь, составляют крест, который свыше приносит освятительное и укрепительное благословение и плодотворно расширяет круг жизни каждого. И вот то, чем навсегда упрочивается благоволение Небесного Отца, дающего блаженство внутреннее и довольство внешнее. Сохраните в сем виде устроение жизни вашей, и Бог, богатый в милости, будет с вами. А когда Бог с вами, все будет ваше и земное, и Небесное. «Вы Христовы, — говорит Апостол, — Христос же Божий. С Ним и в Нем вы становитесь — «язык свят, род избран, люди обновления»» (1Пет.2,9). Вы присны Богу и, как свои Ему, составляете предмет ближайшего попечения Его, которое не бывает тщетно. Сие благоволительное око Промышления Божия да пребудет выну утверждено над вами. Аминь. 30 июня 1864 года. В г. Шуе, в соборе