Меню
Назад » »

Высоцкий Владимир (49)

СПОРТ — СПОРТ
ЧЕСТЬ ШАХМАТНОЙ КОРОНЫ
Подготовка
Я кричал: «Вы что там, обалдели?
Уронили шахматный престиж.
А мне сказали в нашем спортотделе:
„Вот прекрасно, ты и защитишь.
Но учти, что Фишер очень ярок,
Он даже спит с доскою, сила в нем,
Он играет чисто, без помарок". —
Ничего я тоже не подарок,
У меня в запасе ход конем.
Ох, вы мускулы стальные,
Пальцы цепкие мои,
Эх, резные, расписные,
Деревянные ладьи.
Друг мой, футболист,
Учил: „Не бойся,
Он к таким партнерам не привык,
За тылы и центр не беспокойся,
А играй по краю, напрямик".
Я налег на бег, на стометровки,
В бане вес согнал, отлично сплю,
Были по хоккею тренировки…
Словом, после этой подготовки
Я его без мата задавлю.
Ох, вы сильные ладони,
Мышцы крепкие спины,
Ох, вы кони мои, кони,
Эх, вы милые слоны.
„Не спеши, и, главное, не горбись, —
Так боксер беседовал со мной, —
В ближний бой не лезь,
Работай в корпус,
Помни, что коронный твой — прямой".
Честь короны шахматной на карте,
Он от пораженья не уйдет.
Мы сыграли с Талем десять партий
В преферанс, в очко и на биллиарде.
Таль сказал: „такой не подведет".
Ох, рельеф мускулатуры,
Мышцы сильные спины
Эх, вы легкие фигуры,
Ох, вы кони да слоны.
И в буфете, для других закрытом,
Повар успокоил: „Не робей,
Ты с таким прекрасным аппетитом
Враз проглотишь всех его коней.
Ты присядешь перед дорогой дальней
И бери с питанием рюкзак.
На двоих готовь пирог пасхальный:
Этот Шифер, хоть и гениальный,
А попить-покушать — не дурак.
Ох, мы крепкие орешки,
Мы корону привезем,
Спать ложимся — вроде пешки,
Но просыпаемся ферзем.
Не скажу, чтоб было без задорин.
Были анонимки и звонки.
Я всем этим только раззадорен,
Только зачесались кулаки.
Напугали даже спозаранку:
Шифер мог бы левою ногой
С шахматной машиной Капабланку.
Сам он вроде заводного танка,
Ничего, я тоже заводной.
Будет тихо все и глухо,
А на всякий там цейтнот
Существует сила духа
И красивый апперкот.
Игра
Только прилетели, сразу сели,
Фишки все заранее стоят,
Фоторепортеры налетели,
И слепят, и с толку сбить хотят.
Но меня и дома кто положит?
Репортерам с ног меня не сбить.
Мне же неумение поможет,
Этот Шифер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.
Выпало ходить ему, задире,
Говорят, он белыми мастак,
Сделал ход с е2 на е4,
Что-то мне знакомое… Так-так.
Ход за мной, что делать надо, Сева?
Наугад, как ночью по тайге,
Помню, всех главнее королева,
Ходит взад-вперед и вправо-влево,
Ну а кони, вроде, только буквой „Г".
Эх, спасибо заводскому другу,
Научил как ходят, как сдают…
Выяснилось позже, я с испугу
Разыграл классический дебют.
Все гляжу, чтоб не было промашки,
Вспоминаю повара в тоске…
Эх, сменить бы пешки на рюмашки,
Живо б прояснилось на доске.
Вижу, он нацеливает вилку,
Хочет съесть. и я бы съел ферзя.
Эх, под такую закусь бы бутылку.
Но во время матча пить нельзя.
Я голодный. Посудите сами:
Здесь у них лишь кофе да омлет.
Клетки, как круги перед глазами,
Королей я путаю с тузами
И с дебютом путаю дуплет.
Есть примета, вот я и рискую.
В первый раз должно мне повезти.
Да я его замучу, зашахую,
Мне бы только дамку провести.
Не мычу не телюсь, весь, как вата.
Надо что-то бить, уже пора.
Чем же бить? Ладьею — страшновато,
Справа в челюсть — вроде рановато,
Неудобно, все же первая игра.
А он мою защиту разрушает
Старую индийскую в момент,
Это смутно мне напоминает
Индо-пакистанский инцидент.
Только зря он шутит с нашим братом,
У меня есть мера, даже две.
Если он меня прикончит матом,
Так я его через бедро с захватом
Или ход конем по голове.
Я еще чуток добавил прыти,
Все не так уж сумрачно вблизи.
В мире шахмат пешка может выйти,
Если тренируется, в ферзи.
Шифер стал на хитрости пускаться:
Встанет, пробежится и назад,
Предложил турами поменяться…
Ну, еще б ему меня не опасаться:
Я же лежа жму сто пятьдесят.
Я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне шах,
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.
И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, как я привстаю.
Видно ему стало не до фишек,
И хваленый, пресловутый Фишер
Сразу согласился на ничью.

МАРАФОН
Я бегу, топчу, скользя
По гаревой дорожке.
Мне есть нельзя и спать нельзя,
И пить нельзя ни крошки.
Я сейчас гулять хочу
У Гурьева Тимошки,
Ну, а я бегу, топчу по гаревой дорожке.
А гвинеец Сэм Брук обошел меня на круг.
А вчера все вокруг говорили: Сэм — друг
Сэм — наш гвинейский друг.
Друг-гвинеец так и прет,
Все больше отставание,
Но я надеюсь, что придет
Второе мне дыхание.
Третье за ним ищу, четвертое дыханье.
Ну, я на пятом сокращу с гвинейцем расстоянье.
Тоже мне, хороший друг. Обошел меня на круг.
А вчера все вокруг говорили: Сэм — друг,
Сэм — наш гвинейский друг.
Гвоздь программы — марафон,
А градусов — все тридцать.
Но к жаре привыкший он,
Вот он и мастерится.
Посмотрел бы на него,
Когда бы минус тридцать.
А теперь достань его.
Осталось материться.
Тоже мне хороший друг.
Обошел меня на круг.
Нужен мне такой друг,
Сэм — друг
Сэм — наш гвинейский друг.

ПЕСНЯ О КОНЬКОБЕЖЦЕ НА КОРОТКИЕ ДИСТАНЦИИ, КОТОРОГО ЗАСТАВИЛИ БЕЖАТЬ ДЛИННУЮ…
Десять тысяч и всего один забег
Остался.
В это время наш Бескудников Олег
Зазнался.
Я, — говорит, — болен, бюллетеню, нету сил!
И сгинул.
Вот тогда наш тренер мне и предложил,
— Беги, мол.
Я ж на длинной на дистанции помру,
Не охну.
Пробегу всего от силы первый круг
И сдохну.
Но сурово эдак тренер мне
Мол, надо, Федя.
Главное дело, чтоб воля, говорит, была
К победе.
Воля волей, если сил невпроворот,
А я увлекся.
Я на десять тыщ рванул, как на пятьсот,
И спекся.
Подвела меня (ведь я предупреждал)
Дыхалка.
Пробежал всего два круга и упал,
А жалко.
А наш тренер, экс- и вице-чемпион
Оруда,
Не пускать меня велел на стадион,
Иуда.
Ведь вчера еще мы брали с ним с тоски
По банке,
А сегодня он кричит: меняй коньки
На санки!
Жалко тренера, он парень неплохой
Ну и бог с ним,
Я теперь ведь занимаюсь и борьбой
И боксом
Не имею я теперь на счет на свой
Сомнений.
Только все вдруг стали очень вежливы со мной.
И тренер.

БАЛЛАДА О БОКСЕРЕ
Удар, удар, еще удар,
Опять удар и вот,
Борис Буткеев, Краснодар
Проводит апперкот.
Вот он прижал меня в углу,
Вот я едва ушел,
Вот апперкот, я на полу
И мне нехорошо.
И думал Буткеев, мне челюсть кроша:
И жить хорошо, и жизнь хороша.
При счете 7 я все лежу,
Рыдают землячки.
Встаю, ныряю, ухожу
И мне идут очки.
Неправда, будто бы к концу
Я силы берегу.
Бить человека по лицу
Я с детства не могу.
Но думал Буткеев, мне ребра круша:
И жить хорошо, и жизнь хороша.
В трибунах свист, в трибунах вой,
Ату его, он трус!
Буткеев лезет в ближний бой,
А я к канатам жмусь.
Но он пролез, он сибиряк,
Настырные они.
И я сказал ему:
"Чудак, устал, ведь, отдохни.”
Но он не услышал, он думал, дыша:
Что жить хорошо, и жизнь хороша
А он все бьет, здоровый черт,
Я вижу быть беде. (ему б в НКВД)
Ведь бокс не драка — это спорт
Отважных и те де.
Вот он ударил. Раз, два, три.
И сам лишился сил.
Мне руку поднял рефери,
Которой я не бил.
Лежал он и думал: что жизнь хороша,
Кому хороша, а кому ни шиша.

ПЕСНЯ ПРО МЕТАТЕЛЯ МОЛОТА
Я раззудил плечо — трибуны замерли,
Молчанье в ожидании храня.
Эх, что мне мой соперник — Джон ли,
Крамер ли: рекорд уже в кармане у меня.
Заметано, заказано, заколото,
Мне кажется, я следом полечу…
Но мне нельзя, ведь я — метатель молота:
Приказано метать — и я мечу.
Эх, жаль, что я мечу его в Италии,
Я б дома кинул молот без труда.
Ужасно далеко, куда подалее, и,
Лучше б, если раз и навсегда.
Я против восхищения повального,
Но я надеюсь, года не пройдет,
Я все же зашвырну в такую даль его,
Что и судья с ищейкой не найдет.
Вокруг меня корреспонденты бесятся,
Мне помогли, — им отвечаю я,
Взобраться по крутой спортивной лестнице
Мой коллектив, мой тренер и моя семья.

ПЕСНЯ ШТАНГИСТА
Как спорт, поднятье тяжестей не ново
В истории народов и держав.
Вы помните, как некий грек другого
Поднял и бросил, чуть попридержав.
Как шею жертвы, круглый гриф сжимаю,
Чего мне ждать, оваций или свист?
Я от земли Антея отрываю,
Как первый древнегреческий штангист.
Не обладаю грацией мустанга,
Скован я, в движеньях не скор.
Штанга, перегруженная штанга
Вечный мой соперник и партнер.
Такую неподъемную громаду
Врагу не пожелаю своему.
Я подхожу к тяжелому
Снаряду с тяжелым чувством:
Вдруг не подниму.
Мы оба с ним как будто из металла,
Но только он действительно металл,
А я так долго шел до пьедестала,
Что вмятины в помосте протоптал.
Не обладаю грацией мустанга,
Скован я, в движеньях не скор.
Штанга, перегруженная штанга
Вечный мой соперник и партнер.
Повержен враг на землю.
Как красиво. Но крик „вес взял"
У многих на слуху.
Вес взят — прекрасно, но не справедливо
Ведь я внизу, а штанга наверху.
Такой триумф подобен пораженью,
А смысл победы до смешного прост:
Все дело в том, чтоб, завершив движенье,
С размаху штангу бросить на помост.
Не обладаю грацией мустанга,
Скован я, в движеньях не скор.
Штанга, перегруженная штанга
Вечный мой соперник и партнер.
Он вверх ползет, чем дальше, тем безвольней
Мне напоследок мышцы рвет по швам
И со своей высокой колокольни
Мне зритель крикнул:
„Брось его к чертям!"
Но еще одно последнее мгновенье,
И брошен наземь мой железный бог…
Я выполнял обычное движенье
С коротким злым названием „рывок".

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar