Меню
Назад » »

Велимир Хлебников (4)

11


 Ни хрупкие тени Японии,
 Ни вы, сладкозвучные Индии дщери,
 Не могут звучать похороннее,
 Чем речи последней вечери.
 Пред смертью жизнь мелькает снова,
 Но очень скоро и иначе
 И это правило - основа
 Для пляски смерти и удачи.

 <1915>

 12

 Где волк воскликнул кровью:
 Эй! я юноши тело ем,
 Там скажет мать "дала сынов я" -
 Мы старцы, рассудим, что делаем.
 Правда, что юноши стали дешевле?
 Дешевле земли, бочки воды и телеги углей?
 Ты, женщина в белом, косящая стебли,
 Мышцами смуглая, в работе наглей.
 "Мертвые юноши! Мертвые юноши!"
 По площадям плещется стон городов.
 Не так ли разносчик сорок и дроздов,
 - Их перья на шляпу свою нашей.
 Кто книжечку издал: - "песни последних оленей"
 Висит, рядом с серебряной шкуркою зайца,
 Продетый кольцом за колени
 Там, где сметана, мясо и яйца.
 Падают брянские, растут у Манташева.
 Нет уже юноши, нет уже нашего
 Черноглазого короля беседы за ужином.
 Поймите он дорог поймите он нужен нам.

 <1915>


 13. ПЕЧАЛЬНАЯ НОВОСТЬ 8 АПР. 1916

 Как и я, верх неги.
 Я оскорбленный, за людей, что они такие,
 Я, вскорменный лучшими зорями России,
 Я, повитой лучшими свистами птиц,
 Свидетели вы, лебеди, дрозды, и журавли
 Во сне привлекший свои дни,
 Я тоже возьму ружье (оно большое и глупое,
 Тяжелее почерка)
 И буду шагать по дороге
 Отбивая в сутки 365. 317 ударов - ровно
 И устрою из черепа брызги
 И забуду о милом государстве 22-летних,
 Свободном от глупости старших возрастов,
 Отцов семейства (общественные пороки возрастов
 старших)
 Я написавший столько песен.
 Что их хватит на мост до серебряного месяца.
 Нет! Нет! Волшебница
 Дар есть у меня, сестры небоглазой
 С ним я распутаю нить человечества
 Не проигравшего глупо
 Вещих эллинов грез.
 Хотя мы летаем.
 Я ж негодую на то, что слова
 Нет у меня, чтобы воспеть
 Мне изменившую избранницу сердца.
 Нет в плену я у старцев злобных
 Хотя я лишь кролик пугливый и дикий,
 А не король государства времен
 Как называют меня люди.
 Шаг небольшой, только ик,
 И упавшее О - кольцо золотое,
 Что катается по полу

 <1917>


 14

 Свобода приходит нагая
 Бросая на сердце цветы,
 И мы с нею в ногу шагая,
 Беседуем с небом на ты.
 Мы воины смело ударим
 Рукой по веселым щитам,
 Да будет народ государем
 Всегда, навсегда, здесь и там.
 Пусть девы споют у оконца
 Меж песень о древнем походе
 О верноподданном Солнце,
 Самодержавном народе.

 <1917>


 15

 В этот день голубых медведей,
 Пробежавших по тихим ресницам,
 Я провижу за синей водой
 В чаше глаз приказанье проснуться.

 На серебряной ложке протянутых глаз
 Мне протянуто море и на нем буревестник
 И к шумящему морю, вижу, птичая Русь
 Меж ресниц пролетит неизвестных.

 Но моряной любес опрокинут
 Чей-то парус в воде кругло-синей
 Но за то в безнадежное канут
 Первый гром и путь дальше весенний.

 <1919>

 16

 Детуся! Если устали глаза быть широкими,
 Если согласны на имя "браток"
 Я, синеокий клянуся,
 Высоко держать вашей жизни цветок.

 Я ведь такой же, сорвался я с облака,
 Много мне зла причиняли
 За то что не этот,
 Всегда нелюдим,
 Везде нелюбим.
 Хочешь мы будем, брат и сестра,
 Мы ведь в свободной земле свободные люди,
 Сами законы творим, законов бояться не надо
 И лепим глину поступков.
 Знаю, прекрасны вы, цветок голубого.
 И мне хорошо и внезапно
 Когда говорите про Сочи
 И нежные ширятся очи.
 Я сомневавшийся долго во многом.
 Вдруг я поверил навеки
 Что предначертано там,
 Тщетно рубить дровосеку!..
 Много мы лишних слов избежим.
 Просто я буду служить вам обедню
 Как волосатый священник с длинною гривой
 Пить голубые ручьи чистоты
 И страшных имен мы не будем бояться.

 13/IX - 1921


 17. ОДИНОКИЙ ЛИЦЕДЕЙ

 И пока над царским селом
 Лилось пенье и слезы Ахматовой,
 Я, моток волшебницы разматывая,
 Как сонный труп влачился по пустыне,
 Где умирала невозможность.
 Усталый лицедей
 Шагая на пролом
 А между тем курчавое чело
 Подземного быка в пещерах темных
 Кроваво чавкало и кушало людей
 В дыму угроз нескромных
 И волей месяца окутан
 Как в сонный плащ вечерний странника,
 Во сне над пропастями прыгал
 И шел с утеса на утес.
 Слепой я шел пока
 Меня свободы ветер двигал,
 И бил косым дождем.
 И бычью голову я снял с могучих мяс и кости
 И у стены поставил:
 Как воин истины я ею потрясал над миром:
 Смотрите, вот она!
 Вот то курчавое чело! которому пылали раньше толпы!
 И с ужасом
 Я понял что я никем не видим:
 Что нужно сеять очи,
 Что должен сеятель очей! идти.

 Конец 1921 - начало 1922


 18

 Еще р_а_з, еще р_а_з,
 Я для Вас
 Звезда
 Горе моряку, взявшему
 Неверный угол своей ладьи
 И звезды
 Он разобьется о камни
 О подводные мели.

 Горе и вам взявшим
 Неверный угол сердца ко мне.
 Вы разобьетесь о камни
 И камни будут надсмехаться
 Над вами
 Как вы надсмехались
 Надо мной.

 <1922>

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar