Шекспир. Сон в летнюю ночь (6)

 Пак

 Да и царя сюда сегодня ждут.
 Нельзя, чтоб он царицу встретил тут.
 Наш Оберон разгневан на жену
 За то, что у нее живет в плену
 Подменыш*, сын индийского царя;
 Все в восхищеньи, на него смотря.
 А Оберон его хотел бы сам
 Взять в свой конвой, чтоб рыскать по лесам.
 Царица же не отдает дитя,
 Играет с ним, венки ему плетя.
 Теперь при встречах, в роще иль в полях,
 У светлых вод или в ночных лучах,
 Они так злы, что эльфы поскорей
 Спешат укрыться в чашках желудей.

 Фея

 Иль просто с виду ты ему подобен,
 Иль в самом деле ты Плутишка Робин,
 Лукавый дух. Не ты по деревням
 Девиц пугаешь? Зерна мелешь сам?
 Снимаешь сливки и часами сплошь
 Работнице сбить масло не даешь?
 Ты портишь дрожжи в пиве? Ты морочишь
 Ночного путника и вслед хохочешь?
 А кто тебя зовет "дружочек Пак",
 Тому ты рад помочь и так и сяк.
 Скажи мне, это ты?

 Пак

 Не кто иной.
 Да, я веселый озорник ночной.
 Сам Оберон смеется у меня,
 Когда, дразня дородного коня,
 Я вдруг кобыльим голосом заржу.
 А то у бабки в кружке я сижу
 Печеным яблочком; она хлебнет,
 А я, скакнув, ей забиваю рот,
 И пиво льется на сухую грудь;
 Иль тетка, жалуясь на что-нибудь
 И думая, что я - трехногий стул,
 Присядет, смотришь - стул-то ускользнул;
 Старуха - шлеп, вопит, кряхтит, давясь;
 Кругом хохочут, за бока держась,
 Чихают и божатся, что, ей-ей.
 Не коротали время веселей.
 Но отойдем! Смотри: вот Оберон.

 Фея

 А там - царица. Как некстати он!

 Входят с одной стороны - Оберон, с другой - Титания,
 каждый со своей свитой.

 Оберон

 К добру ли эта встреча при луне,
 Надменная Титания?

 Титания

 Что это?

 Ревнивый Оберон? Умчимся, феи!
 Мне вид его и ложе ненавистны.

 Оберон

 Стой, дерзкая! Иль я тебе не муж?

 Титания

 Да, я - твоя жена. Но мне известно,
 Как царство фей ты покидал тайком,
 Чтоб в образе Корина* на цевнице
 Играть весь день и влюбчивой Филлиде
 Петь про любовь. Зачем теперь сюда
 Явился ты из Индии далекой?
 Затем что кряжистая амазонка,
 Твоя подружка в боевых сапожках,
 Выходит за Тезея, и ты хочешь
 Послать их ложу радость и блаженство.

 Оберон

 Титания, стыдись корить меня
 За дружбу к Ипполите! Ты же знаешь,
 Что мне ясна твоя любовь к Тезею.
 Не ты ль его сквозь сумрак увела
 От взятой им насильно Перигении?*
 Заставила нарушить верность Эгле*,
 Прекрасной Ариадне*, Антиопе?*

 Титания

 Все эти басни выдумала ревность.
 За этот год мы не могли ни разу
 В лесу иль в поле, на холмах, в долинах,
 У быстрого ручья иль тихой речки,
 Иль на морском песчаном берегу
 Под свист ветров кружиться без того,
 Чтоб наших игр ты не нарушил ссорой.
 И ветры, видя, что дудят напрасно,
 Как будто мстя, из моря извлекли
 Губительный туман; он пал на землю
 И придал столько спеси всем речонкам,
 Что те попрали сушу. Потому
 И вол тянул ярмо напрасно; пахарь
 Без пользы тратил пот; зеленый злак
 Сгнил юным, усиков не отрастив;
 Загон пустует в наводненном поле,
 Овечьим мором сыто воронье;
 Дерн, где играют в мельницу*, затоплен.
 И лабиринты на лугах зеленых
 Заброшены и еле различимы.
 Злосчастным смертным хочется зимы;
 Ночей не оглашают песнопенья;
 Луна, владычица морских приливов,
 Бледна от гнева, увлажняет воздух,
 И множатся простудные болезни.
 От этого разлада поры года
 Смешались: седовласые снега
 Лежат на свежем лоне алых роз,
 А мерзлый череп старого Мороза
 Увенчан, как на смех, душистой вязью
 Цветочных почек; благостная осень,
 Сердитая зима, весна и лето
 Сменились платьем; изумленный мир
 По их плодам не узнает их больше.
 И это племя бед произошло
 От наших неладов, от нашей ссоры;
 Мы - их родители, мы - их причина.