Шекспир. Ричард II (25)

 Королева

 Мы будем врозь? Должны мы жить в разлуке?

 Король Ричард

 Да, будут врозь сердца, врозь будут руки.

 Королева

 Пускай пошлют в изгнанье нас вдвоем.

 Нортемберленд

 Опасность для страны была бы в том.

 Королева

 Тогда пусть с ним я разделю неволю.

 Король Ричард

 Чтоб вместе горькую оплакать долю?
 Нет, если вместе жить не довелось,
 То лучше уж и горевать нам врозь.
 Твой путь измерят стоны, мой - рыданья.

 Королева

 Мой долог путь, надолго и стенанья.

 Король Ричард

 Но вдвое горше мой короткий путь,
 И вздохи будут разрывать мне грудь.
 Раз вам со скорбью обвенчаться надо,
 Не будем длить венчального обряда.
 И молча, - лишь с лобзаньем, - в знак конца
 Друг другу мы вручим свои сердца.

 Обмениваются поцелуем.

 Королева

 Нет, снова обменяемся сердцами:
 Я не хочу убить твое слезами.

 Снова обмениваются поцелуем.

 Ты сердце мне вернул; теперь иди:
 Тоска убьет его в моей груди.

 Король Ричард

 Прощай! Молчи - слова лишь множат горе;
 Все наша скорбь за нас доскажет вскоре.

 Уходят.


СЦЕНА 2

 Лондон. Покой во дворце герцога Йоркского.
 Входят Йорк и герцогиня Йоркская.

 Герцогиня

 Супруг мой, вам рыданья помешали,
 Но вы должны окончить свой рассказ
 О въезде двух племянников в столицу.

 Йорк

 На чем остановился я?

 Герцогиня

 На том,
 Что на голову Ричарду из окон
 Бросали злые руки всякий сор.

 Йорк

 Как я сказал, великий Болингброк
 Въезжал верхом на скакуне горячем,
 Который выступал неторопливо,
 Как будто бы гордясь столь славной ношей,
 Своим честолюбивым седоком.
 Народ его приветствовал, крича:
 "Да здравствует наш Болингброк!" Казалось,
 Что окна ожили: и стар и млад
 Глазами жадными на них глядели;
 Казалось, что кричали даже стены,
 Украшенные яркими коврами:
 "Добро пожаловать, наш Болингброк!"
 Он ехал с непокрытой головой
 И, кланяясь направо и налево,
 Сгибаясь ниже гордой конской шеи,
 Всем говорил: "Спасибо, земляки".
 Так, всю дорогу кланяясь, он ехал.

 Герцогиня

 А бедный Ричард? Как же ехал он?

 Йорк

 Когда любимый публикой актер,
 Окончив роль, подмостки покидает,
 На сцене ж появляется другой,
 То на него все смотрят без вниманья,
 Зевают, слушая его слова.
 Так Ричард встречен был пренебреженьем,
 Никто "да здравствует!" не возгласил,
 Никто "добро пожаловать!" не молвил,
 Кой-кто бросал в помазанника грязью,
 И кротко он стирал ее с себя;
 А на лице его боролись слезы
 С улыбкой - знаки скорби и терпенья.
 Когда бы с некой высшей целью небо
 Сердца людские не ожесточило, -
 Смягчились бы они; и состраданья
 Исполнилось бы варварство само.
 Но всем видна здесь божия десница,
 Должны мы вышней воле подчиниться.
 Я Болингброку свой принес обет;
 Он - мой король, возврата больше нет.

 Герцогиня

 Но вот Омерль.

 Йорк

 Он больше не Омерль.
 Друг Ричарда, он герцогства лишен
 И только графом Ретлендом зовется.
 В парламенте я нынче дал присягу,
 Что государю новому мой сын
 Вассалом верным будет навсегда.

 Входит Омерль.

 Герцогиня

 Мой сын, какие новые фиалки
 Взрастила эта новая весна?

 Омерль

 Не знаю. Что мне в том? Господь свидетель, -
 Я не желал бы стать одной из них.

 Йорк

 Сию весну ты должен стойко снесть,
 Иль будешь сорван, не успев расцвесть.
 Что в Оксфорде? Турниры и веселье?

 Омерль

 Как будто.

 Йорк

 Собираешься туда?

 Омерль

 Коль мне господь не помешает, - да.

 Йорк

 Постой! Что это за шнурок с печатью?
 Ты побледнел! Что это за бумага?