Шекспир. Ричард II (20)

 Садовник

 Ты подвяжи на этих абрикосах
 Большие ветки, что отягощают
 Свой ствол, как блудные сыны - отца;
 Поставить надо для ветвей подпорки. -
 Тебе же надлежит, как палачу,
 Отсечь чрезмерно длинные побеги,
 Которые так вознеслись надменно:
 Пусть в царстве нашем будут все равны. -
 Я ж сорняки выпалывать начну,
 Которые сосут из почвы соки
 И заглушают добрые цветы.

 Первый работник

 Зачем же нам внутри ограды этой,
 На этом небольшом клочке земли
 Поддерживать порядок, меру, стройность,
 Когда наш огражденный морем сад,
 Наш край родной зарос травою сорной,
 Зачахли лучшие его цветы,
 Плодовые деревья одичали,
 Изъедены червями?

 Садовник

 Помолчи!
 Кто не навел в саду своем порядка,
 Тот сам теперь увянуть обречен.
 Он дал приют под царственной листвою
 Прожорливым и вредным сорнякам,
 Считая, что они - его опора;
 Но вот их ныне вырвал Болингброк.
 Те сорняки - граф Уилтшир, Грин и Буши.

 Первый работник

 Они мертвы?

 Садовник

 Мертвы. И Болингброком
 Взят в плен сам расточительный король.
 Как жаль, что не хранил он, не лелеял
 Свою страну, как мы лелеем сад!
 Чтоб не могли плодовые деревья
 Погибнуть от переполненья соком,
 Весной мы надрезаем их кору.
 Когда б с вельможами так поступал он,
 Росли б они на пользу государству,
 А он вкушал бы верности плоды.
 Мы обстригаем лишние побеги,
 Чтоб дать простор ветвям плодоносящим.
 Так поступая, он царил бы мирно,
 Но нерадив и беззаботен он,
 И должен потому отдать свой трон.

 Первый работник

 Так, стало быть, низложат короля?

 Садовник

 Унижен он; а будет и низложен.
 В письме, что нынче ночью получило
 Одно лицо, с кем герцог Йоркский в дружбе, -
 Дурные новости.

 Королева

 Нет сил терпеть! Молчать я не могу!
 (Выходит из за кустов.)
 О ты, что наподобие Адама
 Возделываешь райский этот сад!
 Как повернулся грубый твой язык,
 Чтоб разглашать дурные эти вести?
 Какая Ева, змей какой толкнул
 Тебя на новое грехопаденье?
 Как смел ты молвить, что король низложен?
 Как ты, что лишь немногим лучше грязи,
 Посмел предречь паденье божества?
 Ответь мне: как, откуда и когда
 Узнал ты это? Говори, несчастный!

 Садовник

 Простите, государыня, мне жалко
 Вас огорчать, но мой рассказ правдив.
 Наш государь во власти Болингброка.
 Теперь их судьбы на весах Фортуны.
 На чаше той, где ваш супруг, - он сам
 Да несколько напыщенных ничтожеств,
 Которые лишь уменьшают вес;
 А на другой - всесильный Болингброк
 И вместе с ним псе английские пэры.
 Так, верно, перевесит эта чаша.
 Спешите в Лондон; вы поймете там
 Все знают то, что здесь сказал я вам.

 Королева

 Зачем, о быстроногое несчастье,
 Ко мне твое известье запоздало?
 Зачем я все последней узнаю?
 Иль ты желаешь, чтобы я подольше
 Печаль хранила в сердце у себя?
 (Придворным дамам.)
 Скорее в путь! Скорее в Лондон, где
 Властитель Лондона теперь в беде. -
 Ужель, судьба, велишь ты мне жестоко
 Быть пленницей в триумфе Болингброка? -
 Садовник, за такую злую весть
 Дай бог твоим цветам вовек не цвесть.

 Королева и придворные дамы уходят.

 Садовник

 Пускай бы все труды мои пропали,
 Коль от того пройдут твои печали.
 Бедняжка! Здесь, где плакала она,
 Плакун-травы посеем семена;
 Кто взглянет на зеленые посевы,
 Пусть вспоминает слезы королевы.

 Уходят.


АКТ IV

СЦЕНА 1

 Лондон. Тронный зал в Уэстминстерском дверце.
 Вокруг трона, на возвышении, стоят лорды: слева - светские,
 справа - духовного звания; внизу - члены палаты общин.

 Входят Болингброк, Омерль, Серри, Нортемберленд,
 Перси, Фицуотер, епископ Кардейльский, аббат
 Уэстминстерский и другие, за ними стража ведет Бегота.

 Болингброк

 Пусть Бегот подойдет. -
 Итак, поведай, Бегот, без утайки, -
 Как умерщвлен был благородный Глостер?
 Кто вместе с королем задумал это
 И кто свершил кровавое деянье,
 Жизнь герцога до срока оборвав?

 Бегот

 Пусть предо мною встанет лорд Омерль.

 Болингброк

 Кузен, взгляните Беготу в лицо.

 Бегот

 Милорд, отказом от своих же слов
 Унизите ли вы язык ваш дерзкий?
 В час роковой, когда был герцог Глостер
 На гибель обречен, сказали вы:
 "Ужель рука моя так коротка,
 Что ей из Англии не дотянуться
 До дядюшкиной головы в Кале?"
 В другой раз я слыхал, как вы сказали,
 Что легче было б вам отвергнуть дар
 В сто тысяч крон, чем видеть Болингброка
 Опять здесь, в Англии, к тому прибавив,
 Что смерть кузена вашего была бы
 Благословеньем для страны.