Шекспир. Два веронца (7)

 Валентин

 Позвольте мне другое написать.

 Сильвия

 Но, написав, его вы за меня
 Прочтите сами. Если чтенье вам
 Доставит радость - будет превосходно.
 А не доставит радости - тем лучше.

 Валентин

 Я думаю, доставит, - что тогда?

 Сильвия

 Тогда за труд себе его возьмите.
 Прощайте, мой слуга.
 (Уходит.)

 Спид

 Невиданно-невидимая скрытая игра!
 Точь-в-точь, как скрыт на роже нос, на башне -
 флюгера!
 Мой господин решил за ней поволочиться,
 Но учит обожателя его же ученица.
 Отличный ход! Ослам влюбленным в назиданье:
 Он сам, как секретарь ее, себе же настрочил
 посланье.

 Валентин

 В чем дело, синьор, о чем вы сами с собой рассуждаете?

 Спид

 Я плету вирши, синьор, а вот вам бы надо порассудить.

 Валентин

 О чем же это?

 Спид

 О том, что вы стали ходатаем за госпожу Сильвию.

 Валентин

 Ходатаем? Перед кем?

 Спид

 Перед самим собой. Она фигурально посваталась к вам.

 Валентин

 Фигурально?

 Спид

 Правильнее сказать - письменно.

 Валентин

 Как так? Она мне ничего не писала.

 Спид

 А зачем ей писать, когда вы себе сами написали? Вы все еще не
догадываетесь?

 Валентин

 Поверь, нисколько.

 Спид

 Я и так, синьор, нисколько вам не верю. Но неужели вы не заметили, как
серьезно она говорила?

 Валентин

 Я заметил только, что она разгневалась.

 Спид

 А письма вы не заметили?

 Валентин

 Но ведь письмо написано ее другу.

 Спид

 А было отдано вам. Поняли?

 Валентин

 Боюсь, как бы не вышло гораздо хуже, чем ты думаешь.

 Спид

 А я ручаюсь, выйдет гораздо лучше.

 Ведь вы писали часто ей, она ж из страха и приличий
 Не отвечала вам - таков у честных девушек обычай.
 Она боялась, что посыльный предаст ее, и против правила
 Любимому письмо любимой писать любимого заставила.
 Я говорю как по писаному, потому что это написано в одной книге. Но о
чем вы задумались, синьор? Пора обедать.

 Валентин

 Я сыт и без того.

 Спид

 Однако послушайте, синьор. Если любовь, этот хамелеон, питается
воздухом, так я-то питаюсь пищей и с большой охотой подзакусил бы. Не
уподобляйтесь же вашей возлюбленной: склонитесь к моим мольбам. Склонитесь к
моим мольбам!

 Оба уходят.


СЦЕНА 2

 Верона. Дом Джулии.
 Входят Протей и Джулия.

 Протей

 Запаситесь терпением, милая Джулия.

 Джулия

 Придется, - все равно нет выбора.

 Протей

 Едва возможно будет, я вернусь.

 Джулия

 Храните верность - и скорей вернетесь.
 Возьмите, вот, от Джулии на память.
 (Дает ему кольцо.)

 Протей

 Свершим обмен. Я вам дарю свое.
 (Дает ей кольцо.)

 Джулия

 И закрепим наш сговор поцелуем.

 Протей

 Я буду верен, вот моя рука.
 И если в сутки час один случится,
 Когда бы не вздыхал я о тебе,
 Пусть небо мне пошлет, как святотатцу,
 Любую кару. Но отец мой ждет.
 Не возражай, - подходит час прилива.
 Уйми же слез прилив. Такой прилив
 Меня лишь бесполезно задержал бы.
 Прощай!

 Джулия уходит.

 Ушла? Ни слова не сказав?
 Да, такова любовь, она безгласна.
 Она в делах находит выраженье,
 Но не в словах.

 Входит Пантино.

 Пантино

 Синьор Протей, вас ищут.

 Протей

 Иду, иду. Увы, в прощальный миг,
 Любовь, нам изменяет твой язык.

 Уходят.


СЦЕНА 3

 Верона. Улица.
 Входит Ланс со своей собакой.

 Ланс

 Нет, нет, я еще с часок поплачу. Уж таков порок всей нашей семьи. Отец
выделил мне, как приблудному сыну, мою пропорцию, и вот я отправляюсь ко
двору миланского герцога. Из всех собак на свете самый плохой характер у
моего Креба. Моя мать плакала, мой отец рыдал, моя сестра заливалась
слезами, наша кухарка выла, наша кошка в отчаянии ломала руки, весь наш
дом пришел в смятение. Однако этот жестокосердный пес не проронил ни единой
слезы. Он - камень, сущий булыжник, и у него в сердце не больше жалости, чем
у собаки. Еврей, и тот заплакал бы, увидев, как мы прощаемся. Какое там!
Даже моя бабушка выплакала себе глаза при разлуке со мной. Сейчас я
представлю вам эту сцену. Этот башмак - мой отец. Нет, вот этот - левый
башмак - мой отец. Нет, нет, левый башмак - это моя мать. Опять что-то не
так. А может, и так. Конечно, так. Здесь подошва с дыркой. Значит, этот
башмак с дыркой - моя мать, а этот - мой отец. А, черт побери, что-то не
так. Нет, все в порядке. Эта палка - моя сестра. Видите ли - она бела, как
лилия, и легка, как трость. Эта шляпа - наша кухарка Нэн. Я - собака. Нет,
собака - собака. Нет - я за собаку. Ах вот что: собака - это я. Нет - я сам
за себя. Ну, теперь все в порядке. Вот я подхожу к отцу: "Отец, благослови
меня". Башмак и слова выговорить не может, он плачет. Вот я целую отца. А он
все плачет. Теперь подхожу к матери. О, если бы этот башмак умел говорить
как женщина, у которой в голове помутилось от горя! Вот я поцеловал ее. Да,
это она, я чувствую дыханье моей матери. Ну, а теперь сестра. Слышите, как
она стонет, а между тем эта собака не проронила ни единой слезы и не сказала
ни единого слова. Даже песок за это время стал мокрым от моих слез.