Меню
Назад » »

РОБЕРТ ГРЕЙВС. МИФЫ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ (61)

РОБЕРТ ГРЕЙВС

Мифы Древней Греции

136. Омфала

Геракла отправил в Азию Гермес, покровительствовавший всем важным денежным сделкам, и выставил его на продажу как безымянного раба. Он же затем передал вырученные от продажи деньги — три серебряных таланта — сиротам Ифита. Однако Эврит запретил своим внукам принимать любую денежную компенсацию, заявив, что за кровь можно отплатить только кровью. Поэтому, что стало с тем серебром, знает один Гермес1. Как и предсказала пифия, Геракла купила Омфала, лидийская царица, про которую говорили, что она не упустит своего. Геракл верно служил ей год или три, избавив за это время Малую Азию от разбойников, которых было там в большом количестве2.
b. Эта Омфала была дочерью Иардана, а по мнению некоторых знающих людей — матерью Тантала. Она унаследовала царство от своего несчастного мужа Тмола, сына Ареса и Теогоны. Однажды, охотясь на горе Карманорий (названной так по имени Карманора — сына Диониса и Алексирои, — погубленного здесь диким вепрем), Тмол влюбился в охотницу Ариппу, целомудренную служанку Артемиды. Глухая к угрозам и мольбам Тмола, Ариппа укрылась в храме своей госпожи, где, поправ священность этого места, Тмол овладел ею на ложе самой богини. Обезумев от горя, Ариппа повесилась на стропилах, успев перед смертью обратиться к Артемиде, и та в ответ на ее мольбу выпустила свирепого быка. Подброшенный быком в воздух, Тмол упал на острые колья и камни и умер в муках. Феоклимен, его сын от Омфалы, предал его земле в том месте, где тот скончался, и переименовал гору в «Тмол», а город с таким же названием, построенный на склоне горы, был разрушен сильным землетрясением во времена императора Тиберия3.
c. Среди разных деяний, совершенных Гераклом во время службы Омфале, было пленение эфесских керкопов, которые постоянно мешали ему спать. Это были братья-близнецы по имени то ли Пассал и Акмон, то ли Ол и Еврибат, то ли Силл и Трибалл. Их родителями были Океан и Тейя, и слыли они самыми отъявленными лгунами и обманщиками, каких только знали люди. Они бродили по свету, придумывая все новые и новые обманы. Тейя советовала им держаться подальше от Геракла, а ее слова: «Мои маленькие белозадики, вам придется встретить большой черный зад!» — вошли в поговорку, и «белый зад» теперь означает трусость, низость и похотливость4. В виде трупных мух они жужжали над ложем Геракла, пока однажды ночью он не схватил их и не заставил принять свой обычный облик. Тогда он перекинул их через большой шест так, что головы их свисали вниз, а сам взял шест на плечо и пошел. Нужно сказать, что ягодицы Геракла, которые не прикрывала львиная шкура, так потемнели от солнца, что напоминали старый кожаный щит. На их цвет повлияло также и огненное дыхание Кака и Критского быка. Поэтому керкопы, висевшие вниз головой, не смогли удержаться от смеха при виде открывшегося им зрелища. Поначалу их веселость удивила Геракла, но, поняв ее причину, он уселся на скалу и сам стал хохотать; так братьям удалось вымолить себе свободу. И хотя известный нам город Керкопия расположен в Азии, пещеру Керкопов и скалу под названием «Чернозадая» показывают в Фермопилах; отсюда можно сделать вывод о том, что описанный случай к ним, вероятно, никакого отношения не имеет5.
d. Одни говорят, что керкопы в конце концов превратились в камень за то, что хотели обмануть самого Зевса, другие утверждают, что за обман он превратил их в обезьян с длинной желтой шерстью и отправил на италийские острова, которые называются Пифекуссы6.
e. В Лидийской лощине жил некто Силей, который заставлял всех чужестранцев работать на своих виноградниках, но Геракл вырвал все лозы винограда с корнем. Когда лидийцы из Итоны стали совершать набеги на землю Омфалы, Геракл вернул все ими награбленное, а город сровнял с землей7. В Келенах жил Литиерс — земледелец, незаконнорожденный сын царя Миноса, приглашавший к себе в дом путников, а потом заставлявший их соревноваться с ним в уборке урожая. Когда они отставали, он бил их плетьми, а вечером, выиграв соревнование, отрубал им головы, а тела прятал в снопы, распевая при этом печальные песни. Геракл пришел в Келены, чтобы спасти пастуха Дафниса, сына Гермеса, который, обойдя весь свет в поисках своей возлюбленной Пимплеи, похищенной пиратами, наконец, нашел ее среди рабынь Литиерса. Тот вызвал Дафниса посоревноваться в жатве, но Геракл, занявший его место, победил Литиерса, отрубил ему серпом голову, а тело бросил в реку Меандр. Дафнис получил не только Пимплею, но и дворец Литиерса, врученный ей Гераклом в качестве приданого. В честь Литиерса фригийские жнецы до сих пор поют во время страды погребальные песни, очень напоминающие те, что поют в честь Манера, сына первого египетского царя, умершего на сжатом поле8.
f. Наконец, на берегу лидийской реки Сангарий Геракл поразил стрелой огромного змея, уничтожавшего людей и урожай. Благодарная Омфала, узнавшая наконец, кто он и откуда родом, освободила его и отправила назад в Тиринф с богатыми дарами. Зевс в ознаменование этого события создал созвездие Офиух — Змеедержец. Река Сангарий, между прочим, была так названа в честь сына Миндона и Алексирои, который, лишенный рассудка матерью богов за неуважение, проявленное к ее мистериям, и оскорбление ее евнухов-жрецов, решил утопиться в водах этой реки9.
g. Омфала купила Геракла с целью приобрести себе любовника, а не воина. Она родила от него троих сыновей по имени Лам, Агелай (потомком которого был знаменитый царь Крез, решивший сгореть на костре, когда персы захватили Сарды) и Лаомедонт10. Некоторые считают, что был еще и четвертый сын — Тиррен, или Тирсен. Он изобрел музыкальную трубу и повел лидийских поселенцев в Этрурию, где они стали называть себя тирренцами, или тирсенами. Но более вероятно, что Тиррен был сыном царя Атиса и отдаленным потомком Геракла и Омфалы11. Одна из служанок Омфалы по имени Малида родила от Геракла Клеодея, или Клеолая, и еще Алкея, основавшего лидийскую династию, которую царь Крез изгнал с сардского трона12.
h. Грецию достигли вести о том, что Геракл расстался со своей львиной шкурой и венком из белого тополя, а вместо них носит ожерелья, золотые браслеты, женский тюрбан, красный платок и меонийский пояс. Говорили, что он сидит в кругу распутных ионийских красавиц, расчесывает шерсть или прядет ее, вздрагивая при каждом окрике хозяйки. Ему не раз доставалось от нее золоченой туфелькой, когда его неловкие пальцы ломали веретено; иногда же, в хорошем настроении, она развлекалась, слушая его воспоминания о былых подвигах. При этом он даже не испытывал стыда. Вот почему художники изображают Геракла в желтой юбке или в окружении причесывающих его служанок Омфалы, которая носит его львиную шкуру, дубину и лук13.
i. Произошло, однако, всего лишь вот что. Однажды, когда Геракл и Омфала прохаживались по виноградникам Тмола — она в пурпурном, вышитом золотом платье с напомаженными локонами, а он — с золоченым зонтиком в руках, раскрытым над ее головой, — с высокого холма их увидел Пан. Влюбившись в Омфалу и наскоро попрощавшись с горными богинями, он побежал за ней с криком: «Теперь только ей будет принадлежать мое сердце!» Тем временем Омфала и Геракл пришли к одинокому гроту, ради которого и предприняли эту прогулку, где им в голову пришла мысль поменяться одеждой. Она подвязала ему плетеный пояс, не сошедшийся на его широкой талии, и надела на него свое платье. И хотя она распустила шнуровку платья как можно свободнее, рукава на Геракле лопнули и шнурки на сандалиях оказались коротки.
j. После ужина они отправились спать — каждый на свое ложе, принеся закатные жертвы Дионису, который в таких случаях требовал от поклонявшихся ему брачной чистоты. В полночь Пан пробрался в грот и в темноте ощупью нашел то, что показалось ему ложем Омфалы, поскольку на спящем были шелковые одежды. Дрожащими руками он приподнял покрывало и нырнул под него. Проснувшийся в это время Геракл вытянул одну ногу и лягнул ею так, что Пан отлетел к противоположной стене грота. Услышав тяжелый удар и вопль, Омфала вскочила и приказала принести огонь. Когда огонь принесли, они с Гераклом смеялись до слез при виде распростертого в углу Пана, потирающего свои ушибы. С этого дня Пан невзлюбил одежду и созывал участников своих обрядов обнаженными. Именно он отомстил Гераклу, распространив про него слух, что тот постоянно обменивается с Омфалой одеждой, находя в этом особое удовольствие14.

1Аполлодор II.6.3; Диодор Сицилийский IV.31; Ферекид. Цит. по: Схолии к «Одиссее» Гомера XXІ.22.
2Софокл. Трахинянки 253; Аполлодор ІІ.6.2; Диодор Сицилийский. Цит. соч.
3Аполлодор II.6.3; Плутарх. О реках 7; Тацит. Анналы II.47.
4Аполлодор. Цит. соч.; Суда под словом Cercopes; Цец. Схолии к Ликофрону 91.
5Roscher W. H. Lexicon der griechischen und römischen Mytologie II.1166 ff.; Мюллер K. O. Дорийцы I.464; Птоломей Клавдий V.2; Геродот VII.216.
6Суда под словом Cercopes; Евстафий. Схолии к «Одиссее» Гомера XIX.247; Овидий. Метаморфозы XIV.91.
7Цец. Хилиады II.432 и сл.; Диодор Сицилийский IV.31; Дионисий Периэгет. Описание Земли 465; Стефан Византийский под словом Itone.
8Схолии к «Идиллиям» Феокрита X.41; Атеней XIV.619; Гесихий, Фотий и Суда под словом Lityerses.
9Гигин. Поэтическая астрономия II.14; Плутарх. О реках 12.
10Диодор Сицилийский IV.31; Вакхилид III.24—62; Аполлодор ІІ.6.3; Палефат 45.
11Павсаний II.21.3; Геродот I.94; Страбон V.2.2; Дионисий Галикарнасский. Древности I.28.
12Гелланик. Фрагмент 102 изд. Дидо; Диодор Сицилийский. Цит. соч.; Евсевий. Евангельское приуготовление II.2.25; Геродот I.7.
13Овидий. Героиды IX.54 и сл.; Лукиан. Разговоры богов 13; Плутарх. Следует ли старику заниматься государственными делами 4.
14Овидий. Фасты II.305.

* * *

1. Карманор, вероятно, был титул Адониса (см. 18.7), также убитого вепрем. Осквернение Тмолом храма Артемиды датировать нельзя, как нельзя датировать повеление Гераклу возместить Эвриту смерть сына. Оба события, тем не менее, кажутся вполне исторически верными. Не исключено, что Омфала была пифией, хранительницей дельфийского омфала, предложившей выплатить за Геракла надлежащую сумму и сделавшей его на время отработки храмовым рабом. Тот факт, что в мифе Омфала предстает лидийской царицей, объясняется тем, что мифографы решили изменить место действия, чтобы согласовать его с другими преданиями.
2. Керкопы были, как о том говорят различные пары их имен, керы, или Злобы, приходящие в виде обманчивых и злых снов, которых можно было избежать, взывая к Гераклу — единственному, кто имел власть над ночными кошмарами (см. 35.3—4). Вначале представленные в виде простых призраков, наподобие керкопов (их имя является всего лишь вариантом слова cercops), в более поздних произведениях они уже фигурируют как cercopithecoi («обезьяны») — возможно, из-за связи между Гераклом и Гибралтаром, т.е. одним из установленных им столпов, откуда карфагенские купцы привозили ручных обезьян для богатых греческих и римских дам. Мало вероятно, чтобы на двух маленьких островках — Исхии и Прохите[223], расположенных к северу от Неаполитанского залива и называемых греками Питекуссами, — водились обезьяны. Название этих островков на самом деле происходит от слова pithoi, или «сосуды», которые на этих островах изготовлялись (Плиний. Естественная история ІІІ.6).
3. Обычай виноградарей убивать путников в пору виноделия, когда совершался обряд в честь духа Лозы, был широко распространен в Сирии и Малой Азии, а аналогичные жертвоприношения во время сбора урожая встречались повсеместно и в Азии, и в Европе. Джеймс Фрэзер подробно рассмотрел этот вопрос в «Золотой ветви». Здесь Гераклу приписывается наложение запрета на человеческие жертвы, т.е. социальная реформа, которой особенно гордились греки, несмотря на то что войны между ними становились все более жестокими и разрушительными.
4. Писатели классической эпохи воспринимают служение Геракла Омфале как аллегорию, отражающую то, как легко сильного мужчину может поработить похотливая, честолюбивая женщина, а поскольку пупок воспринимался как вместилище женской страсти, то имя Омфала становится еще более красноречивым. Однако этот сюжет повествует об очень древнем этапе в развитии идеи царя-жреца, когда происходил переход от матриархата к патриархату, и царь, будучи возлюбленным царицы, получил возможность замещать ее во время церемоний и жертвоприношений; при этом он должен был носить ее одежды. Э. Ревийю[224] показал, что в древнюю шумерскую эпоху такая система существовала в Лагаше. Более того, некоторые сюжеты критского искусства изображают мужчин в женских одеждах во время жертвоприношений, причем на них не только пятнистые штаны-юбочки, как на саркофаге из Хагия-Триада, но даже юбки с оборками, как, например, на дворцовой фреске в Кноссе. Рабство Геракла объясняется исконными матриархальными обычаями, существующими в западной Африке: в Лоанго, Дауре и Аброне, как указывал Р. Бриффо, царь происходит из рабов и не имеет власти; в Агонне, Латуке, Убембе и других местах вообще имеется только царица, которая не вступает в брак, а выбирает себе любовников из рабов. Более того, аналогичная система существовала вплоть до классической эпохи среди древней локрийской знати, из числа которой выбирались жрицы Троянской Афины (см. 158.8). В 683 г. до н.э. локрийцы вынуждены были переселиться из центральной Греции в эпизефирские Локры, расположенные на южной оконечности Италии, «из-за скандала, разразившегося в связи с неразборчивыми любовными связями между женщинами из благородных семей и рабами» (см. 18.8). Эти локрийцы вели свое происхождение не от эллинов, считали добродетелью добрачные связи (как это было принято среди критян, карийцев и аморитов) (Клеарх 6) и настаивали исключительно на матрилинейном наследовании (Дионисий Периэгет. Описание Земли 365—367; Полибий XІІ.6b). Подобная практика должна была быть повсеместно распространена в доэллинской Греции и Италии, но только в Багнаре, неподалеку от развалин эпизефирских Локр, еще помнят о существовавшей некогда матриархальной традиции. Женщины из Багнары носят длинные юбки в складку и ходят босиком, совершая торговые сделки и по нескольку дней оставляя детей на попечении мужей. На голове они могли носить поклажу весом до двух «квинталов». Мужчины получали «отпуск» весной, когда шла меч-рыба и они могли показать свое искусство владения острогой, а также летом, когда они отправлялись в горы и жгли древесный уголь. Хотя официальным покровителем Багнары является св. Николай, никто из багнаротов не признает его существования, а местный священник жалуется, что жители больше внимания уделяют святой Деве, чем Сыну. Святая Дева заменила им девственную Кору, чей прекрасный храм в классическую эпоху принес большую известность Локрам.


 
 
МИФОЛОГИЯ
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar