- 1107 Просмотров
- Обсудить
Василий Львович милый! здравствуй! Я бью челом на новый год! Веселье, мир с тобою царствуй, Подагру черт пусть поберет. Пусть смотрят на тебя красотки Как за двадцать смотрели лет, И говорят — на зов твой ходки — Что не стареется поэт. Пусть цедится рукою Вакха В бокал твой лучший виноград, И будешь пить с Толстым1 без страха, Что за плечами Гиппократ. Пусть Феб умножит в двадцать первый На рифмы у тебя расход, И кляп наложится Минервой Всем русским Вральманам на рот. Пусть Вестник, будто бы Европы, По-европейски говорит, И разных глупостей потопы Рассудка солнце осушит. Пусть нашим ценсорам дозволят Дозволить мысли вход в печать; Пусть баре варварства не холят И не невежничает знать. Будь в этот год, другим не равный: Все наши умники умны, Менандры невские забавны, А Еврипиды не смешны, Исправники в судах исправны, Полковники не палачи, Министры не самодержавны, А стражи света не сычи. Пусть щук поболе народится, Чтоб не дремали караси; Пусть белых негров прекратится Продажа на святой Руси. Но как ни будь и в слове прыток, Всего нельзя спустить с пера; Будь в этот год нам в зле убыток И прибыль в бюджете добра.
Примечания
Стихотворение обращено к поэту Василию Львовичу Пушкину (1766-1830), дяде А.Пушкина.
1. Который, между прочим, женился на своей цыганке (Примеч. автора.)
П.Вяземский. Стихотворения.
Москва: Советская Россия, 1978.
Пусть остряков союзных тупость Готовит на меня свой нож: Против меня глупцы!— так что ж? Да за меня их глупость.
П.Вяземский. Стихотворения.
Москва: Советская Россия, 1978.
Il faisait beau en effet. Comment une idee sinistre aurait elle pu poindre parmi tant de gracieuses sensations? Rien ne m'apparaissait plus sous le meme aspect qu'auparavant. Ce beau soleil, ce ciel si pur, cette jolie freur, tout cela etait blanc et pale de la couleur d'un linceul. Le dernier jour d'un condamne1 Творец зеленых нив и голубого свода! Как верить тяжело, чтобы твоя природа, Чтобы тот светлый мир, который создал ты, Который ты облек величьем красоты, Могли быть смертному таинственно враждебны; Чтоб воздух, наших сил питатель сей целебный, Внезапно мог на нас предательски дохнуть И язвой лютою проникнуть в нашу грудь; Чтобы земля могла, в благом твоем законе, Заразой нас питать на материнском лоне! Как осень хороша! как чисты небеса! Как блещут и горят янтарные леса В оттенках золотых, в багряных переливах! Как солнце светится в волнах, на свежих нивах! Как сердцу радостно раскрыться и дышать, Любуяся кругом на божью благодать. Средь пиршества земли, за трапезой осенней, Прощальной трапезой, тем смертным драгоценней, Что зимней ночи мрак последует за ней, Как веселы сердца доверчивых гостей. Но горе! тайный враг, незримый, неизбежный, Средь празднества потряс хоругвию мятежной. На ней начертано из букв кровавых: Мор. И что вчера еще увеселяло взор, Что негу чистую по сердцу разливало: Улыбчивых небес лазурное зерцало, Воздушной синевы прозрачность, и лугов Последней зеленью играющий покров, И полные еще дыханьем благовонным Леса, облитые как золотом червонным,— Весь этот пышный храм, святилище красот, Не изменившийся, сегодня уж не тот; Не в радость пестрый лес и ярких гор вершина, Печальным облаком омрачена картина: Тень грозной истины лежит на ней. Она В хладеющую грудь проникнула до дна. Из истин, истина единая живая, Смерть воцарилась, жизнь во лжи изобличая, И сердце, сжатое боязнью и тоской, Слабеет и падет под мыслью роковой. Не верьте небесам: им чувство доверялось, Но сардонически и небо улыбалось. Есть солнце на небе, а бедствует земля. Сияньем праздничным одеяны поля, И никогда пышней не зрелся нам мир божий; Но светлых сих полей владетель и прохожий, Земного царства царь, в владении своем, Один под бич поник униженным челом, Один, среди богатств цветущего наследства, Он предан на земле в добычу зла и бедства. Скорбь в разных образах грозит ему. В борьбе С Протеем нет ему убежища в себе. Один в минувшем он и в будущем несчастен, Один предвидит зло и забывать не властен, Один не страждущий, он страждет о других; То слез своих родник, то в доле слез чужих; Иль жертвой падает, иль из своих объятий На лютый жертвенник он отпускает братий. Во дни кровавые народных непогод, Когда предускорён природы мерный ход, Когда с небес падет карательная клятва, И смерти алчущей сторицей зреет жатва Под знойной яростью убийственных страстей,— Так в жертвах, преданных секирам палачей, Последняя стоит, в живой кончине страха, И очереди ждет, чтоб упразднилась плаха. Отсрочка ей не жизнь, судьбы коварный дар; И вместо, чтоб пресек в ней жизнь один удар, Над нею смерть, свои удары помножая, Страданий лестницей ведет на край от края.
Примечания
1. Il faisait beau en effet... — Все вокруг в самом деле было прекрасно.
Каким образом мрачная мысль могла бы возникнуть среди всех этих очаровательных впечатлений?
Все представлялось мне теперь в другом свете. Это прекрасное солнце, это ясное небо,
этот прелестный цветок,— все стало белым и бледным, как саван.— Последний день осужденного (фр.).
П.А.Вяземский. Сочинения в двух томах.
Москва: Художественная литература, 1982.
1 Есть Карамзин, есть Полевой,— В семье не без урода. Вот вам в строке одной Исторья русского народа. 2 Что пользы в том, что ты речист, Что корчишь важную осанку? Историк ты и журналист, Панегирист и пародист, Ты — все... и все ты наизнанку! 3 Бессильный враг, ты тупо жалишь; Раздолье, смех твоим врагам; Бездушный друг, ты глупо хвалишь: Беда и страх твоим друзьям.
П.А.Вяземский. Сочинения в двух томах.
Москва: Художественная литература, 1982.
Булгарин — вот поляк примерный, В нем истинных сарматов кровь: Смотрите, как в груди сей верной Хитра к отечеству любовь. То мало, что из злобы к русским, Хоть от природы трусоват, Ходил он под орлом французским И в битвах жизни был не рад. Патриотический предатель, Расстрига, самозванец сей — Уже не воин, а писатель, Уж русский, к сраму наших дней. Двойной присягою играя, Подлец в двойную цель попал: Он Польшу спас от негодяя И русских братством запятнал.
П.А.Вяземский. Сочинения в двух томах.
Москва: Художественная литература, 1982.
(Песня) Сердца томная забота, Безымянная печаль! Я невольно жду чего-то, Мне чего-то смутно жаль. Не хочу и не умею Я развлечь свою хандру: Я хандру свою лелею, Как любви своей сестру. Ей предавшись с сладострастьем, Благодарно помню я, Что сироткой под ненастьем Разрослась любовь моя; Дочь туманного созвездья, Красных дней и ей не знать, Ни сочувствий, ни возмездья Бесталанной не видать. Дети тайны и смиренья, Гости сердца моего Остаются без призренья И не просят ничего. Жертвы милого недуга, Им знакомого давно, Берегут они друг друга И горюют заодно. Их никто не приголубит, Их ничто не исцелит... Поглядишь: хандра все любит, А любовь всегда хандрит.
П.А.Вяземский. Сочинения в двух томах.
Москва: Художественная литература, 1982.
В. И. Бухариной Не знаю я — кого, чего ищу, Не разберу, чем мысли тайно полны; Но что-то есть, о чем везде грущу, Но снов, но слез, но дум, желаний волны Текут, кипят в болезненной груди, И цели я не вижу впереди. Когда смотрю, как мчатся облака, Гонимые невидимою силой,— Я трепещу, меня берет тоска, И мыслю я: «Прочь от земли постылой! Зачем нельзя мне к облакам прильнуть И с ними вдаль лететь куда-нибудь?» Шумит ли ветр? мне на ухо души Он темные нашептывает речи Про чудный край, где кто-то из глуши Манит меня приветом тайной встречи; И сих речей отзывы, как во сне, Твердит душа с собой наедине. Когда под гром оркестра пляски зной Всех обдает веселостью безумной, Обвитая невидимой рукой, Из духоты существенности шумной, Я рвусь в простор иного бытия, И до земли уж не касаюсь я. При блеске звезд в таинственный тот час, Как ночи сон мир видимый объемлет И бодрствует то, что не наше в нас, Что жизнь души,— а жизнь земная дремлет,— В тот час один сдается мне: живу, И сны одни я вижу наяву. Весь мир, вся жизнь загадка для меня, Который нет обещанного слова. Всё мнится мне: я накануне дня, Который жизнь покажет без покрова; Но настает обетованный день, И предо мной всё та же, та же тень.
П.А.Вяземский. Сочинения в двух томах.
Москва: Художественная литература, 1982.
Графине Е. М. Завадовской Нет-нет, не верьте мне: я пред собой лукавил, Когда я вас на спор безумно вызывал; Ваш май, ваш Петербург порочил и бесславил И в ваших небесах я солнце отрицал. Во лжи речей моих глаза уликой были: Я вас обманывал — но мог ли обмануть? Взглянули б на меня, и первые не вы ли К тому, что мыслю я, легко нашли бы путь? Я Петербург люблю, с его красою стройной, С блестящим поясом роскошных островов, С прозрачной ночью — дня соперницей беззнойной, И с свежей зеленью младых его садов. Я Петербург люблю, к его пристрастен лету: Так пышно светится оно в волнах Невы; Но более всего как не любить поэту Прекрасной родины, где царствуете вы? Природы северной любуяся зерцалом, В вас любит он ее величье, тишину, И жизнь цветущую под хладным покрывалом, И зиму яркую, и кроткую весну. Роскошен жаркий юг с своим сияньем знойным И чудно-знойными глазами жен и дев — Сим чутким зеркалом их думам беспокойным, В котором так кипят любви восторг и гнев. Обворожительны их прелестей зазывы, Их нега, их тоска, их пламенный покой, Их бурных прихотей нежданные порывы, Как вспышки молнии из душной тьмы ночной. Любовь беснуется под воспаленным югом; Не ангелом она святит там жизни путь — Она горит в крови отравой и недугом И уязвляет в кровь болезненную грудь. Но сердцу русскому есть красота иная, Сын севера признал другой любви закон: Любовью чистою таинственно сгорая, Кумир божественный лелеет свято он. Красавиц северных он любит безмятежность, Чело их, чуждое язвительных страстей, И свежесть их лица, и плеч их белоснежность, И пламень голубой их девственных очей. Он любит этот взгляд, в котором нет обмана, Улыбку свежих уст, в которой лести нет, Величье стройное их царственного стана И чистой прелести ненарушимый цвет. Он любит их речей и ласк неторопливость И в шуме светских игр приметные едва, Но сердцу внятные — чувствительности живость И, чувством звучные, немногие слова. Красавиц северных царица молодая! Чистейшей красоты высокий идеал! Вам глаз и сердца дань, вам лиры песнь живая И лепет трепетный застенчивых похвал!
П.А.Вяземский. Сочинения в двух томах.
Москва: Художественная литература, 1982.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.