ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ ИЮЛЯ
Как память детских дней отрадна в заточенье!
Я помню этот клич, во всех устах один:
"В Бастилью, граждане! к оружию! отмщенье!"
Все бросилось - купец, рабочий, мещанин.
То барабан бил сбор, то пушка грохотала...
По лицам матерей и жен мелькала тень.
Но победил народ; пред ним твердыня пала.
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!
Все обнимались, все - и нищий и богатый;
Рассказ чудесных дел средь женщин не смолкал.,
Вот криком радостным все встретили солдата:
Герой осады он, - народу помогал.
С любовью Лафайет, я слышал, поминался;
Король же... вкруг него черней сгущалась тень.
Свободна Франция!.. Мой разум пробуждался..!
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!
Назавтра был я там: уж замок с места срыли.
Среди развалин мне сказал седой старик:
"Мой сын, здесь произвол и деспотизм душили
Народный каждый вопль, народный каждый крик"
Для беззащитных жертв им мест недоставало...
Изрыли землю всю: то яма, то ступень.
При первом натиске, шатаясь, крепость пала.
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!
Свобода, древняя, святая бунтовщица,
Вооруженная обломками желез,
Зовет - торжественно над нами воцариться -
Святое Равенство, сестру свою, с небес.
Они своих борцов уж выслали насилью:
Для громов Мирабо двор - хрупкая мишень.
Народу он кричит: "Еще, еще Бастилью!"
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!
Где мы посеяли, народы пожинают.
Десятки королей, заслышав наш погром,
Дрожа, свои венцы плотнее нажимают;
Их подданные нас приветствуют тайком.
Отныне светлый век - век прав людских - начнется,
Всю землю обоймет его святая сень.
Здесь новый мир в пыли развалин создается.
Как солнце радостно сияло в этот день,
В великий этот день!"
Уроки старика я живо вспоминаю;
И сам он как живой встает в уме моем.
Но через сорок лет я этот день встречаю -
Июльский славный день - в темнице, за замком.
Свобода! голос мой, и преданный опале,
Звучит хвалой тебе. - В окне редеет тень...
И вот лучи зари в решетках засверкали...
Как солнце радостно восходит в этот день,
В великий этот день!
Между 1862 и 1865 (?)
Может быть, последняя моя песня
Я не могу быть равнодушен
Ко славе родины моей.
Теперь покой её нарушен,
Враги хозяйничают в ней.
Я их кляну; но предаваться
Унынью - не поможет нам.
Ещё мы можем петь, смеяться...
Хоть этим взять, назло врагам!
Пускай иной храбрец трепещет, -
Я не дрожу, хотя и трус.
Вино пред нами в чашах блещет;
Я богу гроздий отдаюсь.
Друзья! наш пир одушевляя,
Он силу робким даст сердцам.
Давайте пить, не унывая!
Хоть этим взять, назло врагам!
Заимодавцы! Беспокоить
Меня старались вы всегда;
Уж я хотел дела устроить -
Случилась новая беда.
Вы за казну свою дрожите, -
Вполне сочувствую я вам.
Скорей мне в долг ещё ссудите!
Хоть этим взять, назло врагам!
Небезопасна и Лизетта;
Беды бы не случилось с ней.
Но чуть ли ветреница эта
Не встретит с радостью гостей.
В ней, верно, страха не найдётся,
Хоть грубость их известна нам.
Но эта ночь мне остаётся...
Хоть этим взять, назло врагам!
Коль неизбежна гибель злая,
Друзья, сомкнёмтесь - клятву дать,
Что для врагов родного края
Не будет наша песнь звучать!
Последней песнью лебединой
Пусть будет эта песня нам.
Друзья! составим хор единый!
Хоть этим взять, назло врагам!
Моё призвание
Хил_о_й и некрасивый
Я в этот мир попал.
Затёрт в толпе шумливой,
Затем что ростом мал.
Я полон был тревогой
И плакал над собой.
Вдруг слышу голос бога:
'Пой, бедный, пой!'
Грязь в пешего кидают
Кареты, мчася вскачь;
Путь нагло заступают
Мне сильный и богач.
Нам заперта дорога
Везде их спесью злой.
Я слышу голос бога:
'Пой, бедный, пой!'
Вверять судьбе заботу
О каждом дне страшась,
Не по душе работу
Несу, как цепь, смирясь.
Стремленья к воле много;
Но - аппетит большой.
Я слышу голос бога:
'Пой, бедный, пой!'
В любви была отрада
Больной душе моей;
Но мне проститься надо,
Как с молодостью, с ней.
Всё чаще смотрят строго
На страстный трепет мой.
Я слышу голос бога:
'Пой, бедный, пой!'
Да, петь - теперь я знаю:
Вот доля здесь моя!
Кого я утешаю,
Не все ли мне друзья?
Когда приязни много
За чашей круговой,
Я слышу голос бога:
'Пой, бедный, пой!'
Природа
Богата негой жизнь природы,
Но с негой скорби в ней живут.
На землю чёрные невзгоды
Потоки слёз и крови льют.
Но разве всё погибло, что прекрасно?
Шлют виноград нам горы и поля,
Течёт вино, улыбки женщин ясны -
И вновь утешена земля.
Везде потопы бушевали.
Есть страны, где и в наши дни
Людей свирепо волны гнали...
В ковчеге лишь спаслись они.
Но радуга сменила день ненастный,
И голубь с веткой ищет корабля.
Течёт вино, улыбки женщин ясны -
И вновь утешена земля.
Готовя смерти пир кровавый,
Раскрыла Этна жадный зев.
Всё зашаталось; реки лавы
Несут кругом палящий гнев.
Но, утомясь, сомкнулся зев ужасный,
Вулкан притих, и не дрожат поля.
Течёт вино, улыбки женщин ясны -
И вновь утешена земля.
Иль мало бедствий нас давило?
Чума несётся из степей,
Как коршун, крылья распустила
И дышит смертью на людей.
Но меньше жертв, вольней вздохнул несчастный, -
Идёт любовь к стенам госпиталя́.
Течет вино, улыбки женщин ясны -
И вновь утешена земля.
Война! Затеян спор ревнивый
Меж королей - и бой готов.
Кровь сыновей поит те нивы,
Где не застыла кровь отцов.
Но пусть мы к разрушению пристрастны, -
Меч устаёт; мир сходит на поля.
Течёт вино, улыбки женщин ясны -
И вновь утешена земля.
Природу ли винить за грозы?
Идёт весна, её поём.
Благоухающие розы
В любовь и радость мы вплетём.
Как рабство после воли ни ужасно,
Но будем ждать, надежды всех деля.
Течёт вино, улыбки женщин ясны -
И вновь утешена земля.
Маркитантка
Я маркитантка полковая;
Я продаю, даю и пью
Вино и водку, утешая
Солдатскую семью.
Всегда проворная, живая...
Звени ты, чарочка моя!
Всегда проворная, живая, -
Солдаты, вот вам я!
Меня герои наши знали.
Ах, скольких гроб так рано взял!
Меня любовью осыпали
Солдат и генерал,
Добычей, славой наделяли...
Звени ты, чарочка моя!
Добычей, славой наделяли, -
Солдаты, вот вам я!
Все ваши подвиги я с вами
Делила, поднося вам пить.
Победу - знаете вы сами -
Могла я освежить:
В бой снова шли вы молодцами...
Звени ты, чарочка моя!
В бой снова шли вы молодцами, -
Солдаты, вот вам я!
Я с самых Альпов вам служила.
Мне шёл пятнадцатый лишь год,
Как я вам водку подносила
В египетский поход.
Потом и в Вене я гостила...
Звени ты, чарочка моя!
Потом и в Вене я гостила, -
Солдаты, вот вам я!
Была пора то золотая
Торговли и любви моей.
Жаль, мало в Риме пробыла я -
Всего лишь восемь дней, -
У папы служек развращая...
Звени ты, чарочка моя!
У папы служек развращая, -
Солдаты, вот вам я!
Я больше пользы оказала,
Чем пэр любой, родной земле:
Хоть дорогонько продавала
В Мадриде и в Кремле;
Но дома даром я давала...
Звени ты, чарочка моя!
Но дома даром я давала, -
Солдаты, вот вам я!
Когда была нам участь брани
Числом лишь вражьим решена,
Я вспомнила о славной Жанне.
Будь тем я, что она, -
Как побежали б англичане!
Звени ты, чарочка моя!
Как побежали б англичане, -
Солдаты, вот вам я!
Коль старых воинов встречаю,
Которым довелось страдать
За службу их родному краю
И выпить негде взять, -
Я цвет лица им оживляю...
Звени ты, чарочка моя!
Я цвет лица им оживляю, -
Солдаты, вот вам я!
Награбив золота чужого,
Враги ещё заплатят нам.
Наступит день победы снова -
И ждать недолго вам!
Я прозвонить вам сбор готова...
Звени ты, чарочка моя!
Я прозвонить вам сбор готова, -
Солдаты, вот вам я!
Простолюдин
В моей частичке de знак чванства,
Я слышу, видят; вот беда!
'Так вы из древнего дворянства?'
Я? нет... куда мне, господа!
Я старых грамот не имею,
Как каждый истый дворянин;
Лишь родину любить умею.
Простолюдин я, - да, простолюдин,
Совсем простолюдин.
Мне надо бы без de родиться:
В крови я чувствую своей,
Что против власти возмутиться
Не раз пришлось родне моей.
Та власть, как жернов, всё дробила,
И пал, наверно, не один
Мой предок перед буйной силой.
Простолюдин я, - да, простолюдин,
Совсем простолюдин.
Мои прапрадеды не жали
Последний сок из мужиков,
С ножом дворянским не езжали
Проезжих грабить средь лесов;
Потом, натешась в буйстве диком,
Не лезли в камергерский чин
При... ну, хоть Карле бы Великом.
Простолюдин я, - да, простолюдин,
Совсем простолюдин.
Они усобицы гражданской
Не разжигали никогда;
Не ими 'леопард британский'
Введён был в наши города.
В крамолы церкви не вдавался
Из них никто, и ни один
Под лигою не подписался.
Простолюдин я, - да, простолюдин,
Совсем простолюдин.
Оставьте ж мне моё прозванье,
Герои ленточки цветной,
Готовые на пресмыканье
Пред каждой новою звездой!
Кадите, льстите перед властью!
Всем общей расы скромный сын,
Я льстил лишь одному несчастью.
Простолюдин я, - да, простолюдин,
Совсем простолюдин.
Школьный учитель
Ах, повеса, озорник!
Ну, на что это похоже?
Я заснул всего на миг,
А уж он и прочь от книг...
Ах, совсем мне с ним беда...
И какие строит рожи!
Ах, совсем мне с ним беда.
Поскорее хлыст сюда!
Мало ль он меня бесил!
Я вина принёс недавно,
Да поставить в шкап забыл, -
Он бутылку утащил...
Ах, совсем мне с ним беда...
Да и выпил всю исправно.
Ах, совсем мне с ним беда.
Поскорее хлыст сюда!
Поутру жена начнёт
В спальне мыться, одеваться -
Он из класса ускользнёт,
К щёлке двери припадёт...
Ах, совсем мне с ним беда...
И изволит любоваться.
Ах, совсем мне с ним беда.
Поскорее хлыст сюда!
Раз и с дочерью застал:
Вижу с нею он приятель.
Знать, уроки ей, нахал,
Он и прежде уж давал...
Ах, совсем мне с ним беда...
Вот хорош преподаватель!
Ах, совсем мне с ним беда.
Поскорее хлыст сюда!
Не уйдёшь теперь ты так;
Вспомнишь ты расправу эту.
Что молчишь ты?.. Я... колпак?
Что?.. жена... намедни... Как!
Ах, совсем мне с ним беда...
И детей уж в мире нету!
Ах, совсем мне с ним беда.
Поскорее хлыст сюда!