Педро Кальдерон де ла Барка (12)

 Эусебио

 Я Эусебио, Альберто;
 Прошу тебя, приди сюда,
 Где схоронен я между веток;
 Приподними их, и не бойся.

 Альберто

 Я не боюсь.

 Xиль

 А мне так страшно.
 (Альберто открывает его.)

 Альберто

 Разъяты ветви, ты открыт.
 Скажи же мне, во имя Бога,
 Чего ты хочешь?

 Эусебио

 И во имя
 Его, Альберто, я взывал,
 Моя к тебе взывала вера,
 Чтоб пред тем, как умереть мне,
 Ты исповедь мою услышал.
 С минуту как уж умер я;
 И дух от тела был свободен,
 Но роковой удар, смертельный,
 Обычность действий их нарушил,
 Но их еще не разделил.
 (Поднимается.)
 Иди со мной, чтоб мог; Альберто,
 Тебе я все грехи поведать,
 Их больше, чем песчинок в море,
 Пылинок в солнечных лучах.
 Так много значит поклоненье
 Кресту - для умягченья неба.

 Альберто

 Итак, тебе все покаянья,
 Что совершил я до сих пор,
 Я отдаю, чтобы служили
 Они твоей вине защитой,
 Хотя немного.
 (Эусебио и Альберто уходят.)

 Xиль

 Помереть мне
 На месте - он ведь сам идет.
 И, чтоб его яснее видеть,
 На небе показалось солнце,
 Свои лучи распростирает.
 Пойду и всех оповещу.


 СЦЕНА 16-я
 Юлия, несколько бандитов;
 потом Курсио и крестьяне. - Xиль.

 Юлия

 Теперь, победу одержавши,
 Они беспечно погрузились
 В объятья сна, и этим самым
 Нас к нападению зовут.

 Один

 Когда ты хочешь захватить их
 Врасплох - вот здесь всего удобней;
 Они сюда идут толпою.
 (Выходят Курсио и крестьяне.)

 Курсио

 Да, явно, что бессмертен я:
 Среди убийственных несчастий
 Печаль меня не убивает.

 Xиль

 Со всех сторон толпятся люди;
 Так пусть теперь узнают все
 Событие, из всех чудесных
 Наичудеснейшее в мире.
 Оттуда, где похоронен был
 Меж веток Эусебио,
 Он встал и, громко призывая
 Священника, пошел. Но что же
 Рассказывать о том я буду,
 Что каждый может увидать?
 Вон там, коленопреклоненный,
 Он молится.

 Курсио

 Мой сын! О, Боже!
 Какие чудеса мы видим?

 Юлия

 Кто больше чудо видеть мог?

 Курсио

 И только что благой тот старец,
 Во отпущенье прегрешений,
 Святой обряд свершил, вторично
 К его ногам он мертвый пал.


 СЦЕНА 17-я
 Альберто. - Те же.

 Альберто

 Среди величий столь обширных
 Пусть мир преклонится пред дивным,
 Пред самым наибольшим чудом,
 Которое я возвещу.
 Как Эусебио скончался,
 С соизволенья неба, в теле
 Замедлил дух его, покуда
 Не исповедал он грехи;
 Так много значит преклоненье
 Перед Крестом - в решеньях Бога.

 Курсио

 О, милый сын мой, сын родимый!
 Нет, не несчастен тот, кто мог
 Такое заслужить блаженство
 В трагической своей кончине.
 Когда бы Юлия умела
 Так искупить свои грехи!

 Юлия

 Отец небесный! Что я слышу?
 Какое чудо предо мною?
 Я Эусебио искала,
 Я Эусебио сестра?
 Пусть знает Курсио, отец мой,
 Пусть знает мир и все пусть знают
 О прегрешениях тяжелых,
 Свершенных мною: я сама,
 Такому ужасу подвластна,
 Во всеуслышанье об этом
 Провозглашу: пусть все узнают,
 Кто только в этот миг живет:
 Я - Юлия! в числе позорном
 Дурных - я худшая из худших.
 У всех в виду был грех мой явный,
 И буду каяться при всех;
 Прося смиренно снисхожденья
 И умоляя о прощеньи
 У мира - за пример постыдный,
 У Бога - за дурную жизнь.

 Курсио

 Нагроможденность злодеяний!
 Своею собственной рукою
 Тебя убью, дабы жестокой
 И смерть твоя была, как жизнь.

 Юлия

 О, Крест святой, будь мне защитой!
 Тебе даю я обещанье
 По возвращении в обитель
 Покаяться в своем грехе.
 (Курсио хочет ударить ее шпагой,
 она обнимает Крест, находящийся
 на могиле Эусебио, и исчезает.)

 Альберто

 О, чудо!

 Курсио

 И пред этим чудом
 Благоговеньем проникаясь,
 Счастливый автор завершает
 Здесь Поклонение Кресту.