Меню
Назад » »

Новелла Николаевна Матвеева (2)

ИСПАНСКАЯ ПЕСНЯ

Ах, как долго, долго едем!
Как трудна в горах дорога!
Чуть видны вдали хребты туманной Сьерры.
Ах, как тихо, тихо в мире!
Лишь порою из-под мула,
Прошумев, сорвётся в бездну камень серый.

Тишина. Лишь только песню
О любви поёт погонщик,
Только песню о любви поёт погонщик,
Да порой встряхнётся мул,
И колокольчики на нём,
И колокольчики на нём забьются звонче.

Ну скорей, скорей, мой мул!
Я вижу, ты совсем заснул:
Ну поспешим - застанем дома дорогую...
Ты напьёшься из ручья,
А я мешок сорву с плеча
И потреплю тебя и в морду поцелую.

Ах, как долго, долго едем!
Как трудна в горах дорога!
Чуть видны вдали хребты туманной Сьерры...
Ах, как тихо, тихо в мире!
Лишь порою из-под мула,
Прошумев, сорвётся в бездну камень серый.
Советская поэзия 50-70х годов. 
Москва: Русский язык, 1987.


* * *
Я, говорит, не воин,
Я, говорит, раздвоен,
Я, говорит, расстроен,
Расчетверен,
Распят!

Ты, говорю, не воин,
Ты, говорю, раздвоен,
Распят и четвертован,
Но ты - не из растяп.

Покуривая трубку,
Себя, как мясорубку,
На части разобрав,
Ты, может быть, и прав.

Но знаешь?- этой ночью
К тебе придут враги:
Я вижу их воочью,
Я слышу их шаги...
Ты слышишь?
Не слышишь?
Они ползут, шуршат...
Они идут, как мыши,
На твой душевный склад.
И вскорости растащат
Во мраке и в тиши
Отколотые части
Твоей больной души.

- А что же будут делать
Они с моей душой?
А что же будут делать
С разбитой, но большой?

- Вторую часть - покрасят,
А третью - разлинуют,
Четвертую - заквасят,
А пятую - раздуют,
Шестую - подожгут,
А сами убегут.

Был человек не воин,
Был человек раздвоен,
Был человек разрознен,
А все, должно быть, врал:

Прослышав о напасти,
Мигать он начал чаще,
И - сгреб он эти части,
И ничего!- собрал.
1965

Строфы века. Антология русской поэзии. 
Сост. Е.Евтушенко. 
Минск, Москва: Полифакт, 1995.


ДВУХЭТАЖНАЯ ЖИЗНЬ ЖИРАФЫ

Жирафы взбрыкивают вбок.
Ногами вскидывают яро.
Но шея их длиннее ног
И сверху не слыхать удара

Им собственных копыт своих.
И улетающие морды
Полны вниманья к дымам города
На горизонтах голубых.

Их несуразный взгляд прикован
И к трубам, пурпурно-морковным,
И к вышкам, близящим грозу...

А взбрыки, плеч толчки пятнистых,
Их стычки (где-то там, внизу!)
Не стоят их раздумий чистых.
31 июля 1993

Новелла Матвеева. Иван Киуру. 
Мелодия для гитары. Песни и стихи. 
Москва, "Аргус", 1998.


СТРАНА ДЕЛЬФИНИЯ

Набегают волны синие.
Зелёные? Нет, синие.
Как хамелеонов миллионы,
Цвет меняя на ветру.
Ласково цветёт глициния —
Она нежнее инея...
А где-то есть земля Дельфиния
И город Кенгуру.

Это далеко! Ну что же?—
Я туда уеду тоже.
Ах ты, боже, ты мой боже,
Что там будет без меня?
Пальмы без меня засохнут,
Розы без меня заглохнут,
Птицы без меня замолкнут —
Вот что будет без меня.

Да, но без меня в который раз
Отплыло судно «Дикобраз».
Как же я подобную беду
Из памяти сотру?
А вчера пришло, пришло, пришло
Ко мне письмо, письмо, письмо
Со штемпелем моей Дельфинии,
Со штампом Кенгуру.

Белые конверты с почты
Рвутся, как магнолий почки,
Пахнут, как жасмин, но вот что
Пишет мне родня:
Пальмы без меня не сохнут,
Розы без меня не глохнут,
Птицы без меня не молкнут...
Как же это без меня?

Набегают волны синие.
Зелёные? Нет, синие.
Набегают слезы горькие...
Смахну, стряхну, сотру.
Ласково цветёт глициния —
Она нежнее инея...
А где-то есть страна Дельфиния
И город Кенгуру.
Новелла Матвеева. Иван Киуру. 
Мелодия для гитары. Песни и стихи. 
Москва, "Аргус", 1998.


ДРЕВЕСИНА
Кольца на пне -
Как на воде круги,
Словно кто нырнул
И в волны завернулся.

Кольца на пне -
Как на воде круги:
Словно, кто нырнул
И больше не вернулся.

- Кто бы ты ни был,
Вынырни! Вернись!-
Руки ломая,
Вокруг деревья гнутся,-
Видим:
Круги над тобою разошлись,-
Если погиб,
То они должны сомкнуться.

Нет! Над тобой не смыкаются круги;
Значит, не все запропало под волнами,
Значит, вернешься,
Значит, не погиб,-
Выбежишь,
 вынырнешь,
 встанешь между нами!

Каюсь: боюсь полированных столов,
Кресел...
В красивой кончине древесины
Вижу абсурд
Полированных стволов,
Бритой долины,
Лощеной лощины...
Светит под лаком
Сучок,
Который врос
В крышку стола -
Лакированную лужу;
Так мальчуган,
О стекло расплющив нос,
Смотрит из запертой комнаты наружу.
Нити древесные вьются, словно флаг,
Тают, как дым,
Через прерванные мили
Силятся плыть...
Но когда бы этот лак
Их не прикрыл -
Ведь они бы дальше плыли!..

Так на бегу спотыкается бегун,
Так прерывается то, что вечным слыло;
Так с корабля выливают на бурун
Жир из бочонка,
Чтоб судно проскочило.
(Благо? Да шхуна на рифах опочила...)
Так над стремниной извилин мозговых
Кто-то встает и, промолвив: "Успокойся",-
Жестом руки останавливает их...

Лак,
Ты - мой враг!
Нет,
Уж лучше эти кольца!

Кольца на пне -
Как на воде круги,-
Кто-то нырнул -
И надеждой сердце бьется:
Вынырнут,
Вынырнут новые ростки!
Тот, кто ушел,-
Все равно еще вернется.
Строфы века. Антология русской поэзии. 
Сост. Е.Евтушенко. 
Минск, Москва: Полифакт, 1995.


СВОДНИКИ
Кухарка вышла замуж за компот,
Взял гусеницу в жены огородник,
Грядущий день влюбился в прошлый год,
А виноваты - сводница и сводник.

У сводников - своих законов свод:
К бирюльке в плен идет бирюк-работник,
Прилежницу всегда прельщает мот,
Но никогда негодницу негодник.

Всех сводят сводники:
 козла с капустой, сор
С отсутствием метлы, рубашку - с молью,
Огонь - с водой, пилу или топор -
С деревьями, шиш - с маслом, рану - с
 солью.
Но близок час расплаты; он придет
И сводника... со своднею сведет.
Строфы века. Антология русской поэзии. 
Сост. Е.Евтушенко. 
Минск, Москва: Полифакт, 1995.


ГИМН ПЕРЦУ
Раскаленного перца стручок,
 Щедрой почвы ликующий крик,
Ты, я наверное, землю прожег,
 Из которой чертенком возник.

Страны солнца, взлелеяв тебя,
 Проперчились до самых границ,
Пуще пороха сыплют тебя
 Там из перечниц-пороховниц.

Орден кухни,
 Герб кладовых,
Южных блюд огнедышащий флаг -
 Ты на полках,
 На пестрых столах,
 В пыльных лавках,
 Особенно в них.

И представишь ли темный навес,
Где серьгою трясет продавец,
Коли там не висят у дверей
Связки перца, как связки ключей
От запальчивых южных сердец?

Я хвалю тебя! Ты молодец!
 Ты садишься на все корабли,
 Ты по радужной карте земли
 Расползаешься дымным пятном;
Ты проходишь, как радостный гном,
 По извилистым, теплым путям,
 Сдвинув на ухо свой колпачок,-
И на север являешься к нам,
 Раскаленно-пунцовый стручок.
И с тобою врывается юг
 В наши ветры и в наши дожди...

Просим!
 Милости просим, мой друг,
В наши перечницы!
 Входи!

Правда, мы - порожденье зимы,
 Но от острого рты не кривим,
А при случае сможем и мы
 Всыпать перцу себе и другим.

Разве даром в полях января
 Пахнет перцем российский мороз!
Разве шутка российская зря
 Пуще перца доводит до слез?!

...Славлю перец!-
В зерне и в пыльце.
Всякий: черный - в багряном борще
(Как бесенок в багряном плаще),
Красно-огненный - в красном словце.
Славлю перец
Во всем, вообще!
Да; повсюду,
 Во всем,
 Вообще!
Строфы века. Антология русской поэзии. 
Сост. Е.Евтушенко. 
Минск, Москва: Полифакт, 1995.


РОБЕРТ ФРОСТ
Если тебе не довольно света
Солнца, луны и звезд,
Вспомни,
Что существует где-то
Старенький фермер Фрост.
 И если в горле твоем слеза
 Как полупроглоченный нож,
 Готовый вылезти через глаза,-
 Ты улыбнешься все ж.

Ты улыбнешься лесным закатам,
Всплескам индейских озер,
Тупым вершинам,
Зернистым скатам
Шероховатых гор,
 Багряным соснам,
 Клюквенным кочкам,
 Звонко промерзшим насквозь;
 Лощинам сочным,
 Лиловым почкам,
 Долинам, где бродит лось,

Метису Джимми,
Джо или Робби,
Чей доблестный род уснул;
Последним каплям
Индейской крови
Под бурою кожей скул,
Солнцу, надетому сеткой бликов
На черенки мотыг...
 Если бы не было жизни в книгах -
 В жизни бы не было книг.

Если тебе не довольно света
Солнца, луны и звезд,
Вспомни, что существует где-то
Старенький фермер Фрост.
 Лошадь глядит из-под мягкой челки,
 Хрипло поют петухи,
 Книга стоит на смолистой полке -
 Фермеровы стихи.

Раскроешь книгу - повеет лесом,
Так, безо всяких муз;
Словно смеющимся надрезом
Брызнет в лицо арбуз,
 Словно
 Вспугнешь в великаньей чаще
 Маленького зверька,
 Словно достанешь
 Тыквенной чашей
 Воду из родника.

И в этом диком лесном напитке
Весь отразится свет -
Мир необъятный,
Где все в избытке,
Но вечно чего-то нет...
 И снова примешь ты все на свете:
 И терпкое слово "пусть",
 И путь далекий,
 И зимний ветер,
 И мужественную грусть.
Строфы века. Антология русской поэзии. 
Сост. Е.Евтушенко. 
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar