Меню
Назад » »

Н.М.Карамзин (233)

  ЯВЛЕНИЕ 13
  
  Лизиас, Эвфемон, Эвергета, Лавра, Дорис
  
  Эвфемон
  (входя)
  
  Надобно посмотреть, где они. Он так добр, что, конечно, простит
  нетерпение наше.
  
  Лизиас
  
  (приходит в замешательство, увидев Дафну в Палемоновых
  объятиях)
  
  Во всех видно изумление и любопытство.
  Что? что? - Дафна!
  
  Дафна
  
  (вырываясь из объятий отца своего)
  
  О Лизиас! Поди, участвуй в счастии...
  
  Лизиас
  (в беспокойстве)
  
  Какое счастие? - В его объятиях...
  
  Дафна
  
  В объятиях моего любезного отца...
  
  Все
  (в удивлении)
  
  Отца!
  
  Дафна
  
  Так, любезный Лизиас! (Палемону) Ах, родитель мой! Вот тот юноша,
  который привел меня из Спарты и с которым обещала я соединиться в
  Аркадии вечным союзом. Без него не могла бы я наслаждаться этим
  счастием, - счастием, о котором думала Аканта при кончине своей,
  убеждая меня идти в Аркадию. Он исполнил условие и привел меня сюда,
  где любовь должна была наградить его сердцем моим. Теперь рука моя в
  твоей власти, и от тебя зависит исполнение моего обещания.
  
  Эвфемон
  (тихонько дочерям своим)
  
  Подите, любезные дети, и поскорее уведомьте всех аркадских жителей о
  счастии нашего добродетельного старца.
  
  Эвергета
  
  И я пойду с вами. Эта ведомость так приятна, что я непременно хочу
  вместе с детьми своими ее обнародовать. Какая будет радость! Какое
  веселие!
  
  Уходят.
  
  Палемон
  (Лизиасу)
  
  А ты, юноша, из Спарты?
  
  Эвфемон
  
  Из Спарты; однако ж, конечно, не из тех злодеев, которые некогда
  похитили Аканту с твоею дочерью. Он наилучший,
  наидобродетельнейший юноша; он возвращает тебе дочь твою.
  
  Палемон
  
  Возвращает! Я чувствую одолжение, и благодеяние его заглаждает
  злодейство спартанцев. Непостижимы пути Провидения! - Поди ко мне,
  юноша! - Ты любезен моей дочери, любезен по своим добродетелям, и
  возвращаешь мне вверенный тебе залог невинности: будь же Дафниным
  супругом и дай мне прижать тебя к отеческому сердцу моему! Да излиется
  на тебя благословение небес, подобно как в сердце моем благодарность
  и любовь разливается!
  
  Лизиас
  
  Какое восхищение! - О Дафна!
  
  Дафна
  
  Любезный Лизиас! Однако ж мне еще об одном знать надобно: у меня
  нет уже матери?
  
  Палемон
  
  Нет, твое рождение было гробом ее. Для того то и вверил я воспитание
  твое Аканте, ее другу. - Но не будем огорчать сладких минут радости
  печальным воспоминанием. Такова жизнь человеческая! Ты думала,
  дражайшая Дафна, найти в Аркадии непрерывное счастие; однако ж ты
  обманывалась - под солнцем нет такой страны, которая не была бы
  подвержена всеобщему жребию человечества.
  
  Там, там, превыше гор лазурных,
  Подпоры неба, светлых звезд, -
  Там будем жить в странах блаженных,
  Где царствует добро без зла;
  Где дух, одетый паром неба,
  Вкушает сладость, нектар пьет;
  
  Где сердце в чистоте эфира
  Не знает скорби, зол и бед
  И где душа, быв в вечном мире,
  Всегда довольна, весела.
  
  Туда, любезная Дафна, туда страждущая добродетель должна обращать
  терпеливое око свое; там только обитает совершенное благополучие, -
  здесь, на земле, все подвержено перемене времени и счастия.
  
  Дафна
  
  Правда, что здесь надеялась я найти убежище от всех беспокойств и
  несчастий жизни. Чистый воздух, светлое небо, добрые люди, а более
  всего прекрасные Акантины описания...
  
  Лизиас
  
  Теперь ты уже видишь, дражайшая Дафна, какое было ее намерение.
  Она разгорячала твое воображение, чтобы побудить тебя скорее идти в
  то место, где могла ты найти величайшее для себя счастие -
  добродетельного отца.
  
  Дафна
  
  Я нашла его, нашла и благодарю богов и Аканту во гробе.
  
  Палемон
  
  Ты представляла себе мечтательное счастие. Часто воображение
  обольщает нас приятными мечтами; увидев наконец обман, обвиняем
  своим заблуждением не себя, а мир. Человек, жаждущий благополучия,
  вымышляет себе радости, которых ему по справедливости ожидать не
  можно; и когда не исполнится его ожидание, тогда почитает он
  потерянным то, чем в самом деле никогда не обладал.
  
  Дафна
  
  И так впредь воображение меня уже не обманет. Я буду почитать всякое
  роптание за преступление и неудовольствие - за неблагодарность
  против неба.
  
  Палемон
  
  Хорошо сделаешь, любезная Дафна. Если бы не ободряла меня надежда
  когда нибудь найти тебя, то бы я же давно занял эту пустую гробницу.
  Теперь узнал я опытом, что в самую ту минуту, когда небо наиболее
  чернеет и гроза носится над головою нашею, боги нас подкрепляют и
  направляют к миру стопы наши. Умерим свои вожделения, дети мои;
  ограничим желания, будем наслаждаться счастием с благодарением и
  радостию и в страдании веселиться надеждою. Таким образом будет
  Аркадия в сердцах наших, потому что и здешняя земная жизнь доставляет
  добродетельному много удовольствий, а смерть бывает ему совсем не
  страшна.
  
  Вдали слышен марш, играемый на трубах, который между следующими
  речами, прерываемыми музыкою, несколько раз повторяется.
  
  Ах, друзья мои! вместо звуков сожаления и печали слышу я громкий глас
  мира и радости! Как приятно отзывается он в ушах моих и с какою
  красотою вся Природа снова возвеселяется для радостного Палемона,
  который до теперешнего часа видел ее во мраке и для которого самые
  прекраснейшие песни были печальными песнями!
  
  Эвфемон
  
  Конечно, Эвергета и дочери мои объявили аркадским жителям твое и
  наше благополучие.
  
  Палемон
  
  Вот они.
  
  
  ЯВЛЕНИЕ 14 И ПОСЛЕДНЕЕ
  
  Эвергета, Лавра и Дорис с другими пастухами и пастушками приходят с
  сельскою музыкою, будучи украшены цветами и неся в руках миртовые
  ветви.
  
  Палемон, Лизиас, Дафна, Эвфемон.
  
  Хор пастухов
  
   Из руки твоей лиется
  Всякий дар на нас, о Пан!
  Ты плодами нас питаешь,
  Ты веселье проливаешь.
  Дар приемля, Пана чтим;
  Дар вкусив, благодарим,
  
  Палемон
  
  От Пана проистекает всякое счастие наше; и вы, любезные друзья мои,
  берущие участие в моем благополучии, находите меня теперь в таком
  восхищении, что язык мой никак не может изъяснить чувств моего
  радостного сердца, в благодарности славящего всемогущего Подателя
  благ.
  
   В сей день заря, румяным светом
  Рассеяв мрак, мой сон прервав,
  Была мне знаком к новой скорби;
  Я был в унынии, в тоске,
  Но вдруг душа возвеселилась,
  И я песнь радости пою,
  И слезы сладки проливаю,
  Нашедши снова Дафну там,
  Где я построил ей гробницу
  И где оплакивал ее.
  
  Хор
  
   Пойте, пойте песни Пану!
  Пан печальных веселит,
  Пан печали утоляет,
  
  Пан источник слез сушит;
  Часто мрачные пустыни,
  Где уныло бродим мы,
  Он внезапно освещает
  И Аркадией творит.
  
  Пляшут под музыкою.
  
  Палемон
  
  Памятник моей скорби будет теперь памятником моей радости, и
  гробница, посвященная Дафне родительскою нежностию, будет брачным
  олтарем ее. Да исчезнут печальные кипарисы! Насадите здесь, друзья
  мои, радостные розы и мирты. А ты, прекрасный юноша... (Подводит
  Лизиаса и Дафну к памятнику.) Дайте мне руки, дети мои!
  (Складывает их руки.) Любите друг друга и будьте счастливы! Завтра
  луга и стада мои будут приданым любезной Дафны. Горестная жизнь моя
  приближается к покою, и, утешаясь тобою, нежная чета, с радостию
  ожидаю смерти.
  
  Лизиас
  
  В продолжение Палемоновой речи надевает на Дафну розовый венок,
  который был у него в руках; и между тем как он с Дафною поет, пастухи,
  составляющие хор, пляшут и обсаживают памятник, наместо кипарисов,
  миртами.
  
   Венок, любовию сплетенный,
  Прими, любезная моя!
  Сколь опыт ни тяжел бывает,
  Но вдруг, награду получив,
  В восторге всё мы забываем,
  Всю грусть, и горесть, и тоску.
  
  Дафна
  (подавая ему руку)
  
  Вот тебе моя рука!
  Сердцем ты давно владеешь,
  Должность, нежность и любовь
  Купно верность награждают.
  Вянут, вянут все цветы;
  Вянет цвет и нашей жизни,
  Но любовь всегда живет.
  
  Вместе
  
   Кто в браке счастливо живет,
  Ах! тот в Аркадии живет.
  
  Палемон
  
  Вы теперь, конечно, в Аркадии, любезные дети! Невинность и любовь,
  мир и радость в сердцах ваших, благословение богов на вас,
  доброжелательство людей вокруг вас - ах! Это истинная аркадская
  жизнь! Наслаждайтесь ею; но не забывайте, что и вы когда нибудь
  выйдете из Аркадии.
  
  Эвфемон
  
   Где мир, согласие, любовь
  Вовеки купно обитают
  И где порок всегда презрен;
  Где чтут святую добродетель
  И где награда есть она...
  
  Эвергета
  
   Где счастие в трудах находят;
  Где старец как младенец прост,
  Невинен, нежен и любезен;
  Где отрок, юноша так мудр,
  Как старец опытный и умный...
  
  Вместе
  
  Там есть Аркадия для нас.
  
  Лавра
  
   Если сердце будет ясно
  Так, как утро в красный день,
  И беспечно так, как птички;
  Так цветуще, как луга;
  Прямо, просто, как Природа...
  
  Дорис
  
   Кротко, как сердца ягнят;
  Нежно, как сердца у горлиц,
  И покорно, как птенец,
  Всегда матери послушный...
  
  Лавра
  
   Если любим мы труды,
  Сил своих не истощая,
  И довольны тем, что есть, -
  То везде, куда ни взглянем,
  Мы Аркадию узрим.
  
  Обе повторяют последнюю фразу.
  
  Хор
  
   Не мучьтесь никогда желаньем
  Вы, юные сердца, -
  Найти Аркадию под солнцем!
  Вы можете найти
  Аркадию в душе спокойной.
  Ищите там ее!
  Повторяют последний стих.
  
  Конец драмы.
  
  
   II
  
   ПРИПИСЫВАЕМОЕ Н. М. КАРАМЗИНУ
  
   162. ВЗДОХ
  
  Месяц восходит, месяц прекрасный,
  Тихий, любезный спутник земли;
  Сребряный, ясный свет изливает,
  Нежно блистает в чистых водах.
  
  В счастии, в мире, в тихом весельи
  Я наслаждался светом твоим,
  Месяц прекрасный! здесь с Альциндором
  В роще дубовой ночью сидев.
  
  Чувства из груди в грудь преливались,
  Нежные чувства дружбы, любви.
  Нет Альциндора!.. Тисы над гробом
  Юного друга томно шумят.
  
  <1789>
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar