Меню
Назад » »

Логос (190)

Гистология

Гистология — наука о тончайшем, микроскопическом строении животных и растений. Так как предметом Г. является изучение строение организмов, то она не может быть резко отграничена от анатомии; обе науки переходят друг в друга, когда речь идет об изучении строения таких организмов, которые стоят на границе изучаемых при помощи микроскопа и изучаемых невооруженным глазом. Хотя еще в XVII столетии Левенгук и Мальпиги занимались уже изучением тончайшего строения животных и растений, но настоящее значение Г. получила лишь со времени Шванна и Шлейдена, которые установили (в 80-х годах настоящего столетия) учение о клеточке. Развитие этой науки шло параллельно с усовершенствованием микроскопов и вспомогательных приборов к ним, с другой стороны чрезвычайно важное значение имело для Г. применение в ней физических и химических методов исследования, породившее особые отрасли ее: гистофизику и гистохимию. Изучение отношения живой клеточки, основного элемента организма, к физическим (тепловым, электрическим и т. д.) и химическим воздействиям, а также отношение мертвых клеточек к различным реагентам позволили с значительной подробностью исследовать жизнь и строение как клеточки, так и слагающихся из них тканей и органов. Способы изолирования клеток позволяют получить отдельно составные части тканей и органов, способы фиксирования позволяют сохранить гистологические элементы в том виде, какой они имели при жизни; различные красящие вещества, неодинаково относящиеся к различным составным частям клеточек и тканей, позволяют заметить многочисленные подробности их строения; просветляющие вещества делают предмет прозрачным и доступным для изучения под микроскопом в целом виде; методы инъекций позволяют ближе изучить расположение различных полостей сосудов и тела и т. д. В последние десятилетия получило огромное значение в Г. применение методов приготовления тонких разрезов с помощью микротомов; исследуемый организм или отдельный кусочек ткани подвергают действию фиксирующих веществ для того, чтобы гистологические элементы сохранили по возможности свое естественное строение, затем объект уплотняют с помощью различных реактивов (спирт, хромовая кислота и др.), окрашивают, пропитывают каким либо твердеющим веществом (напр. парафином) и разрезывают на ряд чрезвычайно тонких разрезов, которые и наклеиваются в последовательном порядки на стекла и изучаются под микроскопом. Иногда ткани для приготовления разрезов замораживают; окраска не всегда применяется до приготовления разрезов, а иногда красятся разрезы уже наклеенные на стекло. Микротомами можно данный объект разложить на последовательный ряд разрезов, весьма тонких (обыкновенно от 0,01 до 0,001 милл.) и проведенных в каком угодно направлении. При высоком развитии упомянутых выше методов гистологической техники способ этот в чрезвычайной степени облегчает решение самых трудных гистологических и эмбриологических задач и, несмотря на свою новизну, успел уже блестящим образом отразиться на развитии зоологии и в частности эмбриологии. Не меньшее значение имело развитие гистологической техники и для медицины. Важнейшие сочинения по гистологии и гистологической технике: Leydig, «Lehrbuch d. Histologie des Menschen und d. Thiere» (Франкфурт, 1857); Kolliker, «Handbach d. Gewebelebre» (5 изд., 1867); Stricker, «Lehrbuch d. Lebre von d. Geweben» (1868 — 72, 2 изд.): Frey, «Handb. d. Hist und Histochemie des Menschen» (5 изд., 1876); "Grundzuge d. Histol. " (8 изд., 1885; на русском языке: «Основания Гистологии», Москва, 1879); Ехzег, «Leitfaden bel der mikroskopischen Untersuchung» (2 изд., 1878; на русском яз. : «Руководство к микроскопическому исследованию тканей»); Klein, "Grundzuge d. Hist. " (перев. с англ., 1886; на рус. языке «Основы гистологии», 1890); Stohr, «Lehrbuch d. Hist. mit Einschluss d. mikrosk. Technik» (1886): Ranvier, «Traite technique d'histologie» (Париж, 1875 — 1877; на русском языке «Технический учебник гистологии», два перевода 1877 и 1883); Лавдовский и Овсяников, «Основания к изучению микроскопической анатомии человека и животных» (1887 — 1888); Arth. Bollees Lee et F. Hennegay «Traitе des methodes techniques de l'anatomie microscopique» (1886) — содержит весьма полный свод гистологической техники до 1886 г. Н. Кн.

Гистрионы

Гистрионы — так назывались у римлян актеры. Когда в 364 г. до Р. Хр. в Риме появилась чума, то. в числе других средств для умиротворения богов, обратились впервые к театральным представлениям (ludi scenici), исполнителями которых были приглашенные из Этрурии актеры. Эти представления состояли только из танцев, под звуки флейты. Исполнители были актеры по ремеслу и назывались заимствованным из этрусского языка словом histriones, которое и вытеснило местное римское название ludiones. Когда около 240 г. после Р. Хр. Ливий Андроник положил основание римскому драматическому искусству, название histriones перешло на исполнителей (actores) этих новых драм, комедий и трагедий; оно же было присвоено исполнителям в пантомимах, который во времена империи получила большее распространение, чем собственно драматические представления. Г. образовали из себя труппы (greges), кто желал дать народу зрелища, тот обращался к лицу, стоявшему во главе такой труппы, обыкновенно также актеру. Вознаграждено (inercedes) гистрионов поднялось до такой высоты, что Тиверий счел необходимым сократить его. Женские роли исполнялись мужчинами и только в позднейшие времена империи в них начали выступать и женщины. Народ выражал одобрение Г. хлопанием в ладоши (plausus), порицание — свистом (sibilus). Одним из известнейших римских Г. был Росций, защитником которого выступил Цицерон в одной из дошедших до нас речей. Г. принадлежали большею частью к классу вольноотпущенников, но между ними встречались и рабы.

Гит

Гит (англ. heat) — скаковой прием в скачках с перескачками (т. е. когда лошадь получает приз, если приходит определенное число раз первой). «Мертвый гит» (Deadheat) — случай, когда лошади подходят к призовому столбу «голова в голову».

Гитара

Гитара — струнный музыкальный инструмент с ручкою (грифом), постоянными ладами и резонансовым ящиком, имеющим плоское дно и вогнутости на боках, верхний и нижней деке инструмента. Г. имеет круглый голосник на верхней деке и кишечные струны, из которых более низкие обмотаны металлической канителью. Сходство современной Г. с испанскою пятихоровою, т. е. десятиструнной, у которой по две струны строятся в унисон с кифарой (cythara), дает возможность придти к заключению, что Г. распространилась по Европе из Испании. Некоторые полагают, что кифара была занесена в Испанию маврами. Г. была известна во Франции уже с XI в., под названиями guiterne, guistеrne, guihtern и т.д. Название guitarre, т. е. гитара, является уже после ХIII-го в. В конце XVIII века Г. была любимым инструментом в Германии. К этому же времена относится изобретение клавишной Г. (TastenGuitarre). По словам Штеллина, Г., вместе с мандолиною, была занесена в Россию итальянцами в царствование императрицы Елизаветы Петровны, но в это время не распространилась в русском обществе. В конце 1790 г. известный виртуоз в Вильне, Андрей Осипович Сихра, усовершенствовал Г., прибавив к ней седьмую струну; его же следует считать изобретателем кварт-гитары, которая строится квартою выше семиструнной. Семиструнная Г. Сихры приобрела особенную популярность в России. В начале XIX ст. Сихра издавал в Москве «Journal pour la guitarre it sept cordes»;кроме того, он издал «Экзерсиции» и «Теоретическую и практическую школу для семиструнной гитары», посвященную его ученику В. И. Маркову, автору сочинения «Полная школа для семиструнной гитары, с приложением пьес для вновь усовершенствованной десятиструнной гитары в указанием ее строя» (1812). Еще до появления десятиструнной Г., Ляхов прибавил восьмую и девятую струну к Г. Сихры. Обширное описание Г., со многими рисунками, см. в труде профессора. А. С. Фаминцына: "Домра и сродные ей музыкальные инструменты русского народа. М. П.

Глава

Глава (а также маковица) — верх церкви, крыша на стропильных фермах, устроенная над сводом увенчивающего здание барабана. Эта архитектурная форма впервые встречается в индийских пагодах и мечетях, в которых имеет вид луковицы, перешедшей потом в русский стиль. В романских в готических храмах — Г. конусообразные, остроконечный, четырехгранные и многогранные. В стилях классическом и ренессанс Г. имеет форму полу эллипсоида и снабжена вверху, так назыв. фонарем, т. е. маленьким барабаном, с окнами для освещения купола (напр., Казанский и Исаакиевский соборы в СПб.). В византийском стиле Г. имеет форму шарового сегмента, часто с отогнутыми наружу краями. В арабской архитектуре — форма Г. грушевидная, в грузинской и армянской — пирамидально-многогранная. Русский стиль усвоил себе луковицеобразную форму, иногда с шейкою (греческий Никольский монастырь в Москве), иногда с сильным приплюснутием (Благовещенский и Троицкий соборы, там же). Числу глав над русскою церковью придается символическое значение: одна глава устраивалась во славу Единородного Сына Божия, три — во имя Пресв. Троицы, пять — обозначало Христа, главу церкви, и четырех евангелистов, семь — семь таинств или семь вселенских соборов, девять — чины ангельские, тринадцать — Христа и апостолов. До XVII ст. в России строились также пирамидальные Г., но они были запрещены патриаршими грамотами. Т.

Глагол

Глагол — в индоевропейских языках часть речи, означающая не постоянное качество или свойство предмета (как имя прилагательное и существительное), а, наоборот, известный преходящий признак, свойственный предмету в известный ограниченный промежуток времени. В морфологическом (формальном) отношении Г. разнится от имени личными окончаниями, различением залогов (действительного, среднего и страдательного: activum, medium, passivum), обозначением наклонений (modus) и времен. Таким образом отличительных морфологических признаков у Г. довольно много, вследствие чего могут быть такие формы Г., у которых есть только часть этих признаков, а так известные как формы Г. могут иметь и характеристические морфологические признаки имен, т. е. означение падежей и различение грамматического рода, то отсюда следует, что резких, абсолютных границ между Г. и именем провести нельзя. Вследствие этого есть полная возможность различных переходов и смешений между этими двумя главными грамматическими категориями. Обыкновенно главным морфологическим признаком Г. считают личные окончания, хотя имеются глагольные формы и без них (напр., 2 лицо повелит, греч. jere, санскр. bhara, где находим чистую основу настоящего времени). Для вышеуказанного различия в значении между Г. и именем прилагательным (а также именем существительным, употребленным предикативно или атрибутивно) личные окончания не имеют особого значения: так нет особой разницы между я царь и я царствую. Имя прилагательное также иногда может быть употреблено для обозначения известного преходящего признака и поэтому приближается к Г. Наоборот, иногда и Г. может употребляться для обозначения состояния (продолжительного). До известной степени эта взаимная близость Г. и имени объясняется их общим происхождением из одних корней. Г. возник в праиндоевропейскую эпоху, путем слияния в одно целое (агглютинации) известных словесных форм с личными местоимениями. Первоначально на месте Г. было, таким образом, предложение, в котором форма слова служила сказуемым, а местоимение подлежащим. После слияния их в одно целое, местоимения, стоявшие всегда после слова, низошли на степень простых окончаний (так называемых личных). Из этого, однако, еще не следует, чтобы все личные окончания индоевропейских Г. имели местоименное происхождение. После того, как указанный выше процесс агглютинации закончился, в глагольные системы могли попадать формы иного образования и сживаться с ними так ж хорошо, как и исконные. Так латинское окончание 2-го лица множ. — mini (например, amamini), представляет собой простой суффикс причастия, как в греческом lego-meno-V, множ. lego-menoi и т.д. Обыкновенно различают два рода форм Г. : 1) глагольные формы в собственном смысле, так назыв. verbum finitum (происходящие именно из слияния основ с местоимениями, т. е. из простых предложений), и 2) отглагольные имена или verbum infinitum. К первому классу принадлежат формы изъявительного (indicativus), сослагательного (conjuctivus), инъюнктива, желательного (optativus и precativus) и повелительного (imperativns) наклонений; ко второму — так называемое неопределенное и достигательное наклонены (infinitivns, supinum), герундий и различные причастия (participium). Формы так назыв. verbum infinitum представляются именными формами, большею частью именами действующего лица или действия (nomina agentis. и actionis), которые, однако, отличаются от имен в действительном значении этого слова известными характеристическими свойствами Г. (оттенки времени и рода действия, управлении зависящими словами и т. д.). Причастия, весьма разнообразные по своему образованию, имелись уже в индоевропейском праязыке приблизительно в таком же виде, как в отдельных индоевропейских языках; напротив, большинство форм неопределенного наклонения возникло уже после разделения индоевропейского праязыка на отдельные самостоятельные языковые единицы. Г. в своих различных основах входит также в состав так называемых глагольных сложений (composita verbalia), в роде русск, водовоз, греч. anJropo-jagoV и т. д. Общия сочинения о Г. : Schleicher, «Die Unterscheidung von Nomen und Verbum in der lautlichen Form» (1865); Ascoli, «Studj Ario-Semitici, Articolo 2» (Милан, 1865); Merguet, «Die Hilfsverba als Flexionsendungen» (Meckeisen's Jahrb. 1874); Westphal, «Das indogerm. Verbum» (1873); Grotemeyer, «Ueber die Verwandtschaft der idg. und semit. Sprachen. 3 Theil. Das Verbum» (Кемпен, 1876); J. Schrammen, «Ueber die Bedeatung der Formen des Verbum» (Гейлигенштадт, 1884) и др. Подробная библиография Г. у Бругмана, «Grundriss der vergl. Grammatik d. indogerm. Sprachen» (т. II, 1890, стр. 836).

С. Булич.

Глаголица

Глаголица — одна из древнеславянских азбук. Она состоит из 40 знаков, расположенных в таком же порядке как и в кириллице. Различие между этими двумя азбуками состоит, кроме несходства самих начертаний, еще в численном их значении, а также в том, что Г. имеет отдельный знак для мягкого г или д, а кириллица — знаки и . Перечисляя здесь знака Г., мы, ставим при каждом соответствующее ему число и кирилловскую букву тоже вместе с численным ее значением:

кроме того, в кириллице есть иотированные гласные: , . Когда и где в первый раз появилось название Г. — неизвестно, но во всяком случае оно не может быть очень древним, т. как ни у Храбра, ни в греческих и латинских житиях св. Кирилла и Климента, славянская азбука не носит специального названия; по всей вероятности, Г. была названа так не по четвертой букве (глаголу); а потому, что она составляет собрание знаменательных, говорящих знаков (ср. цел. глагол — слово; глаголати — говорить). Название «кириллица» более древнее, хотя неизвестно, к которому именно алфавиту оно первоначально было приурочено. Есть некоторое основание думать, что оно обозначало именно то, что теперь известно под названием Г., а именно в новгородской рукописи пророков Упыря Лихого, списанной с древней глаголической рукописи 1047 г., сказано в предисловии: «Яко сподоби мя написати книги си ис курилоце». Если здесь сохранилась первоначальная традиция, в таком случае следует признать, что слово «кириллица» в теперешнем смысле получило свое значение уже позже, когда Г. вышла совершенно из общеславянского употребления.

Общие замечания о взаимном отношении этих двух алфавитов см. в статье «Азбука», там же приведены древние свидетельства о существовании письма у славян в дохристианское время, об изобретении азбуки св. Кириллом и о ее изменении св. Климентом. Свидетельства эти, однако, не дают таких указаний, по которым можно было бы сказать наверно, идет ли речь о Г. или о кириллице. В житии св. Климента не указано даже, в чем состояла его реформа — в преобразовании ли целого алфавита или во второстепенных только изменениях. Вот почему взгляды на время происхождения этих двух алфавитов очень различны. В первый раз было высказано Дурихом (1777) предположение, что кириллица изобретена св. Кириллом и Г. составляет позднейшую ее переделку; за ним последовали Добровский, считавший Г. изобретением XIII в., Шафарик и др. Когда, однако, были открыты глаголичесния рукописи старние кирилловских, защитники кириллицы, как изобретения св. Кирилла, несколько переменили свой взгляд; они относили начало Г. к Х в. и приписывали ее славянским сектантам, переделавшим ее из кириллицы. Так смотрели на Г. — Срезневский, Малышевский и др., особенно русские слависты. Этот асе факт открыт древнейших глаголических рукописей вызвал совсем противоположную теорию, что св. Кирилл изобрел Г. Так, большую древность Г. защищали Копитар и Григорович; вслед за ними и Шафарик стал склоняться к тому, что св. Кирилл изобрел Г., а св. Климент переделал ее в кириллицу. Этот взгляд в последнее время защищал Ягич, и он находить все ббдьшее и ббльшее число защитников, особенно м^^ду западнославянскими и западноевропейскими учеными. Отметим еще, что лужичанин Антон и краинец Лингарт в конце прошлого ст. доказывали, что Г. заключает в себе первобытные славянские письмена, руны, или же что она в V в. изобретена славянами на основе греческой азбуки и что св. Кирилл переделал ее, сохранив прежние названия букв. Напротив того, Вс. Миллер в замысловатой форме Г. видит признак личного творчества, почему приписывает изобретение ее св. Кириллу; кирилловские же письмена, так сказать, сами собою завелись у славян до IX в., вследствие практических потребностей: это просто греческие уставные буквы, которые употреблялись славянами при составлении договоров и т. п. Народное мнение о том, будто бы изобретателем Г. был св. Иероним, не имеет никакого основания; оно появилось у юго-западных славян лишь тогда, когда исчезла у них память о Кирилле и Мефодии. Что касается свидетельств историков, перечисленных в статье «Азбука», то они слишком неопределенны, чтобы из них делать какие-либо выводы. «Черты и резы» Храбра, «вещие знаки» Массуди могут не иметь ничего общего с алфавитом; «nomina insculpta» у Титмара могут обозначать какие-нибудь символические знаки, а подписи славян, упоминаемые Багрянородным, могли походить на теперешние подписи неграмотных людей, ставящих крест вместо имени или какойнибудь другой знак.

Столь же темен вопрос о том, что послужило образцом для изобретателя Г.? По отношению к кириллице дело ясно, по крайней мере для тех ее знаков, которые тождественны со знаками греческой уставной (унциальной) азбуки; но начертания Г. так своеобразны, что по крайней мере наглядного сходства между ней и другими алфавитами нет. Гейтлер выводить глаголические начертания из албанских, хотя последние, по всей вероятности, новее первых; Григорович указывал на арабское их происхождение; Вс. Миллер считает сассанидскую (зендскую) азбуку первообразом для знаков добавочных против греческой азбуки; наконец, Тэйлор и Ягич выводят глаголицу, и притом все ее буквы, из греческого алфавита, но не из унциалов, а из скорописи, курсива VIII и IX вв. Об этом писали еще Амфилохий, Гануш, Шафарик и др.

Из истории Г. положительно известно только следующее: она стала распространяться не позже кириллицы, и притом не только у южных, но и у западных христианских славян, так как нам известны глаголические рукописи, по языку древнее кирилловских, обнаруживающие южно-славянскую и чешскую редакцию, напр. Ассеманово, Мариинское и Зографское евангелия, Клоцов сборник, с одной стороны, пражские и киевские листки — с другой, затем несомненно, что Г. на юге, в православных странах, совершенно вышла из употребления, хотя некоторое время она употреблялась вместе с кириллицей; доказательством этого служит употребление глаголических букв в кирилловских памятниках древнего извода, напр. глаголические заставки в словах Григория Богослова XI в., и кирилловских — в глаголических памятниках, напр. в Мариинском евангелии. В католич. странах Г. постигла не везде одинаковая участь: в Чехии ее совершенно вытеснил латинский алфавит, и попытки ввести ее обратно в XIV в. не привели почти ни к каким результатам; единственным их следом служит вторая часть Реймского евангелия, написанная монахами Эмаусского монастыря в царствование императора Карла IV, в XIV веке. Напротив того, в Хорвата и в Далмации Г. долго отстаивала свое существование; там борьба между нею и латинским алфавитом длилась до конца XVIII в. и даже теперь ее традиция живет среди народа, так что папа Лев XIII вновь позволил печатать глаголические богослужебные книги.

В продолжение долгого своего существования Г. подверглась многим изменениям. По мнению Ягича, древнейшие Г. рукописи отличаются не очень округленным почерком; но уже в XI в. памятники писаны вполне округленной Г., изобилующей множеством кружков. Затем Г. с течением времени становится все более и более угловатой. Уже в XIV веке настолько переменилось ее начертание, что тот, кто свободно читает Мариинское или Зографское евангелия, не сразу может справиться, напр., со второй частью Реймского ев., написанною хорватской Г. Последняя имеет еще одно отличие от более древней, именно обилие лигатур или монограмм, написанных таким образом, что одна линия составляет общую часть для двух и трех букв. Другие отличия, напр. отсутствие юсов, употребление одного знака для полугласных и т. п., вызваны соответственными переменами в самом языке. К древнейшим глаголическим памятникам принадлежат: 1) найденный Копитаром в библиотеке тирольского графа Клоца сборник, известный под названием «Glagolita Clozianus» и изданный тем же Копитаром в Вене 1836 г. Рукопись когда-то принадлежала могущественному роду Франкопанов, владетелей острова Крка, которые хранили ее как святыню, считая ее автором св. Иеронима. После них сборник переходил из рук в руки и часть его попала к Клопу. Другая часть найдена и издана Миклошичем в 1851 г.; два листа затерялись. Содержание сборника составляют слова Иоанна Златоуста и Епифания Кипрского на торжественные дни месяца марта; таким образом Griagolita Clozianus походит на Супрасльскую рукопись, тем более, что оба эти кодекса весьма древни и, по всей вероятности, написаны в Болгарии. 2) После Копитара новые находки сделал Григорович, во время своего путешествия на Афон и в Македонию. В Зографском монастыре нашел он так называемое Зографское евангелие, апракос, весьма важный по языку памятник, изданный Ягичем в Берлине в 1879 г.; затем в монастыре Рождества Богородицы Григоровичем был найден и приобретен 3) полный список евангелия, часть которого была издана Обществом любителей древней письменности гомографическим способом в 1880 — 81 г. В 1883 г. это евангелие целиком издал Ягич в Петербурге, под загл. Мариинское евангелие. Обе эти рукописи — Зографская и Мариинская — хранятся в Императорской публичной библиотеке. Наконец, Григоровичу же посчастливилось еще найти 4) часть Г. памятника, известного под названием «Македонский листок» — отрывок из поучений Ефрема Сирина, изд. Срезневским в «Малоизвестных и неизвестных памятниках» (СПб. 1867 — 81). К важным памятникам глаголической письменности принадлежит, далее: 5) Ассеманово евангелие. Гейтлер в 1880 г. нашел две важные, обширные Г. рукописи на Синае: 6) Псалтырь и 7) требник (изданы им в Загребе: «Euchologium», 1882 и «Psalterium», 1883). Наконец, в венской библиотеке была найдена рукопись XII в. 8) Миссал; здесь особенно важно, что это палимпсест, т. е. рукопись не на чистом, но на выскобленном пергаменте, на котором первоначально было уже что-то написано глаголицею же; часть его издал Ягич под заглавием «Glagolitica» (Вена, 1890). Сюда еще надо причислить два отрывка: 9) Охридского евангелия и 10) Синайского служебника, изданные Срезневским, и 11) глаголическую мраморную надпись на о-ве Крке (Veglia), XI или XII в., о которой писал Ягич в «Трудах археологического съезда в Киеве» (1879). Все эти памятники — югославянского происхождения, но есть и небольшие два отрывка чешской редакции, а именно найденный Шафариком в Праге 12) Пражский отрывок, и Срезневским в Киеве 13) отрывок славянского служебника, изд. Срезневским в "Малоизвестных и неизвестных памятн. ". Вот все древнейшие памятники глаголического письма, относящиеся к XI и XII вв. Поздние, довольно долго, в Хорватии и Далмация писались Г. государственные акты, богослужебный и богословские книги; но Г. трудно было бороться с латинским алфавитом, который все более и более брал верх над ней. В конце XV в. стали печататься глаголические книги: первою из них был «Римский Служебник», изд. 1483 г., по Добровскому в Венеции, по другим в Кракове; затем последовали: «Житие св. Иеронима», написанное Бедричичем, изд. в Сене в 1507 г.; «Азбуковник» и «Римский Служебник», изданные в Венеции 1528 г., и другие, особенно во вто рой половине XVI в. Подробная библиография рукописных и печатных памятников Г. собрана Шафариком в «Pamatky hiaholskeho pisemnictvi» (1853) и в «Geschichteder Sudslavischen Litteratur» (1 т., 1864). На Востоке, в православных славянских странах, Г. весьма рано заменена была кириллицей, которая, в свою очередь, со временем несколько изменилась и в этой обновленной форме известна была в Боснии в XV — XVI вв., под названием буквицы. а в России — гражданки, начиная со времен Петра I.

Литература: Фриш, «Origo characteris slavonici, vulgo dicti Cirulici» (Б., 1772); Добиер, «Ueber das Glagolitische Alphabet» (в «Abhandi. der Bohm, Gesell. der Wissenschaften» 1784); Дурих, «Dissertatio de SlavoBohemica sacri codicis verslone» (1777); Добровский, «Glagolitica» (1807 и 1832), «Institutiones linguae slavicae veteris dialecti» (1822 и 1852); «Slavin», «SloYanka»; Копитар, «Grammatik der Slav. Sprache» (1808), «Glagolita Clozianus» (1836); Миклошич, «Zurn Gl^olita Clozianns» (1860); статья «Griagolitisch» в "Энцикл. " Эрша и Грубера; Шафарик, «Ueberden Ursprunga. die Heimat d. Glagolitismus» (1858); Гавуш, «Zur slavischen Rnnenfrage», в «Archiv fur Kunde Oesterr. GeschichtsQuellen» (XVIII, 1); Григорович, «Очерки путешествия по Европейской Турции» (1848), в "Ж. М. Н. Пр. " (1852, кн. 3) и «Статьи» (1852); Бодянский, «О времени происхождения славянских письмен», «Открытия в области глаголицы» (в «Русск. Вестнике», 1856); Прейс, в "Ж. М. Н. Пр. ", 1843, кн. 3; Берчич, «Chrestomathia linguae veteroslovenicae charactere glagolitico» (1859): Рачий, «Slovjenskb pismo» (Загреб, 1861); Срезневский, «Древние письмена славянские» (в "Ж. М. Н. Пр. ", 1848, кн. 7); Гильфердинг, «Кириллица ли изобретена Кириллом» (в "Собр. Сочин. ", 1868, 1); Ягич, «Четыре критико-палеографические статьи» (СПб., 1884) и «Glagolitica. Wurdigung neuentdeckter Fragmente» (в «Denkschriften d. Kk. Ak Der Wissenschaften in Wien», XXXVIII и отдельно, 1890); Флоринский, в «Киевских Унив. Известиях», 1890 г. №11; Тэйлор, «Ursprung des Glagolitischeri Alphabets» (в «Archiv fUr Slav. Philologle», V); Гейтлер, «Die albanesischen und slavischen Schriften» (1883); Bс. Мидлер в "Ж. М. Н. Пр. ", 1884, № 3; Малышевский, «Кирилл и Мефодий» (1886); архм. Леонид, «О родине и происхождении глаголицы и об ее отношении к кириллице» (СПб., 1891): Попруженко, «Прошлое глаголицы» (в «Филологических Записках», 1892, кн. 6). И. Лось.

Гладиаторы

Гладиаторы (Gladiatores) — единоборцы и борцы с зверями в римских цирках. Игры с участием Г. (munera gladiatoria) ведут свое начало от этрусков, у которых они совершались в честь умерших, заменив первоначальные человеческие жертвоприношения. Впервые совершены они были в Риме в 265 г. до Р. Хр., на forum boarium. В последний век республики бои Г. получили широкое распространение как в Риме, так и в других городах Италии. С этих пор они происходили уже не на форуме, а в особо устраиваемых амфитеатрах с открытой ареной, сначала временных, деревянных, затем каменных, известнейший из которых, так назыв. Колизей, построен Веспасианом и Титом. Устройство гладиаторских игр в эту эпоху получило широкую и правильную организацию. Г., ряды которых пополнялись военнопленными, разделались на труппы (fаimiliae, ludi), содержимые антрепренерами (lanistae). Во время империи учреждены были даже правительственные школы Г. С 1 в. до Р. Хр. водворился обычай, чтобы лица, получавшие высшие магистратуры, в особенности эдилы, при вступлении своем в должность давали гладиаторские игры. Обязанность эта была сопряжена с большими расходами, тем более, что каждый дававший такие игры старался, по возможности, затмить своих предшественников большим количеством пар Г. и роскошью их вооружения. Август ограничил эту разорительную роскошь, запретив выставлять более 60 пар Г., и поручил надзор за ними преторам. Тиверий ограничил право давать гладиаторские игры лицами, имеющим не менее 40 т. сестерций капитала. Позднейшие императоры снова поощряли роскошь Г. боев. Между ними были большие любители этих зрелищ, напр., Траян, Адриан. Коммод сам участвовал в боях и гордился именем Г. При Гордиане III ежемесячно были даваемы бои, с участием 150 — 500 пар Г.

Внешний ход Г. боев был следующий. Накануне боя Г. особенно сытно кормили (cena libera). В день игр они вступали торжественной процессией попарно на арену и, приближаясь к императорской ложе, произносили известное восклицание: «Ave Caesar morituri te salutant»! Начинался бой стычками с тупым оружием, разными упражнениями в ловкости и т. п. Затем трубой подавался сигнал к серьезному бою. Раненые могли просить пощады у зрителей или у императора, поднятием руки. Неполучавшие пощады приканчивались победителями, а трупы их стаскивались с арены в так называемый spoliarium. Г., удачно выступившие в первый раз перед публикой, получали таблички (tesserae) с надписью SP (ectatus). Отличавшиеся особою храбростью могли быть, по требованию зрителей, освобождаемы от дальнейшего участия в играх, что выражалось вручением им особого жезла — rudis, почему они назывались rudiarii. Однако и эти последние (равно как иногда свободные и даже знатные люди) выступали снова на арену, за особо возвышенную плату. В таком случай они должны были давать клятву не щадить своей жизни. Г. делились на ordinarii и meridiarii или bestiarii. Эти последние боролись без всякого оборонительного оружия, почти нагие, с дикими зверями, при чем масса их погибала. Это были обыкновенно, осужденные на смерть преступники. Ordinarii подразделялись на несколько родов, при чем в каждой паре состязалось всегда два различных Г. Главные роды были: 1) самниты, названные по вооружению, заимствованному у соименного племени. Сражались в полном вооружении. В имп. время они назывались opiomachi или secutores. — 2) Retiarii, главными атрибутами которых были сеть, набрасывавшаяся на голову противника, обыкновенно из secutores, и трезубец для его умерщвления. Если secutor увертывался от сети, он должен был преследовать легкого на бегу, но лишенного тяжелого оружия противника. — 3)Фракийцы (Thraces) — в полном вооружении, с особым кривым мечом. Им противопоставлялись 4) галлы или murmillones (от рыбки mormuloV, изображавшейся на их шлеме). См. J. P. Meier, «De gladiatura Romana» (Бонн, 1881). А. Щ.

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar