Меню
Назад » »

Гомер. Илиада (53)

РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \

МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯЭТИКА \ ЭСТЕТИКАПСИХОЛОГИЯ\

ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ

310 Только Атриды остались и сын многоумный Лаэртов,
       Нестор, Идоменей и божественный Феникс; но тщетно
       Вместе они утешали печального; сердцем он весел
        Не был, покуда не бросился в бездну кровавыя брани.
        Думал он лишь о Патрокле, об нем говорил воздыхая:
 315 "Прежде, бывало, мне ты, злополучный, любезнейший друг мой,
        Сам под кущей моею приятную снедь предлагаешь
        Скоро всегда и заботливо, если, бывало, ахейцы
        Брань многослезную снова троянам нанесть поспешают.
        Ныне лежишь ты пронзенный, и сердце мое отвергает
 320 Здесь изобильную снедь и питье, по тебе лишь тоскуя!
        Нет, не могло бы меня поразить жесточайшее горе,
        Если б печальную весть и о смерти отца я услышал,
        Старца, который, быть может, льет горькие слезы во Фтии,
        Помощи сына лишенный, тогда как в земле чужелюдной
 325 Ради презренной Елены сражаюсь я с чадами Трои;
        Даже когда б я услышал о смерти и сына в Скиросе,
        Милого, если он жив еще, Неоптолем мой прекрасный!
        Прежде меня утешала хранимая в сердце надежда,
        Что умру я один, далеко от отчизны любезной,
 330 В чуждой троянской земле, а ты возвратишься во Фтию;
        Ты, уповал я, мне сына в своем корабле быстролетном
        В дом привезешь из Скироса и юноше все там покажешь:
        Наше владенье, рабов и высокие кровлей палаты.
        Ибо Пелей, говорит мое сердце, уже или умер,
 335 Или, быть может, едва уже дышит, согбенный под игом
        Старости скорбной и грусти, и ждет обо мне беспрестанно
        Вести убийственной сердцу, когда о погибшем услышит! "
 
       Так говорил он и плакал; кругом воздыхали герои,
        Каждый о том вспоминая, что милого в доме оставил.
 340 С неба печальных узрев, милосердовал Зевс промыслитель,
        И к Афине Палладе крылатую речь обратил он:
        "Или ты вовсе, о дочь, отступилась от славного мужа?
        Или нисколько уже не заботишься ты о Пелиде?
        Се он, сидя один при своих кораблях прямокормных,
 345 Горестный плачет по друге любезном. Все аргивяне
        Пищу вкушают; а он остается и гладный и тощий.
        Шествуй, Афина; и нектаром светлым с амброзией сладкой
        Грудь ороси Ахиллесу, да немощь его не обымет".
 
       Рек - и подвигнул Афину, давно пламеневшую сердцем:
 350 Быстро она, как орел звонкогласый, ширококрылатый,
        С неба слетела по воздуху. Тою порою ахейцы
        Воинством всем ополчались по стану. Пелееву сыну
        Нектаром Зевсова дочь и амброзией сладкой незримо
        Грудь оросила, да немощь от глада его не обымет;
 355 И сама на Олимп вознеслась к меднозданному дому
        Зевса. Ахейцы ж неслись от черных судов мореходных.
        Словно как снежные клоки летят от Зевеса густые,
        Быстро гонимые хладным, эфир проясняющим ветром,-
        Так от ахейских судов неисчетные в поле неслися
 360 Шлемы, игравшие блеском, щиты, воздымавшие бляхи,
        Крепко сплоченные брони и ясеня твердого копья.
        Блеск восходил до небес; под пышным сиянием меди
        Окрест смеялась земля; и весь берег гремел под стопами
        Ратных мужей. Посреди их Пелид ополчался великий.
 365 Зубы его скрежетали от гнева; быстрые очи
        Страшно, как пламень, светились; но сердце ему раздирала
        Грусть нестерпимая. Так на троян он, пышущий гневом,
        Бога дарами облекся, Гефеста созданием дивным.
        Прежде всего положил он на быстрые ноги поножи
 370 Пышные, кои серебряной плотно смыкались наглезной;
        После на мощную грудь надевал испещренные латы;
        Бросил меч на плечо с рукояткой серебряногвоздной,
        С лезвием медяным; взял, наконец, и огромный и крепкий
        Щит: далеко от него, как от месяца, свет разливался.
 375 Словно как по морю свет мореходцам во мраке сияет,
        Свет от огня, далеко на вершине горящего горной,
        В куще пустынной; а их против воли и волны и буря,
        Мча по кипящему понту, несут далеко от любезных,-
        Так от щита Ахиллесова, пышного, дивного взорам,
 380 Свет разливался по воздуху. Шлем многобляшный поднявши,
        Крепкий надел на главу; засиял, как звезда, над главою
        Шлем коневласый; и грива на нем закачалась златая,
        Густо Гефестом разлитая окрест высокого гребня.
        Так Ахиллес ополчался, испытывать начал доспехи,
 385 Впору ли стану, легки и свободны ли членам красивым:
        И, как крылья, они подымали владыку народа.
        Взял, наконец, из ковчега копье он отцовское - ясень,
        Крепкий, огромный, тяжелый: его из героев ахейских
        Двигать не мог ни один; но легко Ахиллес потрясал им,
 390 Ясенем сим пелионским, который отцу его Хирон
        Ссек с высоты Пелиона, на грозную гибель героям.
        Коней меж тем Автомедон и сильный Алким снаряжали;
        В пышных поперсьях к ярму припрягли их; удила в морды
        Втиснули им и, бразды натянув, к колеснице прекрасной
 395 Их укрепили за кузов. Тогда, захвативши рукою
        Гибкий блистательный бич, в колесницу вскочил Автомедон.
        Сзади, готовый к сражению, стал Ахиллес быстроногий,
        Весь под доспехом сияя, как Гиперион лучезарный.
        Крикнул он голосом грозным на быстрых отеческих коней:
 400 "Ксанф мой и Балий, Подарги божественной славные дети!
        Иначе вы постарайтеся вашего вынесть возницу
        К ратному сонму данаев, когда мы насытимся боем;
        Вы, как Патрокла, его на побоище мертвым не бросьте!"
 
       Рек он,- как вдруг под упряжью конь взговорил бурноногий,
 405 Ксанф; понуривши морду и пышною гривой своею,
        Выпавшей вон из ярма, досягнув до земли, провещал он
        (Вещим его сотворила лилейнораменная Гера):
       "Вынесем, быстрый Пелид, тебя еще ныне живого;
        Но приближается день твой последний! Не мы, повелитель,
 410 Будем виною, но бог всемогущий и рок самовластный.
        Нет, не медленность наша, не леность дала сопостатам
        С персей Патрокла героя доспех знаменитый похитить:
        Бог многомощный, рожденный прекрасною Летой, Патрокла
        Свергнул в передних рядах и Гектора славой украсил.
 415 Мы же, хотя бы летать, как дыхание Зефира, стали,
        Ветра быстрейшего всех, но и сам ты, назначено роком,
        Должен от мощного бога и смертного мужа погибнуть!"
        С сими словами Эриннии голос коня перервали.
 
       Мрачен и гневен к коню говорил Ахиллес быстроногий:
 420 "Что ты, о конь мой, пророчишь мне смерть? Не твоя то забота!
        Слишком я знаю и сам, что судьбой суждено мне погибнуть
        Здесь, далеко от отца и от матери. Но не сойду я
        С боя, доколе троян не насыщу кровавою бранью".
 
       Рек - и с криком вперед устремил он коней звуконогих.
 
                Гомер. Илиада. Песнь двадцатая. Битва богов.
 
ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ

 
 
БИТВА БОГОВ

 
 
        Так при судах дуговерхих блестящие медью ахейцы
         Строились окрест тебя, Пелейон, ненасытимый бранью.
        Их ожидали трояне, заняв возвышение поля.
 
        Зевс же отец повелел, да Фемида бессмертных к совету
 5      Всех призывает с холмов олимпийских; она, обошед их,
         Всем повелела в Кронионов дом собираться. Сошлися
        Все, и Потоки, и Реки, кроме Океана седого;
         Самые нимфы явились, живущие в рощах прекрасных,
        И в источниках светлых, и в злачноцветущих долинах.
10    В дом олимпийский собравшися тучегонителя Зевса,
        Сели они в переходах блестящих, которые Зевсу
        Сам Гефест хромоногий по замыслам творческим создал.
        Так собиралися к Зевсу бессмертные; сам Посейдаон
        Не был Фемиде преслушен: из моря предстал он с другими,
 15    Сел посредине бессмертных и Зевса выспрашивал волю:
         "Что, сребромолненный, паки богов на собор призываешь?
        Хощешь ли что рассудить о троянах или аргивянах?
        Брань между ними близка, и немедленно бой запылает".
 
        Слово к нему обращая, вещал громовержец Кронион:
 20    "Так, Посейдаон! проник ты мою сокровенную волю,
        Ради которой вас собрал: пекусь и о гибнущих смертных.
        Но останусь я здесь и, воссев на вершине Олимпа,
        Буду себя услаждать созерцанием. Вы же, о боги,
        Ныне шествуйте все к ополченьям троян и ахеян;
 25    Тем и другим поборайте, которым желаете каждый:
         Если один Ахиллес на троян устремится, ни мига
        В поле не выдержать им Эакидова бурного сына.
        Трепет и прежде их всех обымал при одном его виде;
         Ныне ж, когда он и гневом за друга пылает ужасным,
 30    Сам я страшусь, да, судьбе вопреки, не разрушит он Трои".
 
        Так он вещал-и возжег неизбежную брань меж богами.
        К брани, душой несогласные, боги с небес понеслися.
        Гера к ахейским судам, и за нею Паллада Афина,
        Царь Посейдон многомощный, объемлющий землю, и Гермес,
 35    Щедрый податель полезного, мыслей исполненный светлых.
        С ними к судам и Гефест, огромный и пышущий силой,
        Шел хромая; с трудом волочил он увечные ноги.
        К ратям троян устремился Арей, шеломом блестящий,
        Феб, не стригущий власов, Артемида, гордая луком,
 40    Лета, стремительный Ксанф и с улыбкой прелестной Киприда.
 
        Все то время, пока божества не приближились к смертным,
        Бодро стояли ахеяне, гордые тем, что явился
        Храбрый Пелид, уклонявшийся долго от брани печальной.
        В рати ж троянской у каждого сердце в груди трепетало,
 45    Страхом объемлясь, что видят опять Пелейона героя,
        Грозно доспехом блестящего, словно Арей смертоносный.
        Но едва олимпийцы приближились к ратям, Эрида
        Встала свирепая, брань возжигая; вскричала Афина,
        То пред ископанным рвом за великой стеною ахейской,
 50    То по приморскому берегу шумному крик подымая.
        Страшно, как черная буря, завыл и Арей меднолатный,
        Звучно троян убеждающий, то с высоты Илиона,
        То пробегая у вод Симоиса, по Калликолоне.
 
        Так олимпийские боги, одних на других возбуждая,
53    Рати свели и ужасное в них распалили свирепство.
         Страшно громами от неба отец и бессмертных и смертных
        Грянул над ними; а долу под ними потряс Посейдаон
        Вкруг беспредельную землю с вершинами гор высочайших.
        Все затряслось, от кремнистых подошв до верхов многоводных
 60    Иды: и град Илион, и суда меднобронных данаев.
        В ужас пришел под землею Аид, преисподних владыка;
         В ужасе с трона он прянул и громко вскричал, да над ним бы
        Лона земли не разверз Посейдон, потрясающий землю,
        И жилищ бы его не открыл и бессмертным и смертным,
 65    Мрачных, ужасных, которых трепещут и самые боги.
        Так взволновалося всo, как бессмертные к брани сошлися!
        Против царя Посейдаона, мощного Энносигея,
        Стал Аполлон длиннокудрый, носящий крылатые стрелы;
         Против Арея - с очами лазурными дева Паллада;
 70    Противу Геры пошла златолукая ловли богиня,
        Гордая меткостью стрел Артемида, сестра Аполлона;
         Против Леты стоял благодетельный Гермес крылатый;
         Против Гефеста - поток быстроводный, глубокопучинный,
        Ксанфом от вечных богов нареченный, от смертных - Скамандром.
 
75    Так устремлялися боги противу богов. Ахиллес же,
        Гектора только бы встретить, пылал в толпы погрузиться;
         Сердце его беспредельно горело Приамова сына
        Кровью насытить Арея, убийством несытого воя.
        Но Аполлон, возжигатель народа, героя Энея
 80    Против Пелида подвигнул, наполнивши мужеством душу.
        Голос и образ приняв Ликаона, Приамова сына,
        К сыну Анхиза предстал и вещал Аполлон дальновержец;
         "Где же угрозы твои, Анхизид, предводитель дарданцев?
        Или не ты в Илионе, с царями за чашей пируя,
 85    Гордо грозился, что с сыном Пелеевым станешь на битву? "
 
        Быстро ему возражая, воскликнул Эней предводитель:
         "Что ты меня, Приамид, против воли моей принуждаешь
        С сыном Пелеевым, гордым могучестью, боем сражаться?
        Ныне не в первый бы раз быстроногому сыну Пелея
 90    Противостал я: меня он и прежде копьем Пелиасом
        С Иды согнал, как нечаян нагрянул на пажити наши;
         Он разорил и Педас и Лирнесс. Но меня Олимпиец
        Спас, возбудивши во мне и силы, и быстрые иоги;
        Верно, я пал бы от рук Ахиллеса и мощной Паллады,
 95    Всюду предтекший ему, подавшей совет и могучесть
         Медным копьем побивать крепкодушных троян и лелегов.
        Нет, никогда человек с Ахиллесом не может сражаться:
         С ним божество неотступно, и гибель оно отражает.
        Дрот из руки Ахиллесовой прямо летит и не слабнет
100  Прежде, чем крови врага не напьется. Но, если бессмертный
         В битве присудит нам равный конец, не легко и Энея
        Он одолеет, хотя и гордится, что весь он из меди!"
 
        Сыну Анхизову вновь провещал Аполлон дальновержец:
         "Храбрый! почто ж и тебе не молиться богам вековечным,
105  Столько ж могущим! И ты, говорят, громовержца Зевеса
        Дщерью Кипридой рожден, а Пелид сей - богинею низшей:
         Та от Зевеса исходит, Фетида - от старца морского.
        Стань на него с некрушимою медью; отнюдь не смущайся,
        Встретясь с Пелидом, ни шумною речью, ни гордой угрозой!"
 
110  Рек - и бесстрашного духа исполнил владыку народов:
         Он устремился вперед, ополченный сверкающей медью.
        Но не укрылся герой от лилейнораменныя Геры,
        Против Пелеева сына идущий сквозь толпища ратных.
        Быстро созвавши богов, златотронная Гера вещала:
 115  "Царь Посейдон и Афина Паллада, размыслите, боги,
        Разумом вашим размыслите, что из деяний сих будет?
        Видите ль, гордый Эней, ополченный сияющей медью,
        Против Пелида идет: наустил его Феб стреловержец.
        Должно немедленно, боги, отсюда обратно отвлечь нам
 120  Сына Анхизова: или единый из нас да предстанет
        Сыну Пелея и силой исполнит, да в крепости духа
        Он не скудеет и чувствует сам, что его, браноносца,
        Любят сильнейшие боги; а те, что издавна доныне
        Трои сынам поборают в сей брани жестокой,- бессильны!
 125  Все мы оставили небо, желая присутствовать сами
        В брани, да он от троян ничего не претерпит сегодня;
         После претерпит он всo, что ему непреклонная Участь
         С первого дня, как рождался от матери, выпряла с нитью.
         Если того из глагола богов Ахиллес не познает,
 130  Он устрашится, когда на него кто-нибудь от бессмертных
        Станет в сражении: боги ужасны, явившиесь взорам".
 
        Гере немедля ответствовал мощный земли колебатель:
        "Так безрассудно свирепствовать, Гера, тебя недостойно!
        Я не желаю бессмертных сводить на неравную битву,
 135  Нас и других здесь присутственных; мы их могуществом выше.
        Лучше, когда, совокупно сошед мы с пути боевого,
        Сядем на холме подзорном, а брань человекам оставим.
        Если ж Арей нападенье начнет или Феб луконосец,
        Если препятствовать станут Пелееву сыну сражаться,
 140  Там же немедля и мы сопротивникам битву воздвигнем,
        Битву ужасную: скоро, надеюсь, они, разойдяся,
         Вспять отойдут на Олимп и сокроются в сонме бессмертных,
        Наших десниц, против воли своей, укрощенные силой"
 
        Так говоря, пред Афиною шествовал царь черновласый

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar