Меню
Назад » »

Евгений Евтушенко (2)

КИОСК ЗВУКОЗАПИСИ
 Памяти В. Высоцкого

Бок о бок с шашлычной,
 шипящей так сочно,
киоск звукозаписи
 около Сочи.
И голос знакомый
 с хрипинкой несется,
и наглая надпись:
 "В продаже - Высоцкий".
Володя,
 ах, как тебя вдруг полюбили
Со стереомагами
 автомобили!
Толкнут
 прошашлыченным пальцем кассету,
И пой,
 даже если тебя уже нету.
Торгаш тебя ставит
 в игрушечке-"Ладе"
Со шлюхой,
 измазанной в шоколаде,
и цедит,
 чтоб не задремать за рулем:
"А ну-ка Высоцкого мы крутанем!"
Володя,
 как страшно
 меж адом и раем
крутиться для тех,
 кого мы презираем!
Но, к нашему счастью,
 магнитофоны
Не выкрадут
 наши предсмертные стоны.
Ты пел для студентов Москвы
 и Нью-Йорка,
Для части планеты,
 чье имя - "галерка".
И ты к приискателям
 на вертолете
Спускался и пел у костров на болоте.
Ты был полу-Гамлет и полу-Челкаш.
Тебя торгаши не отнимут.
 Ты наш...
Тебя хоронили, как будто ты гений.
Кто - гений эпохи. Кто - гений мгновений.
Ты - бедный наш гений семидесятых
И бедными гениями небогатых.
Для нас Окуджава
 был Чехов с гитарой.
Ты - Зощенко песни
 с есенинкой ярой,
И в песнях твоих,
 раздирающих душу,
Есть что-то
 от сиплого хрипа Хлопуши!
...Киоск звукозаписи
 около пляжа.
Жизнь кончилась.
 И началась распродажа.
Евгений Евтушенко. Мое самое-самое. 
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.


ЛЮБИМАЯ, СПИ!
Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
 И море,
дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
Любимая, спи...
 Мою душу не мучай,
Уже засыпают и горы, и степь,
И пес наш хромучий,
 лохмато-дремучий,
Ложится и лижет соленую цепь.
И море - всем топотом,
 и ветви - всем ропотом,
И всем своим опытом -
 пес на цепи,
а я тебе - шёпотом,
 потом - полушёпотом,
Потом - уже молча:
 "Любимая, спи..."
Любимая, спи...
 Позабудь, что мы в ссоре.
Представь:
 просыпаемся.
 Свежесть во всем.
Мы в сене.
 Мы сони.
 И дышит мацони
откуда-то снизу,
 из погреба,-
 в сон.
О, как мне заставить
 все это представить
тебя, недоверу?
 Любимая, спи...
Во сне улыбайся.
 (все слезы отставить!),
цветы собирай
 и гадай, где поставить,
и множество платьев красивых купи.
Бормочется?
 Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись
 и окутайся им.
Во сне можно делать все то,
 что захочется,
все то,
 что бормочется,
 если не спим.
Не спать безрассудно,
 и даже подсудно,-
ведь все,
 что подспудно,
 кричит в глубине.
Глазам твоим трудно.
 В них так многолюдно.
Под веками легче им будет во сне.
Любимая, спи...
 Что причина бессоницы?
Ревущее море?
 Деревьев мольба?
Дурные предчувствия?
 Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то,
 а просто моя?
Любимая, спи...
 Ничего не попишешь,
но знай,
 что невинен я в этой вине.
Прости меня - слышишь?-
 люби меня - слышишь?-
хотя бы во сне,
 хотя бы во сне!
Любимая, спи...
 Мы - на шаре земном,
свирепо летящем,
 грозящем взорваться,-
и надо обняться,
 чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться -
 сорваться вдвоем.
Любимая, спи...
 Ты обид не копи.
Пусть соники тихо в глаза заселяются,
Так тяжко на шаре земном засыпается,
и все-таки -
 слышишь, любимая?-
 спи...
И море - всем топотом,
 и ветви - всем ропотом,
И всем своим опытом -
 пес на цепи,
а я тебе - шёпотом,
 потом - полушёпотом,
Потом - уже молча:
 "Любимая, спи..."
1964

Евгений Евтушенко. Мое самое-самое. 
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.


* * *

 Б. Ахмадулиной1

Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
 не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той -
 скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
 у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
 нервных
 и недужных,
ненужных связей,
 дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
 приди,
 нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость
 близких душ!
1957

Русская и советская поэзия 
для студентов-иностранцев. 
А.К.Демидова, И.А. Рудакова. 
Москва, изд-во "Высшая школа", 1969.


* * *

Среди любовью слывшего
сплетенья рук и бед
ты от меня не слышала,
любима или нет.
Не спрашивай об истине.
Пусть буду я в долгу -
я не могу быть искренним,
и лгать я не могу.
Но не гляди тоскующе
и верь своей звезде -
хорошую такую же
я не встречал нигде.
Всё так,
 но силы мало ведь,
чтоб жить,
 взахлёб любя,
ну, а тебя обманывать -
обманывать себя;
и заменять в наивности
вовек не научусь
я чувства без взаимности
взаимностью без чувств...
Хочу я память вытеснить
и думать о своём,
но всё же тянет видеться
и быть с тобой вдвоём.
Когда всё это кончится?!
Я мучаюсь опять -
и брать любовь не хочется,
и страшно потерять.
Русская и советская поэзия 
для студентов-иностранцев. 
А.К.Демидова, И.А. Рудакова. 
Москва, изд-во "Высшая школа", 1969.


НЕ НАДО
Не надо...
 Всё призрачно -
 и тёмных окон матовость,
и алый снег за стоп-сигналами машин.
Не надо...
 Всё призрачно,
 как сквер туманный мартовский,
где нет ни женщин, ни мужчин -
 лишь тени женщин и мужчин.
Не надо...
 Стою у дерева,
 молчу и не обманываю,
гляжу, как сдвоенные светят фонари,
и тихо трогаю рукой,
 но не обламываю
сосульку тоненькую с веточкой внутри.
Не надо...
 Пусть в бултыхающемся заспанном трамваишке
с Москвой,
 качающейся мертвенно в окне,
ты,
 подперев щеку рукою в детской варежке,
со злостью женской вспоминаешь обо мне.
Не надо...
 Ты станешь женщиной,
 усталой, умной женщиной,
по слову доброму и ласке голодна,
и будет март,
 и будет мальчик, что-то шепчущий,
и будет горестно кружиться голова.
Не надо...
 Пусть это стоит, как и мне, недёшево,
с ним не ходи вдвоём по мартовскому льду,
ему на плечи свои руки ненадёжные
ты не клади,
 как я сегодня не кладу.
Не надо...
 Не верь, как я не верю,
 призрачному городу,
не то,
 очнувшись, ужаснёшся пустырю.
Скажи: "Не надо!",
 опустивши низко голову,
как я тебе сейчас
 "Не надо..."
 говорю.
1960

Русская и советская поэзия 
для студентов-иностранцев. 
А.К.Демидова, И.А. Рудакова. 
Москва, изд-во "Высшая школа", 1969.


* * *

Проснуться было, как присниться,
присниться самому себе
под вспыхивающие зарницы
в поскрипывающей избе.

Припомнить - время за грибами,
тебя поднять, растереби,
твои глаза открыть губами
и вновь увидеть в них себя.

Для объяснений слов подсобных
совсем не надо было нам,
когда делили мы подсолнух,
его ломая пополам.

И сложных не было вопросов,
когда вбегали внутрь зари
в праматерь - воду, где у плесов
щекочут ноги пескари.

А страх чего-то безотчетно
нас леденил по временам.
Уже вокруг ходило что-то,
уже примеривалось к нам.

Но как ресницами - в ресницы,
и с наготою - нагота,
себе самим опять присниться
и не проснуться никогда?
Евгений Евтушенко. Мое самое-самое. 
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.


* * *
Ты большая в любви.
 Ты смелая.
Я - робею на каждом шагу.
Я плохого тебе не сделаю,
а хорошее вряд ли смогу.
Все мне кажется,
 будто бы по лесу
без тропинки ведешь меня ты.
Мы в дремучих цветах до пояса.
Не пойму я -
 что за цветы.
Не годятся все прежние навыки.
Я не знаю,
 что делать и как.
Ты устала.
 Ты просишься на руки.
Ты уже у меня на руках.
"Видишь,
 небо какое синее?
Слышишь,
 птицы какие в лесу?
Ну так что же ты?
 Ну?
 Неси меня!
А куда я тебя понесу?..
1953

Евгений Евтушенко. Мое самое-самое. 
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.


* * *

Всегда найдется женская рука,
чтобы она, прохладна и легка,
жалея и немножечко любя,
как брата, успокоила тебя.

Всегда найдется женское плечо,
чтобы в него дышал ты горячо,
припав к нему беспутной головой,
ему доверив сон мятежный свой.

Всегда найдутся женские глаза,
чтобы они, всю боль твою глуша,
а если и не всю, то часть ее,
увидели страдание твое.

Но есть такая женская рука,
которая особенно сладка,
когда она измученного лба
касается, как вечность и судьба.

Но есть такое женское плечо,
которое неведомо за что
не на ночь, а навек тебе дано,
и это понял ты давным-давно.

Но есть такие женские глаза,
которые глядят всегда грустя,
и это до последних твоих дней
глаза любви и совести твоей.

А ты живешь себе же вопреки,
и мало тебе только той руки,
того плеча и тех печальных глаз...
Ты предавал их в жизни столько раз!

И вот оно - возмездье - настает.
"Предатель!"- дождь тебя наотмашь бьет.
"Предатель!"- ветки хлещут по лицу.
"Предатель!"- эхо слышится в лесу.

Ты мечешься, ты мучишься, грустишь.
Ты сам себе все это не простишь.
И только та прозрачная рука
простит, хотя обида и тяжка,

и только то усталое плечо
простит сейчас, да и простит еще,
и только те печальные глаза
простят все то, чего прощать нельзя...
1961

Евгений Евтушенко. Мое самое-самое. 
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar