Джозеф Редьярд Киплинг (10) - ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ГИПЕРИНФО

1134 Просмотра

Обсудить

Джозеф Редьярд Киплинг

Ворчун

Вот что в жаркой битве было с батареей полковой,
Что зовётся Первой Леди и Богиней вставших в строй;
В битве... только — черт! — не помню что была там за война,
Но второго в той упряжке знали все как «Ворчуна».

Пропал пехтура — так никто и не глядит;
А конный погибнет — полковник сердит;
Но коль в колесе отскочила чека,
Храбрец —бомбардир послабее щенка!

Их ввели в сраженье сразу, чуть призвали, ей же ей!
Чтобы дать урок примерный толпам здешних дикарей;
Встали крепко на высотах, нам любая цель видна.
Вдруг — бабах — ядро шальное в бок лягнуло Ворчуна.

Шлепнув, тут же отскочило — конь почти напополам,
Но, стараясь долг исполнить, попытался встать он сам;
Передок перекосило, возчик крикнуть смог едва:
«Ворчуна спасайте , братцы: меж коленок голова!»

Спрыгнул тут его помощник, колесо сдержать сумел
Только пушка неподвижна, а кричат — «Сменить прицел!»
Грит: «Тебя водил я всюду, и любил, без хвастовства,
Но теперь ты бесполезен, меж коленок голова!»

Не успел сказать, что думал — грохнул разрывной снаряд
В середину батареи, меж орудий в аккурат;
А как дым-то разогнало, у колес красна трава,
И валяется помощник — меж коленок голова.

Еле слышно грит помощник, речь невнятна, но проста:
«Милость Божья будь со мною, вижу райские врата».
Видят все — смертельна рана; «Ну, дружок, не обессудь»,
И под передок подсунул умирающего грудь,

И ни слова больше возчик — буркнул что-то, сжав ладонь,
И управился с орудьем услыхав приказ: «Огонь!»
Если с колеса сочилось, то клянусь похмельным днём —
Полилось с врагов стократно, как ударили огнём.

А мораль? Да что ж, на этом сказка кончена моя:
Если служишь Королеве — позабудь, что есть семья,
О жене, о детях, братьяах позабудьте, солдатьё,
Ежели победы хочешь, крепче обнимай ружьё!

Пропал пехтура — так никто и не глядит;
А конный погиб, так — полковник сердит;
Но коль в колесе отскочила чека,
Храбрец-бомбардир послабее щенка!

Перевод — Ермаков Э.

Ворчун

Так случилось в жаркой битве с батареей полковой,
Той, что Первая средь женщин и Богиня вставших в бой;
В битве... только — черт! — не помню что была там за война,
Но второго из упряжки знали все как «Ворчуна».
Пропала пехота — никто не глядит;
А конница пала — полковник сердит;
Но коль в колесе отскочила чека,
Храбрец — бомбардир станет слабже щенка!

Их ввели в сраженье сразу, их позвали побыстрей,
Чтобы дать урок примерный толпам местных дикарей;
Встали твердо на высотах, и гвоздили племена,
Вдруг ядро шальное прямо в бок лягнуло Ворчуна.

Шлепнув, тут же отскочило — конь почти напополам,
Но, стараясь долг исполнить, попытался встать он сам;
Передок перекосило, возчик крикнуть смог едва:
«Ворчуна спасай, спасайте — меж коленей голова!»

Прыгнул возчика помощник, колесо сдержал — вот смел!
Но орудье неподвижно, а приказ — «Сменить прицел!»
Грит: «Тебя водил я всюду, и любил, без хвастовства,
Нам теперь ты бесполезен, меж коленей голова!»

Не успел сказать, что думал — разрывной упал снаряд
Прямо справа батареи, меж орудий в аккурат;
А когда дым разогнало, у колес красна трава,
Возчика лежит помощник — меж коленей голова.

Грит нам возчика помощник, речь понятна и проста:
«Божья милость надо мною, в райские иду врата».
Видят все — смертельна рана; пробурчав: «Не обессудь»,
Передку в опору дали умирающего грудь.

Слова не сказал тут возчик — буркнул что-то, сжал ладонь,
И орудьем правил ловко, ведь звучал приказ: «Огонь!»
Если с колеса сочилось, то клянусь похмельным днём —
С черных полилось стократно, как ударил пушек гром.

А мораль? По-мойму, ясно скажет сказочка моя:
Если служишь Королеве — позабудь, что есть семья,
О жене, о детях, братах позабудьте, солдатьё,
Коли ты победы хочешь, крепче обнимай ружьё!
Пропала пехота — никто не глядит;
А конница пала — полковник сердит;
Но коль в колесе отскочила чека,
Храбрец — бомбардир станет слабже щенка!

Перевод — ?

Вдова из Виндзора

Кто не знает Вдовы из Виндзора,
Коронованной старой Вдовы?
Флот у ней на волне, миллионы в казне,
Грош из них получаете вы
(Сброд мой милый! Наёмные львы!).
На крупах коней Вдовьи клейма,
Вдовий герб на аптечке любой.
Строгий Вдовий указ, словно вихрь гонит нас
На парад, на ученья и в бой
(Сброд мой милый! На бойню — не в бой!).
Так выпьем за Вдовье здоровье,
За пушки и боезапас,
За людей и коней, сколько есть их у ней,
У Вдовы, опекающей нас
(Сброд мой милый! Скликающей нас!)!

Просторно Вдове из Виндзора,
Полмира числят за ней.
И весь мир целиком добывая штыком,
Мы мостим ей ковёр из костей
(Сброд мой милый! Из наших костей!).
Не зарься на Вдовьи лабазы,
И перечить Вдове не берись.
По углам, по щелям впору лезть королям,
Если только Вдова скажет: «Брысь!»
(Сброд мой милый! Нас шлют с этим «брысь!»).
Мы истинно Дети Вдовицы!
От тропиков до полюсов
Нашей ложи размах! На штыках и клинках
Ритуал отбряцаем на зов
(Сброд мой милый! Ответ-то каков?)!

Не суйся к Вдове из Виндзора,
Исчезни, покуда ты цел!
Мы, охрана её, по команде «В ружьё!»
Разом словим тебя на прицел.
(Сброд мой милый! А кто из вас цел?)!
Возьмись, как Давид-псалмопевец
За крылья зари — и всех благ!
Всюду встретят тебя её горны, трубя,
И её трижды латаный флаг
(Сброд мой милый! Равненье на флаг!)!
Так выпьем за Вдовьих сироток,
Что в строй по сигналу встают,
За их красный наряд, за их скорый возврат
В край родной и в домашний уют
(Сброд мой милый! Вас прежде убьют!)!

Перевод — Щербаков А.

Бляхи

Мы подрались на Силвер-стрит: сошлись среди бульвара
С ирландскими гвардейцами английские гусары.
У Гаррисона началось, потом пошли на реку .
Там портупеи, сняли мы и выдали им крепко.
Звон блях, блях, блях — грязные скоты!
Звон блях, блях, блях — получай и ты!
Звон блях!
Тррах! Тррах!
Удар! Удар! Удар!
Пускай ремни свистят на весь бульвар!

Мы подрались на Силвер-стрит: схватились два полка.
Такого, верно, в Дублине не видели пока.
«Индусские ублюдки!» — ирланцы нам кричали.
«Эй, тыловые крысы!» — кричали англичане.
Мы подрались на Силвер-стрит, и я был в этом деле
Там на бульваре вечером — зззых! — ремни свистели.
Не помню, чем все началось, но помню, что к рассвету
Я был заместо формы одет в одни газеты.

Мы подрались на Силвер-стрит — и нас патруль застукал.
Мы чересчур перепились, и заедала скука.
Ирландцев морды постные нам что-то не понравились:
Одних мы в реку сбросили, с другими так расправились.

Мы подрались на Силвер-стрит... Дрались бы и сейчас,
Да вот револьвер на беду схватил один из нас.
(Я знаю, это Хуган был.) Мы смотрим: лужа крови...
Хотели поразмяться — и парня вот угробили.

Мы подрались на Силвер-стрит, и выстрел кончил драку,
И каждый чувствовал себя побитою собакой.
Беднягу унесли; мы все клялись: «не я стрелял»,
И как нам было жаль его, он так и не узнал.

Мы подрались на Силвер-стрит — еще не кончен бал!
В кутузке многие сейчас, пойдут под трибунал.
И я вот тоже на губе сижу с опухшей рожей.
Мы подрались на Силвер-стрит — но черт! Из-за чего же?

Звон блях, блях, блях — грязные скоты!
Звон блях, блях, блях — получай и ты!
Звон блях!
Тррах! Тррах!
Удар! Удар! Удар!
Пускай ремни свистят на весь бульвар!