Гора Юнгфрау. - Утро. - Манфред, один на утесах.
Манфред
Сокрылись духи, вызванные мной,
Не принесли мне облегченья чары,
Не помогла наука волшебства.
Я уж не верю в силы неземные,
Они над прошлым власти не имеют,
А что мне до грядущего, покуда
Былое тьмой покрыто? - Мать Земля!
Ты, юная денница, вы, о горы,
Зачем вы так прекрасны? - Не могу
Я вас любить. - И ты, вселенной око,
На целый мир отверстое с любовью.
Ты не даешь отрады только мне!
Вы, груды скал, где я стою над бездной
И в бездне над потоком различаю
Верхи столетних сосен, превращенных
Зияющей стремниною в кустарник, -
Скажите мне, зачем над ней я медлю,
Когда одно движенье, лишний шаг
Навеки успокоили бы сердце
В скалистом ложе горного потока?
Оно зовет - но я не внемлю зову.
Оно страшит - но я не отступаю,
Мутит мой ум - и все же я стою:
Есть чья-то власть, что жизнь нам сохраняет,
Что заставляет жить нас, если только
Жить значит пресмыкаться на земле
И быть могилой собственного духа,
Утратив даже горькую отраду -
Оправдывать себя в своих глазах!
Пролетает орел.
Могучий царь пернатых, сын эфира,
Превыше туч парящий в поднебесье,
О, если бы мне быть твоей добычей
И пищей для орлят твоих! В лазури
Чернеешь ты, и я тебя чуть вижу,
Меж тем как ты и вниз, и вверх, и вширь
Пронзаешь взором воздух! - Как прекрасен,
Как царственно-прекрасен мир земной,
Как величав во всех своих явленьях!
Лишь мы, что назвались его царями,
Лишь мы, смешенье праха с божеством,
Равно и праху чуждые и небу,
Мрачим своею двойственной природой
Его чело спокойное, волнуясь
То жаждою возвыситься до неба,
То жалкою привязанностью к праху,
Пока не одолеет прах и мы
Не станем тем, чего назвать не смеем,
Что нам внушает ужас. - Чу, свирель!
Вдали слышна свирель пастуха.
Патриархально-сладостные звуки
Далеко раздаются по ущельям,
Сливаясь с колокольчиками стад,
И жадно я внимаю им. - О, если б
Я был незримым духом этих звуков,
Гармонией свободной и живой,
Блаженством бестелесным, что родится,
Живет и умирает вместе с ними!
Снизу поднимается охотник за сернами.
Охотник
Да, серна здесь промчалась! Но куда?
Как на смех промелькнула и пропала!
Боюсь, что не окупится сегодня
Мой тяжкий труд. - Но кто это вдали?
Он с виду не охотник, а поднялся
На высоту, которой достигают
Лишь лучшие охотники. На нем
Богатый плащ, он мужественно-строен
И горд, как сын свободного народа.
Пойду к нему.
Манфред
(не замечая охотника)
До срока поседеть
От скорбных дум, подобно этим жалким
Обломкам сосен, бурей искривленным,
Погубленным одною зимней вьюгой, -
И быть таким, с тоскою вспоминая
Иные дни, и на челе носить
Морщины, что оставили не годы,
А лишь мгновенья, - тяжкие мгновенья,
Ужасные, как вечность! Вы, лавины!
Вы, глыбы льдов! Обрушьтесь на меня
И поглотите жизнь мою! Я слышу
Ваш непрестанный грохот, но, свергаясь,
Вы губите лишь то, что жаждет жизни:
Цветущий лес иль мирные селенья.
Охотник
С долины поднимаются туманы.
Скажу ему, что нам пора спускаться,
Не то он здесь останется навеки.
Манфред
Вкруг ледников дымится мгла и пахнет
Горящей серой; белыми клубами
К моим ногам всползают облака,
Как пена из пучины преисподней,
С тех жадных волн, что роют берег жизни,
Обремененный грешными, как щебнем. -
Я задыхаюсь.
Охотник
Он едва стоит:
Мне нужно подойти к нему тихонько, -
Иначе он сорвется.
Манфред
С тяжким гулом
Обрушивались горы, прорывая
Ткань облаков и сотрясая Альпы,
Загромождали грудами обломков
Зеленые цветущие долины,
Запруживали реки, низвергаясь,
И в пыль и мглу их воды раздробляли.
Так некогда пал Розенберг. Зачем
Я не стоял тогда в его долинах?
Охотник
Приятель, осторожней! Лишний шаг -
И ты простишься с жизнью. Ради бога,
Отдвинься от обрыва.
Манфред
(не слыша охотника)
Как спокойно
Уснул бы я! Мой прах не стал бы жалкой
Игрушкой ветра, не был бы развеян
По скалам и утесам. А теперь -
Простите, небеса! О, не глядите
Вы на меня с такою укоризной -
Не для меня вы созданы. - Земля!
Прими меня!
Делает движение броситься со скалы, но охотник внезапно
схватывает и удерживает его.
Охотник
Остановись, безумец!
Не оскверняй долин преступной кровью -
Иди за мной - я не пущу тебя!
Манфред
Как тяжко мне! - Нет, не держи так крепко -
Я изнемог - кружась, мелькают горы -
В глазах туман. Зачем ты здесь и кто ты?
Охотник
Скажу, скажу. - Теперь идем - все тонет
В тумане - опирайся на меня -
Стань вот сюда - сюда - и придержись
За этот куст - дай руку и покрепче
Возьми меня за пояс - легче! - так.
Теперь смелей - недалеко до дома -
Мы выберемся скоро на тропинку,
Прорытую ручьями. - Прыгай - славно!
Да ты любому горцу не уступишь!
Медленно спускаются по скалам.
Хижина в Бернских Альпах.
Манфред и охотник.
Охотник
Нет, подожди - тебе еще опасно
Пускаться в путь: ты слишком изнемог,
Ты слаб еще и телом и душою.
Вот отдохнешь - тогда мы и пойдем.
Где ты живешь?
Манфред
Дорога мне известна.
Я в провожатом больше не нуждаюсь.
Охотник
По виду твоему я замечаю,
Что ты из тех, чьи замки так угрюмо
Глядят со скал на хижины в долинах.
Который твой? Я знаю в них лишь входы,
Мне изредка доводится погреться
У очагов их старых темных зал,
За чашей, меж вассалов, но тропинки,
Что с гор ведут к воротам этих замков,
Известны мне с младенчества. Где твой?
Манфред
Не все ль равно?
Охотник
Ну, хорошо, не хмурься,
Прости за спрос. Отведаем вина.
Старинное! Не раз отогревало
Оно меня средь наших ледников -
Теперь пускай тебя согреет. - Выпьем!
Манфред
Прочь от меня! - На кубке кровь! - О боже,
Ужели никогда она не сгинет?
Охотник
Какая кровь? Ты бредишь?
Манфред
Наша кровь!
Та, что текла в сердцах отцов и в наших,
Когда мы были юны и любили
Так горячо, как было грех любить,
Та, что встает из праха, обагряя
Мрак, заступивший небо предо мною,
Где нет тебя, а мне не быть - вовеки.
Охотник
Ты странный и несчастный человек;
Но каковы бы ни были страданья,
Каков бы ни был грех твой, есть спасенье:
Терпение, смиренье и молитва.
Манфред
Терпение! - Нет, не для хищных птиц
Придумано терпение: для мулов!
Прибереги его себе подобным, -
Я из другой породы.
Охотник
Боже мой!
Да я б не взял бессмертной славы Телля,
Чтоб быть тобой. Но повторяю: в гневе
Спасенья нет; неси свой крест покорно.
Манфред
Я и несу. Ведь я живу - ты видишь.
Охотник
Такая жизнь - болезненные корчи.
Манфред
Я говорю - я прожил много лет,
И долгих лет, но что все это значит
Пред тем, что суждено мне: я столетья,
Я вечность должен жить в неугасимой
И тщетной жажде смерти!
Охотник
Как! Но ты
Совсем не стар: ты средних лет, не больше.
Манфред
Ты думаешь, что наша жизнь зависит
От времени? Скорей - от нас самих.
Жизнь для меня - безмерная пустыня,
Бесплодное и дикое прибрежье,
Где только волны стонут, оставляя
В нагих песках обломки мачт, да трупы,
Да водоросли горькие, да камни!
Охотник
Увы, он сумасшедший! Без призора
Его нельзя оставить.
Манфред
О, поверь, -
Я был бы рад безумию; тогда бы
Все что я вижу, было бы лишь бредом.
Охотник
Что ж видишь ты, иль думаешь, что видишь:
Манфред
Тебя, сын гор, и самого себя,
Твой мирный быт и кров гостеприимный,
Твой дух, свободный, набожный и стойкий,
Исполненный достоинства и гордый,
Затем что он и чист и непорочен,
Твой труд, облагороженный отвагой,
Твое здоровье, бодрость и надежды
На старость безмятежную, на отдых
И тихую могилу под крестом,
В венке из роз. - Вот твой удел. А мой -
Но что о нем - во мне уж все убито!
Охотник
И ты б со мною долей поменялся?
Манфред
Нет, друг, я не желаю зла тебе,
Я участью ни с кем не поменяюсь:
Я удручен, но все же выношу
То, что другому было б не под силу
Перенести не только наяву,
Но даже в сновиденье.
Охотник
И с такою
Душой, высокой, нежной, быть злодеем.
Кровавой местью тешиться? - Не верю!
Манфред
О нет - нет - нет! Я только тех губил,
Кем был любим, кого любил всем сердцем,
Врагов я поражал, лишь защищаясь,
Но гибельны мои объятья были.
Охотник
Пусть небо ниспошлет тебе покой
И покаянья сладостные слезы!
Я буду поминать тебя в молитвах.
Манфред
Я не нуждаюсь в них; но состраданья
Отвергнуть не могу. - Я ухожу -
Пора - прости! Вот золото - ты должен
Его принять. - Не провожай меня -
Путь мне знаком, опасность миновала, -
Еще раз говорю - не провожай!