Меню
Назад » »

Джордж Гордон Байрон (167)

    XVIII

"Георг скончался Третий!" - дух изрек. "Георг? Я что-то плохо разумею... А кто Георг? что Третье? невдомек!" "Король английский, говоря точнее..." "А целой ли он голову сберег, А то один тут был с обрубком шеи, И никогда б не быть ему в раю, Не тычь он всем нам голову свою!

    XIX

Он, помнится, король французский был И для башки, которая короны Не удержала, дерзостно просил Венца блаженных у господня трона! Да я бы сам такую отрубил, Как уши я рубал во время оно! Но, не имея доброго меча, Ключом я саданул его сплеча.

    XX

И тут он поднял безголовый вой, - Святые все сбежались, пожалели! Теперь он с этой самой головой И в мученики выйдет, в самом деле! Запанибрата с Павлом, точно свой Воссел он, где достойные воссели! Проныра Павел! Впрочем, что он нам?! Мы цену знаем всем его чинам!

    XXI

Не так бы это дело обстояло, Будь голова у короля цела, - Святых, понятно, жалость обуяла, Она-то вот ему и помогла: Ведь милость божья заново спаяла Башку его и тело! Ох, дела! Зачем-то исправляем мы от века Все мудрое в деяньях человека!"

    XXII

"Святой! - заметил ангел. - Брось ворчать! Король пока при голове остался, Куда и как ее употреблять - Он толком никогда не разбирался. В руках, умевших нити направлять, Марионеткой праздной он болтался И будет здесь, как прочие, судим, А наше дело - молча поглядим!"

    XXIII

Тем временем крылатый караван Пространство рассекал с великой силой, Как лебедь волны рек полдневных стран. Ну, скажем, Ганга, Инда или Нила, А то и Темзы. Страхом обуян, Летел среди крылатых старец хилый, У райских врат, полет окончив свой, На облако присел он чуть живой.

    XXIV

Меж тем иной какой-то Дух могучий Над светлым войском расправлял смелей Свои крыла, как грозовые тучи Над щепами разбитых кораблей. Он был как вихрь, метнувшийся над кручен, И помыслы, один другого злей Отметили чело его немое, И взор его пространство полнил тьмою.

    XXV

Он так непримиримо поглядел На вход навеки для него закрытый, Что Петр и тот порядком оробел: Он был старик угрюмый и сердитый, А тут от страха даже пропотел, Не зная, у кого искать защиты. (Но, впрочем, пот сей был святой елей Или иной состав - еще светлей!)

    XXVI

И ангелы тревожным роем сбились, Как птички, чуя коршуна: у них Все перышки дрожали и светились, Как Орион на небесах ночных. Хотя они достойно обходились С Георгом, но старик совсем притих: Быть может, даже позабыл он с горя, Что ангелы всегда и всюду - тори!

    XXVII

Все на мгновенье замерло. Но вот Врата сверкнули вдруг и распахнулись. Лучи с недосягаемых высот Планеты нашей крохотной коснулись, Как пламя заливая небосвод, И северным сияньем изогнулись, Тем самым, что во льдах полярных стран Увидел Пэрри - храбрый капитан!

    XXVIII

И по небу разлился, полыхая, Прекрасный и могучий райский свет, Как знамя славы, радостно сверкая Величьем торжествующих побед. (Сравненьями я тему обедняю, Зане сему земных подобий нет: Не всем дано провидеть столь пространно, Как Саути Боб иль Сауткот Иоанна!)

    XXIX

То был архангел Михаил; из нас Любой легко признает Михаила: Воспеты и описаны не раз Князь ангелов и вождь нечистой силы, В церквах - для наших слабых смертных глаз - Бесплотные светлы и многокрылы, Но какова их подлинная суть, Пускай другой решает кто-нибудь.

    XXX

В сиянье славы, славою творимой, Стоял архангел, благостью храним, И юные склонились херувимы И дряхлые святые перед ним. (О старости я говорю лишь мнимой И юность не приписываю им: С Петром в сравненье, говоря точнее, Они не то что младше, а нежнее!)

    XXXI

Так иерарха всех небесных сил Встречали все святые, величая, Затем что он из первых первый был Наместник Бога для земли и рая, Но даже тени чванства не таил В душе своей небесной, твердо зная, Что, как его ни чтим и ни поем, - Он остается вице-королем!

    XXXII

Он и угрюмый молчаливый Дух Взглянули друг на друга - и узнали... Непримиримый враг, минувший друг? О чем они бесплотно вспоминали? Но в лицах их мелькнули тени вдруг Бессмертной, гордой, выспренней печали О том, что им навеки суждена В пространстве сфер упорная война.

    XXXIII

Но здесь была нейтральная граница - Из Иова к тому ж известно нам, Что трижды в год и Дьявол не боится Являться светлым ангельским чинам. Тогда уж не приходится скупиться На вежливость обеим сторонам: Я б вам привел любезный их диалог, Да времени, признаться, слишком мало.

    XXXIV

И дело, разумеется не в том, Чтоб доказать в цитатах из Писанья, Что Иов - аллегория. Притом, Быть может, это просто описанье Весьма реальных фактов. Мы берем Лишь самые прямые указанья: Они ясны и - верьте или нет - Не менее ясны, чем прочий бред!

    XXXV

Итак - на почве, в сущности, нейтральной Они сошлись, где роковой порог, Там смерть отбор проводит инфернальный Бесплотных конвоируя в острог. Они не лобызались, натурально, Но каждый был любезен сколько мог: В изысканной учтивости, казалось, С Их Светлостью Их Мрачность состязалась.

    XXXVI

Архангел, поклонившись, изогнулся, Но не жеманно, как дешевый фат: Своей груди изящно он коснулся, Где сердце смертных бьется, говорят. Но Сатана лишь гордо улыбнулся: Он был со старым другом суховат, Как нищий гранд прославленного рода С богатым выскочкой простой породы.

    XXXVII

Он, поклонившись дьявольски-надменно, Сказал, спокойно выступив вперед, Что Судия небесный несомненно Георга в преисподнюю пошлет: Немало там правителей почтенных, От коих меньше пострадал народ. Мостящих ад, как видно из преданий, Обломками "прекрасных начинаний".

    XXXVIII

"Чего ты хочешь, - начал Михаил, - От этого несчастного созданья? Какие он деянья совершил, И совершал ли в жизни он деянья? Насколько плохо правил он и жил, Открыто изложи всему собранью: Докажешь обвиненья - грешник твой, А если нет - его не беспокой!"

    XXXIX

"Да, Михаил! - ответил Дьявол. - Да! У врат того, кому ты служишь верно, Я заявляю, что пришел сюда За подданным: он чтил меня всемерно, Пока носил корону. Не беда, Что он не знал вина и прочей скверны, Но с той минуты, как воссел на трон, Мне одному в угоду правил он!

    XL

Взгляни на нашу землю - хоть верней, Мою! Увы, давно не торжествую Над бедною планетой: все на ней Влачат убого жизнь свою пустую. Сказать по правде - кроме королей Едва ли кто такую кару злую Несет за дело! И властитель твой Напрасно блещет славой огневой!

    XLI

Мне данники земные короли. Попытки переделать их бесплодны: Высокие властители земли Настолько мне усердны и угодны, Что мы давно к решению пришли Им предоставить действовать свободно! Их небеса к добру не преклонят И к худшему не переменит ад!

    XLII

Взгляни на нашу землю, повторяю: Когда сей червь бессильный и слепой Вступил на трон, правленье начиная, И он и мир имели вид иной: Его своим владыкой величая, В покое мирном радости земной Хранили острова его по праву Родной уклад и добрых предков нравы.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar