ЦИЦЕРОН ПИСЬМА (28)

DLXXXIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 40]

Астурская усадьба, 9 мая 45 г.

1. Какое порицание со стороны Цезаря встретит мое прославление2888, я понял из той книги, которую прислал мне Гирций2889; в ней он собирает недостатки Катона, но с величайшими похвалами мне. Поэтому я послал книгу Муске, чтобы он дал твоим переписчикам. Ведь я хочу, чтобы она распространялась; чтобы это было легче, ты отдашь приказание своим.

2. Часто пытаюсь написать совещательное2890; не нахожу ничего. Между тем в моем распоряжении книги и Аристотеля и Феопомпа к Александру2891. Но что сходного? Они писали так, чтобы это было и почетно для них и приятно Александру. Что в этом роде ты находишь? Мне, по крайней мере, не приходит на ум ничего. Ты пишешь, что опасаешься, как бы и мое влияние и авторитет не уменьшились от этого моего горя2892; я, со своей стороны, не знаю, в чем люди упрекают меня или чего они требуют. Чтобы я не скорбел? Как это возможно? Чтобы я не пал духом? Кто когда-либо в меньшей степени? Пока я находил облегчение в твоем доме, кого я не принял? Кто пришел и получил отказ? В Астуру я выехал от тебя. Те твои веселые, которые порицают меня, прочесть не могут столько, сколько я написал. Насколько это хорошо — совсем не относится к делу, но род писаний был таков, к какому никто не был бы способен, утратив присутствие духа. Тридцать дней пробыл я в садах. Кто без успеха пожелал встречи или возможности побеседовать со мной? Как раз теперь я читаю такое, пишу такое, что те, кто со мной, переносят досуг труднее, нежели я — труд.

3. Если кто-либо спрашивает, отчего я не в Риме, — потому что перерыв2893; почему я не в тех моих именьицах, пребывание в которых соответствует этому времени года, — потому что мне было нелегко переносить ту многолюдность. Итак, я там, где тот, кто считал наилучшими Байи2894, ежегодно проводил это время. Когда я приеду в Рим, то меня не будут порицать ни выражением лица, ни словами. Ту веселость, которой я приправлял печаль настоящего времени, я утратил навсегда; постоянство и твердость духа и высказываний не изменят мне.

4. Что касается садов Скапулы, — кажется, можно достигнуть, отчасти благодаря твоему влиянию, отчасти благодаря моему, чтобы они были предоставлены глашатаю2895. Если этого не произойдет, я не буду допущен. Если же я приду на торги, то своим сильным желанием превзойду средства Отона. Ты пишешь мне о Лентуле2896; дело не в нем. Только бы было надежным дело с Фаберием2897 и ты бы старался, как ты и поступаешь, — мы достигнем, чего хотим.

5. Ты спрашиваешь, сколько времени здесь; несколько дней, но наверное не знаю. Как только решу, напишу тебе, а ты мне — сколько времени ты пробудешь в загородной усадьбе. В тот день, когда я посылаю тебе это, мне и пишут и сообщают о Пилии и Аттике то же, что пишешь ты.

DXC. От Луция Лукцея Цицерону, в астурскую усадьбу

[Fam., V, 14]

Рим, 9 мая 45 г.

Луций Лукцей, сын Квинта, шлет привет Марку Туллию Цицерону, сыну Марка.

1. Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую, как обычно, однако даже немного хуже, чем обычно2898. У меня часто была потребность повидать тебя. Твоему отсутствию в Риме после моего отъезда я удивился; удивляюсь этому также теперь. Мне не ясно, что более всего не пускает тебя сюда. Если тебе доставляет удовольствие уединение, — хотя ты и пишешь и делаешь кое-что из того, что привык, — я радуюсь и не порицаю твоего решения; ведь ничто не может быть приятнее этого не только при нынешних несчастливых и скорбных обстоятельствах, но даже при спокойных и желанных, особенно для твоего ума, или утомленного, который теперь, после больших занятий, требует отдыха, или образованного, который всегда что-нибудь создает, что другим доставляет удовольствие, а тебя возвеличивает хвалой.

2. Если же ты, как ты указываешь, предался слезам и печали, то я скорблю, так как ты скорбишь и беспокоишься; не могу не обвинять тебя, если ты позволяешь мне сказать более свободно, что я думаю. Как? Ты один не увидишь того, что явно, ты, который по своей прозорливости замечаешь самое скрытое? Ты не поймешь, что не извлекаешь никакой пользы из ежедневных сетований? Не поймешь, что удваиваются тревоги, облегчения которых от тебя требует твое благоразумие?

3. Итак, если я не могу принести какую-нибудь пользу советами, я добиваюсь влиянием и просьбами — если ты сколько-нибудь расположен ко мне, освободись от этих огорчений и вернись к нашему образу жизни, то есть или к нашим общим привычкам, или к твоим личным и тебе свойственным. Я хочу не докучать тебе, если мое рвение не доставляет тебе удовольствия; хочу отвлечь тебя, чтобы ты не утвердился в начатом. Теперь меня тревожат эти два противоположных обстоятельства; в одном из них, пожалуйста, послушайся меня, если можешь; в другом не ошибись. Будь здоров.

DXCI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 42, §§ 1—3]

Астурская усадьба, 10 мая 45 г.

1. Я не просил тебя назначать какой-нибудь день для письма; ведь я видел, что ты пишешь, и все-таки предполагал или, лучше, понимал, что тебе не о чем было писать; но за пять дней до ид я и считал, что ты в отсутствии, и ясно видел, что тебе не о чем писать. Тем не менее, я буду посылать к тебе почти каждый день; ведь я предпочитаю — понапрасну, лишь бы у тебя было, с кем отправить, если случайно будет что-либо, что мне, по-твоему, надо знать. И вот за пять дней до ид я получил твое письмо, лишенное содержания. И в самом деле, о чем тебе было писать? Но каково бы ни было то, что было, — мне оно не было в тягость, — за отсутствием чего-либо другого, — знать, что у тебя ничего нового.

Но ты написал кое-что насчет Клодии. Так где она или когда намерена приехать? Владение мне нравится больше, чем что-либо другое, исключая имение Отона.

2. Но я и не думаю, что она продаст (ведь она любит участок и богата), и тебе известно, как трудно то второе дело. Но, заклинаю, приложим усилия, чтобы придумать что-нибудь для того, чего я желаю.

3. Думаю выехать отсюда на другой день после ид, но либо в тускульскую усадьбу, либо домой2899, оттуда, быть может, в Арпин. Когда буду знать наверное, напишу тебе.

DXCII. Луцию Лукцею, в Рим

[Fam., V, 15]

Астурская усадьба, 10—12 мая 45 г.

Марк Цицерон шлет привет Луцию Лукцею, сыну Квинта2900.

1. Вся твоя приязнь ко мне всесторонне проявилась в том письме, которое я недавно получил от тебя; она, правда, хорошо известна мне, но все-таки — лестная и желанная; я бы сказал «приятная», если бы не утратил навсегда этого слова, — и не по одной той причине, которую ты подозреваешь и из-за которой ты, пользуясь мягчайшими и ласковейшими словами, меня тяжко обвиняешь2901, но потому, что лекарств для столь большой раны2902, которые должны существовать, не существует.

2. Что же? У друзей мне искать прибежища? Сколь многочисленны они? Ведь у нас были почти общие, из которых одни пали, другие очерствели каким-то образом. Совместно с тобой я, действительно, мог бы жить и очень хотел этого: давность, приязнь, привычка, одинаковые занятия. Какой связи, прошу, недостает нашему союзу? Итак, можем мы быть вместе? И я, клянусь, не понимаю, что препятствует этому. Но, во всяком случае, — до сего времени мы не были вместе, хотя и были соседями по тускульской, по путеольской усадьбе. Что говорить мне «в Риме», в котором, раз форум общий, соседства не требуется?

3. Но — не знаю, какой судьбой, — наш век совпал с таким временем, что как раз тогда, когда нам надо было бы особенно процветать, нам даже совестно жить2903. И в самом деле, какое прибежище могло быть для меня, лишенного и дома и на форуме знаков почета2904 и утешений? Литература, верю я, которой я усидчиво занимаюсь. И в самом деле, что другое могу я делать? Но — не знаю, как — сама она не пускает меня к гавани и прибежищу и как бы укоряет за то, что я остаюсь в этой жизни, в которой нет ничего, кроме продления самого жалкого времени.

4. Здесь ты удивляешься, что я не в том городе, в котором дом совсем не может доставить удовольствие2905, чрезвычайно сильна ненависть к обстоятельствам, к людям, к форуму, к курии? Поэтому я занимаюсь литературой, на которую трачу все время, так, чтобы искать в ней не длительное лечение, а слабое забвение скорби.

5. Если бы мы — я и ты — сделали то, что нам даже на ум не приходило вследствие ежедневных опасений, мы были бы вместе в течение всего времени, и ни меня не беспокоило бы твое здоровье, ни тебя — моя печаль. Насколько это будет возможно, осуществим это. И в самом деле, что более подходит для каждого из нас? Итак, я с тобой вскоре увижусь.

DXCIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 41]

Астурская усадьба, 11 мая 45 г.

1. Мне не о чем было писать; но я хотел знать, где ты; если ты в отъезде или намерен быть в отъезде, то — когда ты намерен возвратиться. Итак, ты сообщишь. А то, что ты хотел знать, — когда я уезжаю из этой местности, — на другой день после ид я решил остановиться в Ланувии, затем на другой день — в тускульской усадьбе или в Риме. Как я поступлю, узнаешь в тот самый день.

2. Ты знаешь, как несчастье склонно к обвинению; по отношению к тебе, правда, менее всего; тем не менее я весь поглощен храмом; если он не будет, не говорю — закончен, но если я не буду видеть, что он строится (осмеливаюсь сказать это, а ты, как обычно, примешь), моя скорбь набросится на тебя, правда, незаслуженно; ты, однако, перенесешь то самое, о чем я пишу, как переносишь и перенес все, относящееся ко мне. Все свои утешения, пожалуйста, направь на одно это.

3. Если ты хочешь знать, чего я хочу, то, во-первых, владений Скапулы, во-вторых, Клодии, затем — если Силий не хочет, а Друз действует непорядочно, — Кусиния и Требония. Полагаю, есть третий владелец; наверное знаю, что был Ребил. Но если ты стоишь за тускульскую усадьбу2906, как ты указал в одном письме, я с тобой соглашусь. Ты это непременно закончишь, если хочешь, чтобы получил облегчение я, которого ты даже теперь обвиняешь строже, чем допускает твое обыкновение, но ты делаешь это от необычайной любви и, быть может, под влиянием моей ошибки. Тем не менее, если хочешь, чтобы я получил облегчение, то это — наивысшее облегчение или, если хочешь знать правду, — единственное.

4. Если ты прочтешь письмо Гирция, которое кажется мне как бы прообразом того порицания, которое Цезарь написал о Катоне2907, сообщишь мне, если тебе будет удобно, каково твое мнение. Возвращаюсь к храму; если он не будет закончен этим летом, которое, как видишь, остается в нашем распоряжении, не буду считать, что я освобожден от обвинения в преступлении2908.

DXCIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 42, §  3; 43]

Астурская усадьба, 12 мая 45 г.

(42) 3. Мне пришло на ум напомнить тебе, чтобы ты сделал то самое, что ты делаешь2909. Ведь я считал, что ты с большим удобством можешь это же совершить дома, по устранении помехи.

1. На другой день после ид, как я писал тебе ранее, я решил остановиться в Ланувии, затем или в Риме, или в тускульской усадьбе. Ты будешь заблаговременно знать, где. Ты правильно пишешь, что это дело будет для меня облегчением; ты поступаешь хорошо, но верь мне, то2910 доходит до такой степени, какую ты не можешь себе представить. Обстоятельства показывают, в какой степени я этого желаю, раз я решаюсь признаться тебе, который, полагаю, не особенно одобряешь это2911. Но в этом тебе следует переносить мое заблуждение. Переносить? Нет, более того — даже помогать.

2. Насчет Отона я не уверен; быть может, оттого, что сильно желаю. Однако имущество даже больше, чем мои средства, особенно, когда соперник и сильно желает, и богат, и является наследником. Следующее владение, которое я бы хотел, — Клодии. Но если это устроить невозможно, устрой любое. Считаю себя связанным совестью в большей мере, нежели кто-либо был связан каким-либо обетом. Осмотришь также сады Требония, даже если владельцы в отъезде. Но, как я писал тебе вчера, подумаешь также насчет тускульской усадьбы, чтобы не прошло лето, чего, во всяком случае, не следует допускать.

DXCV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 44, 45, § 1]

Астурская усадьба, 13 мая 45 г.

1. Легко мирюсь и с тем, что Гирций, сочувственно написал тебе кое-что обо мне (ведь он поступил любезно), и гораздо легче с тем, что ты не прислал мне его письма; ведь ты поступал еще более любезно. Я для того хочу, чтобы его книгу о Катоне, которую он прислал мне, распространяли твои2912, чтобы порицания со стороны этих усиливали прославление того2913.

2. Ты действуешь через Мустелу2914; к твоим услугам вполне подходящий человек и очень преданный мне еще со времени дела Понция. Заверши, следовательно, что-нибудь. Но что нужно другое, как не доступ для покупателя? А это может быть осуществлено через любого наследника. Но Мустела, считаю я, завершит это, если ты попросишь. Мне же ты предоставишь место, которого я хочу, для того, чего мы хотим, и кроме того стариковское занятие2915. Ведь те владения Силия и Друза кажутся мне недостаточно подходящими для главы дома. И в самом деле, что сидеть целые дни в усадьбе2916? Итак, я бы предпочел эти, прежде всего — Отона, затем — Клодии. Если ничего не выйдет, следует либо предоставить игру Друзу, либо воспользоваться тускульской усадьбой.

3. Запершись дома, ты поступил правильно; но прошу, закончи и вернись к нам свободным. Как я писал ранее, на другой день после ид я отсюда — в Ланувий, затем на другой день — в тускульской усадьбе. Ведь я смирился и, быть может, победил самого себя, если только буду тверд. Итак, ты узнаешь, быть может, завтра, самое большее — послезавтра.

4. Но, прошу, что это значит? Филотим говорит, что Помпей не заперт в Картее2917 (Оппий и Бальб прислали мне копию письма об этом, присланную патавийцу Клодию; они полагают, что это произошло), что предстоящая война будет достаточно большой. Он бывает вполне подобен Фульвинию2918. Тем не менее сообщи, если у тебя что-нибудь есть. Хочу знать также о кораблекрушении, которое потерпел Каниний.

(45) 1. Я здесь закончил два больших сочинения2919, ведь я иначе никак не могу отвлечься от несчастья. Если тебе даже нечего будет писать — вижу, что так и будет, — всё же пожалуйста, это самое и пиши: что тебе нечего было писать, лишь бы не в этих выражениях.

DXCVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XIII, 26]

Астурская усадьба, 14 мая 45 г.

1. Насчет части Вергилия2920 вполне одобряю. Так, следовательно, и будешь действовать. И это будет первое; следующее — Клодии. Если же ни того, ни другого — боюсь, как бы я не растерялся и не бросился к Друзу. Я не сдержан в своем желании того, о чем ты знаешь; поэтому я каждый раз снова обращаюсь к тускульской усадьбе. Ведь лучше, что угодно, только бы закончить этим летом.

2. Применительно к моему положению, мне легче всего находиться в Астуре. Но так как те, кто со мной, спешат домой — я уверен, вследствие того, что не переносят моей печали, — я, хотя и могу остаться, тем не менее, как я писал тебе, выеду отсюда, чтобы не казаться оставленным. Но куда? из Ланувия, действительно, пытаюсь в тускульскую усадьбу. Но я немедленно сообщу тебе. Ты составишь письма2921. Действительно, я пишу невероятно много; более того — даже ночами. Ведь нет сна. Вчера я также составил письмо к Цезарю; ведь ты находил нужным. Написать его не было дурно, если ты случайно считаешь это нужным; применительно к нынешнему положению, совсем нет необходимости посылать; но это — как ты решишь. Все-таки пришлю тебе копию, быть может, из Ланувия, если случайно не приеду в Рим. Но завтра ты будешь знать.

DXCVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 46, 47, § 1]

Астурская усадьба, 15 мая 45 г.

Мне думается, я одержу победу над самим собой и из Ланувия направлюсь в тускульскую усадьбу; ведь или мне следует навсегда отказаться от того владения (ведь скорбь останется та же, только более скрытая), или уж не знаю, есть ли разница — теперь ли я приеду туда или через десять лет; ведь то воспоминание не сильнее тех, которые беспрестанно гнетут меня дни и ночи. «Так что же, — скажешь ты, — литература нисколько не помогает?». Опасаюсь, как бы именно в этом не было даже наоборот; ведь я, пожалуй, был бы более тверд, так как в образованном уме нет ничего грубого, ничего нечеловеческого.

(47) 1. Итак, ты, — как ты писал2922, если это не обременит. Ведь можно будет написать даже по письму. Я даже поспешу навстречу, если будет необходимо. Значит, именно так, как ты сможешь.

DXCVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 47, §§  1—2]

Ланувий, 16 мая 45 г.

1. Что касается Мустелы2923 — как ты пишешь, хотя это и большое дело; тем более склоняюсь к Клодии. Впрочем, в обоих случаях следует выяснить насчет долга Фаберия; в этом отношении совсем не повредит, если ты поговоришь с Бальбом — кое о чем — так, как есть: что мы хотим купить и не можем без получения того долга и не решаемся при неопределенном положении.

2. Но когда Клодия намерена быть в Риме, и во сколько ты оцениваешь имущество? Я склонен к этому не потому, что не предпочитаю того2924, но это и большое дело и трудно бороться с сильно желающим, с богатым, с наследником; хотя в отношении сильного желания не уступлю никому; в прочем я слабее. Но об этом при встрече.

DXCIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 47, §  3; 48]

Ланувий, 17 мая 45 г.

3. Книгу Гирция2925 распространяй, как ты и поступаешь. Насчет Филотима — и я полагаю то же. Твой дом, предвижу я, будет стоить больше благодаря соседству Цезаря2926. Своего письмоносца жду сегодня. Он сообщит о Пилии и Аттике.

(48). Легко верю, что ты с удовольствием дома; но я хотел бы знать, что тебе остается, или ты уже закончил2927? Жду тебя в тускульской усадьбе и тем более, что ты написал Тирону, что приедешь немедленно, и прибавил, что считаешь это нужным.

DC. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 45, §§ 2—3]

Тускульская усадьба, 17 мая 45 г.

2. Насчет Аттики отлично. Беззаботность твоя меня волнует, хотя ты и пишешь, что ничего нет. В тускульской усадьбе мне быть тем удобнее, что я и чаще буду получать твои письма и тебя самого иногда буду видеть; ведь в прочем отношении в Астуре было более терпимо, и то, что бередит, здесь гнетет меня не больше; впрочем, где бы я ни был, это — со мной.

3. Насчет соседства Цезаря я писал тебе, так как узнал об этом из твоего письма. Предпочитаю, чтобы он жил в одном храме с Квирином, а не с Благоденствием2928. Ты же распространяй Гирция2929. Ведь я думал о том же, о чем пишешь ты: чтобы, одобряя дарование нашего друга, высмеивали основное положение — порицание Катону.

DCI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 50]

Тускульская усадьба, 18 мая 45 г.

Как твой приезд облегчил меня, так поразил отъезд. Поэтому, когда сможешь, то есть когда окажешь содействие на торгах у Секста2930, опять посетишь меня. Даже один день будет мне полезен; что говорить мне: «приятен»? Я сам приехал бы в Рим, чтобы мы были вместе, если бы я достаточно обдумал кое-что2931.

DCII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 48 (конец); 49]

Тускульская усадьба, 19 мая 45 г.

Я, правда, чувствовал, какую пользу ты приносишь мне своим присутствием. Но после твоего отъезда чувствую это гораздо больше. Поэтому, как я писал тебе ранее, либо я к тебе весь, либо ты ко мне, насколько будет дозволено.

1. Вчера, вскоре после твоего отъезда, какие-то, по-видимому, городские жители доставили мне письменное поручение от Гая Мария, сына Гая, внука Гая2932; в длинном письме он, «во имя моего родства с ним, во имя того Мария, о котором я писал2933, во имя красноречия своего деда Луция Красса, обращается ко мне с просьбой защитить его». И он написал мне о своем деле. Я написал в ответ, что он вовсе не нуждается в защитнике, так как вся власть принадлежит его родственнику Цезарю, прекрасному мужу и благороднейшему человеку; что все-таки я окажу ему содействие. О времена! Чтобы дошло до того, что Курций думает, не домогаться ли ему консульства2934! Но об этом достаточно.

2. Тирон заботит меня; но скоро я буду знать, что с ним; ведь я послал вчера человека, который увидит его; я дал ему письмо и к тебе. Посылаю тебе письмо к Цицерону2935. Напиши мне, пожалуйста, на какой день назначена продажа садов.

DCIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 51]

Тускульская усадьба, 20 мая 45 г.

1. Тирон оказался у меня скорее, чем я рассчитывал; приехал и Никий, а Валерий, как я слыхал, приедет сегодня. Хотя их и много, тем не менее буду более одинок, нежели был бы, если бы был один ты. Но жду тебя, от Педуцея — во всяком случае2936; ты же слегка намекаешь, что даже раньше. Однако пусть будет, как ты сможешь.

2. Что касается Вергилия, — как ты пишешь. Но я хотел бы знать одно: когда продажа с торгов? Обращение к Цезарю с письмом ты, вижу я, одобряешь. Что еще нужно? Это же чрезвычайно одобрил и я, и тем более, что в нем нет ничего, кроме свойственного честнейшему гражданину, но честнейшему в такой мере, какую допускают обстоятельства, покоряться которым учат все государственные люди. Но мне, как ты знаешь, казалось нужным, чтобы сначала прочитали те2937. Итак, ты позаботишься об этом. Но если ты поймешь, что они совсем не одобряют, его не следует посылать. Но думают ли они это, или же притворяются — ты поймешь. Для меня притворство будет равносильно отказу. Ты разузнаешь это.

3. Что касается Цереллии, Тирон рассказал мне, какого ты мнения: быть должником не подобает моему достоинству, письменное обязательство ты одобряешь —

Бояться этого, не знать боязни пред другим2938.

Но об этом и многом другом при встрече. Все же, если ты согласишься, следует воздержаться от уплаты долга Цереллии, пока мы не будем знать и насчет Метона и насчет Фаберия.