- 937 Просмотров
- Обсудить
СОН
Моей матери
Я видел сон: мы в древнем склепе
Схоронены; а жизнь идет
Вверху - всё громче, всё нелепей;
И день последний настает.
Чуть брежжит утро Воскресенья.
Труба далекая слышна.
Над нами - красные каменья
И мавзолей из чугуна.
И он идет из дымной дали;
И ангелы с мечами - с ним;
Такой, как в книгах мы читали,
Скучая и не веря им.
Под аркою того же свода
Лежит спокойная жена;
Но ей не дорога свобода:
Не хочет воскресать она...
И слышу, мать мне рядом шепчет:
"Мой сын, ты в жизни был силен:
Нажми рукою свод покрепче,
И камень будет отвален". -
"Нет, мать. Я задохнулся в гробе,
И больше нет бывалых сил.
Молитесь и просите обе,
Чтоб ангел камень отвалил".
20 июня 1910
КОМЕТА
Ты нам грозишь последним часом,
Из синей вечности звезда!
Но наши девы - по атласам
Выводят шелком миру: да!
Но будят ночь всё тем же гласом -
Стальным и ровным - поезда!
Всю ночь льют свет в твои селенья
Берлин, и Лондон, и Париж,
И мы не знаем удивленья,
Следя твой путь сквозь стекла крыш,
Бензол приносит исцеленья,
До звезд разносится матчиш!
Наш мир, раскинув хвост павлиний,
Как ты, исполнен буйством грез:
Через Симплон, моря, пустыни,
Сквозь алый вихрь небесных роз,
Сквозь ночь, сквозь мглу - стремят отныне
Полет - стада стальных стрекоз!
Грозись, грозись над головою,
Звезды ужасной красота!
Смолкай сердито за спиною,
Однообразный треск винта!
Но гибель не страшна герою,
Пока безумствует мечта!
Сентябрь 1910
* * *
Ты помнишь? В нашей бухте сонной
Спала' зеленая вода,
Когда кильватерной колонной
Вошли военные суда.
Четыре - серых. И вопросы
Нас волновали битый час,
И загорелые матросы
Ходили важно мимо нас.
Мир стал заманчивей и шире,
И вдруг - суда уплыли прочь.
Нам было видно: все четыре
Зарылись в океан и в ночь.
И вновь обычным стало море,
Маяк уныло замигал,
Когда на низком семафоре
Последний отдали сигнал...
Как мало в этой жизни надо
Нам, детям, - и тебе и мне.
Ведь сердце радоваться радо
И самой малой новизне.
Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран -
И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман!
1911 - 6 февраля 1914
Aber'Wrach, Finistere * * * Благословляю всё, что было, Я лучшей доли не искал. О, сердце, сколько ты любило! О, разум, сколько ты пылал! Пускай и счастие и муки Свой горький положили след, Но в страстной буре, в долгой скуке - Я не утратил прежний свет. И ты, кого терзал я новым, Прости меня. Нам быть - вдвоем. Всё то, чего не скажешь словом, Узнал я в облике твоем. Глядят внимательные очи, И сердце бьет, волнуясь, в грудь, В холодном мраке снежной ночи Свой верный продолжая путь. 15 января 1912 ПОСЛАНИЯ ЮРИЮ ВЕРХОВСКОМУ (При получении "Идиллий и элегий") Дождь мелкий, разговор неспешный, Из-под цилиндра прядь волос, Смех легкий и немножко грешный - Ведь так при встречах повелось? Но вот - какой-то светлый гений С туманным факелом в руке Занес ваш дар в мой дом осенний, Где я - в тревоге и в тоске. И в шуме осени суровом Я вспомнил вас, люблю уже За каждый ваш намек о новом В старинном, грустном чертеже. Мы посмеялись, пошутили, И всем придется, может быть, Сквозь резвость томную идиллий В ночь скорбную элегий плыть. Сентябрь 1910 ВАЛЕРИЮ БРЮСОВУ (При получении "Зеркала теней") И вновь, и вновь твой дух таинственный В глухой ночи', в ночи' пустой Велит к твоей мечте единственной Прильнуть и пить напиток твой. Вновь причастись души неистовой, И яд, и боль, и сладость пей, И тихо книгу перелистывай, Впиваясь в зеркало теней... Пусть, несказа'нной мукой мучая, Здесь бьется страсть, змеится грусть, Восторженная буря случая Сулит конец, убийство - пусть! Что жизнь пытала, жгла, коверкала, Здесь стало легкою мечтой, И поле траурного зеркала Прозрачной стынет красотой... А красотой без слов повелено: "Гори, гори. Живи, живи. Пускай крыло души прострелено - Кровь обагрит алтарь любви". 20 марта 1912 ВЛАДИМИРУ БЕСТУЖЕВУ (Ответ) Да, знаю я: пронзили ночь отвека Незримые лучи. Но меры нет страданью человека, Ослепшего в ночи! Да, знаю я, что в тайне - мир прекрасен (Я знал Тебя, Любовь!), Но этот шар над льдом жесток и красен, Как гнев, как месть, как кровь! Ты ведаешь, что некий свет струится, Объемля всё до дна, Что ищет нас, что в свисте ветра длится Иная тишина... Но страннику, кто снежной ночью полон, Кто загляделся в тьму, Приснится, что не в вечный свет вошел он, А луч сошел к нему. 23 марта 1912 ВЯЧЕСЛАВУ ИВАНОВУ Был скрипок вой в разгаре бала. Вином и кровию дыша, В ту ночь нам судьбы диктовала Восстанья страшная душа. Из стран чужих, из стран далеких В наш огнь вступивши снеговой, В кругу безумных, томнооких Ты золотою встал главой. Слегка согбен, не стар, не молод, Весь - излученье тайных сил, О, скольких душ пустынный холод Своим ты холодом пронзил! Был миг - неведомая сила, Восторгом разрывая грудь, Сребристым звоном оглушила, Секучим снегом ослепила, Блаженством исказила путь! И в этот миг, в слепящей вьюге, Не ведаю, в какой стране, Не ведаю, в котором круге, Твой странный лик явился мне... И я, дичившийся доселе Очей пронзительных твоих, Взглянул... И наши души спели В те дни один и тот же стих. Но миновалась ныне вьюга. И горькой складкой те года Легли на сердце мне. И друга В тебе не вижу, как тогда. Как в годы юности, не знаю Бездонных чар твоей души... Порой, как прежде, различаю Песнь соловья в твоей глуши... И много чар, и много песен, И древних ликов красоты... Твой мир, поистине, чудесен! Да, царь самодержавный - ты. А я, печальный, нищий, жесткий, В час утра встретивший зарю, Теперь на пыльном перекрестке На царский поезд твой смотрю. 18 апреля 1912
Aber'Wrach, Finistere * * * Благословляю всё, что было, Я лучшей доли не искал. О, сердце, сколько ты любило! О, разум, сколько ты пылал! Пускай и счастие и муки Свой горький положили след, Но в страстной буре, в долгой скуке - Я не утратил прежний свет. И ты, кого терзал я новым, Прости меня. Нам быть - вдвоем. Всё то, чего не скажешь словом, Узнал я в облике твоем. Глядят внимательные очи, И сердце бьет, волнуясь, в грудь, В холодном мраке снежной ночи Свой верный продолжая путь. 15 января 1912 ПОСЛАНИЯ ЮРИЮ ВЕРХОВСКОМУ (При получении "Идиллий и элегий") Дождь мелкий, разговор неспешный, Из-под цилиндра прядь волос, Смех легкий и немножко грешный - Ведь так при встречах повелось? Но вот - какой-то светлый гений С туманным факелом в руке Занес ваш дар в мой дом осенний, Где я - в тревоге и в тоске. И в шуме осени суровом Я вспомнил вас, люблю уже За каждый ваш намек о новом В старинном, грустном чертеже. Мы посмеялись, пошутили, И всем придется, может быть, Сквозь резвость томную идиллий В ночь скорбную элегий плыть. Сентябрь 1910 ВАЛЕРИЮ БРЮСОВУ (При получении "Зеркала теней") И вновь, и вновь твой дух таинственный В глухой ночи', в ночи' пустой Велит к твоей мечте единственной Прильнуть и пить напиток твой. Вновь причастись души неистовой, И яд, и боль, и сладость пей, И тихо книгу перелистывай, Впиваясь в зеркало теней... Пусть, несказа'нной мукой мучая, Здесь бьется страсть, змеится грусть, Восторженная буря случая Сулит конец, убийство - пусть! Что жизнь пытала, жгла, коверкала, Здесь стало легкою мечтой, И поле траурного зеркала Прозрачной стынет красотой... А красотой без слов повелено: "Гори, гори. Живи, живи. Пускай крыло души прострелено - Кровь обагрит алтарь любви". 20 марта 1912 ВЛАДИМИРУ БЕСТУЖЕВУ (Ответ) Да, знаю я: пронзили ночь отвека Незримые лучи. Но меры нет страданью человека, Ослепшего в ночи! Да, знаю я, что в тайне - мир прекрасен (Я знал Тебя, Любовь!), Но этот шар над льдом жесток и красен, Как гнев, как месть, как кровь! Ты ведаешь, что некий свет струится, Объемля всё до дна, Что ищет нас, что в свисте ветра длится Иная тишина... Но страннику, кто снежной ночью полон, Кто загляделся в тьму, Приснится, что не в вечный свет вошел он, А луч сошел к нему. 23 марта 1912 ВЯЧЕСЛАВУ ИВАНОВУ Был скрипок вой в разгаре бала. Вином и кровию дыша, В ту ночь нам судьбы диктовала Восстанья страшная душа. Из стран чужих, из стран далеких В наш огнь вступивши снеговой, В кругу безумных, томнооких Ты золотою встал главой. Слегка согбен, не стар, не молод, Весь - излученье тайных сил, О, скольких душ пустынный холод Своим ты холодом пронзил! Был миг - неведомая сила, Восторгом разрывая грудь, Сребристым звоном оглушила, Секучим снегом ослепила, Блаженством исказила путь! И в этот миг, в слепящей вьюге, Не ведаю, в какой стране, Не ведаю, в котором круге, Твой странный лик явился мне... И я, дичившийся доселе Очей пронзительных твоих, Взглянул... И наши души спели В те дни один и тот же стих. Но миновалась ныне вьюга. И горькой складкой те года Легли на сердце мне. И друга В тебе не вижу, как тогда. Как в годы юности, не знаю Бездонных чар твоей души... Порой, как прежде, различаю Песнь соловья в твоей глуши... И много чар, и много песен, И древних ликов красоты... Твой мир, поистине, чудесен! Да, царь самодержавный - ты. А я, печальный, нищий, жесткий, В час утра встретивший зарю, Теперь на пыльном перекрестке На царский поезд твой смотрю. 18 апреля 1912
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.