Забелин Иван Егорович / Домашний быт русских царей (36)

Великая инока Марфа Ив. благословила внуку свою крестом, в котором находились только мощи Иякова Перского. Царица Евдокея Лукьян. благословила новорожденную крестом с Животворящим Древом и частицами мощей. В 1629 г. на родинах царевича Алексея Мих. дед его, патриарх благословил его крестом, в котором находилось Животворящее Древо, Млеко Пресв. Богородицы и 8 частиц мощей. При этом патриарх принес в дар царевичу 150 золотых. Великая инока Марфа Ив. благословила внука образом Преч. Богородицы Умиление в жестяном киоте, притвор слюденой, оклад и венец серебрян золочен, резной; в венце яхонт лазорев да два лала, да червец, да 4 зерна жемчужных; поднизь и ожерелейцо жемчужное, в поднизи яхонт червчат, сережки золоты с яхонты лазоревыми, рясы жемчужные в три пряди; у золотых колодец о середине ряс яхонты червчаты да изумруды; у образа подпись, слова резаны на киотцах.[23] По всему вероятию, этот не особенно богатый образ составлял очень драгоценную домашнюю святыню Великой инокини, которую она передавала новорожденному внуку, как святой памятник родного дома. О благословенных крестах на родинах от отца и от матери царевича сведений не имеем.[24] Благословенные кресты свое подобающее место занимали и на крестинах. На крестинах царевича Алексея Мих. государь-отец благословил его золотым крестом, в котором находилось Животворящее Древо, часть Ризы Христовы, Млеко Преч. Богородицы, 16 частиц мощей, миро Дмитрия страстотерпца и Георгия страстотерпца, ризы и гроба и раки часть Сергия преподобного, мощи царевича Дмитрия, зуб. В числе мощей упомянуты мощи Михаила Малеина и Евдокии, тезоименитые отцу государю и матери царице Евдокии, указывающие вообще, что частицы этой святыни полагались с благочестивою мыслию о покровительстве избранных святых, подававших помощь в тех или других случаях государственной и личной домашней жизни, как указывали жития святых. На кресте была уже вырезана надпись: «Повелением Вел. Государя Царя и В. К. Михаила Федоровича всеа Росии Самодержца зделан сей крест сто тридцать седмого в шестое надесять лето Государства его». Кроме креста государь благословил сына образом Знамения Преч. Богородицы, который почитался, как можно предполагать, благомольным [25] знаменем роду Романовых. Старый их двор на Варварке находился под покровом Св. Знамения в Знаменском монастыре, по всему вероятию ими же и основанном. После воцарения Михаила Фед. вскоре была здесь выстроена новая церковь во имя Знамения, а потом такая же церковь была выстроена и за Неглинною на Воздвиженке.[26] Бабушка царевича, инока Марфа Ив. благословила внука крестом, где находилось Млеко Богородицы, 15 частиц мощей, а также и риза Пахнотия Боровского. Царица благословила сына образом Спаса в серебряном вызолоченном чеканном окладе, в привесе золотая монета. Восприемница от купели, царевна Ирина Мих. благословила крестника крестом, содержавшим в себе: Млеко Богородицы и 5 частиц мощей. Восприемник, келарь Троице-Сергиева монастыря Александр Булатников благословил крестника крестом, в котором находилась святыня: Древо от Ваия, камень гроба Господня, [камень] Неопалимыя Купины, миро Дмитрия Селунского, древо Моисеева жезла, риза и млеко и трава Богородицы, Древо Животворящее, святость царя Константина, от риз из гроба чудотворца Сергия часть, и 4 частицы мощей. Кроме креста восприемник благословил царевича и образом: Явление Богородицы Сергию чуд. со двема апостолы, с Петром и Иваном Богословом, в золотом чеканном окладе с дорогими каменьями. Относительно особой святыни, какая обозначена в благословенном кресте Троицкого келаря, упомянем, что в 1631 г. на крестинах царевны Марфы Мих. келарь благословил ее крестом, в котором между мощами содержалась кровь Господа и Спаса нашего Исуса Христа, древо кедрово Животворящего Креста Господня и неотменное Млеко Богородицы. Должно также упомянуть, что в благословенных крестинных крестах Троицкого келаря того же Александра Булатникова, кроме мощей вселенских святых, находились и мощи и различная святыня от русских святых. В таком кресте царевны Пелагеи, между прочим, находились: мощи Иякова Боровицкого, часть от поручей и амфора Микиты епископа Ноугородского, часть амфорного креста Алексея митрополита московского, мощи преп. Макария Калязинского, часть мантий преп. Сергия, часть древа креста, поставление Зосимы и Саватея, Соловецких чюдотворцев. В кресте царевны Марфы Мих. находились (частица) ризы Ивана, архиепископа Новгородского, частица мантий Сергия чудотворца. В кресте царевны Софьи Мих. находились кроме Животворящего Древа, Млека Богородицы и частиц мощей вселенских святых, риза чуд. Сергия, мощи Иякова Боровицкого, риза Ефрема Повоторского, перст Еуфросиньи Суздальской.[27] ——— И на родинах и на крестинах после благословенных крестов были приносимы новорожденным обычные дары, более или менее ценные от родителей и от родственных царскому дому лиц, как и от ближних людей. Поднесение даров обыкновенно приурочивалось к торжественным по этому поводу столам. Судя по некоторым записям, это происходило прежде, чем садились за стол. Так, на родинах царевны Марфы Мих. (1631 г.) «перед столом (21 авг.) государь был в Золотой палате, куда вскоре прибыл и патриарх в сопровождении властей. Из Золотой палаты пошел государь с патриархом, а за ними власти и бояре в Царицыну Золотую палату и царице здравствовали и образами благословляли святейший и все власти. По уходе святейшего со властьми бояре и окольничие и все думные люди ходили к царице здравствовать и дары приносили: кубки, соболи, отласы золотные и камки. При этом царица даров у них принимать не велела, а пожаловала дарами их, кто что приносил, и жаловала бояр, окольничих и думных людей зваром и коврижками и романеею». Точно так же родинные дары были возвращены приносившим и на родинах в 1674 г. царевны Феодоры, о чем мы упоминали выше, с. 524. На родинах царевича Алексея Мих. дед его, патриарх Филарет Никит., кроме благословенного креста, дарил его 150 золотых. Великая инока Марфа Ив. также, кроме благословенного образа, дарила царевича-внука — отлас турецкий по червчатой земле листье золото, в цветах шолк бел-зелен, мерою с лишком 10 арш., цена 60 руб. В то же время она дарила и царицу Евдокею — отлас золотной, по лазоревой земле листье и травы золоты, косы, меж трав репьи золоты, в листьях и в травах и в репьях шолк червчат да бел. Подобным же атласом она дарила и самого царевича на его государевы именины, когда нарекли ему имя. Но и только что родившийся царевич, конечно по воле государя, тотчас же отдарил Великую старицу. Поднесены были ей: кубок серебряный золоченый с кровлею, весом более 4 фунтов, ценою 18 p.; стопа такая же, ценою 25 p.; 10 арш. бархату черного, 15 p.; 10 арш. камки гвоздичной клинчатой, 9 p.; сорок соболей в 85 руб. Все это происходило на другой день по рождении царевича. Великая старица тогда же дарила и самое царицу отлас золотной по лазоревой земле листье и травы золоты, 9 арш. 2 вер. (Арх. Оруж. пал. № 670). На родинах царевича Алексея Мих. 12 марта 1629 г., когда справлялся родинный стол, стали ударять челом новорожденному и подносить родинные дары впереди всех других лиц ближние родственные бояре. Первым челом ударил боярин кн. Иван Борис. Черкасской, поднес кружку хрустальную, оправлена в серебре золоченом, цена 70 руб. Его супруга княгиня Авдотья Васильевна челом ударила: братину золоту, в венце у братины 2 изумруда да 2 яхонта лазоревы, по братине травки наведены чернью; весу гривенка 46 ½ зол. (94 ½ зол.) по рублю золотник, изумрудам и яхонтам цена 25 руб. и всего братине цена 119 р. с полтиною. Спустя год на той братине была сделана чернью надпись: «Божиею милостию мы В. Г. Царь и В. К. Михаило Федорович всея Русии Самодержец и сын наш благоверный царевич князь Алексей Михаилович». Внизу под братиною вырезано: «Сею братиною ударила челом государю царевичу князю Алексею Михаиловичу боярина князя Ивана Борисовича Черкасского княгиня Авдотья Васильевна в день рождения его 137 году». Боярин Федор Ив. Шереметев поднес также кружку хрустальную, оправлена в серебре белом, сканью, цена 60 p. — Боярин кн. Борис Мих. Лыков челом ударил: птица струц обделана серебром, яйцо резью, цена 35 р. — Его супруга княгиня Настасья Микитична благословила царевича крест золот сканной с финифты, во главе яхонт лазорев; а вокруг 14 зерен жемчужных, в котором кроме частиц мощей находилась святыня: Животворящее Древо, камень гроба Господня, риза Преч. Богородицы, пояс Преч. Богородицы, мощи Бориса и Глеба. Да челом ударила: конь серебр. золочен, стоит на трех ногах, четвертым копытом землю бьет, 36 p.; 10 арш. камки червчатой, 9 р. 50 к.; сорок соболей в 25 р. Жена боярина Ивана Никитича Романова Ульяна Федоровна поднесла кубок хрустальный оправлен в серебре золоченом, на кровле орел, цена 40 р. Эти дары боярынь были записаны 17 марта, следовательно, поднесены в день именин новорожденного. Окольничий кн. Алексей Мих. Львов челом ударил: кубочек камень фатис, на поддоне золотом, цена 40 p.; чарочка винная камень котовое око, обделана в золоте с бирюзки мелкими и с искорки лаликовыми, цена 60 руб.; чарочка винная камень сердолик оправлена в золоте с искорки яхонтовыми, цена 30 руб.; перстень золот с яхонтом червчатым, кизылбаское дело, цена 400 p.; стопа склянишная бела с кровлею, травы и шинки наведены золотом сусальным, цена 2 р. (Марта 19 тот перстень дьяк Гаврило Облезов отнес в царицыны хоромы, у него принял Вас. Ив. Стрешнев.) (Арх. Оруж. пал. № 747.) Затем следовали Гости и Гостиная сотня, т. е. все богатое торговлею купечество. Оно челом ударило: 4 серебряных кубка, весом во всех 22 гривенки, ценою 110 p.; два бархата и два отласа, цена 165 p., четыре сорока соболей, цена 158 p., всего на 433 руб. и сверх того 200 золотых. Тяглецы Суконной сотни, второстепенное купечество, челом ударили три кубка, вес 7 гривенок с лишком, цена 35 руб., два бархата и отлас, цена 92 p.; три сорока соболей 77 p., всего на 204 р. и 30 золотых. Потом следовало посадское население Москвы. Более других достаточные Конюшенной дворцовой слободы трех слобод старосты и тяглецы челом ударили два серебр. кубка весом с лишком 5 гривенок, цена 25 р., и два сорока соболей 32 руб. — Кадашевской слободы тяглецы поднесли сорок соболей, цена 13 руб. — Казенной слободы тяглецы — сорок соболей 12 p. Обе эти слободы, теперь не особенно богатые и, судя по подарку, даже бедные, впоследствии отличались значительным богатством. Люди московских черных сотен и слобод все в совокупности челом ударили кубок серебр. в 3 гривенки 15 p. и сорок соболей в 12 р. Посадские люди других городов подносили свои дары в разное время, в течение марта, апреля, мая и июня месяцев, смотря по тому, как приезжали в Москву. Первые на пятый день по рождении царевича явились с дарами важане, богатой области Ваги четырех четвертей старосты, и ударили челом соболиною казною, четыре сорока соболей ценою на 133 р. Потом 17 марта явились угличане со старостою во главе и поднесли кубок весом (2 грив.) фунт, ценою 10 p.; 10 арш. камки червчатой 9 p. 50 к.; сорок соболей 25 p. За ними следовали калужане, подарившие такой же цены кубок и сорок соболей 35 p. За ними — ростовцы, дарившие кубок ценою 5 p. и сорок соболей 18 p. Затем следовали: Марта 22 нижегородцы — кубок в 10 p.; атлас турецкой 30 p.: сорок соболей 55 p.; 50 золотых. Дары богатые, 95 p.[28] Марта 25 вологжане — два кубка весу с лишком две гривенки 10 p., атлас турецкой по серебряной земле круги рогаты золоты 36 p., два сорока соболей 48 p.; 50 золотых. Дары также богаты, 94 р. Марта 25 костромичи — кубок весу 2 гривенки 10 p., атлас турецкой 25 p., сорок соболей 16 p. Марта 29 романовцы — кубок весу с лишком гривенка 5 p., 10 арш. камки черленой 9 р. 50 к.; сорок соболей 16 p. Апреля 12 суздальцы — сорок соболей 12 p. — Галичане — кубок весу гривенка с лишком 5 p., 10 арш. камки червчатой 10 p., сорок соболей 25 p. Мая 14 устюжане — два кубка весу 12 гривенок с лишком 60 p.; два атласа по серебряной земле круги золоты 70 p., два сорока соболей 70 p., — 200 p. Мая 20 муромцы — два кубка весу с лишком 4 гривенки 20 p.; сорок соболей 15 p. Мая 29 псковичи — два кубка весу 4 гривенки 20 p., атлас турецкой по червчатой земле древа золоты 37 p., сорок соболей 40 p.; 30 золотых, — 97 p. Июня 16 казанцы — кубок весу 9 гривенок 45 p., атлас по червчатой земле золото 35 p.; сорок соболей 55 p., — 135 p. Июля 12 чебоксарцы Артемий Москвитин да Михаило Тверитин — кубок в 2 гривенки с лишком 10 p.; атлас золотной по зеленой земле 36 p., сорок соболей 15 p. Тогда же каргопольцы — кубок 2 гривенки 10 p., сорок соболей 35 p. и 30 золотых. Очень запоздали со своими дарами богатые люди Строгановы. Они явились уже в 1630 г., генваря 6, то есть через 10 месяцев. Андрей и Петр Семеновичи в этот день поднесли царевичу 100 золотых, потом два кубка весом 12 гривенок 60 p., два турецких атласа 85 p., два кизылбаских бархата 50 p., два сорока соболей 150 p., — 345 p. Иван Максимов Строганов поднес два кубка весу 8 грив. 40 р., отлас в 40 p., бархат в 30 p., два сорока соболей 105 р., — 215 p. Большая или малая ценность приносимого дара вообще может указывать на богатые или малые достатки приносителя, не говоря о побуждениях его усердия. Что касается даров от посадских людей разных городов, то на состав этих даров обыкновенно собиралась сумма соответственно прожиткам и промыслам каждого посадского обывателя в круговую складчину, а потому ценность таких даров в полной мере выражала относительное богатство или бедность посада в том или другом городе, что, конечно, зависело от местоположения города на торговом промысловом пути или в глухом бездорожном углу. Из приведенных свидетельств видим, что, например, посад глухого Суздаля явил дар всего в 12 p., а посад Устюга принес даров на 200 p. На четвертый день по рождении царевича явились с дарами и московские немцы и другие иноземцы. Московские немцы Андрей Бук с товарищами челом ударили 4 кубка — весу с лишком 9 гривенок — 45 p., чаша серебряная золочена весу гривенка 5 p.; сорок соболей 70 p.; 10 арш. атласу червчатого 10 p.; 10 арш. атласу лазоревого 9 p.; 10 арш. камки червчатой 10 p.; 8 арш. тафты 5 p. 60 к.; подушечка немецкое шитье, шито золотом по отласу червчатому 2 р. Доктор Артемий (Дий) с товарищами челом ударили: две запоны золоты, у запон в пере по 32 изумруда мелких, о серединах по изумруду четыреугольному, да в привесе по изумруду сережному да по 3 зерна жемчужных, цена обеим 45 руб. Аглинской гость Фабин Ульянов с товарищи челом ударили лохань да рукомойник серебр. золочены, весом с лишком 15 гривенок 75 p.; лев серебр. золочен, в лапах держит змию, весу 4 гривенки с лишком 20 p. (Поздняя отметка: «Тое лохань и рукомойник отнес ко государю в хоромы дьяк Гаврило Облезов, а принял государь сам, а за ним государем отнесли к царице в хоромы».) Голанские земли торговые немцы Петр Петров, Андрей Андреев, Давыд Миколаев челом ударили: солонка хрустальная, обделана в серебре золоченом, цена 80 p.; часы боевые медные золочены, с указом. И те часы по государеву имянному приказу немцам назад отданы. Случился в это время в Москве и кизылбасский посол Мамет Салибек, который также поспешил одарить новорожденного, именно 15 марта он поднес: чарочка винная камень виниса оправлена в золоте резью с бирюзками мелкими, цена 20 p.; бархат в 35 p., три бархата цена 29 p., скатерть золотная 15 p., 10 арш. зуфи червчатой цена 3 p., кушак ал с золотом и серебром 5 р., ковер цветной 8 р. Упомянем кстати, что царевичу Алексею Алексеевичу (род. 1654 г. февр. 5) поднесли голанцы и анбурцы Яков Фалденгунстр с товарищи птица кинарейка, которая на руке поет. Иноземец Иван Фансведен — сад с груши с розными цветы шолкового дела со зверьми и со птицы. Иноземец Мартин Быхлин — кружка серебрена золочена с кровлею, в слоновой кости, резаны на кости Соломона притчи.[29] Мало-помалу у новорожденного дитяти накоплялась собственная своя казна, отчетливо сберегаемая и государем и царицею. У царевича Алексея Мих. одних соболей накопилось около пятидесяти сороков, ценою на 2200 p. Эта соболиная казна тогда же была отдана московским торговым людям, «a велено им теми собольми с кизылбашским купчиною с Моллар-ахметом торговать, на деньги и на золотые и на ефимки продавать, и на всякие кизылбашские товары менять, чтоб государеве казне была прибыль, а не убыль».[30] ——— Бывали случаи, что новорожденные дары государь и царица не принимали и, исполнив чин дарения, жаловали те дары каждому приносившему обратно. В этом случае у духовенства была принимаема только святыня, благословенные кресты, панагии, иконы. О таких случаях мы упоминали выше, с. 524 и 530. Однако должно заметить, что всякие дары в указанных, как и при других подобных случаях, всегда составляли немалую доходную статью государевой казны, поэтому они тщательно расценивались, иногда с целью в полноте отдарить приносившего, а главным образом для того, чтобы в точности знать, в какой сумме состоит приход государевой казны. Если дары не бывали принимаемы и возвращались назад, то это обстоятельство могло обозначать особую царскую милость или по случаю относительного изобилия в царской казне, или по случаю какого-либо общего обеднения со стороны приносивших дары, по случаю неурожая, пожаров и т. н. общих несчастий. В 1691 г. по случаю рождения царевича Александра Петровича Великий хозяин Петр, постоянно нуждавшийся в доходных статьях, взглянул и на родинные дары, как на подходящую доходную статью и повелел...[31] Относительно даров крестины ничем не отличались от родин. И в это время приносились благословенные кресты и различные дары, так что оба эти дни как бы соединялись в один день, кто не успевал одарить младенца на его родинах, тот дарил на крестинах. Но между членами царского дома в это время приносились и вторительные дары. На крестинах царевича Алексея Мих. его бабушка, инока Марфа Ив., кроме благословенного креста, дарила его: кубок серебрян золочен с кровлею, весом с лишком 4 фунта ценою в 20 p.; отлас турецкой по лазоревой земле золото, цена 45 p.; сорок соболей в 85 р. Коренной обычай требовал таких даров не только от возрастных лиц царской семьи, но даже и от малолетных, а потому и двухлетняя царевна Ирина точно так же, кроме благословения крестом, дарила новорожденного брата кубком серебряным, весом 2 гривенки с лишком, ценою более 10 p., отласом турецким по червчатой земле травы и опахала золоты, цена 50 p., камкою в 10 p. и сороком соболей в 65 р. (Таким же образом новорожденная царевна Софья Мих. 12 окт. 1634 г. отдарила богатыми атласами царевен Ирину, Анну и царевича Алексея Мих. — Арх. Оруж. пал. № 675.) Того ж дни царевичу челом ударил боярин Иван Никитич Романов: братина золотая гладкая, в венце у братины 2 яхонта лазоревы да 2 изумруда, весу 2 гривенки 3 зол., цена золоту 89 p., каменю цена 32 p., всего братине цена 121 p. (поздняя отметка: «Мая 14 тое братину отнес дьяк Гавр. Облезов к государю в хоромы, а принял у него государь сам»). В 1630 г. апр. 12 прибыла на той братине по венцу подпись на черни: «Божиею милостию мы В. Г. Ц. и В. К. Михаило Федорович всея Русии Самодержец, сын наш благоверный царевич князь Алексей Михаилович». Внизу под братиною вырезана подпись: «Сею братиною ударил челом государю царевичу князю Алексею Михаиловичу боярин Иван Никитич Романов р. день рождения его 137 году». Сын боярина Никита Иван. Романов челом ударил: пару пистолетов маленьких, один весь золот, в нем по стволу 10 искорок яхонтовых червчатых... у обоих чепочки золоты; одному цена 10 р., другому цена 5 p., — чарочка винная камень агат, поддон и пелюсть золоты с финифты, цена 8 p.; единорог серебр. золочен, весу гривенка, 5 р. Тогда же царевичу поднесла жена кн. Дмитрия Тимофеевича Трубецкого княгиня Анна Васильевна: кубок камень агат оправлен в серебре с дорогими камышками и жемчугом, цена 15 р. На крестинах царевича Ивана Мих. государь подарил сыну: бархат турской по червчатой земле рыбки золоты да яблока серебряны, цена 65 р. — Царица дарила сыну: отлас двойной по серебряной земле розвода и круги и репьи золоты с червчатым шелком, цена 100 ефимков. На родинах царевича она дарила ему отлас такой же по серебряной земле круги золоты в кругах кружки невелики.[32] ——— Самыми обычными дарами и бывали именно богатые великолепные бархаты и атласы турецкие и кизылбашские (персидские). Но случались подарки и другого рода. На крестинах царевны Софьи Мих. 1634 г. государь-отец в день ее крещения 5 октября дарил ей отлас по серебряной земле месецы да рыбки золоты и, кроме того, пожаловал ей перстень золот навожен чернью с финифтом с зеленым да с белым, а в нем яхонт червчат четвероуголен, по сторонам у перстня 10 алмазцов; еще серги два камени изумруды гранены повыше изумрудов в золотых гнездах 2 яхонта червчаты четвероугольны в золотых гнездах, у серег кольца золоты. В тот же день крещения царевны и семилетняя царевна Ирина дарила сестру бархат турской, морх червчет, опахала серебрены, промеж ими травы золотные и сверх того — перстень золот навожен финифты розными, а в нем яхонт червчет четвероуголен.[33] ——— После родинного и крестинного столов совершалось дарение патриарха для государской радости о новорожденном младенце. После родинного стола царевны Ирины Мих. (25 апр. 1627 г.) дед царевны патриарх Филарет Никитич получил: три серебряных золоченых кубка весом 14 гривенок 70 p., три бархата 40 p., два атласа 17 p., шесть портищ камок 60 p., объярь 8 р. 40 к., дороги 3 ½ p., три сорока соболей 165 p. При этом от имени государя произносилась речь, которую говорил и дары являл дьяк Гавр. Облезов. А речь была такова: «А Великий Государь святейший Филарет Никитич Божиею милостию патриарх Московский и всеа Русии! Твоими Великого Государя святителя молитвами сыну твоему В. Г. Ц. и В. К. Михаилу Федоровичу всеа Русии подаровал Бог благородную Царевну и Великую Княжну Ирину Михайловну, и для тое великой радости, сын твой, В. Г. Ц. и В. К. Михайло Федорович всеа Русии дарит тебя Великого Государя святейшего патриарха Филарета Никитича Московского и всеа Русии».[34] Такие же дары, только в меньшем размере, патриарх получил и после крестинного стола (мая 6). Два кубка весом 8 гривенок 40 p.; атлас в 40 p., другой в 8 p., бархат 15 p., две камки 19 p., объярь 7 p., дорога 3 ¼ p., два сорока соболей во 100 р.[35] Речь была такая же, с переменою, что благоверная царевна и в. княжна Ирина Мих. крестилася и для тое радости сын ваш дарит тебя и пр. Состав этих даров почти не изменялся и в последующих случаях и только в некоторых подробностях несколько уменьшались или увеличивались вес в кубках и цены в тканях. Для крещения царевны был одарен и ее восприемник, Троицкий келарь Александр Булатников. Он получил кубок в 4 гривенки 20 р., отлас в 10 p., камку в 11 p., два сорока соболей во 110 р. Само собою разумеется, что по случаю таких царских празднеств не оставались без подарков и все домашние служащие люди царицыной половины. ——— Самый день рождения в царском быту не праздновали. О нем как бы совсем забывали, празднуя обыкновенным порядком, как и другие праздничные дни, только день именин. Так как наречение имени совершалось в самый день рождения, то этот день и праздновался заодно с именинным днем. Вечерню и всенощное накануне этого дня цари обыкновенно слушали в одной из придворных церквей; к обедне выходили иногда в собор Благовещенский, а чаще в те московские монастыри и храмы, которые освящены были в честь святых, тезоименитых государям. Царь Михаил Федорович на свои именины, июля 12, выходил обыкновенно к обедне, а иногда и к вечерне, к Михаилу Малеину в Благовещенский собор или в Вознесенский монастырь, где были приделы этого святого. Царица Евдокия Лукьяновна слушала обедню и молебен в церкви св. Евдокии у себя на Сенях и на молебен давала Евдокеинским попам 2 р. У царицы на Сенях справлялись именинные молебны и у царских детей. Царь Алексей Михайлович, именины которого были 17 марта, почти всегда слушал обедню и потом молебен в Алексеевском девичьем монастыре. В 1675 году такой выход происходил следующим порядком: великий государь шел в санях и больших и нарядных; на наклестках (запятках) стояли бояре, по правую сторону кн. Иван Алексеевич Воротынской, по левую сторону кн. Михаил Юрьевич Долгоруково; на оглоблях стояли у щита стольники и ближние люди, по правую сторону Федор Петрович Салтыков, по левую сторону Иван Кириллович Нарышкин; около саней шли пешком головы и полуголовы стрелецкие; впереди по обе стороны шли с батожьем стрельцы, сто человек из Стремянного приказа или полка, впереди же со стряпнею ехал постельничий Федор Алексеевич Полтев, на которым ехали стряпчие: 1) с полотенцем (платком), 2) со стулом, 3) с подножьем теплым, собольим, бархатным червчатым. Великий государь был в шубе в золотной с кружевом, нашивка с кистьми, да в горлатной шапке. Бояре, окольничие, думные дворяне, думные дьяки были в шубах, а иные в однорядках с кружевами, ближние люди были в однорядках также с кружевами, приказные люди, стольники, стряпчие, дворяне были в чистом и цветном платье, а головы и полуголовы стрелецкие были в цветном в служивом платье. У праздника в монастыре служил патриарх Иоаким, два митрополита, архиепископ, архимандриты, игумены, протопопы; певчие пели патриаршие. — Известно, что царь Алексей Мих. в праздничных случаях очень любил пышную обстановку и всякое урядство. При его отце такие выходы бывали несравненно простее и, можно сказать, беднее.[36] ——— В именинные дни на очень видном месте являлся именинный пирог, которым цари, возвратившись от обедни, угощали в своей Передней или в Столовой патриарха и сопровождавшее его духовенство и затем бояр и всех других чинов, собравшихся поздравлять государя. При этом была подносима и водка. В русском старом общежитии именинный пирог, как и обычай дарения, составляли неотменную статью дружелюбного обхождения, выражая любовный привет, почтение, уважение, преданность и все сердечные движения общенародного братолюбия. Таким образом, именинник, чествуя свой радостный праздник, разделял свою радость со всеми окружающими его, угощая всех своим древлезаветным именинным пирогом. Так происходило и в царском и в простонародном быту. В царском быту угощение именинным пирогом являлось в своем роде особою почестью. Нередко в день своих именин, равным образом в именины царицы и детей, государь хаживал с именинным пирогом к патриарху и подносил ему из собственных рук. В 1671 г. царь ходил с пирогами к патриарху Иоасафу на свои именины марта 17, и на именины дочерей Марфы и Екатерины сентября 1 и ноября 25,[37] причем в Патриаршей Крестовой жаловал пирогами патриарших домовых людей, боярина, ризничего, крестовых священников и дьяков.[38] Боярству и прочим чинам государь раздавал пироги в Столовой или в Передней, иногда и в Передних Сенях Теремного дворца, а в загородных местах после обедни даже на церковной паперти. В 1673 г. на именины царевны Феодосии царь Алексей Мих., бывши тогда в селе Павловском, жаловал пирогами на паперти тамошней церкви. Таким же образом в свои именины, из собственных рук, раздавали именинные пироги совершеннолетний царевич и царица в своей Золотой палате. Вместо царевен, малолетных царевичей, а иногда и вместо царицы государь чаще всего сам раздавал эти пироги. Чинам царицы, то есть мамам, верховым боярыням, казначеям и проч., государь жаловал пироги в царицыных хоромах. К боярыням и лицам, которые не могли явиться во дворец по старости и болезни, именинные пироги рассылались по домам. Так, в 1663 г. в день ангела царевны Екатерины Алексеевны были разосланы именинные крупичатые пироги: боярыням — с маком, по четыре колача пирог, женам окольничих — с маком же, по три колача пирог, а женам ближних стольников — с сыром по полу третья (два с половиной) колача пирог.[39] Дворовым людям, то есть нижним придворным служителям, царские имеининные пироги раздавал степенный ключник. Котошихин называет эти пироги колачами. «А сделаны те колачи, — говорит он, — бывают долгие, аршина в два и в три, толщиною в четверть аршина». При раздавании, вероятно, они разрезывались на части, в меру колача. Именинный стол ничем не отличался от обыкновенных столов праздничных; но он редко давался; но большей части в этот день «у государя стола не было» и рассылались только подачи с кубками, чарками, то есть с винами, и корками, вероятно пряниками. К патриарху посылали целый стол, то есть все количество кушаний и вин, которые назначались к столу. Такой же стол государь посылал и к детям-именинникам с одним из ближних бояр, которого они угощали обыкновенно водкою и жаловали подачами с кубки и с корки, то есть винами и сластями, как мы сказали. После именинного стола пили заздравную чашу, патриарх, моля Бога, говорил речь заздравную, пил чашу наперед сам, потом подавал царю, духовным властям и боярам. После родинного, крестинного и именинного стола, точно так же, как и после столов праздничных, государь дарил патриарха кубком и разными дорогими тканями, причем дьяк произносил патриарху речь. [Так, 1630 года марта в 1 день в именины царицы Евдокеи Лукьяновны речь говорил дьяк Гаврило Облезов. А речь была такова: «А Великий Государь Святейший Филарет Никитичь Божиею милостию Патриярх Московский и всеа Русии! Сын ваш, Великий Государь (т.) велел Тебе говорить: в настоящий сий день пресветлого торжества, на празник преподобные мученицы Евдокеи, ты, Великий Государь, был у вечерни и у всенощного пения, и служил божественную литоргию соборне, и молил в Троицы славимого Бога и Пречистую его Матерь, великих чюдотворцев и всех святых, о нашем царском многолетном здравии, и о нашей матери и Великой Государыне иноке Марфе Ивановне, и о нашей царице и великой княгине Евдокее Лукьяновне, и о нашем сыне царевиче князе Олексее Михайловиче, и о нашей царевне и великой княжне Ирине Михайловне и о наших болярах, и о всем нашем христолюбивом воинстве, и о всем православном християнстве, и мы, сын ваш, Великий Государь (т.) дарим тебя, отца своего и богомольца, Великого Государя Святейшего Патриярха Филарета Никитича Московского и всеа Русии».[40]] «Да в те же дни, как празднуют их государские именины, — говорит Котошихин, — в войне и в городах большие воеводы, и митрополиты, и в монастырях власти, делают столы на воинских и на иных людей, и на попов и на чернцов; а по обеде потому ж пьют заздравные чаши.[41] Также в те ж дни, на Москве, и в городах, всякого чину люди работы никакие не работают, и в рядах не сидят, и свадеб не играют, и мертвым погребения не бывает». [Именинные столы давались и на царицыной половине, подробности по этому предмету, также сводные списки боярынь, которые в течение XVII ст. пользовались правом приезда во дворец к столам и получали именинные пироги, помещены в книге «Домашний быт русских цариц», изд. 3, с. 346—355, см. также ниже, Материалы, I, 5. — Ред.] ——— В царском быту существовал обычай дарить в именинный день не только возрастных членов семьи, но и малолетных. Такое дарение исполнялось и на Велик день, в Светлое Воскресение Христово.[42] Так, двухлетней царевне Ирине Мих. в 1629 г. государь пожаловал братину золоту, травы наведены чернью, меж трав два яхонта лазоревы да 2 изумруда, по венцу подпись: «Божиею милостию В. Г. Ц. и В. Кн. Михайло Федорович всеа Русии Самодержец пожаловал сею братиною дщерь свою Царевну и Великую Княжну Ирину Михайловну на ее имянины 137 году». Весом братина 88 золотн. Тогда же государь пожаловал царевне на ее имянины отлас турецкой по серебреной земле двойной 9 ¼ арш. — Подобный же атлас, и в том же году, по серебреной земле подарила царевне на ее государские имянины и Великая инокиня Марфа Ивановна. В том же году государь пожаловал и царице на летник на ее государынины имянины: отлас турецкой по серебреной земле круги велики золоты, 10 арш., который однако в 1631 г. окт. 26 царица, не сшивши летника, пожаловала двухмесячной дщери своей царевне Марфе Мих. на новоселье, как перешли в новую избушку (Арх. Оруж. пал. № 670). 1630 г. июня 29 [43] — мая 5 на имянины трехлетней царевны Ирины государь пожаловал дщери своей перстень золот с финифтом белым да с зеленым, а в нем изумруд четвероуголен гладкой. Царица пожаловала перстень золот, навожен чернью, а в нем 5 алмазцов невелики.[44] 1633 г. июля 25 государь пожаловал ц. Анну на ее имянины братину золоту с каменьями и с надписью об этом.[45] 1634 г. июня 2 на праздник Ивана Белоградского (день рождения и именины царевича [Ивана Мих.]) государь пожаловал [царевича] отлас золотной по серебреной земле месецы и рыбки золотные с червчетым шолком, 9 арш., цена 66 р. 1637 г. генв. 12 на имянины царевны Татьяны Мих. (род. 1636 г. генв. 5) царица пожаловала ей отлас по червчатой земле травы и листье золоты.[46] 1628 г. на Велик день, апреля 13, мать государева Великая инока Марфа Ивановна поднесла сыну камку золотную бурскую по червчатой земле в цветах шолк лазорев да бел, а государь тое камку пожаловал царице на летник.[47] 1630 г. марта 28 на Светлое Воскресенье царица пожаловала сына царевича Алексея Мих. отлас золотной по лазоревой земле древа, травы [48] и листье косо да репьи золоты, цена 45 p. На тот же праздник государь пожаловал сына отлас турецкой двойной по червчатой земле травы золоты, цена 50 p. 1631 г. августа 26 [49] государь пожаловал на Светлое Воскресенье царевне Анне (1 год 1 м.) отлас золотной по червчатой земле травы и листье золото.[50] 1633 г. марта 23 [51] государь пожалует на Светлое Воскресение царевну Ирину и царевну Анну два отласа по лазоревой земле травки золоты с шолком. 1634 г. июля 15 [52] государь пожаловал царице на Светлое Воскрес. 6 апреля — 15 пуговиц опошневых серебряны золочены с финифты. 1634 г. апреля 6 на праздник на Светлое Воскресенье государь пожаловал царевичу [Ивану Мих.] братину золоту с каменьями, вес 76 ½ золотн. На ней по венцу подпись: «142 г. Божиею милостию Мы В. Г. Ц. и В. Кн. Михайло Федорович всеа Русии сею братиною пожаловал сына своего царевича князя Ивана Михайловича». В 1639 г., генв. 12, на третий день по смерти царевича, сию братину государь отдал в Архангельский собор, а велел держати на гробу царевича. 1634 г. на праздник на Светлое Воскресенье государь пожаловал царевичу бархат турской по червчатой земле розвода золотая с серебряными репьями, 10 арш., цена 100 p. 1634 г. апр. 6 государь пожаловал ц. Ирину и ц. Анну два отласа по золотой земле рыбки да яблоки серебряны. 1635 г.[53] марта 29 на праздник Светлого Воскресения государь пожаловал ц. Ирину Мих. отлас золотной, листье косое золотное по серебряной земле. 1635 г. марта 29 государь пожаловал царевне Софье Мих. на Светлое Воскресение отлас по серебреной земле в травах листье золотное, 9 арш.[54] В тот же день такой же отлас государь пожаловал и царевне Анне.[55] 1636 г. [апреля 17 [56]] на праздник Светлого Воскресения государь пожаловал царевне Софье Мих. братину золоту, навожена чернью с каменьями, на ней подпись: «Божиею милостию В. Г. Ц. и В. Кн. Михайло Федорович всеа Русии Самодержец пожаловал сею братиною дщерь свою Царевну и В. Княжну Софью Михайловну на Светлое Воскресенье 144 году». И 144 г. июня 28 сее братину после преставления царевны Софьи взял отец ее государь ц. М. Ф. и отдал в Серебреной Приказ переделать на имя дщери своей царевны Татьяны Мих.[57] На серебряных и золотых сосудах нередко вырезывались подобные надписи о их принадлежности тому или другому ребенку. На двух серебряных кружках царевны Ирины употреблено даже следующее выражение: «Божиею милостию государыня царевна и великая княжна Ирина Михайловна».[58] 1636 г. на тот же праздник государь пожаловал [царевичу Ивану Мих.] подобный же [как в 1634 г.] бархат около 12 арш., цена 105 р. 1637 г. апр. 9 на тот же праздник государь пожаловал [царевичу] бархат турской по червчетой земле круги островаты, в кругах опахала серебрены с лазоревым шолком, около 10 арш. 1637 г.[59] государь пожаловал царевнам Анне и Татьяне по серебряной братине с подписями о принадлежности им.[60] 1638 г. [марта 25 [61]] на тот же праздник Светлого Воскресения государь пожаловал ц. Ивану Мих. объярь червчата по ней розвода золотная колесчата, 10 арш. 6 вер.[62] [Бывало дарение и в другие дни, так] царевич Иван Мих. в разное время получил следующие дары: 1633 г. сент. 6 [63] царица дарила царевича Ивана Мих. на родины и крестины, июня 2 и 16, два отласа золоты двойные по серебряной земле. 1633 г. июля 11 когда ему исполнилось всего 39 дней от рождения, государь пожаловал ему два каменя изумруды велики облы на спнях на золотых, цена тысяча рублев,[64] а также бархат турской по червчатой земле рыбки золоты да яблока серебряны, цена 65 р. 1633 г. сентября 14 мать царевича царица Евдокея пожаловала ему ароматницу золотую складная резная с финифты меж трав с сторон лев да инрог да орел, сверху чепочка золота сканная, на чепочке два колечка, одно побольши, другое поменьши; еще 16 сент.[65] стопу велику серебряна золочена. В тот же день и государь пожаловал ему также стопу серебряна золочена ложчета шестигранна. 1633 г. сент. 16 царица мать пожаловала сыну колокольчик серебрен золочен. Приказ государынин сказала боярыня княгиня Марья Хованская.[66] 1638 г. июня 9 мать царица пожаловала чарку хрустальную винную, оправлена золотом с чернью, а на ней 4 яхонтика да 3 изумрудца и подпись: «Божиею милостию В. Г. Ц. и В. К. Михаил Федорович всеа Русии Самодержец». Еще пожаловала два ножа булатные невелики в одних ножнах, черены и ножны золоты с розными финифты и с каменьи с яхонты червчатыми и с изумрудцы и с алмазцы, привязка золото пряденое на турское дело. Эти дары были даны царевичу в Троицком походе. В Троицком же походе, но уже октября 6, и государь пожаловал царевичу также нож булатный черен яшма бела наведены травы золоты с каменьи, ножны отлас червчат, оправа золота с чернью, привязка шолк лазорев с золотом. Мусат булатной по нем травы золоты. 1628 г. октября 12 инока дарила царицу [Евдокею Лукьяновну] миткалями арабскими. 1629 г. июня 28 государь пожаловал царице (в Троицком походе) рукавки персчаты, немецкое дело, вязены узором шолк брусничен, [запясье, по отласу по алому, делано канителью и трунцалы репьи, и около дерев змейки; в репьях и в змейках шолки розные, меж репьев и древ звездки золоты; запясье подложено тафтою алою [67]]. 1630 г. генв. 23 [68] царевич Алексей Мих., которому было всего 10 месяцев,[69] 138 г. [1630 г.] марта 19 дарил иноку Марфу Ив. стопу серебрену золочену, весу 5 грив. 42 зол:, а царевна Ирина Мих. (2 г. 11 м.) дарила ее же иноку — полдюжины достоканов серебрены, немецкое дело. 1630 г. мая 26 государь пожаловал царевича опахало перяное, черен яшмовой оправлен золотом с каменьем, цена 56 p. А прислал государю то опахало Царегородской патриарх. Того же дни государь пожаловал царевну Ирину Мих. опахало перяное чорно, по середине цветное перье, по середке в нем зеркало с закрышкою. А прислал то опахало Кафимской митрополит Генадей. 1631 г. мая 22 государь пожаловал царевне Ирине Мих. солонку золоту с кровлею обделана финифтом, каменьями и жемчугом. 1633 г. июля 25 патриарх Филарет Никитич благословил внуку свою ц. Ирину Мих. зеркало хрустальное четвероугольно в деревянном чорном ободу, по сторонам на ободу писаны травы сусальным золотом с красками, немецкое дело. 1633 г. сент. 20 патриарх Филарет Ник. благословил внуку ц. Ирину сосуды стеклянные, стопу виницейскую, братину зелена по ней полосы белы, шандан лазорев грановит. 1633 г. сент. 20 он же благословил ц. Анну сосуды стеклянные, стопа виницейская бела такая же, кувшин лазорев, шандан лазорев. 1633 г. декабря 23 государь пожаловал ц. Анне братину серебряну золочену невелику. 1634 г. генв. 14 царица пожаловала дщерь свою ц. Анну братину невелику серебр. с подписью: «Царицы и В. К. Евдокеи Лукьяновны, а благословила государыня инока Марфа Ивановна». ——— Примечательны также дары государя малым своим детям перстнями. Наравне с детьми такие перстни получала и царица. Приметен даже некоторого рода обычай дарить перстень на велик день, то есть в праздник Светлого Христова Воскресения. Так, 13 апреля 1628 г. на Велик день государь пожаловал царицу перстнем золотым, а в нем алмаз велик четвероуголен гранен к верху остр цена 600 рублев.[70] Но еще 8 марта сделан был новый перстень, в него был вставлен яхонт лазорев велик, обл, цена 100 p., причем он был огранен мелкой гранью и тогда поступил в дар царице. Перстень же с алмазом остался в шкатуле хранилища, а в 1631 г. апреля 10 на Велик день пожалован двухлетнему царевичу Алексею Мих. В тот же день государь пожаловал и царице перстень золот с чернью, а также четырехлетней царевне Ирине Мих. перстень золот с финифты репейчат (розеткою), в нем 5 алмазов клинчаты гранены; восьмимесячной царевне Анне Мих. перстень золот в нем яхонт синь невелик кругом опуповат. В 1632 г. апреля 1 на Велик день государь пожаловал трехлетнему царевичу Алексею перстень золот с финифты, в нем яхонт темнолазорев велик четвероуголен гранен, цена 260 р. Царевичу Ивану Мих. в 1634 г. июня 2 был ровно год от рождения, когда в его именины отец царь Михаил пожаловал ему перстень золот с финифты, в нем яхонт червчат велик кругом гнездо четвероугольно, цена яхонту 1200 p. Сначала этот дорогой перстень в 1633 г. был подарен царице. В 1634 г. октября 5 государь пожаловал царевне Софье Мих. в день ее крещения (род. сентября 15) перстень золот с чернью, в нем яхонт червчат четвероуголен, по сторонам у перстня по пяти искорок алмазных. Вместе с перстнем государь пожаловал ребенку и богатые серьги золотые с изумрудами и яхонтами лазоревыми, цена 100 р. В 1635 г. сентября 18 царица пожаловала дщери своей царевне Софье Мих. на ее именины перстень золот с финифтом белым, в нем в ногтях яхонт лазорев гранен опуповат. В 1636 г. апреля 17 на праздник Светлого Воскресения государь пожаловал царицу перстнем золот с чернью в нем яхонт лазорев четвероуголен, цена 25 [71] р. В 1637 г. апреля 9 на праздник на Светлое Воскресенье государь пожаловал царице перстень золот, в нем яхонт червчат в золотом гнезде, гнездо в ногтях и в тот же день пожаловал царевне Татьяне Мих. (которой тогда исполнилось год и три месяца) перстень золот в нем алмаз в ногтях велик четвероуголен гранен к верху островат.[72] * Не вошло в данное издание. [1] До слова «крещеному» включит. печатается по оригиналу, найденному в бумагах автора, остальное добавлено. В бумагах автора есть и другая ред., но одного лишь начала: «Родины в быту царей — всемирная радость. Царские распоряжения по этому поводу». — Ред. [2] Дополнения к Дворцовым Разрядам... собранные из книг и столбцов преждебывших Дворцовых Приказов Архива Оружейной Палаты Иваном Забелиным. Ч. I. (Чтения в Импер. Общ. Ист. и Др. Росс. 1882, кн. 1, 3; 1883, кн. 2, 4). — Ред. [3] Выдержки из сочинения Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича» печатаются согласно рукописи автора или как они читаются в печатном оригинале 1854 года. Важнейшие разночтения по 4 изд. сочинения Котошихина (СПб., 1906) указываются в примечаниях. — Ред. [4] Предполагая, что Петр род. в шестом часу ночи по тогдашнему счету. — Ред. [5] Отец царицы Наталии Кирилловны, Кирилло Полуектович Нарышкин, в 1663 году был ротмистром в полку полковника и головы московских стрельцов Артемона Матвеева «у Новоприборных рейтар у Танбовцов, у Ломовцов, да у Темниковцов». За ним было в это время 8 дворов крестьянских; жалованья получал он в чине ротмистра по 13 рублей в месяц. (Прих. Расх. Книга Тайн. Прик. 7172 г.). [Печатается по оригиналу 1854 года; ср. «Русск. Историч. Библ.», т. 23 («Дела Тайного Приказа», кн. 3), СПб., 1904 г., с. 487 и далее, где даны сведения о расходах за апрель и след. месяцы 1664 года. В дополнение к примечанию автор ссылается на приложение к книге «Минин и Пожарский...», см. изд. 4, с. 288, где издано им челобитье царю Михаилу Федоровичу в 121 (1613) году холопа государева Полуехтки Нарышкина. — Ред.] [6] Отец же супруги царя Михаила Федоровича Лукьян Степанович Стрешнев, через несколько месяцев по рождении наследника престола царевича Алексея, 6 января 1630 г., был пожалован в окольничие, а через несколько месяцев после рождения второго государева сына, 1 марта 1634 г., и в бояре. См. составленный автором биографический очерк «Стрешневы, владельцы подмосковного села Ильинского» — книга М. П. Степанова «Село Ильинское». М., 1900, с. 55. А отец первой супруги царя Алексея Михайловича Илья Данилович Милославский был пожалован из стольников в окольничие тотчас же после свадьбы царя, на другой день, 17 января 1648 года, а через две недели, 2 февраля, ему уже сказано было боярство. См. сочинение автора «Кунцово и древний Сетунский стан». М., 1873, с. 163. О Милославском, как и о Стрешневе, добавлено согласно указаниям автора. — Ред. [7] На поле оригинала автор отвечает: «овощи Олега»; ср. П. С. Р. Л., т. II, изд. 2, СПб. 1908, с. 22. — Ред. [8] Акты Археогр. Эксп., т. III, №№ 185, 186. [9] Прих. Расх. Книга Тайн. Прик. 7173 г. [Печатается по оригиналу 1854 года; ср. «Русск. Историч. Библ.», т. 23 («Дела Тайного Приказа», кн. 3). СПб., 1904 г., с. 611—614. Опечатка в оригинале 1854 г. «рутья» вм. «ружья» исправлена автором. Важнейшие разночтения по изд. 1904 г. следующие: после слов «и в Стрелецкой» чит. «и в Розбойной Приказы», слова «70 чел., женска полу» опущены, после слов «в Барышкине — сту дватцати» чит. «в Розбойной — сту сороку девяти», после слов «колодником — тритцати четырем человеком» чит. «в Розбойном Приказе — тринатцати человеком», после слова «головы» чит. «Московских стрелцов», вм. «63 чел.» чит. «стрелцом шестидесяти, Васильева Приказу Пушечникова, трем, всего шестидесяти трем»; ср. расстановку знаков препинания: «На Тюремном Дворе... сидельцом: в Польской избе..., в Опальной избе...». — Ред.] [10] Дворцовые Разряды, т. III. СПб., 1852, с. 989. [11] Предполагая, что царевич род. 1 июня, но ниже, перед обзором игрушек царевича, автор указывает день его рождения — 2 июня. — Ред. [12] [Подробности по этому предмету помещены в книге «Домашний быт русских цариц», изд. 3, с. 346—353, см. также ниже, Материалы I, 1. — Ред.] [13] Ср. выше, прим. 1 на стр. 521, см. также Материалы I, 2. — Ред. [14] Подробности о родинах и крестинах других царских детей, см. Материалы I, 2. — Ред. [15] На поле оригинала: «Временник кн. 24» — см. Временник Импер. Моск. Общ. Ист. и Др. Росс., кн. 24. Материалы, с. 51 и сл. (Чиновник патриарха Иоакима...). Ср. Дворц. Разр., т. III, с. 1060—1061. — Ред. [16] П. С. Р. Л., т. VШ. СПб., 1859, с. 274. [17] П. С. Р. Л., т. VIII. СПб., 1859, с. 274. [18] О крещении Ивана Грозного добавлено по оригиналу, найденному в бумагах автора. — Ред. [19] В оригинале было «спях (sic)», «н» надписано. — Ред. [20] Описание креста добавлено, согласно указанию автора, по его выпискам из Описи Арх. Оруж. пал. № 668; ср. A. Е. Викторов. «Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов». Вып. I. М., 1877, с. 296. — Ред. [21] Что такое было Млеко Пресв. Богородицы, об этом существовал следующий рассказ: «В Ифлиемском вертепе, егда родися Избавитель всего мира Господь наш Исус Христос от Пречистые Девы Марии Богородицы — и источися тогда Млеко от Пречистые сосец ее на землю. И в том месте искипе земля млечная яко сыр. И по вся лета день Рожества Христова кипит аки ключ, а над тем местом во святом олтаре святая трапеза и в день Рожества Христова приходить тут Иерусалимский патриарх и свершив тут во вертепе в храме том Рожества Христова божественную службу и емлет ту млечную землю со многим благоговением, и творят округлости ей, напечатают одну страну образ Пречистыя Богородицы с Превечным Младенцом, а с другую — подпись: «Млеко Пречистыя Богородицы». И взимают и посылают православным царем [«и князем» у автора опущ. — Ред.] и святителем и прочим правоверным людям на исцеление». Таким образом это Млеко представляло род обычной просвиры. (Домострой, изд. Импер. Общ. Ист. и Др. Росс. М., 1882 г., приписки, с. XV). [22] Описание панагии добавлено, согласно указанию автора, по его выпискам из Описи Арх. Оруж. пал. № 668; ср. также в книге автора: «Домашний быт русских цариц», изд. 3, с. 501. — Ред. [23] Доп. Дворц. Разр., с. 562. [24] См. ниже, в Материалах I, 3 — благословенные кресты и другие дары, поднесенные боярынями царевичу Федору Алексеевичу. — Ред. [25] Так в оригинале, поправлено вместо «благочестивым». — Ред. [26] См. нашу статью [статью автора: «Опричный дворец царя Ивана Васильевича» в изд. Импер. Моск. Археологич. Общества: «Археологические Известия и Заметки», 1893, № 11, с. 404. — Ред.]. [27] В 1644 г. апр. 11 жена кн. Ивана Борис. Черкасского, княгиня Авдотья Васильевна поднесла царевне Ирине (17 лет) золотой крест, в котором между прочим находились власы и риза Кирилла Белозерского и часть посоха Пафнутия Боровского. Тем крестом царевна Ирина в 1648 г. генв. 20 благословила царицу Марью Ильиничну на пятый день после их государской радости, т. е. бракосочетания с царем Алексеем Мих., родным братом царевны (Арх. Оруж. пал. № 669). [28] Как здесь, так и ниже стоимость даров определяется, не включая золотых. — Ред. [29] Автором извлечено из столбцов, о чем и упомянуто им в оригинале. — Ред. [30] Арх. Оруж. пал. № 747. [31] В оригинале не дописано, в бумагах автора найдена лишь, может быть к этому месту относящаяся, пометка автора карандашом: «Алдр Петров. Матер. Москвы или где». По печатным изданиям настоящий указ Петра неизвестен. — Ред. [32] Арх. Оруж. пал. № 763 — Доп. Дворц. Разр., с. 832. [33] Арх. Оруж. пал. № 676. [34] Арх. Оруж. пал. № 926. (См. Доп. Дворц. Разр., с. 468—470. — Ред.) [35] На поле оригинала добавлено: «Точь-в-точь эти дары и Пелагее. Стр. 506». См. дары патриарху после крестинного стола царевны Пелагеи Мих., Доп. Дворц. Разр., с. 506—507. — Ред. [36] Ср. Дом. быт русских царей, ч. I, изд. 3, с. 288. [37] Так и в источнике (см. след. прим.), которым автор пользовался. — Ред. [38] Древн. Росс. Вивл., изд. 2, т. VI, с. 313, 323, 324. [39] См. Материалы I, 4. [40] Доп. Дворц. Разр., с. 618. (Текст речи добавлен согласно указанию автора. — Ред.) [41] На поле оригинала ссылка автора: «Описание Солов. Мнтря. I, 274. Слова Чаши». См. «Географич., историч, и статист. описание... Соловецкого монастыря... составл. трудами... Архим. Досифея». М., 1836, ч. I, с. 274, где приведен следующий текст чаши: «Дай Господи, дабы Государь наш Богом избранный и Христолюбивый Царь и Великий Князь (имярек), всеа Руссии Самодержец, здрав был на многие лета, с своею Благоверною и Христолюбивою Царицею и Великою Княгинею (имярек) и с своим отцем и богомольцем Святейшим (имярек) Патриархом Московским и всея Русии, с Митрополиты, и со Архиепископы, и Епископы, со Архимандриты и Игумены, и со всем священным Собором, и с своими Благоверными Князи и Боляры, и Христолюбивым воинством, и с доброхоты, и со всеми православными Христианы». В другом месте автор ссылается на «заздравную речь», напечатанную в I вып. Летописи занятий Археографич. Ком. — 1861. СПб., 1862, III — IV. Описание ркп., принадл. Археогр. Ком., с. 8—9. Ссылается автор и на Требники, ср. напр. Потребник, М., 1651 г., где на л.л. 522 об. — 524 об. чит. «чин бываемый, на трапезе заприливок о здравии, благочестивого и христолюбивого царя и великого князя, имярек, всея русии самодержьца». В бумагах автора найден также текст чаш царя Ивана Васильевича и митрополита Макария (по ркп. XVII в.); эти чаши изданы в Летописях Общ. Ист. и Древн. Росс. за 1827 г., с. 15—17 и И. М. Снегиревым в Ведом. Москов. Городск. Полиции, 1848 г., № 45, с. 353—355 (ср. также Рус. Арх. 1909 г. Июнь, где перепечатана статья Снегирева, с. 200—202); изданы они и в книге прот. К. Никольского: «О службах русской церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах». СПб., 1885, с. 242—244. — Ред. [42] В оригинале дары приведены в порядке архивных описей, но ввиду указаний автора: «Отделить: 1) Именины 2) Велик день 3) Дары вообще», они распределены соответственно этому указанию. — Ред. [43] Быть может, под этим числом пожалование записано; ср. ниже пожалование на Светлое Воскресенье в 1631 г. под 26 августа. — Ред. [44] Арх. Оруж. пал. № 672. [45] Арх. Оруж. пал. № 673. [46] Арх. Оруж. пал. № 675. [47] Арх. Оруж. пал. № 746. [48] В оригинале слово «древа» вписано над словом «травы». — Ред. [49] Под этим числом записано пожалование, см. Доп. Дворц. Разр., с. 693; к этому же времени царевна достигла и возраста, указанного автором (род. 14 июля 1630 г.; ср. Дворц. Разр. Т. II, с. 156). — Ред. [50] Арх. Оруж. пал. № 755. [51] Под этим числом записано, что атласы принесены от государя из хором, см. Доп. Дворц. Разр., с. 800. — Ред. [52] Под этим числом записано, что пуговицы принесены от царицы из хором, см. Доп. Дворц. Разр., с. 903. — Ред. [53] В оригинале: «1634 г.». — Ред. [54] Арх. Оруж. пал. № 676. [55] Арх. Оруж. пал. № 673. [56] Ср. Дворц. Разр., т. II, с. 506. — Ред. [57] Арх. Оруж. пал. № 672. [58] Арх. Оруж. пал. № 672. [59] Время точнее не указано, но в оригинале этот дар вписан автором на поле рядом с даром 1638 г. на праздн. Светл. Воскресения. — Ред. [60] Арх. Оруж. пал. №№ 673, 683. [61] Ср. Дворц. Разр., т. II, с. 564. — Ред. [62] Арх. Оруж. пал. № 680. [63] Под этим числом записано о приносе атласов к царице в хоромы, см. Доп. Дворц. Разр., с. 832. — Ред. [64] Арх. Оруж. пал. № 680. [65] Арх. Оруж. пал. № 672. [66] Арх. Оруж. пал. № 672. [67] Добавлено по Доп. Дворц. Разр., с. 594—595, в оригинале же: «и пр.». — Ред. [68] В этот день принесены стопа и достоканы от царицы из хором, см. Доп. Дворц. Разр., с. 614. — Ред. [69] Этого возраста достиг царевич еще в генваре, в марте же ему был уже год. — Ред. [70] В оригинале: «стр. 24». Здесь, как и далее до конца главы, автор пользуется, как источником, книгой С. Н. Кологривова: «Государева Большая Шкатула». СПб., 1903. Автором отмечены стр.: 24, 47, 51, 87, 105, 106, 108, 131. — Ред. [71] «25» — в оригинале, но в книге С. Н. Кологривова, стр. 108, цена перстня — 20 руб. — Ред. [72] См. также пожалование: 1) царевны Пелагеи Мих. перстнем 30 апреля в 1628 г. (у С. Н. Кологривова год показан 135 — 1627, но, как отмечено автором в принадлежащем ему экземпляре книги С. Н. Кологривова, стр. 20, — царевна «род. 1628 г. апр. 17», да и все соседние дары относятся к 136 году): перстень золот с белым финифтом в нем в ногтях яхонт лазорев велик осьмогранен опуповат сверху гранен, 2) царицы Евдокеи Лукьяновны кольцом в 1627 г. сентября 3: кольцо золото наведено чернью, 3) царевны Марфы Мих. перстнем в 1631 г. апреля 10 на Велик день: перстень золот с финифты репейчат, в нем 5 алмазов клинчаты гранены, влагалище поволочено кожею чорною с золотом (С. Н. Кологривов. Госуд. Больш. Шкатула. С. 20, 21, 46). Добавлено, ввиду отметки автора на поле оригинала: «Стр. 20 Пелагея 21 Кольцо 46 Марфа Перст.». — Ред.