Владислав Цыпин / ИСТОРИЯ РУССКИЙ ЦЕРКВИ 1917-1997 (31)

ГЛАВА IX РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ ПРИ СВЯТЕЙШЕМ ПАТРИАРХЕ ПИМЕНЕ (1970–1990) После блаженной кончины Святейшего Патриарха Алексия I Местоблюстителем патриаршего престола стал в соответствии с "Положением об управлении Русской Православной Церковью" старший по хиротонии из постоянных членов Священного Синода митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков). На своем заседании, состоявшемся 15 мая 1970 г., Синод постановил "призвать епископат, клир и всех верных чад Русской Православной Церкви творить заупокойное поминовение почившего Святейшего Патриарха Алексия в храмах Патриархата в течение года со дня кончины"600. 25 июня 1970 г. Священный Синод, заседавший под председательством митрополита Пимена, постановил "созвать Поместный Собор Русской Православной Церкви для замещения вдовствующего Московского патриаршего престола по истечении этого года, с 30 мая по 2 июня 1971 г."601 На этом же заседании была образована синодальная Комиссия для подготовки Поместного Собора Русской Православной Церкви во главе с Местоблюстителем митрополитом Пименом. Комиссия, взяв за образец практику Поместного Собора 1945 г., выработала квоту представительства клириков и мирян на Соборе (по одному клирику и мирянину от епархии, наряду с представителями духовных школ и монастырей) и процедуру их избрания, разработала программу соборных деяний и утвердила кандидатуры докладчиков, приняла чинопоследование интронизации Патриарха. В епархиях под председательством правящих архиереев проходили съезды духовенства и мирян, избиравшие членов Собора и обсуждавшие кандидатуру Патриарха. Большая часть епархиальных съездов высказывалась за то, чтобы Собор избрал Патриархом Крутицкого митрополита Пимена. Впрочем, были сторонники и других кандидатов: митрополитов Ленинградского Никодима и Алмаатинского Иосифа, исповедника и архипастыря святой жизни, старшего по хиротонии в российском епископате и одного из старейших по летам, он родился в 1893 г. и был хиротонисан во епископа в 1932 г., его лагерный стаж насчитывал 25 лет. В адрес подготовительной комиссии поступали петиции и письма от архиереев, священнослужителей и мирян часто с предложениями радикального характера. Иркутский архиепископ Вениамин (Новицкий) предлагал пересмотреть порядок приходского управления, введенный архиерейским Собором 1961 г., но без возвращения к тому положению, которое действовало до 1961 г. Он, в частности, предлагал: "1) приходское духовенство имеет право входить в двадцатку... и подписывать соглашения. Они могут избираться в приходские советы и его исполнительные комитеты. 2) Исполнительный орган приходской общины отчитывается в своей деятельности перед общим собранием прихода и священником. 4) Исполнительный орган не вмешивается в духовную и литургическую деятельность священника и может жаловаться в этой связи только своему епископу. 5) Прием на службу и увольнение исполнительным органом должен быть согласован с настоятелем"602. В письме священника Николая Гайнова и мирян Л. Регельсона, Ф. Карелина и В. Капитончука подвергалась критике деятельность митрополита Никодима, вероятного кандидата в Патриархи; его обвинили в апологии экуменизма и социального христианства. В письме, подписанном священником Георгием Петуховым, иеродиаконом Варсонофием Хабулиным и Петром Фоминым, вина за преследование Церкви в СССР возлагалась на международные "силы широкого сионизма и сатанизма", но были и вполне здравые, хотя по тому времени утопические предложения ходатайствовать перед правительством: 1) о предоставлении Русской Православной Церкви, ее высшим органам, епархиальным управлениям, монастырям и исполнительным органам права юридического лица; 2) о разработке четкого законодательства о правах и обязанностях уполномоченных; 4) о разрешении факультативного преподавания детям христиан закона Божия; 5) об открытии ранее действовавших семинарий и курсов по подготовке псаломщиков и регентов; 6) об учреждении при Московской Патриархии и некоторых епархиальных управлениях типографий; 8) об открытии Киево-Печерской лавры, Дивеевского женского монастыря; об открытии (во исполнение пожелания блаженной памяти Святейшего Патриарха Алексия) женского монастыря в селе Бородино Московской области"603. В канун Поместного Собора, 26 мая 1971 г., в Успенском храме Новодевичьего монастыря состоялось архиерейское совещание. Выступления архиереев-эмигрантов внесли непривычно острый характер в дискуссию, на совещании Поместному Собору предстояло утвердить постановление архиерейского Собора 1961 г. о внесении изменений в "Положение об управлении Русской Православной Церковью". Архиепископ Брюссельский Василий (Кривошеин) напомнил, что они нарушают церковные каноны, "согласно которым "епископ да имеет попечение о всех церковных вещах" (правило 38) и "предписываем епископу иметь власть над церковными вещами. И если ему следует вручать ценные человеческие души, то тем более ему можно управлять деньгами" (правило 41). А между тем по постановлениям 1961 г. епископ совершенно отделен от всякого контроля над материально-хозяйственной стороной жизни приходов, также отстранены и настоятели приходов, представители и доверенные лица епископов... Я отнюдь не предлагаю вернуться к порядкам 1945 г. Там был перегиб в смысле предоставления слишком большой власти настоятелям и умаления участия мирян в управлении материальной стороной приходской жизни. Но в 1961 г. произошел перегиб в противоположную сторону: настоятели были совершенно отстранены, и все было передано мирянам. Нужно сейчас выработать нечто среднее. Устранить оба перегиба, так чтобы права мирян в хозяйственной жизни приходов были бы сохранены, а надзор епископов и настоятелей над всеми сторонами жизни приходов, духовной и материальной, восстановлен. Чтобы настоятели опять стали возглавителями приходов, а не наемниками"604. Как вспоминает архиепископ Василий, в частных беседах согласие с его позицией выразили Иркутский архиепископ Вениамин (Новицкий), Алмаатинский митрополит Иосиф (Чернов), Уфимский архиепископ Иов (Кресович)605. ""Почему же вы... не выступали тогда на совещании и не сказали этого?" — спросил архиепископ Василий Иркутского архиепископа Вениамина после заседания Собора. "Меня обманули... вызвали в Предсоборную комиссию и долго внушали, что постановления 1961 г., как вытекающие из государственных законов, не являются дискуссионным вопросом... Теперь я вижу, что дискуссия была". "Владыко... но раз вы увидели, что дискуссия была, почему же вы тоже не высказали своих взглядов?" Архиепископ Вениамин посмотрел на меня: "Знаете, я пробыл 12 лет на каторге, на Колыме. Вновь начинать это в моем возрасте я не в силах. Простите!""606 Этого же вопроса в своих выступлениях на совещании коснулись митрополиты Пимен и Никодим. Митрополит Пимен сказал, что есть единичные высказывания, которые нас возвращают к положению, существовавшему в приходах до 1961 г. "Но для этого нет никаких оснований, ибо принятие подобных решений противоречит государственному законодательству и не будет служить на пользу святой Церкви"607. Подробнее остановился на этом вопросе митрополит Никодим, который в первую очередь обратил внимание присутствующих на то, что структура и организация жизни Церкви не должны и не могут входить в противоречие с законами страны, и все, что может осложнять или ухудшать взаимоотношения между Церковью и государством, должно отвергаться. В памяти церковной никогда не должны забываться усилия приснопамятного Святейшего Патриарха Сергия по нормализации этих отношений и обо всем том, что было в церковной жизни при отсутствии этих отношений". Напоминание было весьма красноречивым и сильным"608. Полемика возникла на архиерейском совещании и по вопросу о взаимоотношениях Московской Патриархии с так называемой Русской Православной Церковью за границей. Митрополит Никодим предлагал дать в соборных постановлениях самые жесткие характеристики карловчанам как раскольникам, наносящим вред Церкви. Сурожский митрополит Антоний (Блюм) высказался за более гибкий и мягкий подход к ним, за то, чтобы постановление лишено было компрометирующей Собор политической окраски. На архиерейском собрании обсуждалась, естественно, и кандидатура Патриарха. Выступившие высказались за митрополита Крутицкого Пимена. Против открытого голосования возражал Брюссельский архиепископ Василий (Кривошеин): "Я говорю все это не потому, что я против кандидатуры митрополита Пимена. Я много ломал голову над календарем с портретами наших иерархов и никого, кроме владыки Пимена, подходящего не нашел. Один слишком стар, другой слишком молод, а третий мне недостаточно известен. Считаю митрополита Пимена достойным кандидатом в Патриархи и заявляю, что будет ли тайное, будет ли явное голосование, я буду голосовать за митрополита Пимена... Думаю, что так мыслят все. Но тогда тем более не нужно делать открытых выборов, раз и при тайном голосовании проявится единодушие"609. Его мнение не было принято членами совещания, утвердившими открытое голосование при избрании Патриарха. Митрополит Никодим по вопросу о порядке избрания Патриарха сказал: "Предсоборная комиссия внесла рекомендацию, чтобы для избрания на престол Патриарха Московского и всея Руси был предложен один кандидат. Осуществление этого предложения выразит братское единомыслие наше в очень важном для Русской Православной Церкви вопросе, тем более что в отношении имени кандидата среди нас не может быть значительного разномыслия"610. Митрополит Никодим назвал имя кандидата в Патриархи — митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена, особо отметив, что последние десять лет жизни Святейшего Патриарха Алексия владыка Пимен был одним из его ближайших помощников. * * * Поместный Собор открылся 30 мая 1971 г. в Троице-Сергиевой лавре Божественной литургией, которую совершил Местоблюститель патриаршего престола митрополит Пимен в Троицком соборе. Членами Соборами были по должности все архиереи Русской Церкви, а также клирики и миряне, представлявшие 67 внутренних и 14 зарубежных епархий, монастыри и духовные школы. Представлена была на Соборе и Японская Автономная Церковь. Среди 236 членов Собора было 75 архиереев, в том числе 9 митрополитов, 30 архиепископов и 36 епископов; 85 клириков и 78 мирян. Гостями Поместного Собора были представители православных автокефальных Церквей, инославных Церквей, экуменических организаций, среди них: Александрийский Патриарх Николай VI, Католикос-Патриарх Грузии Ефрем II, Румынский Патриарх Юстиниан; наместник-председатель Священного Синода Болгарской Церкви митрополит Максим, митрополиты Варшавский Василий, Пражский Дорофей; кардинал Виллебрандс, генеральный секретарь ВСЦ Ю. К. Блейк. Во вступительном слове на вечернем заседании митрополит Пимен приветствовал собравшихся и определил основные задачи предстоящего Собора — избрание Патриарха и рассмотрение деятельности Патриархии за период после Поместного Собора 1945 г. Местоблюститель патриаршего престола, который по должности своей исполнял обязанности председателя Поместного Собора, сообщил о решении Архиерейского Совещания избрать заместителем Председателя Собора, митрополита Ленинградского Никодима, Председателем секретариата — митрополита Таллинского Алексия, председателя редакционной комиссии — митрополита Киевского Филарета и мандатной — митрополита Сурожского Антония. 31 мая Местоблюститель патриаршего престола выступил с докладом "Жизнь и деятельность Русской Православной Церкви", в котором была дана высокая оценка первосвятительскому служению почившего Патриарха Алексия I: "Достойный хранитель духовных сокровищ нашей Церкви, как драгоценного опыта живой любви и богословского созерцания отцов и учителей Церкви, он научил нас любить и ценить эти духовные сокровища и традиции, завещал нам не только хранить их далее, но и укреплять, и умножать своей доброй христианской жизнью"611. В докладе упомянуты основные события церковной истории за четверть столетия; охарактеризованы разные стороны церковной жизни. Однако реальный характер взаимоотношений Русской Церкви с атеистическим Советским государством не мог быть по обстоятельствам времени не только вскрыт, но даже и обозначен в докладе Местоблюстителя, не было в нем и статистических сведений о церковной жизни. В содокладе митрополита Ленинградского Никодима "Экуменическая деятельность Русской Православной Церкви" был предложен экскурс в историю взаимоотношений Русской Православной Церкви с инославными Церквами, начиная со времени Крещения Руси. Переходя к временам более близким, он напомнил соборянам, что "одним из энергичных ревнителей единства христиан был Святейший Патриарх Московский Тихон. Особо выдающаяся роль в подходе к проблеме взаимоотношений с инославием принадлежит Святейшему Патриарху Московскому Сергию... Святейший Патриарх Московский Алексий привлек к этой важной области церковной жизни многих иерархов и других служителей и сынов Русской Православной Церкви"612. Митрополит Никодим обстоятельно охарактеризовал взаимоотношения с Римо-католической Церковью, с древними восточными нехалкидонскими Церквами, с англиканским, старокатолическим и протестантским исповеданиями, с ВСЦ и другими экуменическими организациями за весь послевоенный период. Смысл и характер участия Русской Православной Церкви в экуменических контактах докладчик выразил так: "Неизменность основной линии этой деятельности определялась всецелой и бескомпромиссной преданностью соборным началам святого вселенского православия, при ясном, однако, сознании своего нравственного долга — сделать все возможное, дабы облегчить и другим христианам приближение к вожделенному единству веры, завещанному Господом Иисусом Христом. Побуждение и развитие экуменического сознания в среде христиан различных конфессий идет многими путями и представляет собой довольно сложное явление. В нем есть и подлинно святые устремления к искреннему покаянию, глубокому обновлению сердца, обогащению сокровищами истинной веры и благодатной жизни. Но есть в нем — и, к сожалению, весьма нередко,— и элементы несерьезного увлечения модой, элементы поспешных суждений и самоуверенных выводов. Все это обязывает бодрствовать, проявлять спокойную рассудительность, взвешивать каждый новый шаг, остерегаться и слишком радужных оценок, и тем более идеализации современного экуменизма, равно как и преувеличения мрачных на него взглядов и пессимистических прогнозов"613. С докладом "О миротворческой деятельности Русской Православной Церкви" выступил митрополит Таллинский и Эстонский Алексий и предложил богословское обоснование миротворческого служения Церкви. Основа миротворчества, сказал он, "заключается в Божественных заповедях, данных людям Ветхого Завета через пророка Моисея (Втор. 6. 5; Лев. 19. 18) и обращенных к новозаветному человечеству Самим Христом: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим... Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22. 37, 39; Мк. 12. 30, 31; Лк. 10. 27). Именно исполнение этих заповедений в приложении к конкретным требованиям времени и составляет сущность нашего миротворчества. Любить Бога значит прежде всего соблюдать Его заповеди (Ин. 14. 15). Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими,— говорит Христос в Нагорной проповеди (Мф. 5. 9). Эта заповедь нашего Господа является основополагающей для христианского служения миру на земле... Характерно, что апостольские Послания буквально пронизаны идеей утверждения мира в человеческом обществе. Апостол Павел так и говорит: К миру призвал нас Господь (1 Кор. 7. 15), и он же зовет нас искать того, что служит миру (Рим. 14. 19). То же возглашает апостол Петр: Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и стремись к нему (1 Пет. 3. 11). Характерно, что первоверховные апостолы не просто констатируют ценность мира, но настойчиво призывают к активному его созиданию"614. Митрополит Алексий дал обстоятельный обзор участия архипастырей, пастырей и мирян Русской Церкви во всемирном движении сторонников мира начиная с 1949 г., отметив особый вклад Патриарха Алексия I, митрополитов Пимена и Никодима; упомянул он и о плодотворной деятельности митрополита Крутицкого Николая, имя которого в 60-х гг. стало одиозным в восприятии советского руководства и было почти запрещенным. На вечернем заседании 31 мая митрополит Никодим выступил с докладом "Об отмене клятв на старые обряды и придерживающихся их", разъяснив, что уже само введение единоверия по существу обозначало отмену клятв на старые, дониконовские обряды. Но поскольку положительной отмены клятв Большого Московского Собора не состоялось, то, по словам докладчика, "старообрядцам-единоверцам... казалось, что они, хотя и соединились с Греко-российской Церковью, но продолжают оставаться под клятвой, как сохраняющие старые обряды, совершение которых Собором 1667 г. было для всех русских православных христиан безусловно воспрещено"615. Митрополит Никодим напомнил участникам Собора, что после обсуждения вопроса о снятии клятв 23 апреля 1929 г. на заседании Временного Патриаршего Синода под председательством митрополита Сергия было вынесено постановление, которое в несколько измененном виде докладчик и предлагал повторить теперь на уровне соборного определения. Предложение было принято. Для выступлений в прениях записалось 68 членов Собора, но заслушали 36 выступлений, затем постановили прения прекратить, а не успевшим высказаться подать тексты выступлений в президиум Собора. Среди выступавших были митрополиты Киевский Филарет, Орловский Палладий, Сурожский Антоний, Ярославский Иоанн, архиепископы Херсонский Сергий, Львовский Николай, Курский Серафим, епископы Тульский Ювеналий, Дмитровский Филарет, Владимирский Николай, протоиереи Борис Осташевский, Сергий Румянцев, Николай Петров, профессор А. И. Георгиевский. На вечернем заседании был оглашен проект решений Поместного Собора, в обсуждении которого участвовали митрополит Никодим, архиепископ Брюссельский Василий, епископ Тульский Ювеналий, епископ Баденский Ириней и Н. В. Лосский. Выступавшие предложили дополнить решения констатацией таких актов высшей церковной власти, как дарование автономии Японской Церкви и предоставление автономного статуса Финляндской Церкви. Характерно, что трое из принявших участие в дискуссии представляли церковную эмиграцию. В окончательной редакции решения Поместного Собора включали следующие положения: "1) Одобрить деятельность Священного Синода во главе с блаженнопочившим Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием и Местоблюстителем Московского Патриаршего престола высокопреосвященнейшим Пименом, митрополитом Крутицким и Коломенским, по управлению Русской Православной Церковью, осуществленную в период от Поместного Собора 1945 г. и до сего дня, а также определения архиерейского Собора Русской Православной Церкви, состоявшегося 18 июля 1961 г. 2) Выразить глубокое удовлетворение по поводу решения Священного Синода во главе со Святейшим Патриархом Алексием на основании согласия епископата Русской Православной Церкви о даровании автокефалии ряду Поместных Церквей, входивших в Московский Патриархат, а также автономии Японской Православной Церкви... Одобрить решение Священного Синода Русской Православной Церкви от 30 апреля 1957 г. о признании автономии Финляндской Православной Церкви, бывшей части Московского Патриархата. 3) Отметить выдающееся историческое событие жизни Русской Православной Церкви — возвращение в православие в 1946 и 1949 гг. греко-католиков Галиции и Закарпатья и прекращение Брест-Литовской и Ужгородской унии, в свое время насажденных силою. 4) Признать делом исключительной важности напряженные усилия, предпринимавшиеся Святейшим Патриархом Алексием и Священным Синодом Русской Православной Церкви в обозреваемый период по возвращению в лоно Матери Церкви отшедших от нее в разное время архиереев, клириков и мирян... Поручить высшей церковной власти Русской Православной Церкви продолжать усилия по воссоединению с Матерью Церковью так называемой Русской Православной Церкви за границей (Карловацкий раскол), Украинской Автокефальной Православной Церкви за границей и других рассеянных ее чад... Ввиду того что активная деятельность приверженцев так называемой Русской Православной Церкви за границей... против Матери — Русской Православной Церкви и против Святой Православной Церкви в целом наносит вред святому православию, высшей церковной власти Московского Патриархата осуществить в ближайшее время необходимые канонические санкции по отношению к отступническому сонмищу...— Карловацкому расколу и его нераскаявшимся последователям. 5) Одобрить деятельность Святейшего Патриарха Алексия и Священного Синода Русской Православной Церкви по развитию взаимосвязей Московского Патриархата с поместными православными Церквами. 6) Одобрить деятельность Святейшего Патриарха Алексия и Священного Синода Русской Православной Церкви во взаимоотношениях с неправославными христианскими Церквами и исповеданиями и в экуменизме... Считать важнейшей задачей... дальнейшее развитие этой деятельности, которое должно быть неизменно обусловлено строгим соблюдением чистоты православной веры. 7) Поместный Собор высоко оценивает активную и многогранную деятельность Святейшего Патриарха Алексия, Священного Синода и всей Поместной Русской Православной Церкви в их служении современному человечеству, основой которого является постоянная и усердная молитва Владыке вселенной о мире всего мира"616. 2 июня Поместный Собор издал деяние "Об отмене клятв на старые обряды и на придерживающихся их", в котором говорилось: "Мы, составляющие Поместный Собор Русской Православной Церкви, равносильный по своему достоинству и значению Московскому Собору 1656 г. и Большому Московскому Собору 1667 г., рассмотрев вопрос о наложенных этими Соборами клятвах с богословской, литургической, канонической и исторической сторон, торжественно определяем во славу Всесвятого Имени Господа нашего Иисуса Христа: 1) Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 г. о признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им. 2) Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 г. об отвержении и вменении яко не бывших порицательных выражений, относящихся к старым обрядам и, в особенности, к двуперстию, где бы они ни встречали и кем бы не изрекались. 3) Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 г. об упразднении клятв Московского собора 1656 г. и Большого Московского Собора 1667 г., наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся им православноверующих христиан, и считать эти клятвы яко не бывшие"617. Старообрядческие общины не сделали после акта Собора, исполненного духом христианской любви и смирения, встречного шага, направленного на уврачевание раскола, и продолжают пребывать вне общения с Церковью. Главным событием последнего дня заседаний Собора (2 июня) явилось избрание Патриарха. Епископы, голосуя от своего имени и от имени клириков и мирян своих епархий, начиная с младшего по хиротонии Самаркандского епископа Платона (Лобанкова) и кончая заместителем председателя Собора митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом, назвали своим избранником митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена. После состоявшегося избрания митрополит Пимен на вопрос, который от лица Собора задан был по чиноположению митрополитом Никодимом: "Принимаешь ли ты это избрание?", ответил полагающимися при этом словами: "Избрание меня Освященным Собором Русской Православной Церкви Патриархом Московским и всея Руси приемлю, благодарю и нимало вопреки глаголю"618. На заключительном заседании Собор одобрил "Послание преосвященным архиереям, боголюбивым пастырям, честному иночеству и всем верным чадам Русской Православной Церкви", в проект которого, по предложению митрополита Сурожского Антония, было дополнительно включено обращение к тем ее сынам и дочерям, которые, как сказал митрополит Антоний, "принадлежат к нашей Русской Церкви, хотя и не являются советскими гражданами. Они любят Россию и благодарят Русскую Церковь за то, что она им дала"619. В тот же день было принято "Обращение Поместного Собора Русской Православной Церкви христианам всего мира". Закрывая Собор, его председатель новоизбранный Патриарх Пимен произнес заключительное слово, в котором благодарил членов Собора за доверие и просил их молитв. 3 июня 1971 г. в патриаршем Богоявленском соборе Москвы состоялась интронизация нареченного Патриарха. Божественную литургию в соборе после интронизации совершали Патриарх Александрийский Николай VI; Патриарх Московский и всея Руси Пимен, Католикос-Патриарх всей Грузии Ефрем II, Патриарх Румынский Юстиниан, наместник-председатель Священного Синода Болгарской Церкви митрополит Максим; архиепископ Новой Юстинианы и всего Кипра Макарий, одновременно исполнявший обязанности президента республики Кипр; митрополит Варшавский Василий, митрополит Пражский Дорофей, митрополит Доброславский Владислав (Сербская Церковь), предстоятели автономных Церквей; постоянные члены Священного Синода Русской Православной Церкви: митрополиты Никодим, Алексий, Филарет, а также митрополиты Орловский Палладий, Сурожский Антоний, Алмаатинский Иосиф. Архипастырям сослужили священники во главе с настоятелем патриаршего собора протопресвитером Иоанном Соболевым. Диаконский чин за литургией возглавил соборный архидиакон Владимир Прокимнов. При вручении святейшему Патриарху Пимену Владимирской иконы Божией Матери митрополит Таллинский Алексий произнес приветственное слово: "Господь и Спаситель наш, "Иже святую Свою Церковь неизреченною премудростию основавый", ныне всеблагим Промыслом Своим через избрание наше положил начало новому продолжению твоего архипастырского служения. Возведенный десницею Божией на Московский и всея Руси патриарший престол, ты облечен ныне первосвятительской властью и силой как достойный преемник святителей Московских, которые укрепляли нашу Церковь многими трудами, подвигами и благочестием и много послужили объединению, просвещению и славе нашего Отечества. Не того ли ожидает теперь и от тебя Русская Православная Церковь, изволением Святого Духа и своим поставившая твою святыню на церковной свещнице, подобно светильнику? Не с твоим ли именем связаны все надежды на дальнейшее укрепление жизни церковной и на объединение всех православных русских людей, в рассеянии сущих, в ограде нашей Матери Церкви? Да, все мы, твои сослужители и соработники, как и все члены Поместного Собора, актом единодушного избрания выразили свою уверенность в том, что на престоле Московских и всея Руси Патриархов тебе предстоит быть не только "хранителем апостольских преданий, столпом непоколебимым и православия наставником", но и постоянным молитвенником за нашу великую Родину и ее народ, быть его христианской совестью и правилом веры для наших пастырей и пасомых"620. * * * 17 июня 1971 г. новоизбранный Патриарх Московский и всея Руси Пимен удостоил награждений архипастырей, деятельно участвовавших в подготовке и проведении Поместного Собора: митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима — правом служения с предношением креста, митрополитов Таллинского Алексия и Киевского Филарета — правом ношения второй панагии; архиепископы Херсонский и Одесский Сергий (Петров) и Львовский и Тернопольский Николай (Юрик) были возведены в сан митрополита, а заместитель председателя ОВЦС епископ Тульский Ювеналий в сан архиепископа. После интронизации Святейшего Патриарха вакантной осталась Крутицкая кафедра. Священный Синод на заседании 25 июня постановил назначить митрополитом Крутицким и постоянным членом Синода архиепископа Курского Серафима (Никитина) с оставлением его в должности председателя хозяйственного управления. Еще одно изменение в составе постоянных членов Синода произошло 30 мая 1972 г., когда митрополит Никодим по состоянию здоровья был освобожден от должности председателя ОВЦС, и эту должность занял возведенный незадолго перед тем в сан митрополита преосвященный Ювеналий (Поярков), сохранивший за собой Тульскую кафедру. С тех пор в течение нескольких лет (до 1977 г.) когда митрополит Серафим (Никитин) был уволен на покой, состав постоянных членов Синода оставался неизменным. В 1977 г. митрополит Ювеналий в связи с уходом на покой митрополита Серафима был переведен на Крутицкую кафедру. Патриарх Пимен в своей первосвятительской деятельности продолжал путь, по которому шла Церковь в патриаршество Алексия I. Но в знаменательной речи, с которой Патриарх выступил в Московской Духовной Академии при вручении ему диплома почетного доктора богословия, обозначены были и некоторые новые акценты в линии Патриархии: сугубо бережное отношение к православному вероучению, каноническим основам церковного строя, богослужебным традициям Церкви: "Теперь на меня возложено новое послушание. И я хочу сказать, что мои богословские познания — это познания, которым были научены Духом Отца святые апостолы — простые рыбари, воспринявшие призыв Господа — следовать за Ним (Мф. 4. 18–22). И то, о чем свидетельствует благодать Святого Духа (1 Кор. 15. 10; Еф. 1. 7–8; 2 Тим. 1. 9), то, чему научила она меня,— это и есть во мне... Я хочу, чтобы наше богословие было всегда сугубо ортодоксальным... Мне хотелось бы... чтобы традиции Русской Православной Церкви неукоснительно сохранялись и чтобы вы в учебных программах уделяли больше внимания укреплению в слушателях сознания, что необходимо традиции Русской Православной Церкви соблюдать и хранить... Студентам и воспитанникам необходимо прививать любовь к церковнославянскому языку, объяснять им, что церковнославянский язык — язык богослужебный, язык красоты особой, чистой. А этот вопрос либо замалчивается, либо принимаются попытки дать ему превратное, нежелательно толкование"621. В 70-х гг. церковная жизнь оставалась относительно стабильной и протекала без потрясений, подобных тем, какие выпали на долю Церкви десятилетие назад, в годы хрущевских гонений. Государственная политика по отношению к Церкви оставалась в основных своих чертах неизменной, какой она сложилась после отставки Хрущева: жесткий, тотальный контроль за всеми проявлениями церковной жизни, противодействие попыткам расширить сферу дозволенного для Церкви, но без массовых репрессий против духовенства или верующих мирян, без массового закрытия церквей и без шумных пропагандистских атеистических кампаний. На общем фоне этой политики репрессивные меры воспринимались уже как эксцессы, но советское государство не могло все-таки вовсе обойтись без подобных эксцессов. Так, в 1973 г. по обвинению в коррупции был арестован Д. А. Остапов, хотя обвинение это юридически было в высшей степени несостоятельным: в Церкви, отделенной от государства, должностные лица не являются государственными служащими, по отношению к которым только и уместно выдвигать подобные обвинения. Это была месть почтенному старцу, перешагнувшему 80-летний рубеж, за то, что свое влияние на Патриарха Алексия I он употреблял порой для успешного противодействия антицерковным акциям властей, проводимых зачастую руками самих церковных деятелей, его продержали в застенке несколько месяцев и освободили, когда в оппозиционных режиму кругах уже началась кампания в защиту секретаря покойного Патриарха. В 1975 г. Президиум Верховного Совета СССР своим указом внес изменения в сохранявшее силу постановление ВЦИК и СНК РСФСР 1929 г. "О религиозных объединениях". Эти изменения, главным образом, коснулись имущественных прав Церкви. Указом отменялась формулировка "Постановления" 1929 г.: "Религиозные объединения и группы верующих не пользуются правом юридического лица". В то же время в нем не декларировалось и усвоение религиозным объединениям такого права. Вместо этого в указе говорилось о том, что "религиозные общества имеют право приобретения церковной утвари, предметов религиозного культа, транспортных средств, аренды, строительства и покупки строений для своих нужд в установленном законом порядке"622. По существу дела, это было повторением положения, которое содержалось уже в неопубликованном постановлении Совнаркома от 22 августа 1945 г. В то же время дополнения, внесенные указом, еще более сужали круг дозволенной законом церковной деятельности: "54) Религиозные общества имеют право производить складчины и собирать добровольные пожертвования только на цели, связанные с содержанием молитвенного здания, культового имущества, наймом служителей культа и содержания исполнительных органов. 59) Религиозные шествия, совершение религиозных обрядов и церемоний под открытым небом, а также в квартирах и домах верующих допускается с особого каждый раз разрешения исполнительного комитета районного, городского Совета депутатов трудящихся"623. Ничего нового в советское законодательство, касающееся статуса религиозных общин, не вносила и принятая в 1977 г. очередная Конституция СССР, 52 статья которой гласила: "Гражданам СССР гарантируется свобода совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь в СССР отделена от государства и школа от Церкви"624. Неравноправие граждан СССР в зависимости от их отношения к религии очевидным образом вытекало из этой статьи Конституции, несмотря на декларируемый в иных местах этого документа принцип равенства всех граждан СССР независимо от национальности, расы, пола, отношения к религии. Граждане с атеистическими убеждениями, согласно Конституции, могли свободно пропагандировать их, а верующим предоставлялось лишь право "отправлять религиозные культы". Столь откровенное неравноправие граждан разных категорий по существу дела сообщало Советскому Союзу черты сословного государства. Бесправное положение Церкви в 70-х гг. вызывало несравненно более острую, чем в предшествующие десятилетия советской истории, реакцию со стороны общественности на Западе и в самой России. Один из характерных документов начала 70-х гг., получивших самую широкую известность в мире, а через передачи русскоязычных зарубежных радиостанций также и в нашей стране,— открытое письмо А. И. Солженицына Святейшему Патриарху Пимену, составленное на Крестопоклонной неделе в 1972 г. и потому получившее название "Великопостного письма". Оно было реакцией на Рождественское послание Святейшего Патриарха, на призыв предстоятеля, обращенный к эмигрантской пастве прививать своим детям вместе с любовью к Отчизне любовь к православной Церкви. О разорении духовном в России, о бесправном и приниженном положении Церкви писали и до Солженицына, но он, обладая незаурядным литературным даром, находит особенно сильные слова для характеристики бедственного состояния церковной жизни в России: "На каждый действующий храм — двадцать в запустении и осквернении, есть ли зрелище более надрывное, чем эти скелеты, достояние птиц и кладовщиков? Сколько населенных мест по стране, где нет храма ближе ста и даже двухсот километров? И совсем без церквей остался наш Север — издавнее хранилище русского духа и, предвидимо, самое верное русское будущее. Всякое же попечение восстановить хоть самый малый храм, по однобоким законам так называемого "отделения Церкви от государства", перегорожено для делателей, для жертвователей, для завещателей. О колокольном звоне мы уже и спрашивать не смеем, а почему лишена Россия своего древнего украшения, своего лучшего голоса? Даже Евангелие у нас нигде не достать, даже Евангелие везут к нам из-за границы, как наши проповедники везли когда-то на Индигирку"625. Все это верно, но Солженицын несправедливо возлагает на священноначалие вину за пассивность, за непротивление разрушителям Церкви, за безропотное подчинение им. Солженицын призывал Патриарха вступить на путь бескомпромиссного противостояния атеистическому государству, видимо не вполне ясно представляя последствия. Советская власть была еще достаточно сильна, чтобы при решительном противодействии ей со стороны священноначалия еще раз провести массовое закрытие церквей, инсценировать раскол, передать оставшиеся храмы всецело лояльному духовенству, а прочих священнослужителей лишить свободы или во всяком случае запретить служить. Ради того чтобы сохранить для "малых сих" возможность легально молиться, Православная Церковь при Святейшем Патриархе Тихоне в 1923 г. вступила в своих отношениях с советским государством на тот путь, которым она шла потом без малого 70 лет. Патриарх Пимен, получив "Великопостное письмо", сказал: "Побыть бы ему в моих башмаках только пару дней... Но пусть пишет!" 626