Троицкие Листки (70)

314. Тайна бесконечной любви В Раю сладости изречен был приговор Божия правосудия: кто вкусит от древа познания добра и зла, тот будет предан смерти: «в оньже аще день снесте от него, смертию умрете» (Быт. 2; 17). В лице нашего праотца Адама мы заслужили смерть, «о Адаме, - сказано, - вси умирают» (1 Кор. 15; 22). Мы согрешили и грехом прародительским, и грехом произвольным, и за то все подверглись проклятию, все стали достойны вечной муки. Оставалось одно из двух: или подвергнуться вечной казни, или же найти средство ко спасению. Но что мог сделать человек, когда долг его пред Богом — неоплатный долг? И вот правосудие Божие требовало уплаты этого долга: «потреблю человека, егоже сотворил» (Быт. 6; 7), говорил правосудный Бог. А милосердие Божие щадило создание рук Своих: «живу Аз, не хощу смерти грешника» (Иез. 33; 11), говорил милосердный Творец. Бог, как Судья праведный, хочет сохранить закон Свой, но как человеколюбивый Создатель, желает спасти создание Свое. Он и Судья и Отец, Он и Бог и Создатель. И вот Его бесконечная премудрость избрала средство и сохранить закон, и спасти дело рук Своих. Бог Вышний, Царь веков благоволил воспринять на Себя образ раба и явиться в подобии человека, как истинный человек (Флп. 2; 7). Сын Божий стал Сыном Девы. Бог безгрешный восхотел понести на Себе грехи человеческие и явиться яко один из грешных. Он — истинный Бог и истинный человек — пострадал и умер как человек и заплатил за человека его неоплатный долг Божию правосудию. О как велико Божие к нам снисхождение! Боже милосердный и многомилостивый! Неужели Твое всемогущество не имело к спасению людей другого средства, кроме предания на смерть Твоего Единородного Сына? Нет сомнения, братья, что всемогущий Бог как единым словом «рече и вся быша, повеле и создашася» (Пс. 148; 5), так же точно единым словом мог бы и спасти человека. Мог Он и без всякой платы отпустить, простить нам наш бесконечный долг. Мог и без смерти Сына простить человеческий грех. Мог и без Крови Иисуса Христа угасить пламень муки вечной. Но тогда мы не познали бы великого Божиего снисхождения, Его бесконечной к нам любви. Бог восхотел поступить как Судья и Отец, Он восхотел показать и Свое правосудие, и Свою любовь к человеку, преступившему Его заповедь. Авраам хотел принести в жертву Богу своего единородного сына, но смотрите, какое великое различие! Пришел он на указанное ему место, приготовил жертвенник, положил на него дрова, развел огонь и, связав сына, положил его на дрова, взял нож и уже занес руку, чтобы заколоть сына, как милосердный Бог воззвал к нему: «Аврааме, Аврааме, остановись! Не возлагай руки твоея на отрочища, и не сотвори ему ничесоже» (Быт. 22; 12). Довольно Мне твоего доброго произволения. Пусть остается в живых сын твой Исаак, пусть будет еще отцом многих народов, которых Я благословлю и «умножу яко звезды небесныя, и яко песок морский» (17). Но, Боже мой, если бы Авраам действительно заколол своего сына из любви к Тебе, что было бы в том дивного? Ведь Ты — Бог, бесконечной любви достойный; Ты — Бог, и что бы человек ни сделал для Тебя, он должен это сделать. А человек что такое? Малый червь земной, преступник заповедей Твоих, а Ты так возлюбил его, что предаешь в жертву Сына Своего из любви к нему! «Что есть человек, яко помниши его? или сын человеч, яко посещаеши его?» Воистину велико Божие снисхождение! Он пожалел сына Авраамова, не допустил, чтобы он заколот был, но не пожалел Своего собственного Единородного Сына и допустил Ему умереть! «Своего Сына не пощаде, но за ны вся предал есть Его» (Рим. 8; 32). Он предал Его на предание от ученика, на отречение от Него друзей, на осуждение от врагов, предал на зависть иудеям, на суд язычникам, на поношение законникам, на поругание воинам, на ненависть и злобу неблагодарного народа, жаждавшего Его Крови; предал на оплевание, на заушения, на раны, на терния, на Крест, — предал так, как бы не признавая Его Своим Сыном, а считая за одного из великих грешников. Он предал безгрешного Сына на смерть, чтобы оправдать человека грешного, чтобы исполнить на Сыне все Свое Божественное правосудие, дабы излить на человека все Свое бесконечное милосердие. Так говорит о том апостол Павел: «не знавшаго греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор. 5; 21). О как велико снисхождение к нам Бога Отца! Каково же было смирение и послушание Сына? Он «смирил Себе, послушлив быв даже до смерти» (Флп. 2; 8). Он смиренно умывает ноги учеников в Сионской горнице и дает им Самого Себя в пищу в Таинстве Причащения. Он скорбит как человек в саду Гефсиманском, и скорбит скорбью глубокой, смертельной. Он находится в борении, и этот подвиг извлекает у Него пот — как бы капли крови, каплющей на землю. Он падает лицом на землю и просит, чтобы Ему не пить сей горькой смертной чаши. Но при всем этом со смирением предается в волю Отца даже по смерти; Отче, говорит Он: «не якоже Аз хощу, но якоже Ты; буди воля Твоя!» (Мф. 26; 39). После молитвы Он возбуждает спящих учеников и говорит: «востаните, идем отсюду» (46)... пойдемте туда, куда зовет воля Моего Отца и спасение человеческое. Чему больше удивляться нам, братие: определению ли Отца, Который предал Своего Сына на смерть ради нашего спасения, или послушанию Сына, Который идет с таким усердием на эту смерть? Подивимся, други мои, крайнему Божиему к нам снисхождению. Чтобы освободить евреев из рабства Египетского, Бог послал человека — Моисея. Чтобы прощены были грехи их, Он повелел проливать кровь козью и телячью. А для того, чтобы освободить нас от мучительства адова, Он пришел Сам: на «земли явися и с человеки поживе» (Вар. 3; 38); для очищения грехов наших Он пролил Свою Кровь: «не кровию козлею и тельчею, но Своею кровию спасе нас» (Евр. 9; 12). Вот как дорого оценено наше спасение, его цена — Божественная Кровь! Одна капля этой Крови есть уже бесценная жемчужина райская, одной капли довольно было бы, чтобы погасить весь пламень адских вечных мук. А этой Крови пролились целые потоки: подумайте об этом, братья мои! Ведь Тот, Кто пострадал, Кто распялся, Кто умер за нас, есть Сын Божий! Ведь Он пролил для искупления душ наших Свою Божественную Кровь. Неужели и после этого мы еще останемся в плену греховном? Неужели наши путы еще не развязаны? Неужели и теперь раболепно будем служить греху? «Кая польза в крови Моей?» (Пс. 29; 10) — так может наконец сказать о нас Спаситель наш: какая польза для них в Моей Крови, которую Я пролил из всех членов Моих? Неужели тот подвиг, который понес Я в саду Гефсиманском, неужели вся та Кровь, которая текла обильным потоком из Моего тела от бичевания, из главы — от терния, из ребра — от копья, из рук и ног — от гвоздей — неужели вся эта Кровь пала на землю напрасно, как будто для того только, чтобы люди попирали ее своими грешными ногами? «Кая польза в крови Моей», Отче безначальный! Сотворил Я волю Твою святую, пострадал Я, распялся, испустил дух, пролил всю Мою Кровь за спасение христиан, а христиане не хотят знать Спасителя своего, не хотят себе спасениия, а возлюбили муку вечную! Потому иудеям, которые Меня распяли и умертвили, прошу Я прощения: 2остави им!» (Лк. 23; 34). А для христиан, которые не захотели воспользоваться Моей смертью для своего спасения, Я требую суда: «суди им, Боже!» (Пс. 5; 11). Правда Твоя повелела Мне пролить Кровь Мою, — пусть та же правда и отомстит Мою Кровь на том, для кого она была пролита без пользы! И нет, братья, нет никакого оправдания для христианина непокаявшегося, который Сына Божия попрал и Кровь Завета не почитает за святыню (Евр. 10; 29). Сколь многоценно было искупление его, столь же тяжко будет и мучение его. Убоимся, братие, сего мучения, прославим Христа, нашего Спасителя, и у подножия Креста Его принесем сердечное покаяние во грехах своих! Аминь. (Из "Поучительных слов " святителя Илии Минятия_ Оглавление 315. Слово любви ревнующим о семи просфорах Всякий христианин ведает, что Святое Причастие установил Сам Господь наш Иисус Христос. Он Сам ту Тайную вечерю с учениками своими совершил и совершил не над многими хлебами или просфорами, но над одним хлебом или просфорой, о чем пишут согласно все Евангелисты и апостол Павел. Святой Матфей пишет, что «прием Иисус хлеб, а не хлебы, и благословив преломи2. Тоже самое написал и святой Марк. Согласен с ними и святой Лука. А святой апостол Павел именно пишет: «Яко един хлеб, едино тело есмы мнози» (1Кор. 10; 17), — и что все от единого хлеба причащаются. Сему Господнему примеру и апостольскому учению Церковь и последовала, да и ныне последует. Ибо пять или семь взять просфор, — однако служба Божия над одной просфорой совершается, называемой «Агнец», а не над всеми просфорами; и от единого только «Агнца» священники и прочии христиане причащаются, — а от прочих просфор и от вынутых из них частиц никто не причащается и причащаться не велено, — ни по новым, ни по старым книгам. А при служении литургии, именуемой Преждеосвященных Даров, и совсем никаких просфор, кроме «Агнца», не положено, — однако тайна Приобщения совершается. В апостольские времена, когда собирались на службу Божию и на Причастие, тогда каждый христианин, по силе своей и возможности, нес с собой несколько хлебов и сосуд вина. Эти принесенные хлеб и вино вручаемы бывали священнику и назывались они по-гречески "просфора", а по-нашему — "приношение". Священник из числа тех хлебов (или просфор) выбирал один хлеб, который бы был доволен, то есть достаточен для Причастия всех, и по совершении священнодействия им причащал. А из оставшихся хлеба и вина часть отдаляема была для нищих, а часть шла служителям церкви. Это горячее усердие к благочестию тогдашних христиан было столь значимо, что церковь всегда поминала во время службы при общем собрании всех верующих имена тех, кто приносил дары, а их доброхотное подаяние своими молитвами препоручала щедротам и милосердию Божию. Итак, при службе Божией не было определенного числа приносимых хлебов или просфор: не пять или семь просфор могло быть, но и десять, и тридцать, и пятьдесят, и сто, и несколько сот, рассуждая по числу, довольству и усердию христиан. Но затем, когда прежняя теплота веры христиан стала ослабевать, святое обыкновение, чтобы каждый приносил с собой хлеб и вино, перестало бытовать. В дополнение этого недостатка Церковь определила от себя несколько хлебов или просфор, приносимых ею на жертвенник, чтобы через этот образ оставить некоторую память о бывшем прежде добровольном приношении христиан. Какое именно число таких просфор было сперва определено, история не указывает, однако по общему преданию греческой Церкви надо думать, что определенное ею число просфор было пяточисленным. Но при всем том от Церкви никогда и никакого запрещения не выходило, чтобы не приносили других, кроме пяти, просфор для поминовения о своем или своих усопших спасении. Этому обычаю Восточной Православной Церкви последовала и наша Святая Церковь. Мы святую литургию совершаем на одном хлебе или просфоре, а кроме нее, на жертвенник приносим еще четыре просфоры, из которых одна приносится в честь и память Пресвятой Богородицы, вторая — в честь и память всех святых, третья просфора — о спасении всех, православно живущих, четвертая — о памяти и оставлении грехов всех, в вере усопших христиан. Итак, всех просфор будет пять. Однако наша Церковь не запрещает приносить и больше просфор, семь ли или десять, или двадцать и более. И ныне по обыкновению христиане приносят просфоры о своем здравии или о спасении своих представившихся родителей. Это обыкновение можно почитать за некоторые следы прежде бывшего в первенствующей Церкви обычая добровольного христианского приношения. Вы говорите, что надобно де служить литургию на семи просфорах, но, однако, видите, что служба совершается на едином только хлебе или просфоре, а сколько употреблять прочих, — в том надо следовать церковному обычаю. Сила вся — в том едином хлебе или просфоре, ибо без него Святая литургия совершаться не может, — число прочих просфор определяется обычаем церковным и остается на произволении приносящих. И потому пять ли или семь, или больше просфор приносят на жертвенник, — в том греха нет, а в том только есть великий грех, чтобы, споря из-за числа просфор, отлучаться от Церкви и самовольно лишать себя той благодати, которой сподобляются с верой причащающиеся самого Тела Христова под видом хлеба. По мнению вашему (называющих себя старообрядцами), у нас недостает двух просфор: одной де за Патриарха, а другой за Царя. Но у нас их поминание на жертвеннике не оставлено. Мы на заздравной просфоре поминаем и их. Так в чем же не соглашаться, когда и вы, и мы творим о них поминание? Для чего, говорите вы, не на особенной за каждого из них просфоре поминание это совершается? Но если надо, чтобы за Патриарха и за Царя приносились особые просфоры, то тем более надобно особую приносить за святого Иоанна Предтечу, особенную — за святых Пророков, особенную — за святых Апостолов, особенную — и за прочих святых. Но даже и по старым книгам сих особых просфор не положено, но за всех святых приносилась единая просфора, — также довольно будет и за всех православных единую просфору приносить. Подумайте, молим вас, неужели милосердный наш Спаситель веру нашу отвергнет и любовь презрит за то только, что у нас на жертвеннике четыре, а не шесть просфор. Поистине, клянемся вам Богом Неба и земли, приятнее Ему будет наша любовь и согласие, нежели сто и тысяча просфор без любви! (Из книги "Увещевание в утверждении истины") Оглавление 316. Евангелие на второй день Пасхи От Иоанна зачало 2-е: Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил. И вот свидетельство Иоанна, когда иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос. И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет. Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом? От сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия. А посланные были из фарисеев. И они спросили его: что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк? Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то, идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его. Это происходило в Вифаваре, при Иордане, где крестил Иоанн. Толкование: «Бога никтоже виде нигдеже». То же самое говорит св. апостол Павел: Бога «никтоже видел есть от человек, ниже видети может» (1 Тим. 6; 16). Св. Иоанн Златоуст спрашивает: как же св. пророки говорят о себе, что они видели Господа? И об Ангелах Сам Господь говорит в Евангелии, что они «выну видят на небесах лице Отца Небесного» (Мф. 18; 10). На этот вопрос отвечает Сам Бог устами пророка Осии: «Аз видения умножих, и в руках пророческих уподобихся» (12; 10), то есть: Я снизошел немощи естества человеческого и являл Себя только в видениях и подобиях, но не самым Существом Моим; не бо узрит — не может узреть «человек лице Мое» — Существо Мое, «и жив будет» (Исх. 33; 20). Потому у Евангелиста слово видеть значит: совершенно познавать, вполне постигать. «Бога никтоже виде» значит: никто не имел и не может иметь полного и точного познания о непостижимом Существе Божием. "Если бы ты, — говорит св. Иоанн Златоуст, — спросил Ангелов и Архангелов о том, что такое Бог Сам в Себе, то и от них ты не услышал бы ничего о Существе Божием. Никакое созданное существо не может видеть (вполне познать) Несозданного: Его, Бога Отца, видит только Сын и Дух Святой". «Единородный Сын, сый в лоне Отчи, Той исповеда». «Единородным» именуется Сын Божий по Своему Божеству, в отличие от сынов по благодати, каковым Он дал власть именоваться всем верующим в Него. "Един Единородный Сын у Бога Отца, и нет у Него брата", — говорит св. Кирилл Иерусалимский. "Слыша о лоне Отца, не представляй ничего телесного в Боге, — говорит св. Феофилакт. — Евангелист употребил сие слово для того, чтобы показать сродство, нераздельность и пребывание от вечности Сына с Отцом". "Кто пребывает в лоне, — говорит св. Златоуст, — для того нет ничего сокровенного". Потому непостижимая тайна Божества во всей полноте открыта только Сыну Божию. Он Сам говорит о Себе: «ни Отца кто знает токмо Сын» (Мф. 11; 29). Это значит: никто не знает Бога Отца так, как знает Сын. А потому и учение Христово несравненно выше учения ветхозаветного. Далее св. Евангелист начинает повествование о том, как св. Иоанн Креститель свидетельствовал о Христе Спасителе. Слава о его святой жизни, о его проповеди и крещении достигла Синедриона, или Верховного иудейского судилища.. Гордым членам этого судилища было неприятно, что Иоанн Креститель выступил со своей проповедью без их на то разрешения; в народе между тем стала ходить молва, что Иоанн есть не кто иной, как сам ожидаемый Христос или воскресший один из древних пророков. И вот, желая показать ему свою власть, иерусалимские законники послали к нему священников и левитов спросить: кто ты? Не Христос ли ты? «И исповеда, и не отвержеся, и исповеда, яко несмь аз Христос». "Три раза Евангелист говорит одно и тоже, чтобы показать и добродетель Крестителя, и все лукавство и безсмыслие иудеев. Таково свойство верного и доброго раба — не только не присваивать себе чести, принадлежащей его господину, но отвергать ее даже тогда, когда ее предлагают ему другие" (Иоанн Златоуст). «Илия ли еси ты?» Иудеи верили, что перед пришествием Христа Спасителя должен был сойти с неба пророк Илия или воскреснуть другой кто-либо из великих древних пророков (Мф. 17; 10). А Иоанн напоминал пророка Илию и своей ревностью о славе Божией, и своими строгими обличениями грешников, и пустыннолюбием, и образом жизни, и даже одеждой. Он действовал в духе и силе Илии, почему и Спаситель наименовал его Илией; но он не был древним Илией и потому на вопрос иудеев отвечал: нет, я не тот Илия, какого вы ожидаете. «Пророк ли еси?» He тот ли ты пророк, о котором возвестил еще Моисей? (Втор. 18; 15). Моисей наименовал пророком Самого Христа, но иудеи думали, что этот пророк и Христос — не одно и тоже лицо. Потому Иоанн отвечал им: нет, то есть я не тот предвозвещенный Моисеем пророк (Иоанн Златоуст). Кто еси? настаивают посланцы Синедриона. "Я — тот, о ком предсказал Исаия Пророк, — отвечал им Креститель, — «аз глас вопиющего в пустыне». Я взываю к вам: Господь уже на пути, уже пришел в мир, уже начинает Свое дело, а мое дело сказать вам: приготовьте, уравняйте Ему путь к вашим сердцам". «И послании беху от фарисей». Значит, это были люди гордые, хитрые, самолюбивые. Они строго соблюдали все старческие предания и считали себя чистыми, святыми; поэтому они думали о себе, что они уже готовы к принятию Мессии — Спасителя и не нуждаются в исправлении себя. Они с гордостью спрашивают Иоанна: «что убо крещаеши?» Кто тебе дал на это право? Зачем вводишь новый обряд? Это мог бы сделать только Христос, или Илия, или другой пророк. «Аз крещаю водою» — только водою, отвечает Иоанн: "Мое крещение маловажно и несовершенно, и не имеет в себе ничего кроме воды" (Иоанн Златоуст). Погружением тела в воду я только нагляднее представляю решительную перемену и в мыслях, и в чувствах, и в образе жизни, — ту перемену, какая требуется от кающегося грешника, если он хочет достойным образом встретить грядущего Христа. Мое крещение только приготовляет и указывает путь к другому крещению. Наше дело — тень и образ; должно прийти Другому, Который покажет истинное Крещение. И Он уже пришел: «посреде же вас стоит», живет уже между вами. Его оке вы не весте: живет, хотя вы и не знаете: кто Он и откуда? (Иоанн Златоуст). «Той есть грядый по мне»: Он явился (родился) после меня; «Иже предо мною бысть»: Он несравненно выше, славнее, досточтимее меня; «Емуже несмь достоин, да отрешу», не достоин развязать «ремень сапогу Его», то есть быть самым последним Его служителем. Если же Иоанн недостоин разрешить ремень, — поучает святой Иоанн Златоуст, — Иоанн, которого не было больше в рожденных женами, где же нам поместить себя? Если он признает себя недостойным быть в числе Его последних служителей, что же скажем мы, обременные тысячами пороков, мы, настолько отстоящие от добродетели Иоанна, насколько отстоит земля от неба? «Сия в Вифаваре быша»: на восточном берегу Иордана, против Иерихона. Называя место, Евангелист желает "показать смелость великого проповедника, что он проповедовал о Христе не в доме, не в углу, но при Иордане, среди множества народа (Феофилакт). А такому свидетелю нельзя было не поверить, ибо "кто не ищет славы своей, сказано, «тот истинен есть, и несть неправды в нем» (Ин. 7; 18). И он не искал, а отсылал к другому (Иоанн Златоуст). "Евангелист уверен, что ничего не прибавляет от себя, и в подтверждение своих слов ссылается на очевидцев-свидетелей и на самые места событий" (он же). Оглавление Непостижимость Божества В старых книгах есть такое сказание. К одному великому подвижнику в пустыне пришел гордый мудрец и сказал: "Тебя зовут пророком и чудотворцем, о тебе говорят, что ты беседуешь с Богом. Покажи же мне своего Бога!" — "Хорошо, — отвечал пустынник, — но прежде чем видеть Бога, взгляни на одно из Его бесчисленных творений, — посмотри прямо, открытыми очами, на это солнце!" Мудрец взглянул и тотчас же закрыл глаза, которые зашлись слезами. "Не могу, — сказал он, — смотреть на солнце". — "Как же ты желаешь видеть Самого Бога, — заметил ему подвижник, — когда не можешь взглянуть на одно из дел Божиих из опасения, чтобы тебе не потерять зрения? Но солнце есть только слабый отблеск славы Божией. Иди же и кайся в своей гордости!" Как не может человек телесными очами прямо смотреть на сияющее солнце, так не может он и умом своим постигнуть существо Божие. Как солнце, отражаясь в малой капле воды, может быть доступно и нашему слабому зрению, так и Бог, являясь в образах, в подобиях, в видениях, открывал Себя св. праотцам и пророкам. Но это были только образы, а не самое Существо Божие, непостижимое не только для ума человеческого, но и Ангельского. О Блаженном Августине повествуется, что однажды он, утомленный трудом, — он писал тогда сочинение о Пресвятой Троице, — вышел на морской берег подышать вечерней прохладой. Погруженный в размышление о глубочайшей тайне Пресвятой Троицы, Августин вдруг заметил на берегу отрока необыкновенной красоты, который небольшой серебряной ложкой черпал воду из моря и выливал в маленькую ямку. "Что ты делаешь?" — спросил его Августин. "Хочу вычерпать это море, — отвечал отрок, —и поместить его вот в эту ямку". — "Но это невозможно!" — воскликнул Августин. "Разумеется, невозможно, — сказал отрок, — но скорее я вычерпаю моей ложкой это море и вмещу его в эту ямку, чем ты своим умом проникнешь недоведомую тайну Пресвятой Троицы и вместишь ее в твою книгу". Так сказал отрок и стал невидим. Так непостижима тайна Существа Божия для ума сотворенного! Оглавление 317. Сам здесь Бывает, что когда господин находится близко, а его слуги не видят его или не знают, что он близко, знающий о нем слуга, предостерегая товарищей, говорит им: тише, молчите, «сам здесь». Так и рабы Божий, пророки и апостолы, Духом Божиим просвещенные, остерегают нас и говорят нам: слышите: «Сам здесь», здесь Тот, Который есть везде и все исполняет. «Кротость ваша разумна да будет всем человеком. Господь близ» (Флп. 4; 5). Христиане! Берегитесь: Господь близок. Берегитесь греха в слове, и в деле, и в помышлении: «Господь близ», Который грех ненавидит, и тем оскорбляется и прогневляется, и согрешающих предает наказанию. Вы, которые собрались в храм Господень на молитву и славословие Божие, слышите: «Господь близ»; здесь Сам Господь, перед Которым стоите, молясь, ибо Он смотрит, как вы стоите перед Ним, каким духом и сердцем Ему молитесь, как славословите Его. Преклоняя колена и голову Ему, преклоняете ли и сердце ваше? Прося милости от Него, делаете ли и сами милость ближним вашим; прося отпущения грехов, отпускаете ли и сами людям согрешения их? Стоя перед Богом телом, стоите ли перед Ним духом и сердцем вашим? Молясь Ему языком и говоря: «Господи, помилуй», — молитесь ли умом и сердцем вашим? Внимайте этому, возлюбленные: «Господь близ»; Сам Господь здесь, Которому предстоите, Который смотрит на вас и слышит, как вы молитесь и поете Ему. Берегитесь, возлюбленные, чтобы молитва и славословие ваше не было вам в грех. Перед царем — человеком стоим со страхом и смирением, когда чего просим у него, тем более должно делать это, когда перед Богом стоим и молимся Ему! «Близ Господь всем призывающим Его, всем призывающим Его во истине: волю боящихся Его сотворит, и молитву их услышит, и спасет я» (Пс. 144; 18, 19). Вы, которые заседаете на месте суда, слышите: «Господь близ»; Сам здесь Судья судей, и судяй всей земли праведно, Царь царствующих и Господь господствующих; Сам Он здесь невидимо присутствует и смотрит на вас, как вы судите людей Его. Берегитесь же, возлюбленные! «Господь близ. Судите сиру и убогу, смиренна и нища оправдайте: измите нища и убога из руки грешничи избавите» его (Пс. 81; 3,4). Вы, которые называетесь родителями, имеете у себя детей, слышите: «Господь близ»; Сам Господь здесь, Который видит ваши дела и слышит ваши слова. Как вы с детьми вашими поступаете? Как их учите и наставляете? Не учите ли вместо истины суете, и вместо страха — бесстрашию? И вместо наставления и полезного учения не подаете ли яда соблазнов юным сердцам? Блюдитесь, возлюбленные, как опасно ходите перед Богом, смотрящим на вас, и перед юными детьми вашими, которые, примечая, что вы делаете и что вы говорите, и сами то же учатся делать и говорить. Вы, которые покупаете и продаете, слышите: «Господь близ»; Сам Господь здесь, Который видит ваши дела, смотрит, как покупаете и как продаете. Не продаете ли гнилую вещь за здоровую, и худую — за добрую, и дешевую — за дорогую? Не лжете ли? Не обманываете ли? И, что горше того, не клянетесь ли именем Божиим во лжи, скверного ради прибытка? Устыдитесь и убойтесь перед очами Божиими лгать, и страшное имя Его во лжи призывать, и людей Его обманывать! Вы, которые за трапезой сидите и вкушаете дары Божий, слышите: «Господь близ»; Сам Господь здесь и смотрит на вас: как вы вкушаете Божиего добра? С молитвой ли и благодарением? Вкушаете Божиего благодеяния, но памятуете ли Благодетеля? Все Божие добро, а не наше: «Господня бо земля, и исполнение ея» (Пс. 23; 1). Вы, которые, собравшись воедино, разговариваете, слышите: «Господь близ»; Сам Господь здесь и смотрит на вас, и слышит, что и о ком разговариваете. Берегитесь, чтобы разговор ваш не был вам во грех. Вы, которые хотите душу и тело свое осквернить нечистотой, слышите: «Господь близ»; Сам Господь здесь, Который видит беззаконное начинание ваше. Устыдитесь и убойтесь беззаконновать перед очами Божиими. Вы, которые содержите гнев на ближнего вашего и мыслите ему отомстить и повредить ему, слышите: «Господь близ»; Сам Господь здесь и видит злое умышление ваше. Устыдитесь же и убойтесь присутствующего Господа и оставьте злое начинание ваше. Вы, которые думаете чужое добро украсть и похитить, слышите: «Господь близ» и видит ваше худое намерение. Устыдитесь и ужаснитесь перед очами Божиими совершать беззаконное дело ваше. Вы, которые или от злобы своей, или от злой привычки клевещете и осуждаете ближнего своего, слышите: «Господь близ» и слышит вашу клевету и суд ваш, которым подобных себе грешников судите. Устыдитесь и убойтесь Господа, перед Которым клевещете и осуждаете людей Его, и удержите язык свой от беззаконного того дела. «Что же видиши сучец, иже во оце брата твоего: бревна же, еже есть во оце твоем, не чуеши? Или како речеши брату твоему: остави, да изму сучец из очесе твоего; и се бервно во оце твоем?Лицемере! изми первее бервно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего» (Мф. 7; 3-5). «Не оклеветайте друг друга, братие! оклеветали бо брата или осуждали брата своего, оклеветает закон и осуждает закон» (Иак.4; 11). Всякий христианин, услыши: «Господь близ». Где бы ты ни находился, что бы ты ни делал, что бы ни говорил или мыслил, Он всякое дело твое видит и слово слышит. Устыдись же, возлюбленный, и убойся перед Господом твоим согрешать. Не уподобляйся, любезный, нечестивым, которые «не предложиша Бога пред собою» (Пс. 53; 5), но уподобляйся святому тому мужу, который написал о себе: «предзрех Господа предо мною выну» (Пс. 15; 8). Зри убо и ты перед собой Господа твоего везде и всегда. Если в чем и согрешишь перед Ним, как человек, не медли, но тотчас падай перед Ним со смирением и проси прощения: «согреших, Господи, помилуй мя!» — и отпустится тебе согрешение твое, ибо милостив Он и человеколюбив и знает нашу немощь. Оглавление Никуда я от Тебя, Господи, уйти не могу! Человек иногда говорит человеку: «никуда я от тебя уйти не могу!» Но от человека уйти и скрыться возможно, вот от Бога мы уйти, действительно, не можем никуда. В доме ли твоем находишься? Тут Бог. Дорогой ли идешь? Не оставляет тебя Бог. В граде или селе пребываешь? Там присутствует Бог. В пустыню ли побежишь? Там прежде тебя Бог. В земле или глубине морской захочешь скрыться? И там Он с тобой. Думаешь: не скроюсь ли во тьме ночной от Него? Нет, ненадежно и это убежище! У нас день и ночь, свет и тьма: но у Бога нет тьмы, нет ночи, но все свет и день. Очи Божий несравненно «светлейшии суть солнца, презирающии вся пути человеческия, и рассмотряющии в тайных местех» (Сир. 23; 28). Познал это Псалмопевец и воззвал к Нему: «камо пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо еси; аще сниду во ад, тамо еси; аще возму криле мои рано, и вселюся в последних моря; и тамо бо рука Твоя наставит мя, и удержит мя десница Твоя. И рех: еда тьма поперет мя, и нощь просвещение в сладости моей? Яко тьма не помрачится от Тебе, и нощь яко день просветится: яко тьма ея, тако и свет ея» (Пс. 138; 7-12). Бежал было некогда от лица Господня Иона пророк, но, десницей Божией удержанный, увидел себя во чреве китове. Никуда от Бога уйти и скрыться невозможно. О бедный грешник! Куда ты убежишь от Того, Который везде есть? И где ты скроешься от Того, Который все видит? Знаешь ли куда бежать? От правды Его -— к благости Его, и от суда Его — к милости Его беги. И сокрывайся верой в пресвятых язвах Христовых. Вот град убежища, к которому христиане прибегают и безопасно укрываются от гнева Божия! О Иисусе! «Сынове человечестии в крове крилу Твоею надеятися имут» (Пс. 35; 8). Якоже птенцы под крилами кокоша, так и грешники под кровом благости и человеколюбия Твоего укрываются. «Господи! прибежище был еси нам в род и род» (Пс. 89; 2).»Приидите ко Мне, еси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы!» (Мф. 11; 28). (Из "Сокровища духовного " святителя Тихона Задонского) Оглавление 318. Переяславский столпник Нет, не считай погибшим ни одного грешника, пока он жив, пока Бог терпит его грехи; может случиться, что тот, кого ты осудишь как неисправимого злодея, обреченного на верную погибель, впреди тебя войдет в Рай Божий, в Царство Небесное. Слышишь, что говорит Господь фарисеям во Св. Евангелии: «аминь глаголю вам, яко мытари и любодейцы предваряют вы — впереди вас идут — в Царствие Божие» (Мф. 21; 31). Берегись, чтобы и тебе не подвергнуться тому же осуждению Владыки Христа. Он лучше нас с тобой знает сердце человеческое, и по Его Суду праведному смиренный мытарь к Царству Небесному стоит ближе гордого фарисея. Его благодать ищет смирения в сердце человека, и если найдет там хотя малую крупицу того злата мытарева, то хотя бы обитал в этом сердце целый легион страстей — она изгонит их и повлечет человека ко спасению. Вот тому один из бесчисленных примеров. Ровно 700 лет назад жил в г. Переяславле Суздальской области (ныне Владимирской губ.) один жестокий сборщик податей по имени Никита. Никому от него не было пощады; он грабил и отнимал последние крохи у бедняков, и ни слезы, ни мольбы — ничто не спасало от его жестокости. Люди сильные у него были закуплены, и он никого не боялся. Так жил он в свое удовольствие много лет, и, конечно, многие считали его погибшим человеком. Но милосердный Господь видел в его сердце нечто доброе и призвал его ко спасению. Однажды Никита вошел в церковь и услышал слова Пророка: «измыйтеся и чисти будете, отымите лукавство от душ ваших и научитеся добро творити» (Пс. 1; 16). Эти слова так поразили его душу, что он целую ночь не мог заснуть, мучимый совестью. Наутро он пошел к друзьям своим и, чтобы развлечься, пригласил их к себе на веселую беседу. Жена его стала готовить обед для званых гостей, но каково же было ее изумление, когда, заглянув в котел, в котором варилась пища, она с ужасом увидела кровь, а потом стали показываться из воды то голова, то рука, то нога человеческая! Она бросилась к мужу, тот поспешил на кухню и увидел тоже самое. Вот тут-то грешная совесть заговорила в нем со всей неподкупной строгостью. Он понял, что его поступки с бедными — то же, что грабеж и убийство. "Горе мне, грешнику!" — сказал он сам себе и, не сказавшись никому, тотчас же ушел из дому, со слезами повторяя молитву: "Сам наставь меня, Господи, на путь Твой!" В трех верстах от Переяславля и поныне стоит монастырь великомученика Никиты. Сюда и направил свои стопы кающийся Никита. Со слезами упал он к ногам доброго старца-игумена. "Что за скорбь у тебя, сын мой? Скажи мне", — спрашивал его старец. Никита поведал ему все грехи свои и бывшее ему видение и, прерывая рассказ свой рыданиями, умолял принять его в обитель. "Сможешь ли ты вдруг подчинить себя послушанию, когда столько лет жил по своей воле?" — сказал ему игумен. "Готов на все, что повелишь, отче", — отвечал Никита. "Поди же к воротам монастырским, — сказал ему старец, — и там в продолжение трех дней кайся во грехах своих". Никита смиренно сел у ворот и всем входящим и исходящим стал исповедовать грехи всей своей жизни. Но бедная совесть его требовала большего подвига. Он пошел в соседнее болото, снял с себя одежду и там сел в тростнике. Спустя три дня игумен послал посмотреть: что делает Никита? Брат нашел его в болоте, комары и мошки покрывали все его тело, и кровь текла струями из тела. Брат рассказал игумену, что видел, и тот пошел к Никите сам с некоторыми из братий. "Что ты делаешь, сын мой?" — спросил игумен. "Спаси, отче, погибающую душу", — едва проговорил Никита. Тогда игумен велел принести власяницу и надеть на него, взял его за руку, ввел в монастырь и тут же постриг его в ангельский образ. В тесной келье Никита проводил ночи в молитве, в пении псалмов, в чтении житий святых. Для успокоения возмущенной совести игумен благословил ему надеть на себя тяжелые железные вериги. По ночам же он выходил из обители, чтобы трудиться над копанием колодцев, и выкопал два колодца. Он прокопал себе под землей небольшой проход под церковь, чтобы слушать там Богослужение незаметно для других. На голове носил он каменную шапку. Наконец построил себе столп по примеру древних подвижников-столпников и стал там подвизаться. Господь видел смирение кающегося Никиты и не оставлял его Своей благодатью в его многотрудном подвиге. Душа Никиты становилась все чище и светлее, и благодать Божия, в нем обитавшая, стала проявлять себя в чудесных явлениях. Юный князь Михаил, сын Всеволода, князя Черниговского, страдал тяжким недугом. Услышал он, что в Переяславле есть святой старец Никита, еще при жизни удостоенный дара исцелений, и с верой прибыл к нему; старец послал ему жезл свой, и больной, опершись на него, стал здоров. Благодарный князь велел поставить в память милости Божией каменный столп на том месте, где получил исцеление, и этот памятник стоит до сих пор. Недолго после того подвизался Никита. Бог судил ему страдальческий венец. Кто знает? Может быть, сам он, в глубине покаянного чувства, желал, чтобы тяжкие грехи прошлой его жизни, его обиды ближнему, все неправды его были наказаны в этой жизни, и только по глубокому смирению своему не просил этого у Господа, всецело предавая себя Его святой воле. И вот правде Божией было угодно, чтобы он, никого не щадивший ради корысти, во очищение своих неправд был умерщвлен руками жадных корыстолюбцев. 24 мая 1186 года пришли к нему родные принять от него благословение. Праведник с любовью принял их. Из под власяницы на нем виднелись тяжелые железные вериги, которые от трудов молитвенных обтерлись и блестели как серебряные. За серебряные и почли их посетители. Страсть корыстолюбия ослепила их, и они не задумались умертвить своего праведного сродника, чтобы воспользоваться его веригами. Была ночь. Убийцы, совершив преступление, захватили вериги и скрылись. Но скоро они увидели свою ошибку и бросили вериги в Волгу... Вот каково бывает покаяние тех великих грешников, которых мы иногда считаем сынами погибели! Остережемся осуждать самых отчаянных грешников. Лучше подумаем о себе. Братие! Господь и нас всех зовет к покаянию. Он не хочет смерти грешника. Не каждого зовет Он на тот путь, каким шел прп. Никита. Но ведь и живя в мире можно каяться. Положим, ты такой же сильный и богатый человек, каким был Никита. Ты притесняешь, обижаешь бедных людей, отнимаешь у них кусок хлеба, как делал и Никита. Но смотри: до чего может довести человека слепая жадность к наживе. Кто убил преподобного Столпника? Не разбойники какие-нибудь, а люди, пришедшие к нему за благословением, даже родные ему. Из-за чего же они решились на такое страшное преступление? Из-за корысти одной! Так опасна эта страсть! Если хочешь себе спасения, тебе надо истребить из сердца эту страсть — надо покаяться. Если ты не в силах поступить так, как поступил Никита, то кто тебе мешает сделать то, что сделал Закхей-мытарь? Господи! — говорил он Иисусу Христу, когда Сей посетил дом его: я так рад, так счастлив, что Ты не обошел дома моего. Вот полимения моего я готов раздать и раздам нищим, а кого чем обидел — вчетверо возвращу! И какое утешительное слово услышал он от Господа! «Ныне спасение дому сему бысть, зане и сей сын Авраамль есть». И ты услышишь в своей совести тот же глас милосердия, и ты сподобишься быть сыном Авраамовым, если сам захочешь: только не стой на полдороге, круто повороти на добрый путь, а там — Господь тебе будет помощник! (По случаю 700-летия кончины преподобного Никиты Столпника)