Троицкие Листки (28)

126. Учение Слова Божия о царской власти Царь царствующих и Господь господствующих с высочайшего Престола Своего указует на всех помазанных от Него властителей и заповедует всем подвластным: «не прикасайтеся помазанным Моим!» (Пс. 104; 15). Не прикасайтеся властям предержащим, глаголет Вседержитель, ибо они суть «Мои», не прикасайтеся, ибо они суть «помазанные» от Меня. «Касающийся» их «касается зеницы ока» Господня (Зах. 2; 8). Итак, царская власть есть неприкосновенная святыня; она имеет Божественное происхождение. «Нет власти не от Бога, - учит слово Божие, -существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13; 1). «Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его кому хочет» (Дан. 4; 22), «у Него могущество и премудрость, Он» — и только Он один «лишает перевязей царей, и поясом обвязывает чресла их» (Иов. 12; 16,18), то есть, «низлагает царей и поставляет царей» (Дан. 2; 31). «Мною, - вещает Он, - цари царствуют, и повелители узаконяют правду. Мною начальствуют начальники и вельможи, и все судьи земли» (Притч. 8; 15,16). «И так слушайте, цари, и разумейте! От Господа дана вам держава и сила от Вышняго» (Прем. 6; 13). Священное Писание трогательными чертами изображает особенное попечение Божие о царях благочестивых. Силою Господа веселится благочестивый царь, ибо Господь «возлагает на главу его венец из чистого золота» (Пс. 20; 24). Господь «возносит избранного из народа, святым елеем Своим помазует его, Своею мышцею укрепляет его, сокрушает врагов его, поражает ненавидящих его» (Пс. 88; 20-22, 24). Сердце царя в руке Господа: куда захочет, Он направляет его (Притч. 21; 1). Господь дает царю, чего желает сердце его, не отвергает прошения уст его; Он возлагает на него честь и величие, полагает на него благословения навеки, веселит его радостию лица Своего. И царь уповает на Господа (Пс. 20; 3, 6-8), ибо знает, что Господь услышит его в день печали и защитит его, пошлет ему помощь из святилища и с Сиона подкрепит его; даст ему по сердцу его, и все намерения его исполнит. Царь знает, что Господь спасет помазанника Своего; отвечает ему с святых небес Своих могуществом спасающей десницы Своей (Пс. 19; 2, 3, 5, 7), что рука Божия найдет всех врагов его, десница Господня найдет всех ненавидящих его; во гневе Своем Господь погубит их, и пожрет их огонь. Господь истребит плод их с земли и семя их из среды сынов человеческих (Пс. 20; 9-11). Так Господь печется о Своих помазанниках — царях; а вот как изображает слово Божие попечение самих царей благочестивых о народах, вверенных им от Господа. Благочестивый царь — кормилец своего народа (Ис. 49; 23); в светлом взоре такого царя — жизнь, и благословение его — как облако с поздним дождем (Притч. 16; 15). Как солнце разгоняет тучи, так и добрый царь, сидящий на престоле суда, разгоняет очами своими — одним взглядом своим — все злое (Притч. 20; 8). Мудрый царь вывеет нечестивых (там же, 26), как плевелы; милость и истина охраняют царя, и милостью он поддерживает престол свой (там же, 28), правосудием утверждает землю свою (там же, 29; 4). Кто любит чистоту сердца, тому царь друг (там же, 29; 11), — словом сказать: такой царь — счастие своего народа (Прем. 6; 26), и сыны отечества радуются всегда о таком царе своем (Пс. 149, 2). Не правда ли, как отрадно читать сии изречения Духа Божия, когда узнаешь в них дорогой русскому православному сердцу образ воистину благочестивейших и христолюбивейших царей наших! Не напрасно же русский народ зовет своего царя-батюшку кормильцем своим: так зовет царя благочестивого и слово Божие! Недаром еще со времени князя Владимира, первого благочестивого государя русского, мы привыкли звать царя красным солнышком, очи царские — очами светлыми; вот и в слове Божием есть такие же уподобления. Но вот что особенно достойно примечания: слово Божие именует помазанниками Божиими даже и таких царей, которые никогда не были освящены видимым миропомазанием; так, Пророк Исаия о царе персидском говорил: «так говорит Господь помазаннику Своему Киру» (Ис. 45; 1). Кир был царь языческий, Кир не знал истинного Бога; однако же Кир был помазанник Божий, — так именует его Сам Бог! Вот как священно звание царя, по учению слова Божия! Вот как возвышает он царя даже такого, который не знает Бога, над прочими людьми! Как же не благоговеть нам пред своим царем, который есть воистину помазанник Божий, освященный от Бога даже видимым образом в Таинстве священного миропомазания?.. Послушаем теперь, как учит слово Божие почитать Царя. «Отдавайте Кесарево Кесарю, и Божие Богу» (Мф. 22; 21). Это святейшая заповедь Самого Господа нашего Иисуса Христа. Не сказал Господь: «давайте», — рассуждает святой Иоанн Златоуст, — а сказал: «отдавайте», ибо платить подать не значит просто давать, но отдавать должное, платить долг. Так и Апостол Христов поучает: «отдавайте всякому должное: кому подать — подать, кому оброк — оброк» (Рим. 13; 7). «Всякая душа да будет покорна высшим властям: противляющийся власти противится Божию установлению». Всякий начальник, а тем паче царь есть Божий слуга, тебе же на добро. Он ограждает тебя от зла, он дает тебе простор делать всякое добро. «Он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести» (Рим. 13; 1, 2,4, 5). «Будьте покорны всякому человеческому начальству для Господа», — поучает святой Апостол Петр: — всякому начальству, а царю наипаче: «царю как верховной власти, а правителям, как от него посылаемым, ибо такова есть воля Божия. Бога бойтесь, царя чтите» (1 Петр. 2; 13-15,17). Кто был царь, который прежде других встретился с проповедью Апостола Петра? — Ирод. Какие же услуги оказал Ирод христианству? Не он ли поднял руки на церковь Божию? Не он ли убил Апостола Иакова мечом? Не он ли и самого Петра заключил в темницу? И после всего этого Петр проповедует: «царя чтите». Почему? Потому, конечно, что «такова есть воля Божия», так Бог хочет. Эту заповедь читаем и в Ветхом Завете: Бойся, сын мой, Господа и царя; с мятежниками не сообщайся (Притч. 24; 21). Кто раздражает царя, тот грешит против самого себя (там же, 20; 2). Слово царское храни (Еккл. 8; 2). Тайны царевой не нарушай (Тов. 12; 7). Не оправдывай себя пред Господом и не мудрствуй пред царем (Сир. 7; 5). Даже и в мыслях твоих не злословь царя: потому что птица небесная может перенести слово твое, и крылатая — пересказать речь твою (Еккл. 10; 20). Тебе ли судить судью твоего? Кто посмеет сказать царю: что ты делаешь? (Еккл. 8; 4). Тебе ли познать тайны сердца царева, которое в руках Божиих? Как небо в высоте и земля в глубине, так сердце царей — неисследимо (Притч. 25; 3). Наконец, самая важная обязанность верноподданного — молиться за царя. Святой Апостол Павел пишет своему ученику Тимофею: прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей, и за всех правительствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу (1 Тим. 2; 1-3). Слово Божие дает нам и образцы такой молитвы за царя: Господи! спаси царя и услыши ны (Пс. 19; 10)! Защитниче наш, виждь Боже, и призри на лице помазанника Твоего (Пс. 83; 10). Более, суд Твой цареви даждь, и правду Твою сыну цареву (Пс. 71; 1). Дни на дни царевы приложити: лета его до дне рода ирода (Пс. 60; 7). — Да живет царь! (1 Цар. 10; 24). Оглавление 127. Мученик за Царя «Болши сея любве никтоже иматъ, да кто душу свою положит за други своя» (Ин. 15; 13), — говорит Господь наш Иисус Христос. — «За други», стало быть за таких простых смертных, как и все мы; а что сказать о том счастливце, которому Бог приведет положить душу свою не за простого человека, а за избранника и помазанника Божия, за возлюбленного своего царя-батюшку, жизнь которого составляет счастье многих миллионов его подданных?.. О, блажен и преблажен такой человек! Имя его написано у Господа в книге жизни, и память его благословляется народом из рода в род. В истории русского народа особенно достопамятно одно такое благословенное имя: — это имя костромского крестьянина Ивана Сусанина. Трудно и представить себе то бедственное положение, какое судил Бог испытать нашей матушке-России в тяжкую годину междуцарствия. Сердце обливается кровью, когда читаешь страшную "Летопись о мятежах": уж пусть бы Русская земля терпела от своих исконных врагов, пусть бы разоряли ее одни поляки да литовцы, — нет: появилось многое множество своих "воров", как звали тогда лихих людей; русские изменники водили отряды польские, бились с ними против своих же русских; бояре спорили да ссорились между собою и переходили от одного вора-самозванца к другому; везде бродили шайки разбойничьи, не было от них нигде ни проходу, ни проезду; не надежно было убежище не только в селах, но и за городскими стенами. И горе было тем, кто попадал в руки злодеев! В глазах родителей они, для своей потехи, жгли детей, носили головы их на саблях и копьях, грудных младенцев вырывали из рук матерей и разбивали о камни... Ночи освещались заревом пожаров; храмы Божии разорялись и осквернялись; скот и псы жили в алтарях, злодеи пили из святых сосудов, играли в кости на святых иконах, священников и монахов палили огнем, допытываясь сокровищ, а схимников заставляли петь срамные песни и бесчеловечно убивали... Люди бежали из своих жилищ, укрываясь в лесах, но и в лесах не было спасения: злодеи с собаками охотились на людей, так что матери, укрываясь в чаще лесной, зажимали рот младенцам, чтобы они своим плачем не открыли их убежище, и, случалось, таким образом душили малюток до смерти... К довершению бед, Москва-матушка с ее Кремлем златоглавым, с ее заветными святынями находилась в руках поляков и эти нежеланные гости хозяйничали там как хотели... Ужасное то было время; царя не было на Русской земле; сиротела она бедная, некому было защищать ее, очистить от лихих людей, да порядок завести, — царя не было, а без царя может ли жить русская земля? царь — это отец ее, ее Ангел хранитель; царь — это душа, это сердце русского народа! Недаром ведь мудрость народная говорит: без царя земля вдова, без него — народ сирота; одно солнце на небе — один царь белый на Руси святой! Наконец смиловался Господь над русской землей: Он воздвиг Кузьму Минина, благословил оружие князя Димитрия Пожарского; собралось вокруг них ополчение народное, и поляки были изгнаны из Москвы; собрался в Москве земский собор и общий голос народный, как голос Божий, избрал на царство пятнадцатилетнего боярина Михаила Феодоровича Романова. Это было в конце февраля 1613 года: быстро пронеслась радостная весть об избрании царя по русской земле; наконец-то свободно вздохнули русские люди, столь измученные невзгодами смутного времени. Только врагам России было не по сердцу это избрание: они хорошо понимали, что как только любимец народа Михаил Феодорович вступит на царский престол, так плохо придется и полякам, и своим ворам — разбойникам; и вот, еще послы соборные не прибыли в Костромские пределы, где тогда находился Михаил Феодорович, как злодейская шайка уже пробралась к самой вотчине Романовых, уже недалеко была от села Домнина, где они надеялись застать Михаила Феодоровича. Но Бог оградил Своего избранника любовью народною; и вот тогда-то кровь Сусанина спасла жизнь царя Михаила Феодоровича на радость и счастье родной земли. Приведем прежде всего драгоценное свидетельство о святом подвиге этого достойного сына русской земли — свидетельство самого спасенного им государя царя Михаила Феодоровича. В своей жалованной грамоте, данной зятю Сусанина, крестьянину Богдану Сабинину, он говорит: "Как Мы, Великий Государь, были на Костроме (то есть в Костромских пределах), и в те поры приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, и тестя его, Богданова, Ивана Сусанина, литовские люди изымали и его пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры Мы, Великий Государь, были, и он, Иван, ведая про нас, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, Великого Государя, тем польским и литовским людям не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти". Так рассказывает подвиг Сусанина сам спасенный им государь. Короток этот рассказ; но народное предание сохранило о подвиге Сусанина и такие подробности, которые представляют нам живую картину страданий этого мученика за царя. Предание говорит, что схваченный поляками Сусанин спокойно объявил им, что он хорошо знает, где находится Михаил Феодорович, и взялся проводить их в село Домнино. Дело было в начале марта; весеннее солнце сделало свое дело, лесные болота стали непроходимы. Поляки были рады такому предложению и старик Сусанин пошел впереди воровской шайки. Он повел их лесною тропинкою, говоря, что тут будет ближе, и завел их в такое болото, из которого можно было выбраться только местному жителю, которому были знакомы каждый кустик, каждая кочечка. Долго водил он их там; стало уже темнеть, когда измученные злодеи вышли из терпения и окружили его толпою. "Ты обманул нас, старик!" — закричали они наконец. — "Вы сами себя обманули, — отвечал спокойно почтенный старец: — ужели же вы думали, что я выдам вам моего государя — батюшку Михаила Феодоровича? — Нет! В веки не бывать тому! Он спасен, а вы погибайте тут вот — в окнах болотных!" Нужно ли говорить, какая отчаянная злоба закипела в злодейских сердцах? Самым бесчеловечным образом принялись они пытать старика, понуждая его вывести их из болота, но Сусанин молчал, и тогда изверги изрубили его в куски... На другой день соседние крестьяне нашли трупы погибших поляков в топи болотной и между ними тело старца — мученика Ивана Сусанина. Его с честью похоронили под Домнинскою церковью и предание говорит, что сам молодой царь Михаил Феодорович складывал в гроб части изрубленного тела своего спасителя. Не забыл он и семьи Сусанина: из вышеупомянутой грамоты видно, что он освободил зятя его, Богдана Сабинина, от разных податей и пожаловал ему половину деревни Деревнищ, а впоследствии обменял ее на пустошь Коробово. — Так доказал любовь свою к своему царю-батюшке костромской крестьянин Иван Сусанин, и страшно подумать, что было бы с русской землей, если бы удался замысел вражеский... Михаил Феодорович был последний в роде Романовых, его заменить было некем; да и никого из бояр не любил так русский народ, как Романовых: ведь это родовое имя говорило их сердцу о доброй царице Анастасии Романовне, которой Михаил Феодорович приходился двоюродным внуком, а кто же из тогдашних русских людей не помнил о добродетельной Анастасии?.. И Сусанин своею грудью — один, без сподвижников, отстоял дорогую жизнь Михайлову, а с нею отстоял спасение всей Русской земли! Оглавление 128. Русский Филарет Милостивый Кто из любителей житий святых не знает умилительной истории праведного Филарета Милостивого? Бог восхотел показать на нем и показал, что Он и здесь, на земле, может возвеличить смиренную добродетель, и благословил Своего угодника таким счастьем, о каком праведному Филарету, конечно, и во сне не мечталось: много понес он скорбей и лишений ради своего нищелюбия, но зато нежданно-негаданно удостоился высокой чести быть дедом самого греческого императора, который женился на его внучке родной, и стал тогда Филарет именитым боярином в славной столице греческой... Русскому православному человеку особенно пришлось по сердцу это древнее повествование; его твердо знают и рассказывают друг другу даже безграмотные простецы деревенские; но многие ли знают, что и у нас на Руси был свой родной Филарет Милостивый, что и его Господь благословил точно таким же счастьем за его добродетели, и он, бедный дворянин и земледелец, дивным промышлением Божиим, удостоился быть тестем прародителя царей наших, великого государя царя Михаила Феодоровича Романова? Этот смиренный избранник Божий был Лукьян Степанович Стрешнев. Когда скончалась царица Мария Владимировна, первая супруга царя Михаила Феодоровича, государь, по обычаю того времени, пожелал избрать себе невесту из древних княжеских и боярских родов. И вот, в покоях матери царя, мудрой старицы Марфы Иоанновны, было собрано до шестидесяти знатных боярышень; при каждой из них была еще подруга-сверстница. Вышел государь со своею матерью в назначенный час; долго смотрел он на именитых девиц, но ни одна из них ему не понравилась. Наконец остановил он внимание на одной бедной девушке, которая прислуживала одной знатной боярышне, и приказал узнать: кто она такая? Ему доносят, что это Евдокия, дочь бедного дворянина Лукьяна Степановича Стрешнева; что она осиротела еще в пеленах, лишившись матери своей, что отец ее, отправляясь на службу ратную в смутные времена самозванщины, отдал ее на воспитание одной дальней своей родственнице, знатной боярыне, с дочерью которой она теперь и прибыла в Москву. Государю сказали еще, что Евдокия —скромная и добродетельная девица, что она много горя несет от своей гордой родственницы, и что редкий день не обливается слезами сиротскими... Тронулось сердце государя Михаила Феодоровича, и на другой же день Евдокия Лукьяновна всенародно была объявлена невестою царскою, а патриарх Филарет, родитель государя, благословил обручение своего сына с избранною невестою его. Вскоре были отправлены послы к отцу невесты Лукьяну Степановичу Стрешневу в Можайский уезд; они везли ему богатые дары царские вместе с известительною грамотою, что по благости Божией царь-государь избрал себе в супруги его дочь, Евдокию Лукьяновну Стрешневу. Послы прибыли в то село, где жил Стрешнев; они спрашивают: где дом его? И им показывают бедную хижину, покрытую соломой. У ворот работник вязал борону. "Кого вам надобно?" — спросил он царских послов. — "Нам нужно Лукьяна Степановича Стрешнева", — отвечали они. — "Его нет дома, — ответил слуга: — он в поле на работе. Подождите немного; вот я довяжу борону и провожу вас к нему; а без бороны мне нельзя барину показаться". Скоро он окончил свое дело и поехал с бороною в поле к господину, а за ним пошли и царские послы. Они приходят к ниве, которую пахал" почтенный старец; он был одет в кафтан домашнего сурового холста; белые, как пух, волосы и седая окладистая борода внушали к нему невольное уважение. "Вот — мой барин!" —сказал работник царским послам. Между тем Стрешнев, приближаясь к ним с сохою, отер пот с загоревшего лица, а поравнявшись, поклонился им и посмотрел на них не без удивления, не покидая работы своей. Послы подошли к нему с почтением и объявили, что его дочь наречена царскою невестою. Стрешнев не верит им и говорит: "Наверное, вы посланы к кому-нибудь другому, а не ко мне. Нет ли другого Стрешнева, а меня зовут Лукьяном Стрешневым". Послы представляют ему грамоту, на имя его писанную. Стрешнев говорит им: "Не смею прикоснуться, не будучи уверен в точной истине. Прошу пожаловать ко мне в дом и там меня подождать. Там мы разберем все дело, и вы изволите узнать, что я не тот, кого вам надобно. А теперь дозвольте мне допахать мою ниву, пока погода хороша, да и солнце уже на закате". Но послы убедили его принять грамоту; он взял, прочитал, призадумался; приказал работнику допахать ниву и заборонить ее, а сам повел послов царских в свою хижину. Здесь он положил грамоту под образ, положил три земных поклона, и, став на коленях со слезами сказал: "Боже Всесильный! Ты от бедности возводишь меня к изобилию! Подкрепи же меня десницею Твоею, да не развращуся среди почестей и богатств, которые Ты, быть может, во искушение мне посылаешь!" — После того старец угостил послов царских чем Бог послал, и уложил их спать на свежую солому. На другой день Стрешнев встал рано, пошел в церковь, отслужил молебен, принял благословение от своего отца духовного, простился с своими добрыми соседями как с родными, и отправился из своей бедной деревни, из убогой хижины, в престольный град, в царские палаты. Нужно ли рассказывать, с какою почестью его встретили здесь? Сам царь, его будущий зять, вышел ему навстречу на красное крыльцо, не допустил его поклониться до земли и повел его прямо в светлые терема, где его ожидала дочь, вместе с матерью царя... Дочь поклонилась ему в ноги и поцеловала ему руку. Можно ли словами передать эту трогательную встречу старика-отца с любимою дочерью — невестою царскою! Чрез месяц совершено было бракосочетание. Лукьяну Степановичу пожаловано боярство, поместье и дом в Москве. Он поднес молодой царице, своей дочери, в подарок ларец, в котором были положены: его суровый холстиный кафтан, в котором он пахал свою ниву, и полотенце, которым он утирался, когда работал в поте лица своего... "Не забывай, — говорил ей счастливый старец: — не забывай, чья ты дочь; чем чаще будешь ты видеть сии дары мои, тем скорее будешь матерью народа"... Из царских палат переселился он в пожалованный ему дом, и здесь убрал свою спальню по-своему: в головах своей постели поставил образа, в ногах повесил меч и копье, которыми разил врагов на ратном поле, а по стене развесил: серп, косу, заступ и сошник... Он начинал и оканчивал каждый день молитвою, и в старом кожаном молитвеннике, где его рукою были написаны утренние и вечерние молитвы, и по коему он всегда молился, приписал он на конце: "Лукьян! Помни, что ты был!" Простодушный слуга его, деревенский его сотрудник, служил ему, и никто кроме него из других слуг не был к нему так близок. Лукьян Степанович всегда был у царя защитником всех бедных и беспомощных, верным слугою царю и отечеству. Он был равно благороден и в суровой бедности, и в боярстве. А знаменитая дочь его своим благочестием, благоразумием, и милосердием украсила венец супруга своего, и сама воспитывала сына своего, тишайшего и премудрого царя Алексея Михайловича. Не правда ли, что история этого благочестивого боярина напоминает историю праведного Филарета Милостивого? И тем более дорога русскому сердцу эта история, что она повествует об одном из предков благословенного, Богом избранного царствующего дома Романовых, а стало быть и нашего возлюбленного царя-батюшки, государя императора. (Древнее историческое предание) Оглавление 129. Всякая ли молитва доходит до Бога? Вразумляемые Богом, святые Праотцы еще в глубокой древности познали, сколь необходима молитва для человека верующего в Бога, и как сами они поучались в молитве, так научали ей и детей своих, внуков и правнуков. Молитва столь необходима для человека, как и пища: хлеб укрепляет тело, а молитва душу. Молитва, по словам святого Иоанна Лествичника, пища души. Как тело изнемогает без пищи, так душа без молитвы. Душа не может получить от Бога никакой благодати для своего укрепления и оживотворения, если не будет просить ее в молитве. «Просите, - сказано, - и дастся вам: просяй приемлет» (Мф. 7; 7, 8). Молитва — это ключ к сокровищнице Божией, которым всякий желающий отверзает себе дверь милосердия Божия, и входит и исходит, и пажить обретает. Илия Пророк не молитвою ли отверз заключенное небо? «Помолися, и небо дождь даде, и земля прозябе плод свой» (Иак. 5; 18). Молитва для человека то же, что у воина оружие во время сражения: ведь жизнь наша — это война, мы воины, а наши враги, невидимо воюющие на нас — это диаволы. Какой же воин выходит на брань без оружия! Кто может победить сатанинские полчища без молитвы? Как оружием побеждаются неприятели, так молитвою прогоняются бесы. Слышите, что говорит святой Иоанн Златоуст: "Лишь только демоны увидят нас, вооруженных молитвою, тотчас отбегают, как злодеи и разбойники, когда увидят над своею головою обнаженный меч". Но и видимых врагов молитва сильна победить. Не молитвою ли Моисея амаликитяне были побеждены в пустыне? Молитва для души — то же, что стены для города, осажденного неприятелем. Душа есть град Царя великого — Бога: добрые дела — вот ее граждане, благодатные дары Божии — вот царские сокровища. И в какой же осаде всегда находится этот душевный град от врагов невидимых, которые и день и ночь стараются всеми своими лукавыми кознями завоевать этот город, разорить, покорить своей темной адской власти! Что же препятствует их злому умыслу? Что гонит прочь их темную силу? Конечно — молитва, эта крепкая стена, — молитва, имеющая дерзновение у Бога и от Него получающая помощь. Молитва так необходима для христианина, как необходим в дороге посох для претруженного старца, как необходима свеча для сидящего в тьме ночной, как необходима вода для человека, который валялся в грязи, как для дома нужно крепкое основание. Обременные грехами, мы опираемся на молитву, как на крепкий посох; молитва разгоняет тьму и мрак души нашей, она омывает наши душевные скверны, на ней, как на прочном основании, назидаются добрые дела. Никакое доброе дело не может быть даже и начато без молитвы. Напрасно тот и трудится, кто начинает доброе дело без теплой сердечной молитвы. Вот почему святой Иоанн Лествичник называет молитву матерью, царицею, источником всех добродетелей, очищением грехов, преградою скорбей, победным торжеством, ходатаицею духовных дарований, просвещением ума, отсечением отчаяния, укреплением надежды, уничтожением печали и другими похвальными именами. Для нас необходимо знать лишь то, что молитва только тогда имеет все сии свойства, когда она бывает угодна Богу. Ибо нередко молитва бывает не только неугодна Богу, но и богопротивна, — не только не приносит пользы во благое, но и вменяется в грех, как сказано: «молитва его да будет в грех» (Пс. 108; 7). Если хочешь, чтобы молитва твоя была угодна Богу, то научись прежде, как ее совершать. Премудрый говорит: «прежде даже не помолишися, уготови себе» (Сир. 18; 23). Это значит: сначала отложи всякое житейское попечение, отсеки все суетные помыслы, потом весь ум свой обрати к Богу, представь Ему со страхом, благоговейно, как предстоишь ты земному царю. Потом молись со вниманием, как учит Давид: «пойте Богу нашему ...пойте разумно» (Пс. 46; 7, 8), то есть внимайте и разумейте, что читаете и поете в молитве. Что пользы в той молитве, которая творится без внимания и без смысла? На устах молитва, а на уме грешные помыслы; язык молится, а сердце оскорбляет Того, Кому молится, уста чтут Бога, а сердце далеко отстоит от Него. Может ли быть приятна Богу такая молитва? Услышит ли ее Господь? "Как ты хочешь, чтобы тебя слышал Господь, когда ты сам себя не слышишь? — говорит святой Киприан. — Ты желаешь, чтобы Бог вспомянул о тебе, когда ты молишься, а между тем сам не помнишь, что делаешь!" Молитва без внимания то же, что кадило без огня и фимиама, что лампада без масла, что тело без души; это — оскорбление, а не угождение Христу Богу нашему, ибо не слова, из уст исходящие, умоляют Его, а ум, устремленный к Нему. Не голос гортани нашей входит в уши Господа, но воздыхание сердца сокрушенного. Затем, если хочешь воссылать Богу угодную молитву, то воссылай ее с верою и надеждою несумненно, как учит святой Апостол Иаков: «да просит же верою, ничтоже сумняся; сумняпся бо уподобися волнению морскому... да не мнит бо человек он, яко пришлет что от Бога» (Иак. 1; 6, 7). А святой Феофилакт говорит: "Если человек не верит, что получит просимое от Бога на пользу, то напрасно и молится". И святой Иоанн Лествичник говорит, что без веры молитва не может возлететь на небо. Незлобие и милость, прощение согрешившему брату и подаяние просящему — вот два крыла молитвы. Если хочешь чего-либо просить у Бога, то прежде сам не откажи просящему у тебя. Если ищешь прощения у Христа, то прежде сам прости брату, опечалившему тебя. И Евангелие заповедует прежде примириться с братом, а потом уже приносить Богу дар с молитвою. При молитве нужен и пост, нужно терпение, труды, умерщвление греховных пожеланий. Но нужнее всего — чистая совесть. «Аще сердце наше, то есть совесть, не зазрит нам, — говорит возлюбленный ученик Христов, — дерзновение имамы к Богу, и Егоже аще просим, приемлем от Него, яко заповеди Его соблюдаем» (1 Ин. 3; 21,22). Чистое сердце, незазорная совесть — вот признак богоугодной молитвы. Соблюдение заповедей Божиих — вот непременное условие успеха молитвы; очистим совесть нашу истинным покаянием, будем исполнять заповеди Господни, и Господь услышит наши молитвы. Почему иногда не слушает Он молитвы грешных людей? Да потому, что эти люди сами не слушают Его повелений. Так и премудрый Соломон говорит: «уклоняли ухо свое не послушати закона Господня и сам молитву свою омерзил» (Притч. 28; 9). Как Богу слышать молитвы грешника, когда грешник и день и ночь тяжко Его оскорбляет? Послушайте, что говорит Бог устами Своих Пророков нераскаянным грешникам: «егда прострете руки вашя ко Мне, отвращу очи Мои от вас, и аще умножите моление, не услышу вас, руки бо вашя исполнены крове» (Ис. 1; 15). «Понеже наполниша землю беззакония, и обратишася разгневати Мя, и Аз сотворю им с яростию, не пощадит око Мое, и не помилую, и воззовут во уши Мои гласом великим, и не услышу их» (Иез. 8; 17-18). Итак, наша совесть грешная, наши грехи, с которыми не хотим мы расстаться, — вот что делает нашу молитву неугодною Богу. Как нельзя излечить рану, пока в ней находится железо, так нельзя умолить Бога о прощении грехов, пока мы не выбросим их из души, пока не возненавидим их от сердца. — Проси же себе каждый дара молитвы у Самого Бога, дающего молитву молящемуся: ибо мы даже и не знаем сами, как и о чем нам подобает молиться, если Сам Он не наставит нас Духом Своим Святым. (Из сочинений святителя Димитрия, митрополита Ростовского) Оглавление 130. Гефсимания «Веселися, Гефсимание, Богородичен святый долге!» Из всех окрестных мест святого града Иерусалима самое любимое и наиболее посещаемое нашими богомольцами — это Гефсимания или подземный храм, в котором находится погребальная пещера Матери Божией, во успении Своем нас не оставляющей. Желая поклониться сему святому месту покоища Царицы Небесной, странник выходит из Иерусалима восточными вратами стен Иерусалимских, которые называются вратами Гефсиманскими, а обычнее — вратами святой Марии. Врата сии — как христианами, так и неверными — называются так потому, что все окружающее здесь особенно напоминает о Пресвятой Марии: вблизи их и дом Ее святой матери, бывшая церковь св. Иоакима и Анны, и храм, в котором воспитывалась Воспитавшая Богочеловека, и мечеть Эль-Акса, в которой хранятся, по сказанию мусульман, следы пречистых стоп Девы Марии, и — за вратами — всеми благоговейно чтимый гроб Матери Жизнодавца. Прошедший чрез эти врата путник останавливается на крутизне. В глуби долины, за потоком Кедронским видна ровная, небольшая площадь, окруженная невысокою и безыскусственною оградою; она не осенена деревьями, не обозначена другими какими-либо предметами, только едва приметно возвышается среди нее небольшая каменная постройка, — это окно подземной церкви Гефсиманской. Некогда существовала тут великолепная церковь и большой монастырь, но теперь нет никакого следа их. Спустясь к мостику потока Кедронского и за ним пройдя немного по прямому направлению, вы останавливаетесь у преддверия Гефсимании. Прекрасная каменная лестница, спускаясь налево (к северу), несколькими ступенями сводит вас на довольно пространную и вымощенную камнем площадку, отвесно обрезанные края которой защищены от напора земли каменными стенами. Здесь — вход в святилище, украшенный по сторонам искусною резьбою. Переступая с благоговением за порог святилища, вы видите пред собою глубокую пещеру, в которую ведет вас широкая мраморная лестница, ступеней до пятидесяти, пересекаемая, по местам, значительной широты площадками. Спустясь до половины лестницы, вы видите направо и налево большие углубления в стенах: это алтари над гробницами ближайших к Пресвятой Деве: направо — праведных Богоотец Иоакима и Анны, налево — святого Ее Обручника. Всякий, с благоговением идущий к гробу преблагословенной Девы, с радостным умилением припадает к гробницам и святых Ее родителей и Обручника, прося их ходатайства пред всесильною Ходатаицею на небеси. Чем далее спускаетесь по лестнице, тем больше сходите во мрак. Вот вы уже на помосте храма; несколько шагов вперед — и вправо открывается очень длинная, широкая полоса Гефсиманской подземной церкви, среди которой, осияваемая изнутри, стоит часовня гроба Богоматери. Часовня эта по наружному виду несравненно менее кувуклии гроба Господня. С .западной только стороны пристроен к ней жертвенник армян, заслоняющий собою одну из стен святого вертепа. Глубина, безыскусственность, полумрак этого смертного ложа Пресвятой Девы чрезвычайно поражают душу и вполне поддерживают то благоговейное настроение ума и сердца, которое невольно является при посещении подобных святых мест. Вот пред вами и вход в часовню Богоматернего гроба, или лучше два входа: один с западной, другой с северной сторны; оттуда широкою струею льется на вас свет. Смертное ложе Богоматери иссечено в восточной стороне гробового вертепа. Внутри часовни этой более двадцати драгоценных лампад неугасимо горят над гробом Пресвятой Девы, и кроме их во время служения становятся другие лампады и подсвечники на самом гробе. Стены сей часовни покрыты шелковыми и парчовыми занавесами, но так, что желающий легко может видеть самый природный утес, оставленный под ними без всяких украшений. Одно только смертное ложе Богоматери покрыто плитой белого мрамора, которая всегда окроплена росою слез и благовоний (На гробе Божией Матери, равно как и на гробе Спасителя, кропят паломников розовой водой). На этой плите и совершается литургия. Гробовая часовня Гефсиманская так же тесна, как и гроб Спасителя; в ней свободно могут стоять и молиться не более трех человек. В высоту она ниже часовни гроба Господня и внутреннее убранство ее беднее. На гробовой плите Богоматери всегда стоят цветы; их красивые и разнообразные букеты с благоговением разбираются паломниками. За гробовой часовней Богоматери восточная полоса церкви еще далеко углубляется; там налево скромный жертвенник греков, на котором каждодневно совершается проскомидия. Вся церковь построена крестообразно, так, что лицевая, самая длинная сторона креста, обращена к востоку. В углублении восточной части — жертвенник греческой церкви и гробовая часовня Богоматери, в углублении южной полосы — гробы Ее родителей, Обручника и престол первомученика Стефана, от которого начинает подниматься лестница. В углублении северной полосы — престол коптов и все келлии греков. В углублении западной полосы — престол армян и кладезь, необходимая принадлежность Гефсиманского храма, по многолюдству его собраний и по жаркому климату страны. Стены церкви Гефсиманской высечены в природном утесе, но своды ее искусно сложены из больших камней; те и другие покрыты дорогими тканями. Во всю длину и широту церкви красиво снуются крепкие шелковые шнурки, на которых висят лампадки; не всегда теплятся они, но когда горят, пространный вертеп Гефсиманский подобен бывает небу, усеянному звездами. С южной стороны гробовой пещеры отведено особое место для молитвы мусульман, которые чтут Пресвятую Деву как Матерь великого Пророка; мусульманки даже просят от гроба Богоматери освященной воды и елея, употребляя оные, как врачевство в болезнях детей своих. «Отныне ублажат Мя вси роди», — прорекла Преблагословенная, и пресвятое имя Ее чтится всеми: все прибегают к Ее небесному ходатайству и несомненно сподобляются его. Живущие в Иерусалиме христиане в день субботний считают обязанностью слушать литургию у гроба Богоматери. В день празднования Успения Владычицы мира (15 августа) бывает соборное торжественное богослужение; плащаница, с изображенным на ней ликом Приснодевы, торжественно переносится сюда из Гефсиманского подворья чрез Сион, следуя тем путем, коим несено было в Гефсиманию для погребения пречистое тело Богоматери; над плащаницею, в воспоминание приснопамятного Успения Владычицы мира, совершается пение 17-й кафисмы на греческом и арабском языках, с умилительными похвальными тропарями во славу Богоматери по чину Богослужения, совершаемого на утрени в Великую Субботу. (Сии Похвалы или Священное последование на честное преставление Божией Матери совершаются по чину Иерусалимскому и у нас в России, в Гефсиманском скиту, что при Св.- Троицкой Сергиевой Лавре, на 17-е число августа)