121. Много может молитва Матери Божией «И прогневався Господь его, предаде его мучителем, дондеже воздаст весь долг свой» (Мф.18; 34). Так повелел господин поступить с тем немилосердным рабом, который не хотел простить своему должнику-товарищу ста динариев, — каких-нибудь двадцать рублей на наши деньги, тогда как ему самому был прощен долг в десять тысяч талантов, или в несколько миллионов рублей. — Страшное дело гнев Божий, возжигаемый нашими грехами! Согрешил некогда светоносный ангел, — «и прогневался Господь на него», и свергнул его с неба и заключил в бездны адские на веки вечные. Согрешил Адам, — «и прогневался Господь на него», и изгнал его из рая, и осудил его в поте лица возделывать землю, приносящую ему терния и волчцы. Согрешили современники Ноя, — «и прогневался Господь на них», и навел на них потоп водный и погубил их с лица земли. Согрешили содомляне, «и прогневался Господь на них», и послал огонь небесный и истребил их. Не раз согрешали евреи, — «и гневался Господь на них», и предавал их в руки врагов их — халдеев, вавилонян и ассириян. Согрешил сам любимец Божий — Давид, но «Господь прогневался и на него»; и наказал его сначала смертью детей, а потом мором, от которого вымерло несколько тысяч его подданных. Согрешаем и мы, и разве не видим мы, как наказует нас Господь — то болезнями, то смертью, то разными и многообразными бедами и несчастиями? Воистину страшен во гневе Своем Господь, и сей гнев Его столь велик, что праведный Иов боится его больше, чем самой муки адской: «о, если бы Ты в преисподней сокрыл меня, и укрывал меня, пока пройдет гнев» Твой (Иов. 14; 13), — взывал он к Богу в скорби души своей. И вот, когда Господь только разгневан, то есть ли кто-нибудь, кто мог бы походатайствовать за грешника, умилостивить Бога молитвою, обратить Его на милосердие и благость? — Когда евреи в пустыне слили себе золотого тельца и поклонились ему как Богу, отступив от Бога истинного, — то прогневанный Господь совсем хотел истребить их с лица земли. «Оставь Меня, - говорил Он Моисею, - да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их» (Исх. 32; 10). Но кто же удержал тогда гнев Божий? Кто не допустил Его погубить неблагодарных? — Это дивное дело совершила молитва Моисея: «отврати пламенный гнев Твой, — взывал он к Богу, — отмени погубление народа Твоего, вспомни Авраама, Исаака и Иакова» (Исх. 32; 12). И престал Господь от гнева Своего, и смиловался над народом Своим, и простил евреям оное страшное беззаконие. Но кто такое был Моисей в очах Божиих? — Раб — не больше того. — И кто были Авраам, Исаак и Иаков, которых он вспоминал в молитве своей? — Такие же рабы. Теперь спрошу я: кто такая Пресвятая Дева Мария? — Это Матерь Божия, Матерь возлюбленная, от всех созданий Божиих преизбранная. Итак, если ходатайство раба Божия Моисея могло удержать праведный гнев Божий, — то чего не может сделать ходатайство Самой Матери Божией, когда Она станет умолять своего Сына и Бога за грешных людей? И если Господь внимает молитве святых, то ужели Он не послушает молитвы Пресвятой Девы, Своей Матери? — Когда Вирсавия, мать царя Соломона, вошла в царскую палату, то Соломон встал со своего престола, встретил ее, поклонился ей и приказал поставить для нее особый престол по правую сторону подле себя. И когда она сказала ему, что хочет просить его об одном деле, он с сыновним почтением отвечал ей: «проси, мать моя, я не откажу тебе» (3 Цар. 2; 20). Премудрый Соломон хорошо понимал, что хотя он и царь, но должен почитать свою мать, как царицу, хотя он и царь, но не должен отвергать ее просьбы: «проси, мать моя: я не откажу тебе». — Подобно сему, когда Пресвятая Дева Мария преставилась от земли на небо, когда Она вошла в чертог славы Божественной, то с какою славой встретил Ее там Единородный Ее Сын и Бог? Нам никогда, конечно, не постигнуть своим умом этой небесной славы Богоматери; мы знаем лишь то, что изрек о Ней Дух Святой устами Ее праотца Давида: «пред ста Царица одесную Тебе» (Пс. 44; 10). А это значит, что Господь почтил Ее превыше всех святых Своих, превыше всех чинов Ангельских и Архангельских, выше Херувимов и Серафимов. Ужели же Он, как любящий Сын, не сказал Ей того же, что сказал Соломон своей матери: «проси, Маши Моя: Я не откажу Тебе!» Ты — Мать Моя, от всех родов избранная, во всех женах благословенная! Как на земли Ты была преисполнена благодати, так и ныне на небе Ты преисполнена славы. Царствуй на небе и на земле, и пусть поклоняются Тебе Ангелы и человеки как Царице — Божией Матери! Я — Твой Бог и Твой Сын: как Бог Я дарую Тебе славу Мою, как Сын Я отдаю Тебе сердце Мое... «Проси, Мати Моя: Я не откажу Тебе!» Проси чего хочешь: Я во всем исполню волю Твою! Проси здравия сему болящему, на одре смертном лежащему; проси свободы тому невольнику, давно в цепях закованному; проси помощи этому несчастному, в такую беду впадшему; проси спасения оному мореплавателю, в волнах от бури утопающему... Пусть только призовет каждый из них имя Твое, — и он будет услышан: «Проси, Мати Моя!» Просит ли у Тебя бездетная женщина даровать ей в утешение детище, просит ли девица сохранить ее девство, просит ли воин победы, земледелец — плодородия земли, купец — успеха в торговле? Пусть будет по их прошению! «Проси за них, Мати Моя!» Желаешь ли Ты сохранить какой-либо град или страну от голода или мора, от врагов видимых или невидимых, за то, что этот град или страна благоговейно чтит имя Твое? Да будет так! Хочешь ли, наконец, чтоб этот отчаянный грешник, который прогневал Меня; чтобы этот грешник, достойный смерти и муки вечной, просвещен был благодатью Моею, обратился к покаянию и был спасен? «Проси, Мати Моя: Я не откажу Тебе!» Я — Бог, Я — Сын Твой: Я все исполнить могу. Пусть прославляется Матерь Моя, пусть Моя слава будет в прославление Моей Матери!"... Так-то, братие, всегда готов послушать Своей Матери Господь наш Иисус Христос. Где же ты, несчастный грешник, своими грехами превзошедший всех мытарей и блудниц и разбойников? Иди сюда, к Матери Божией! — Господь ли на Тебя прогневался? Или долги грехов твоих уж так велики, что ты боишься и на прощение не надеешься? Бедная душа! Есть у тебя верный ходатай! Чего бы ни попросила для тебя Пресвятая Дева Матерь Божия, — ради Ее молитвы все будет тебе: «Много бо, — о, как много может моление Матернее ко благосердию Владыки!» Одна слеза Богоблагодатной Матери может множество бед отвратить. Ее ходатайство сильно гнев Божий на милость преложить. Прибегни же под Ее защиту, проси у Ней помощи, и верь, что ты не погибнешь! Как не погибло ни одно животное из находившихся в ковчеге Ноевом, так не погибнет ни один христианин, под защиту Пресвятой Девы прибегающий! «Никто же, притекали к Тебе, посрамлен от Тебе исходит. Чистая, Пресвятая Богородице!» О Марие! Сладость самих Ангелов, печальных радость! О Марие! Мати Божия и Мати наша христианская! Я — раб непотребный; на меня прогневался Сын Твой; что мне делать? К кому прибегнуть?.. Каюсь я во грехах моих; прибегаю к моему Спасителю, но Тебя даю за себя порукою, Тебя умоляю, на Тебя надеюся! Ведь Ты — ненадежных надежда, Ты — грешников прибежище, Ты — христианам Мать!.. Мати моя! Прими раба Твоего, смилуйся над грешным чадом Твоим! Походатайствуй, помолись за меня Сыну Твоему, — и я буду спасен! О Марие! Кто на Тебя надеется, тот никогда не будет постыжден!... (Из "Поучительных Слов"святителя Илии Минятия) Оглавление 122. Тайный благотворитель «Да не у весть шуйца твоя, что творит десница твоя» (Мф. 6; 3). Не напрасно святые подвижники называют заповеди Христовы "животворящими": начни только делать все по этим заповедям, и ты сам опытом убедишься, сердцем почувствуешь, как близка к тебе благодать Божия, и никогда не расстанешься с этим деланием, ничего не пожалеешь для того, чтобы исполнить святые заповеди Божии. Только делать их надобно так, как заповедано, а не так, как бы тебе захотелось; это непременное условие для того, чтобы труды твои не пропали даром, — для того, чтобы ты опытом изведал на самом себе воистину животворящую силу заповедей Христовых. Для примера возьмем заповедь Спасителя о милостыне: «Внемлите, — говорит Он, милостыни вашея не творити пред человека, да видимы будете ими; аще ли оке ни, мзды не имате от Отца вашего, Иже есть на небесех. Егда убо твориши милостыню, не воструби пред собою... да будет милостыня твоя в тайне» (Мф. 6; 1,2,4). Вот заповедь: не делай добра напоказ: делай его так, чтобы знали о нем только Бог, да совесть твоя; делай, если можно, даже так, чтобы и тот, кому ты делаешь добро, не ведал, откуда идет оно. Да «неувесть шуйца твоя, что творит десница твоя!» Само собою разумеется, что если уж нельзя тебе укрыться со своею добродетелью, — твори ее и явно, открыто; Бог смотрит на сердце, на доброе намерение, и если твое намерение чисто, если ты делаешь добро ближнему явно, открыто только потому, что нельзя тебе иначе сделать его, нельзя тебе укрыться с ним, — то Бог, конечно, примет и это добро, наравне с тайным доброделанием; святой Иоанн Златоуст говорит: "Если ты творишь милостыню не напоказ людям, то хотя бы и вся вселенная видела, — все равно, что никто не видал". Но все же лучше, во сто раз лучше и безопаснее, если только есть возможность — всегда делать то же самое тайно: «Отец твой видяй в тайне, воздаст тебе яви!» — О чем не знает вор, того и не похитит. О какой твоей добродетели не знают люди, — та и есть воистину некрадимое сокровище твое: ее не похитит враг спасения суетным превозношением, она соблюдается чистою от скверны тщеславия; она будет блистать яркою звездою, дорогим камнем самоцветным в сокровищнице души твоей, когда предстанешь ты пред светлое лицо Божие. Вот почему все святые Божии, делая добро ближнему, заботились больше всего о том, чтобы никто из людей не знал об их доброделании. Из многих примеров тайного благотворения приведу один. Во времена великого угодника Божия Николая Чудотворца жил в городе Патаре один бедняк, у которого было три дочери — невесты. Нелегко было отцу смотреть на этих несчастных девиц; долго он думал, как бы устроить судьбу их, но ничего не придумал: бедность одолела, и в доме не было ни гроша, ни корки хлеба. А был и он когда-то богат; и его уважали люди, и ему кланялись; теперь же, когда он обеднел, все отвернулись от него, все его позабыли. Выходить с рукой на улицу — просить милостыни, прежнему богачу было стыдно, а между тем дело дошло до того, что хоть с голоду умирай. Думал-думал несчастный отец, как бы горю помочь, да и решился на страшное дело: ему пришло на мысль продать честь дочерей своих... Видно, забыл он на этот раз, что Бог и птенцам врановым пищу посылает, — забыл поведать Господу свое горе лютое, и едва не погубил себя и дочерей своих... Но Господь милосердый видит наши горести лучше нас самих, и только ждет от нас одного вздоха сердечного, чтобы явиться к нам со Своею помощью: «призови Мя, — говорит Он, — в день скорби твоея, и изму тя». — Мы не знаем, но очень может быть, что и этот несчастный отец в последнюю минуту воздохнул ко Господу из глубины своей огорченной души, и Господь услышал его. Как бы то ни было, только бедняк однажды лег в постель свою с горькой думою о куске хлеба на завтрашний день, а когда наутро проснулся, то увидал на полу своей убогой хижины целый узел золота... Старик не верил своим глазам: ему думалось, что все это он видит во сне; трепещущими руками перебирал он червонцы, ощупывая каждую монету... Но это не был сон: настоящее золото звенело в его руках, сомневаться было невозможно, — оставалось убедиться, что это Сам Бог смиловался над ним, и рукою неведомого благодетеля, пока он спал, бросил в его окно этот драгоценный узелок. О, сколько слез благодарности, сколько теплых сердечных молитв пролил он пред Господом за безвестного благодетеля! Как он благодарил милосердие Божие, которое не попустило ему погубить и себя и дочерей своих! Теперь он мог устроить без нужды хоть одну из дочерей своих; он так и сделал: старшая дочь была выдана замуж. Между тем неведомый благодетель только того и ждал: он хотел видеть, как распорядится бедняк с его милостынею; и вот, как только увидел, что милостыня его пошла на доброе дело, поспешил повторить свое тайное благодеяние. В темноте ночной он тихо подходит к знакомому дому, тихо раскрывает окно, бросает туда другой узелок золота и поспешно уходит, никем не замеченный. Проснулся наутро старик, увидал узелок, пал на землю пред иконою Спасителя и залился слезами горячей сердечной молитвы... "Боже Милосердый! — взывал он ко Господу: — Ты некогда искупил меня грешного Твоею Кровью честною, а теперь вот выкупаешь меня и дочерей моих золотом от верной погибели!.. Боже! Покажи мне этого земного Ангела хранителя моего, Твоего великого угодника, кто он — избавитель мой?.. По Твоей, Господи, милости, теперь я могу пристроить и другую дочь, — а то ведь было время, когда я близок был к погибели!" — И вторая дочь выдана в замужество. Теперь старик был уже уверен, что тайный благотворитель не забудет и третьей его дочери, и решился ждать его... Проходит несколько бессонных ночей, зорко сторожит он у окна своей хижины, и вот наконец, в одну глухую полночь, раскрылось окно, и по полу зазвенело золото... Тут счастливец забыл и золото: он выбегает на улицу, гонится за уходившим поспешно благотворителем, останавливает его и бросается ему в ноги... Говорить ли, братие, кто был этот благотворитель? Кто же не знает, что это был великий милостивец и Чудотворец угодник Божий Николай? — "Благодетель мой! Чем я заслужил такую любовь твою? Ты — наш воистину Ангел хранитель, без тебя мы погибли бы как содомляне, — скажи: чем мне отплатить тебе? Как благодарить тебя?" Так говорил, обливаясь сладкими слезами благодарности, теперь вполне счастливый старик. — "Мне ничего от тебя не нужно, брат мой, — отвечал святой Николай: — ничего — кроме молчания. Молчи, отнюдь никому не говори, пока я жив, — заклинаю тебя именем Божиим, — смотри же, помни, о чем прошу, в чем заклинаю тебя!" И добрый пастырь, сделав отеческое увещание старику, как употребить его подарок, удалился. — Нет надобности досказывать, что наставление это было исполнено в точности, и счастье третьей дочери устроено. Вот как, братие, надобно делать добро! Ведь мы делаем добро для Бога, а Бог и тайное все видит; для чего же заботиться о том, чтобы наше добро и люди еще видели? К тому же истинная нищета стыдится просить подаяния: бедняку больно сознавать, что ему приходится жить на чужой счет, кормиться чужими кусками: зачем же стеснять несчастного, зачем давать ему чувствовать эту боль? Нет, лучше подай ему свою милостыню так, чтобы и ему было не стыдно принять от тебя, и тебе нечем было потщеславиться. Зато какое же сладостное чувство испытает душа твоя, когда ты сделаешь добро тайное! Твое сердце скажет тебе тогда, что на него низошло благословение Божие как роса небесная, что это благословение низведено свыше молитвою того бедняка, которого ты осчастливил своим благодеянием. Ей —так! И воистину сие доброе дело, сокрытое от людей, будет для души твоей манною небесною, для сердца твоего елеем радования, и ты познаешь тогда, сколько счастия и блаженства может доставить человеку одно дело любви христианской. «Да не увесть же шуйца твоя, что творит десница твоя!» Аминь. (Поучение на день святого Николая Чудотворца) Оглавление 123. У дуба Мамврийского В расстоянии получаса пути от Хеврона, в прекрасной и плодоносной долине Мамврийской красуется знаменитый дуб Мамврийский. Этот великан виден издалека; величина его изумительна: ветви раскинулись в виде обширного навеса на сто двадцать шагов в окружности; окружность ствола у корня около восьми сажен. Вид этой священной древности внушает к ней чувство благоговения, а воспоминания, соединенные с этою святыней, переносят мысль благочестивого поклонника святых мест во времена давно минувшие, когда люди были проще и к Богу были ближе, когда Бог явился Своим избранникам в образе человека и беседовал с ними лицом к лицу, как Отец с любимыми детьми. Представляя читателям нашим изображение этого священного дерева (Православным сынам России особенно приятно при этом вспомнить, что местность священного дуба Мамврийского ныне принадлежит Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, и что близ сего дерева есть приюты для русских богомольцев), раскроем неподражаемо-трогательные по простоте своей страницы книги Бытия, и прочитаем рассказ о событии здесь совершившемся. И явился Аврааму Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер свой, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и видит: три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу, им, и поклонился до земли, и сказал: "Владыка! Если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего. И принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом. А я принесу хлеба, чтобы подкрепиться вам на дорогу". Они сказали: "Сделай так, как говоришь". И поспешил Авраам в шатер к Сарре, и сказал ей: "замеси поскорей лучшей муки, и сделай пресные хлебы". А сам побежал к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и велел отроку приготовить его. И взял творогу и молока, и теленка приготовленного, и поставил все это пред гостями, а сам стоял подле них под деревом; и они ели" (Быт. 18; 1-8). — Так Господь благоволил утешить Своего раба верного, Своего любимца, которого слово Божие называет великим именем друга Божия. И было за что утешить отца верующих! Ради Бога он покинул родину, ради Бога пошел в чужую, далекую сторону, и сам не ведая, куда его Бог поведет. Ради Бога всю жизнь он жил странником, переходя с места на место, послушный велениям одного Господа. Ему было уже около ста лет, а его жене около девяноста; ему давно обещано Господом потомство, многочисленное как звезды небесные, как прибрежный песок; ему было сказано, что это потомство произойдет именно от жены его Сарры, а у Сарры еще не было детища! Какая сила веры в этом дивном муже, сколько детской преданности ко Господу в его простом и добром сердце! За то вот и пришел посетить его Сам Господь в виде странника, за то и говорит ему теперь, под тенью этого священного дуба: "Я опять буду у тебя в это же время в будущем году, и будет тогда у Сарры — жены твоей —сын". —Сарра слышала это сквозь двери шатра и рассмеялась, подумав про себя: "Где уж мне в старости иметь это утешение? Да и господин мой стар". — Но Господь говорит Аврааму: "Для чего это рассмеялась Сарра, зачем она думает: неужели я подлинно рожу в старости сына? — Разве есть что трудное для Господа?" — Напрасно Сарра стала в смущении и страхе запираться, будто она не смеялась. Сердцеведец сказал ей: "Нет, ты рассмеялась". Наконец, небесные гости встали и пошли по пути к Содому; Авраам с благоговением провожал Господа и Ангелов Его. Боголюбивая душа патриарха желала сколько можно долее наслаждаться лицезрением своего Господа, ему не хотелось расставаться с дорогими гостями. Два Ангела пошли в Содом, а Господь все еще беседовал со Своим избранником. "Скрою ли Я от Авраама, раба Моего, что хочу сделать? — говорил милосердный Владыка неба и земли: — от Авраама произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли. Для того Я и избрал его, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом все, что сказал о нем. — Но вопль Содомский и Гоморрский, — продолжал Господь, — велик этот вопль, и грех их — тяжел он весьма!" При этих словах Господа дрогнуло любящее сердце Авраама: ведь в этих преступных городах жил его любимый племянник, Лот, со своею семьей... Что если грозный суд Божий, карая нечестивых жителей Содома и Гоморры, коснется и этой дорогой для него семьи?.. И вот Авраам приближается ко Господу и начинает говорить: "А праведного неужели Ты погубишь с нечестивыми?.. Может быть, найдется в этом городе до пятидесяти праведников; неужели не пощадишь этого места ради пятидесяти праведников? Нет, не может быть, чтобы Ты погубил праведного с нечестивыми — не может быть этого от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?" — Какое святое дерзновение веры, какая сила любви к ближнему! Как неотступно вопрошает Авраам Господа, смертный человек — своего Творца и Владыку! — И какое милостивое снисхождение со стороны Господа к Своему бренному созданию! И сказал Господь: "Если Я найду в Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие". Авраам снова говорит: "Осмелюсь я, прах и пепел, сказать теперь Господу: может быть до пятидесяти праведников не достанет пяти: неужели за то, что не достанет пяти, Ты истребишь весь город?" — Господь сказал: — "Не истреблю, если найду там сорок пять", — Авраам продолжал: "Может быть, найдется там сорок". Он сказал: — "Не погублю для сорока". — Опять Авраам сказал: "Не прогневайся, Господи, если я еще спрошу: может быть, найдется там тридцать". — Господь сказал: "Не погублю, если найдется там тридцать". Авраам сказал: "Осмелюсь я еще сказать Господу: может быть, найдется там двадцать"? Господь сказал: "Не истреблю для двадцати". Авраам опять сказал: "Не прогневайся, Господи, если я спрошу еще однажды: может быть, найдется там десять праведников?" Он сказал: "Не истреблю и для десяти". Этим окончилась необыкновенная беседа: Господь отошел, а Авраам возвратился в свое место. Воистину велико неизреченное милосердие Господа: ради десяти праведников Он готов пощадить несколько преступных городов; найдутся ли, возлюбленные, среди нас грешных эти десять праведников, ради коих Господь пощадил бы нас в день праведного гнева Своего?.. Оглавление 124. Жизнь святого Апостола Павла, им самим рассказанная Святой Апостол Павел сам о себе повествует так: "Жизнь мою от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все иудеи: они издавна знают обо мне, если захотят свидетельствовать, что я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению (Деян. 26; 4, 5). Я иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель о Боге (Деян. 22; 3). Если кто другой думает надеяться на плоть (на происхождение от Авраама), то более я, обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, еврей от евреев, по учению — фарисей, по ревности — гонитель Церкви Божией, по правде законной — непорочный (Флп. 3; 4-6). Правда, и я думал, что мне должно много действовать против имени Иисуса Назорея. Это я и делал в Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, я подавал на то голос. И по всем синагогам я многократно мучил их, и принуждал хулить Иисуса и, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах (Деян. 26; 9-11). Я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее, и преуспевал в иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий (Гал. 1; 13,14). Но, благодарю Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик, но помилован, потому, что так поступал по неведению, в неверии. Для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной (1 Тим. 1; 12,13,16). Идя в Дамаск со властью и поручением от первосвященников, среди дня, на дороге, я видел с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня и шедших со мною. Все мы упали на землю, и я услышал голос, говоривший мне на еврейском языке: "Савл! Савл! Что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна". Я сказал: — "Кто Ты, Господи!" — Он сказал: "Я — Иисус, Которого ты гонишь. Но встань на ноги твои; ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел, и что Я открою тебе, избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя, открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету, и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными". Поэтому я не воспротивился небесному видению. Но сперва жителям Дамаска и Иерусалима, потом всей земли Иудейской и язычникам проповедовал, чтобы они покаялись, и обратились к Богу, делая дела, достойные покаяния (Деян. 26; 12-20). — Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром, и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня. После сего отошел я в страны Сирии и Киликии. Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим (из Апостолов), благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь, или подвизался. И знаменитые не возложили на меня ничего более. Напротив того, увидев, что мне вверено благовествование для необрезанных, как Петру для обрезанных (ибо содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников); и узнав о благодати, данной мне, Иаков, и Кифа (Петр), и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности (Гал. 1; 18,19,21 и гл. 2; 1,2, 6, 7, 8, 9, 10). Я — наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал Церковь Божию. Но благодатию Божию есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною (1 Кор. 15; 9-10). Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах, и многократно при смерти. От иудеев пять раз дано мне было по сороку ударов без одного. Три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской (2 Кор. 11; 22-25). В Асии мы (с Тимофеем) отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых, но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти и избавляет (2 Кор. 1; 8-10). Я боролся со зверями во Ефесе (1 Кор. 15; 32); много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневное стечение людей, забота о всех церквах (2 Кор. 11; 26-28). Мы никого не обидели, никому не повредили, ни от кого не искали корысти (2 Кор. 7; 2). Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими (1 Фес. 2; 7). Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею. Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословенный во веки, знает, что я не лгу. В Дамаске областный правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня: и я в корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли, не знаю, вне ли тела, не знаю, Бог знает), восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, (только не знаю, в теле, или вне тела, Бог знает), что он был восхищен в рай, и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими. Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит, или слышит от меня. И чтоб я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, — удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: "Довольно для тебя благодати Моей; ибо сила Моя совершается в немощи1'. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа: ибо, когда я немощен, тогда силен (2 Кор. 11; 29-32, и 12; 2-10). Все, что для меня было преимуществом, то ради Христа почел я тщетою: да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего. Для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобресть Христа, и найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая чрез веру во Христа, с праведностью от Бога по вере (Флп. 3; 7-9). Я, Павел, сделался узником Иисуса Христа (Еф. 3; 1); узы мои о Христе сделались известными всей претории и всем прочим; и большая часть из братьев в Господе, ободрившись узами моими, начали с большею смелостью, безбоязненно проповедовать слово Божие (Флп. 1; 13, 14). Для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение (Флп. 1; 21). Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил. А теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем возлюбившим явление Его (2 Тим. 4; 7-8). Будьте подражателями мне, как я Христу (1 Кор. 11; 1). Прошу вас, братие, будьте, как я; потому что и я, как вы" (Гал. 4; 12). (Выписки из Священного Писания) Оглавление 125. Что такое царская коронация? Царское Венчание и Миропомозание было установлено Самим Богом еще в Ветхозаветной Церкви. Царь Давид по повелению Божию был помазан на царство сначала в Вифлееме, а потом во второй раз — в Хевроне, куда для утверждения царства собраны были все старейшины народа Израильского. Подобным образом и у нас, в первопрестольной столице России — в Москве, собираются избранные от всех сословий Государства Русского, собираются знатнейшие святители наши, и здесь, в сердце России, в соборном храме Успения Пресвятой Богородицы, среди заветных святых русской земли, совершается священное коронование Богоизбранного защитника Церкви и отца Отечества. Вот как совершается это великое священнодействие. При вступлении их величеств в Успенский Собор, певчие поют умилительный псалом: «Милость и суд воспою Тебе, Господи...» Между тем государь император и государыня императрица прикладываются к местным иконам, и потом, взойдя на трон, садятся. Тогда первоприсутствующий митрополит, по древнему обычаю, приглашает его величество в присутствии всех подданных исповедать православно-кафолическую веру: "Како веруеши?" Государь встает и громко произносит Символ веры. — "Благодать Пресвятаго Духа да будет с тобою", — говорит ему митрополит. Вслед за тем протодиакон возглашает обычное начало: «Благослови, Владыко!» Митрополит: «Благословено Царство...» и поется: «Царю Небесный...» Следует Великая ектения, в которой святая Церковь от лица всех верноподданных испрашивает у Царя царствующих и Господа господствующих благословения небесного на главу царя земного, и всех даров Духа Божия, благопотребных для него в предстоящем великом служении царском; она просит ему премудрости и силы, благопоспешения во всем и долгоденствия, чтобы услышал его Господь в день печали, и защитил его, чтоб ниспослал ему помощь Свою, и заступил его, чтобы неподкупны были суды его, чтобы грозно было оружие его врагам отечества и пали под ноги его все враги и супостаты... После ектений поется тропарь: «Спаси, Господи, люди Твоя...» и читается паремия из книги Пророка Исаии, в которой изображается дивное попечение Божие о народе Израильском; особенно умилительны слова Господа: «еда забудет мати отроча свое, яко не помиловати исчадия чрева своего? аще оке и забудет то жена, но Аз не забуду тебе!.. Се в руку Моею вписал грады твоя, и предо Мною еси присно...» Клятвенно уверяет Господь, что избранный народ будет красоваться своими чадами как невеста, и все враги его будут уничтожены. — После сей паремии возглашается прокимень: «Господи, силою Твоею возвеселится царь...» и читается Апостол, в котором святой Павел учит о повиновении властям предержащим, о том, что власть происходит от Бога, и потому всякий противляющийся власти противляется повелению Самого Бога. За Апостолом следует чтение Евангелия, в котором из уст Самого Господа Иисуса слышится заповедь: «воздадите Кесарева Кесареви...» После Евангелия митрополиты подносят государю императору царскую порфиру, и государь возлагает на себя оную при их содействии, причем первенствующий митрополит произносит: «во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь». Протодиакон возглашает: «Господу помолимся!» —Хор от лица всей церкви поет: «Господи, помилуй!» Тот «да». его величество преклоняет голову, а первенствующий митрополит, осенив ее крестным знамением, возглагает на нее крестообразно руки и читает молитву, в которой просит Господа, чтобы удостоил Своего верного раба, государя нашего, священного миропомазания подобно Давиду, который приял помазание от Самуила Пророка, чтобы облек его Своею силою Божественною для великого подвига царствования, чтобы явился он твердым хранителем догматов веры православной и, совершив свое царское служение на земле, удостоился быть наследником небесного царства. После сей молитвы все верноподданные преклоняют главу и устами первосвятителя молятся за своего возлюбленного государя. Вслед за тем митрополит подает государю императорскую корону и он возлагает ее на свою главу, а митрополит произносит: «во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь». Потом первосвятитель говорит его величеству: "Благочестивейший, самодержавнейший, великий государь император Всероссийский, видимое сие и вещественное главы твоея украшение явный образ есть, яко тебе, главу всероссийского народа, венчает невидимо Царь славы Христос благословением Своим благостынным, утверждая тебе владычественную и верховную власть над людьми Своими". Подобным же образом митрополит подает его величеству: в десницу — скипетр, а в шуйцу — державу, говоря, что они служат видимым знаком данной ему от Бога власти самодержавной. Облеченный во все знаки царского достоинства государь садится на своем царском престоле. Вскоре потом он приглашает к себе свою августейшую супругу; она подходит и становится пред ним на колена; государь снимает с себя корону, касается ею главы государыни и снова возлагает ее на свою главу. — В это время подносят меньшую корону, которую Государь и возлагает на главу императрицы; подают ему порфиру и бриллиантовую цепь, он ту и другую возлагает на свою августейшую супругу, после чего она встает и отходит на свой престол. Следует провозглашение многолетия, причем бывает во всей столице звон и раздается сто один пушечный выстрел. Митрополиты поздравляют их величества троекратным поклоном, не сходя со своих мест. — Наконец звон умолкает, стихает пальба. Самодержец Всероссийский, Богом венчанный государь наш отдает скипетр и державу ближайшим сановникам и один за всех преклоняет колени пред Господом и вслух читает умилительную молитву... Как трогательна эта молитва царская, в которой он смиренно благодарит Господа за Его неизреченные к нему милости и, подобно древнему Соломону, взывает: "Да будет со мною приседящая престолу Твоему премудрость. Поели ю с небес святых Твоих, да разумею, что есть угодно пред очима Твоима, и что есть право в заповедях Твоих!.. Буди сердце мое в руку Твоею, еже вся устроити к пользе врученных мне людей и к славе Твоей, яко да и в день суда Твоего непостыдно воздам Тебе слово"... По окончании молитвы государь встает, а вся церковь, все верные его подданные в свою очередь повергаются на колена пред Господом и Первосвятитель от лица всех произносит молитву — ту самую, которая ежегодно потом повторяется на молебном пении в день восшествия на престол и в день воспоминания коронации государя. Так утверждается союз возлюбленного царя с его верными подданными, утверждается молитвою царя за подданных и подданных за царя. Так еще более скрепляются узы любви пред лицом Божиим обетом взаимной любви, обетом царского служения благу народа и послушания подданных своему Богом данному государю... Остается Богом избранному самодержцу облечься силою Духа Божия в священном Миропомазании, и соединиться с Самим Господом в таинстве Святого причащения, и сие совершается на Божественной Литургии. Во время причастного стиха два архиепископа идут к трону государя и приглашают его приблизиться к царским вратам; государь идет в порфире; тогда первенствующий митрополит берет сосуд, омокает сучец во святое миро и помазует его величество на челе, очах, ноздрях, устах, ушах, персях, и руках, произнося: печать дара Духа Святаго; а второй митрополит отирает места помазания хлопчатою бумагою. В это время происходит звон и сто один выстрел. Государь отходит к иконе Спасителя. Приближается государыня и митрополит помазует ее только на челе. Она отходит к иконе Богоматери. Тогда первосвятитель вводит помазанника Божия чрез Царские врата во святой алтарь: здесь государь делает поклонение святому престолу и приемлет от руки митрополита Святое Причащение особо: Тело, и особо Кровь Христову, как священнослужителя. Государыня императрица причащается в Царских вратах, по обычаю. — Миропомазание государей наших не есть восьмое, или какое-либо новое Таинство, но только высшая степень Таинства миропомазания, подобно тому, как архиерейство есть только высшая степень Таинства священства. В сем Таинстве Христолюбивые цари наши восприемлют ту полноту даров Божиих, которая необходима для высочайшего служения царского; и мы, верные их подданные, твердо веруем, что Дух Господень осеняет Боговенчанную главу помазанника Божия, государя нашего, подобно тому, как носился Он над главою царя Давида «от дне того», со дня помазания его на царство, «и потом» (1 Цар. 16; 13).